– Так, ты не ответила, почему не собираешься разводиться, – заговорил Ричи. Он уже до конца проснулся, разум прояснился. В его голосе прорезались знакомые твёрдые нотки, совместимые с горечью. – Я изменил тебе. И не отрицаю этого. Я проявил слабость… – теперь его голос дрогнул. – Мы много ссорились, я страшно ревновал. Иногда мне казалось, что Ланс одержал победу, и ты не сегодня-завтра скажешь мне, что всё кончено. Элис просто оказалась рядом… – Он заплакал. – Я не помню, как всё это началось. Не помню… Но я раскаиваюсь.

Вот он – тот самый момент, о котором думала Джулия. Не мешкаясь, она бережно накрыла его руку своей. Их глаза встретились. В уголках его глаз застыли слёзы. Молчание стянуло ей рот. Почему у неё вдруг иссякли слова?

– Я много думала, – в конце концов смогла выжать она, – очень много… В том, что произошло есть и моя вина.

– Н…

– Нет! – остановила Ричи Джулия, прикрыв его рот своей ладошкой. – Молчи, – добавила она и убрала руку. – Несколько дней назад я угодила в пропасть – упала в яму и застряла там. Согласись, что это лучшее время прояснить свой разум. Вокруг тишина и природа. Ни души. А телефон лежал так далеко, что не дотянуться. Тогда я не думала о боли, которую ты причинил мне. Я вспоминала нашу свадьбу. Мы не обещали друг другу хранить верность, не клялись в вечной любви. Ты обещал заботиться обо мне и моем ребёнке, а я – попытаться построить счастье с тобой. Для тебя не секрет, что я вышла замуж, чтобы не остаться одной. А виновата я в том, что внушила себе, что люблю Ланса. Без конца повторяла это, а когда он ворвался в нашу жизнь весь такой заботливый, поверила ему. Однако я хочу уверить тебя, что я не поддалась на его соблазны. Я по-прежнему верна тебе, Ричи. Жаль, что на то, чтобы осознать простую вещь, мне потребовалось ощутить горечь предательства.

– Осознать какую вещь?

Джулия подняла глаза и нерешительно посмотрела на него.

Поднявшись со своего места, Ричи сел прямо перед Джулией на коленки, взяв в свои руки её холодные руки, он поцеловал бледные ладошки, затем прижал их к своему лицу.

– Я люблю тебя, Ричи, – сказала она, почувствовав, как сердце остановилось на секунду. По щеке сбежала слеза. – Я слишком привязана к тебе, чтобы бросить.

– Джулия, – задохнулся он. Затем крепко обнял её.

***

Джулия

Уже начинало светать. Гитару на стене постепенно охватывал утренний свет. Но они не думали спать. Часы превратились в волшебные мгновения, когда нет ничего, кроме слившихся воедино тел и страстного шёпота. Джулия только сейчас начинала понимать, как это приятно – прижиматься к мужчине, от которого не в силах оторваться. В эту ночь она блистала очарованием: она была такой, какой ей стоило показать себя раньше. Такой, какой и должна быть настоящая жена: смелой, чувственной, ненасытной женщиной. Ей казалось, что она получила новый заряд жизненной энергии и теперь готова поставить мир с ног на голову.

Они целовались до умопомрачения. И вдруг Ричи резко остановился и внимательно посмотрел на неё.

– Я люблю тебя, – тихо шепнул он.

Его слова застыли на её губах, а его пальцы поглаживали её шею, и Джулия закрыла глаза от наслаждения. Они снова занялись любовью. Целая буря чувств обрушилась на них с новой силой. Это были незабываемые мгновения, которые хотелось продлить. Но не всегда получаешь то, что хочешь, особенно, когда есть ребёнок.

Из сумочки Джулии послышался звонок мобильного телефона. Джулия вздохнула и вылезла из-под Ричи.

– Скотт. Я приехала на его машине… О Боже, я совсем забыла!

Быстрым движением она достала сотовый и ответила, прежде проговорив: «Была не была!».

– Да, Скотт? – будничным тоном сказала она, словно сейчас разгар дня и не было речи о сне.

– Ты обещала вернуться быстро. Где тебя черти носят, черт возьми? – ворчал в трубку Скотт.

Джулия на миг поймала взгляд мужа, улыбнулась и подмигнула ему.

– Не кипятись, Скотти, – промурлыкала она, – уже еду. Тебе во сколько машина нужна?

– На самом деле я звоню тебе по другому поводу. Меня разбудил плач твоего сына, – серьёзно сказал Скотт. – Клэр не может его успокоить. Когда я спросил, в чем дело, она ответила, что у малыша поднялась температура. Я вызвал вашего врача, а теперь звоню тебе и ставлю в известность.

Веселье Джулии испарилось, и теперь лицо девушки омрачилось – похоже, она заигралась в любовь, забыв про собственного ребёнка.

– Сейчас приеду, – обронила она.

Убрав телефон назад в сумочку, она начала одеваться.

– Что-то случилось?

Ричи обнял её сзади за талию, прижал к своему обнажённому телу, горячий поцелуй отпечатался на шее. Он вдохнул запах её кожи. Снова поцеловал. Но Джулия высвободилась из его объятий и продолжила одеваться.

– Мне правда пора ехать. Стивен приболел, я должна быть с ним. – Она взяла свою расчёску с туалетного столика, которая так и лежала на своём месте, провела ею несколько раз по волосам и вышла в коридор.

Ричи внимательно наблюдал за её торопливыми движениями, сложив руки на груди и по старой привычке оставил большие пальцы снаружи. Джулия заметила напряжение, с которым он провожал её. На лице читался чёткий вопрос: что будет дальше. И он уже собирался его задать, когда Джулия выпрямилась и сделала шаг к нему.

– Мы ещё увидимся, – сказала она, затем поцеловала в губы.

– Ты не собираешься вернуться домой?

Джулия поколебалась, прежде чем дать ответ.

– Лучше оставить всё как есть до того момента, пока не придёт время. Знаю, ты хочешь, чтобы я вернулась, но… – Она помолчала, её палец проделал короткий путь по мужской крепкой груди. Ричи прислонился лбом к её лбу. Он ждал объяснения. А ей было трудно найти правильные слова. – В общем, я не хочу, чтобы сейчас все узнали о нашем примирении. Нужно немного подождать.

– Тайные свидания с мужем? – протянул он, заигрывая. – М-м-м… звучит сексуально.

Он начал двигать бёдрами, заставляя Джулию танцевать в такт под его голос в стиле ритм-энд-блюз. Это заводило, сводило с ума. Если бы она только могла, то осталась бы с ним навечно. Но они оба знали, что сейчас это невозможно.

По дороге домой Джулия ещё раз хорошо взвесила все за и против. И убедилась, что все сделала правильно.

Серый пикап нёсся по пустому длинному шоссе, мимо проносились огни, дома, деревья. Город ещё спал. Руль крепко сжимали руки счастливой девушки. Она вновь и вновь прокручивала в голове ночь, проведённую с Ричи, и чувствовала, как кровь приливает к щекам при одной мысли об этом. Она вспоминала выражение его глаз, от которых была без ума, улыбку, запах.

Как же легко любить!

Не будь она такой глупой раньше, ничего плохого не случилось бы.

***

Брайан

Сегодня маленький шорох, малейшее движение нервировали Брайана. Утро выдалось неудачным, особенно, если учесть подброшенного в завтрак жирного таракана. Сокамерник сидел в карцере. Вдобавок ко всему, ещё и утренние визиты. И кому взбрендило в голову прийти с утра пораньше? Не Нику ли? На часах ещё не было девяти. Обычно Ник не наносит ранние визиты. «Может, что-то важное?». Именно эта мысль настроила его на нужную волну.

Он лежал на своей койке, вырисовывал на стене какой-то непонятный знак, когда в камеру вошёл охранник, чтобы надеть на него наручники и осведомить о том, что к нему пришли. Брайан поначалу психанул и сказал, что не выйдет. Он не хотел никого видеть. Но быстро передумал. Спрыгнул с койки, сунул изрядно сточенный карандаш за ухо и протянул руки. На запястьях щёлкнули браслеты.

Он выходил, и в тот же момент привели Сэма. Его выпустили. Недолго думая, Брайан выпросил у охранника минутку. Молодой парень в форме взглянул на часы и кивнул, пальцем показав всего одну минуту. Хоть что-то идёт как надо.

Сэм вошёл в камеру и оперся на стену. Всю ночь его продержали в тёмном, холодном и вонючем карцере. Ни воды, ни еды.

– Как ты? – осторожно спросил Брайан.

Сэм грустно усмехнулся.

– Хм… А как я могу себя чувствовать по-твоему?

– Зря ты всё это затеял вчера. Сэм, неужели ты не хочешь подумать о своих детях? Ведь ты же сам прекрасно знаешь, что бывает в таких случаях. Тебе немного осталось сидеть. Вернёшь своих детей и заживёшь нормальной жизнью. Ты об этом хотя бы подумай. Зачем усложняешь ситуацию? Зачем нарываешься?

– Эх, Брайан, – вздохнул Сэм, – ты не понимаешь. Эти подонки должны были получить сполна. Я терпел их долгое время.

– Да, и теперь, когда свобода близка, решил расправиться с ними?

– Какая к черту свобода, Брайан? Что будет, когда я выйду? Мои дети все равно в приюте. Вряд ли мне их отдадут.

– Отдадут. У меня есть друг адвокат. Он может поднять все свои связи… Поверь, он поможет тебе их вернуть.

– А-а-а… Это тот адвокатишка, что приходит к тебе?

– Да. Он.

– Прости, но всё это бесполезно. Кто отдаст мне детей? Скажи! Если мне их содержать не на что.

– Сэм, – терпеливо произнёс Брайан, положив обе руки ему на плечо, поскольку они были скованны наручниками, – у тебя есть я. И дай Бог мне тоже выбраться отсюда. Я помогу тебе. Найдём тебе работу, жильё. Всё будет хорошо, вот увидишь.

Когда Брайан говорил, Сэм чувствовал, что все слова шли из сердца. На глаза навернулись слезы, к горлу подступил комок. Он подумал о своих детях, и на миг показалось, что всё действительно будет хорошо.

– Брайан, откуда в тебе столько доброты? Что, мать твою, ты здесь делаешь, не понимаю!

– И не поймёшь. Скажу одно: я никогда не лгу и держу свои обещания. Подумай, как следует. Может, стоит подождать и использовать свой шанс? – Он замолчал. Охранник стучал пальцем по часам, напоминая о пройденной минуте. – Мне пора. Меня ждут, – сказал Брайан, затем повернулся и крикнул охраннику: – Веди меня к этому визитёру! Ах да, – вспомнил он, – совсем забыл.

Он торопливо подошёл к своей кровати, извлёк из-под подушки небольшой свёрток и протянул Сэму.

– На. Здесь немного хлеба. Это всё, что я мог достать для тебя.

Пол секунды Сэм стоял в замешательстве. Поведение Брайана его всё больше удивляло. Он принял еду и улыбнулся.

– Ты чуткий человек. Твоя бывшая подруга не знает, что потеряла.

«Жаль, что никогда и не узнает», – мысленно сказал Брайан, а потом услышал злобный голос охранника:

– Эй, Локстон! Ты издеваешься сегодня?

Вздохнув, он вышел в коридор.

Когда его ввели в комнату для свиданий, наручники сняли, но Брайан не сел на стул. Он нервно посмотрел по сторонам, мысленно стараясь себя успокоить. Не было никакого настроения с кем-то встречаться, если это не Джулия. Но это не она.

Наконец он сел.

– Ли? Какого черта ты здесь? – грубо спросил Брайан, не сводя своих прозрачно голубых глаз с его лица. – Ну? Чего молчишь? Пришёл полюбоваться своей работой?

– Не надо так… Я не желал тебе этого, – тихо произнёс Ли.

– Не желал? – усмехнулся Брайан, подавшись немного вперёд.

Прошло полгода с тех пор, как Брайана приговорили к заключению. С того времени совесть Ли спала сладким сном. А теперь он пришёл сюда и брякнул такую чушь. «Не желал этого». Если бы эти слова могли превратиться в дерьмо, Брайан заставил бы Ли его жрать.

– Я мог бы прийти раньше, – заговорил Ли. Его руки ходили ходуном под столом. Брайан этого не видел, но плечи тоже были неспокойны, из чего нетрудно сделать вывод. – Однако напомню, что первое время ты не желал никого видеть. Есть и вторая причина – мне было стыдно.

Брайан нахмурился.

– Стыдно?

– Именно. Ты здесь по моей вине.

– Не начинай, Ли…

– Нет. Ты многого не знаешь. И я должен рассказать то, что скрыл от суда. Я пришёл в такую рань, потому что знаю, что нам не помешают. Позволь мне исправить свою ошибку. Я передам тебе всю информацию, а ты сам решишь, что с ней делать.

– Что на этот раз?