– Надо, дрянь! Надо! Я научу тебя уму-разуму, раз папаша твой не соизволил!

– Я не…

– Заткнись! Дура! Идиотка! Сучка безмозглая!

Очередной удар уже прилетает не ремнем, а снова по лицу. Мне кажется, у меня в ушах начинает звенеть.

– Дядя, не надо… свадьба же…

– По херу! Замажут! – он хватает меня за горло, поднимает, а я отстраненно думаю, что для своей комплекции он как-то слишком бодро двигается. – Ты подставила меня, Аврора. Мне пришлось извиняться и изворачиваться перед этими выблядками. Так что ты заплатишь за мои унижения по полной, поняла?

Отбрасывает меня так, что я ударяюсь затылком о стену. От новой вспышки боли темнеет в глазах, и я отключаюсь.

В себя прихожу, как выясняется, уже на следующий день. Едва открываю глаза, как вижу Лилю. Она сидит в кресле рядом с моей кроватью и что-то увлеченно печатает в телефоне.

Стоит мне повернуться, как я вспоминаю, что случилось – потому что, кажется, у меня болит все.

– А, проснулась, наконец, – выдает она таким злым голосом. – Ну что, понравилось?

Я молчу. У меня нет сил ни на что.

– Хорошо тебя Мишаня отходил. Но как по мне… Надо было побольше, дура безмозглая.

Я отстраненно думаю, что у этих двоих даже оскорбления как под копирку. Наверное, и правда, идеальная пара.

– Вставай, давай. Надо привести тебя в порядок перед встречей.

– Какой? – с трудом спрашиваю я.

– С той самой, из-за которой Миша и бесится. Ты же сбежала, когда должны были брачный контракт подписать. Вот сегодня поедем.

– Я не…

– Если собралась отказаться, подумай как следует. Дядя твой и так все эти дни вынужден был переносить встречу с Ильясом. Снова и снова. Так что если ты заупрямишься, он тебя и дохлую притащит, – цинично усмехается Лиля.

– Как я… смогу?

Прикрываю глаза, потому что попросту больно смотреть. Ни разу в жизни папа не поднимал на меня руку. Никогда. Я даже не могла представить, что окажусь в такой ситуации. Я боялась Камаева, а оказывается, надо было бояться свою родню.

– Сможешь, Рора. Если хочешь жить, встанешь, выпьешь таблетки, а потом тебя наштукатурят как следует. И запомни этот урок – пригодится в семейной жизни. Муж у тебя тоже с крутым нравом. Так что теплых чувств от него ждать не стоит.

Она бросает эту фразу и, демонстративно поставив мне на тумбочку стакан воды и таблетки, уходит.

Господи…

Прикрываю глаза, дышу. Раз, два, три. Почему? Почему именно со мной?

Дверь снова открывается, и в комнату опять заглядывает Лиля.

– У тебя полчаса. Потом придет визажист. Не будешь готова – пеняй на себя. Я тебя прикрывать не стану.

Я хочу жить. Несмотря ни на что, мне страшно умирать. Тем более от побоев. Я не удивлюсь, если этим и закончится. До этого я понимала, что отношение дяди ко мне не будет таким же, как у родителей. Видела его недостатки. Но я даже не могла представить, что он способен на такое!

Кое-как собираюсь с силами, выпиваю таблетку. К моменту, когда приходит визажист, мне немного полегче. В зеркало боюсь смотреть – все так болит, что кажется, я сплошная гематома.

Девушка, которая делает макияж, не задает ни одного вопроса, но я все же успеваю заметить в ее взгляде жалость.

– Так, ну долго еще? – заходит в комнату дядя. Я невольно вздрагиваю от его голоса. Деревенею, смотрю перед собой, боясь с ним встречаться взглядом.

– Три минуты, и готово, – щебечет девушка.

И ведь правда – ровно через три минуты отпускает меня. Оказывается, мне еще и платье подобрали максимально закрытое. Почему – я понимаю, когда переодеваюсь. Следы вчерашнего еще не проступили в полной мере, но даже так уже становится понятными во что это превратится вскоре.

Спускаюсь вниз, по-прежнему глядя в пол.

– Наконец-то, – ворчит дядя, а для меня его голос, как будто пистолет к виску приставили. – Хватит строить из себя несчастную, – вдруг рявкает он, а я вздрагиваю и перестаю дышать. – Ты – счастливая невеста. Запомни это. Если Камаеву что-то не понравится…

– Я поняла.

Дорогу почти не замечаю. Слишком много мыслей, слишком много страха. Мы приезжаем в какой-то офис. Пока едем в лифте, дядя дает свои ценные указания:

– Веди себя достойно. Ты – Черкасова! Не хами и не оттягивай на себя внимание. Твое дело – поставить закорючку, и все.

Я лишь киваю. Не хочу с ним разговаривать. Мне кажется, я смогла найти хрупкое равновесие, надо затаиться и просто переждать все это безумие. Но как только переступаю порог кабинета, куда нас приглашают, меня снова парализует от страха. Однако теперь перед моим будущим мужем – Ильясом Камаевым, с которым я сразу же встречаюсь взглядом.

9 Ильяс

Внешний вид моей невесты вызывает недоумение. Зачем демонстративно обряжать ее в закрытое платье? Чтобы показать что?

К тому же выглядит в нем Аврора, прямо скажем, так себе. Я не сторонник того, чтобы моя женщина выставляла себя напоказ. Но и такое… вызывает раздражение. Потому что Черкасов в очередной раз пытается пустить в глаза пыль.

Но вряд ли ему с этого что-то обломится.

– Надеюсь, в этот раз мы не опоздали, – вроде как шутит эта тварь, лживо улыбаясь.

Данияр, который снова вызвался поприсутствовать, раздражается. Но молчит.

– В этот раз нет, – снисходительно отвечаю. – Проходите, присаживайтесь. Юристы подойдут с минуты на минуту.

– Конечно. Аврора, давай, – он делает шаг к девчонке, и дальше происходит странное. Она дергается, будто даже голову в плечи втягивает, словно этот шакал ее вот-вот ударит. Бледнеет, пытается улыбнуться, заметив, что я на нее смотрю, и подходит к одному из кресел.

Замечаю, как недовольно щурится Черкасов, но ничего не говорит, а следует за племянницей.

Меня настолько поражает увиденное, что я зависаю. Что это такое, на хер, было?

Нет, я не собираюсь сочувствовать этой девчонке – она, как и ее семья, прогнила насквозь. И я собираюсь отомстить каждому, кто носит фамилию Черкасовых. Но…

Неужели дела в этой семье еще куда хуже, чем я предполагал? В моем понимании поднимать руку на женщин – это зашквар. Даже если она заслужила, всегда можно найти более работающий способ наказать, чем бить. Нормальный мужик умеет контролировать свой гнев и не срывать его на том, кто априори не даст сдачи.

Встречаюсь взглядом с братом и отбрасываю ненужные мысли.

К черту. Меня это не касается. Аврора – лишь билет, который поможет мне подобраться к Черкасову достаточно близко, чтобы отомстить. Не более.

– Давайте начинать, – говорю, когда все уже на месте.

Мой юрист дважды проверяет содержимое брачного договора. Что-то уточняет, но я не вникаю особенно в юридические формулировки – в этом плане я спокоен. Во-первых, этот парень мне предан от и до. По достаточно весомым причинам. А во-вторых, пункты, которые обсуждаются, на самом деле ничего не значат и добавлены лишь для отвода глаз.

Я же наблюдаю за будущей женой.

Меня воротит от мысли, что она запятнает собой место моей супруги.

Дочь нашего врага.

Вряд ли бы отец одобрил подобное – все-таки он учил, что жена – это надежный тыл.

Но его нет, и решать теперь только мне.

Аврора сидит так, словно ей штырь вогнали в позвоночник. Прямая, словно палка. Смотрит только перед собой, а еще едва заметно вздрагивает и напрягается, когда Черкасов повышает голос и начинает спорить. А уж когда он прикасается к ее руке, ее реакция становится слишком явной.

Напоминаю себе, что она тоже Черкасова. А значит, тоже виновата, и ее руки тоже в крови моего отца.

Но все равно в груди появляется отчетливое желание вмешаться, которое приходится глушить.

– Можно подписывать, – наконец, говорит юрист. Передает мне бумаги. В этот момент поднимаю взгляд и смотрю на Аврору. Та сидит бледная, словно ее вот-вот поведут на казнь. Хотя в чем-то так и есть. По сути, приговор ей уже вынесен.

Ставлю подпись и подвигаю договор ей.

– Твоя очередь, невеста.

Краем глаза замечаю, как жадно и цепко следит за ней Черкасов. Интересно, это он ее так запугал после того, как девчонка сбежала? Держал взаперти, или что?

– Ну, вот и отлично! – с явным облегчением произносит Михаил, хлопнув в ладоши. – Ресторан уже забронирован, приглашения тоже разосланы.

– Как оперативно, – ухмыляюсь его прыти.

– Так чего тянуть-то? Жених есть, невеста тоже. Бизнес ждать не будет, да, Ильяс?

– Не будет, – медленно киваю, запоминая этот момент и представляя, как эта тварь будет захлебываться своими криками, когда я доведу свой план до конца.

– Тогда и мы займемся делами, – жирный боров, довольно улыбаясь, встает из-за стола. Смотрит на племянницу, а та сидит потерянная, кажется, еще немного, и шлепнется в обморок. Даже интересно – как же она решила сбежать-то, если внутри нет характера ни на грамм? Серая, бледная, никакая.

Абсолютно бесхребетная и неинтересная.

– Вы кое-что забыли, – неожиданно вмешивается Данияр.

– О чем ты? – тут же настораживается Черкасов.

– Раз уж мы берем в нашу семью вашу племянницу, будет справедливо подтвердить ее чистоту. Нам шлюхи не нужны.

Брат скалится, довольный своим фокусом, я же едва сдерживаюсь, чтобы не выругаться.

Мальчишка. Куда лезет? На хер? Плевать мне, что у нее там между ног. Недолго ей носить мою фамилию. Так на черта?

– Ты что это, намекаешь, что Аврора таскается по мужикам? – возбухает Черкасов.

– Если нет, то не составит труда подтвердить это, – продолжает паясничать Данияр. – У нашего врача, – добавляет наглец.

Юристы с обеих сторон делают вид, что вообще не слышат ничего, и они просто мебель. Грамотно.

Черкасов переводит на меня взбешенный взгляд. А я пожимаю плечами.

– Это справедливо, – соглашаюсь с братом, решив тоже побесить мудака. Не ругаться же с братом у него на глазах. Не сомневаюсь, что ублюдок выкрутится и здесь, если его девчонка уже поскакала на членах. Сейчас восстановить девственность – раз плюнуть. Так что для меня это лишь еще один повод унизить Черкасовых.

Аврора затравленно смотрит на дядю. Тот стискивает зубы.

– Хорошо. Будь по-твоему.

– До свадьбы всего несколько дней, – безмятежно добавляет брат, и я начинаю подозревать, что он что-то да знает. Может, Саид с Самиром что-то устроили девчонке? Если так, то…

Черт. Выходит, я буду трахать ту, что уже поимели мои братья?!

Пока я раздумываю над этим, Аврора вдруг встает из-за стола, смотрит прямо мне в глаза, да с таким вызовом, что я даже слегка удивлен.

Ну, и что еще задумала эта избалованная принцесска?

10 Аврора

– Я готова пройти прием у врача.

Мне требуется вся моя смелость, что еще есть, чтобы произнести эти несколько слов. Все время, пока шло обсуждение условий брачного договора, меня мутило. Ощущение, что я задыхалась, не покидало меня. Еще и Камаев, сидящий напротив, не давал расслабиться. Но теперь он казался мне куда более безопасным вариантом, чем дядя.

Его скрытую агрессию я чувствую каждой клеточкой. Она давит, мешает дышать. Я словно в ловушке, выбраться из которой невозможно.

Ильяс снисходительно хмыкает, переглядывается с тем, кто и заявил подобную дичь. Что-то в них двоих неуловимо общее. Возможно, он и есть брат. Лиля вроде бы говорила, что их четверо.

– Думаю, это лишнее, – вдруг заявляет дядя. – Документы подписаны, отыграть назад не выйдет.

– То есть ты отказываешься уважить нас? – голос Ильяса звучит ровно, без угроз. Но мне становится не по себе – такой леденящий холод сквозит в его взгляде.

Бездушный робот.

Дядя явно нервничает. Интересно, дело в том, что он боится, что следы его побоев будут видны, или в чем-то еще?

Отстраненно наблюдаю за их перепалкой. От меня, по сути, сейчас ничего не зависит.