– Что-то серьёзное? – спросил Скотт. Ему показалось, что в её глазах блеснула грусть.

– Может быть, ты сможешь чего-нибудь добиться от неё, – проворчал из своего угла Рич.

Скотт снова посмотрел на Джулию, и взгляд его был настойчив. Ричи сложил руки на груди, по привычке оставив большие пальцы снаружи, и ждал. Под прицелом двух пар голубых глаз Джулия призналась:

– Я еду к Брайану.

– Одна?! – в один голос прокричали парни.

– Тс-с! Тише вы! – Она ткнула тонким пальчиком с красным ноготком в сторону детской. – Напомню, что няня ещё не приехала, а Стив не очень давно уснул. Проснётся, будете нянчиться, потому что мне необходимо увидеться с Брайаном. И ты, Ричи, знаешь почему. Я не хотела говорить, чтобы не волновать тебя.

– Я еду с тобой, – отрезал Ричи, сорвавшись с места.

Джулия поймала его за руку.

– Нет, пожалуйста. Я должна сама.

Одну бесконечную секунду они сверлили друг друга одинаково пристальными взглядами, словно играли в «гляделки». Ричи пришлось сдаться.

– Ладно. Это твоё дело. Тебе решать. Я не вправе препятствовать. – Он погладил её по щеке. – Просто я волнуюсь за тебя.

– Мы все волнуемся, – добавил Скотт, напомнив о своём присутствии.

Джулия слабо им улыбнулась.

– Я знаю. Всё будет хорошо, – сказала она, затем нежно прикоснулась к губам Ричи и, прошептав «я тебя люблю», ушла.

Ричи стоял на месте как вкопанный. Он помнил тот вечер, когда она вернулась от Брайана – как он утирал её горькие слёзы, как крепко сжималось его сердце, чувствуя её боль и отчаяние. Он молился, чтобы это не повторилось. Он подумал, что, возможно, в этот раз Брайан будет с ней помягче. Всё же они брат и сестра.

***

Джулия

Пока Джулия ехала в машине, всё было в порядке. Она твёрдо знала, чего хочет: только сообщить о том, что звонила мать; предупредить, что она приедет в Орландо, и тут же уйти. Но чем ближе её автомобиль приближался к территории тюрьмы, тем сильнее учащался пульс.

Она не видела Брайана с того страшного дня, когда он так безжалостно прогнал её. Каким он предстанет перед ней сегодня?

Во время ожидания она несколько раз прокрутила в голове варианты их диалога, чтобы быть готовой ко всему и избежать лишних фраз.

Когда Брайана привели, она сидела с низко опущенной головой и терпеливо ждала, пока он устроится напротив и возьмёт чёрную трубку в руки. Она боялась взглянуть на него. Мелькнула оранжевая тюремная форма, но не успела она приложить трубку к уху, как услышала:

– Джулия, сестрёнка моя, я так ждал тебя! Ты не представляешь, как я виноват перед тобой.

Еле сдерживая комок, подступивший к её горлу, Джулия осмелилась поднять глаза. Она старалась не плакать, тушь потечёт.

– Я много раз пытался передать через Ника послания. Умолял, чтобы он привёл тебя.

Лицо Джулии резко стало серьёзным.

– Я об этом ничего от него не слышала.

– Конечно, не слышала. Он отказывался! Не хотел лезть… Хотя мне кажется, что он меня просто наказывал. За это я был на него в обиде.

Джулия кивнула, не находя слов.

– Прости меня, – прошептал Брайан. – Умоляю. Мне очень плохо без тебя. Сестрёнка моя, я так тебя люблю!

Тут у Джулии скатилась по щеке слеза. Брайан приложил к стеклу свою ладонь.

– Не надо. Не плачь, пожалуйста.

– Нет, я не плачу. Уже не плачу, – шмыгнув носом, сказала она. Она стала разглядывать брата: его плечи, руки, грудь стали как будто крепче. Он неплохо подтянул себе форму, подкачал мышцы. Сила, однако, не изменила его полностью. Глаза по-прежнему смотрели с грустью.

– Брайан, я пришла кое-что тебе сообщить.

– Мне не нравится твой голос. Что-то серьёзное?

– Да. Вчера звонила мама. Она приезжает. Боюсь, что нашим тайнам пришёл конец.

***

Ник

Клаудиа уже несколько раз проходила мимо кабинета Ника. И что самое забавное – дверь была открыта. Сколько раз бы она ни проходила, видела все ту же картину: отрешённый от работы, от повседневности, сунув ручку в рот, Ник без конца вертелся на стуле то в одну сторону, то в другую. Наконец, из любопытства она остановилась и стала наблюдать.

Ник тут же спохватился и сделал вид, что работает.

– Не надо. Не претворяйся, – с усмешкой сказала Клаудиа, входя внутрь. – Я же видела, что ты все утро где-то летаешь. Что-то стряслось?

– Нет. То есть, да.

– Что же? Расскажи. Может, я смогу помочь.

Взгляд Ника скользил вверх-вниз и пристально, не стесняясь, изучал её всю, начиная от чёрных красиво уложенных волос и заканчивая кожаными туфлями на невысоком каблуке. У Клаудии маленький нос с еле заметной горбинкой, маленький рот, маленькие раскосые глаза, которые то излучали серьёзность, то искрились весельем и умом. Как сейчас. Другими словами, в ней было своеобразное обаяние.

– Это вряд ли, – отрезал он.

– А ты попробуй.

А ещё у Клаудии был женственный, приятный голос, от которого сразу теплело на душе. Она располагала к себе, едва открыв рот.

– Хорошо, – согласился он, жестом предлагая ей сесть. – Помнишь, я рассказывал тебе о своём друге? Моя практика.

– Да-да. Припоминаю. Брайан, кажется?

У неё ещё и память отличная!

– Совершенно верно. Так вот, у него очень необычная семья.

– Это как?

– Влиятельные люди. Отец его очень занятой человек. У него, к сожалению, слабое здоровье. Волноваться ему ни в коем случае нельзя. В голове его матери полно старых предрассудков, нравственна и хорошо воспитана. Они не знают, что их дочь вышла замуж. А ещё они не знают, что их сын сидит в тюрьме. Нам удалось это скрыть.

– Как такие вещи можно скрывать? – поразилась женщина. – Так ведь нельзя. Любая мать имеет право знать, что случилось с её чадом.

– Да, – согласился Ник. – Но в данном случае предпочтительнее, чтобы они не знали. Судебный процесс был недолгим и негромким. Родители Брайана живут в штате Кентукки и не часто приезжают. Джулия, её дочь, посылала матери письма от имени Брайана с его электронного адреса; часто звонила ей и говорила, что всё в порядке.

– Ясно. Ну, а причина, по которой ты все утро не можешь собраться с мыслями, какая?

Ник глубоко вздохнул, опустив голову в раскрытые ладони. Клаудиа провела рукой по его светлым волосам, тот неожиданно вздрогнул и отстранился. Затем быстро сказал:

– В последнее время Джулия не часто уделяла время матери, забывала писать или звонить. И вот, обеспокоенная Джоана решила позвонить сама.

– И что же случилось после этого звонка? – задала наводящий вопрос Клаудиа.

Ник странно себя чувствовал в её присутствии. Клаудиа так смотрела на него, что становилось неловко, он начинал ёрзать в кресле, дёргаться, смущаться, бить пальцем по столу, а иногда крутить золотое кольцо на левой руке.

Сейчас её маленькие голубые глазки так же не сводили с него взгляда, и он уже начинал терять над собой контроль. Хотя она всего-навсего ждала ответа.

Ник сглотнул слюну, потом ответил:

– Джоана приезжает в конце этой недели.

– Ясно, – понимающе кивнула она. – А Брайан в тюрьме. Мать не знает.

– Клаудиа, подскажи, как лучше поступить?

– Я считаю, всё же лучше будет рассказать ей правду.

Ник бросил на женщину разочарованный взгляд.

– Нет. Я обещал Брайану, что ни при каких обстоятельствах его родители ни о чем не узнают.

– Все десять лет? – скептически заметила она.

– Мы не знаем, что случится за это время. После экзамена в адвокатуру, я подам апелляцию. Возможно, мне удастся его вытащить. До тех пор его мать и отец ничего не должны знать. Я уже думал обмануть её, сказав, что он в командировке. Но вариант не очень надёжный. Если бы можно было устроить всё так, чтобы он вышел хотя бы на выходные.

Это были его мысли, которые он произнёс вслух, и сам того не желая, навёл Клаудию на размышления.

– В какой тюрьме сидит Брайан? – спросила она, сто раз подумав, прежде чем задать этот вопрос, ведь идея была сложноватой в выполнении. Шанс на то, что ей что-то удастся добиться, был минимальным. Однако Ник был ей симпатичен, хотелось помочь ему.

– На западной Робинсон-стрит в исправительной колонии.

На лице женщины появилась широкая улыбка.

– В пригороде Каллахан? Пожалуй, я смогу тебе помочь.

– Правда? – Глаза Ника загорелись. – Как?

– Просто доверься мне, ладно? Позволь сделать несколько звонков. Вечером сообщу результат, договорились?

Всё. Больше Нику ничего не нужно было слышать. Клаудиа уже во второй раз спасает его шкуру из лап жизненных ситуаций. Второй раз она протянула ему руку помощи. И он, даже не задумываясь, был готов расцеловать её от счастья. И как только прозвучали долгожданные волшебные слова «смогу тебе помочь», Ник подхватил её и начал кружить по тесному помещению, не в силах перестать радоваться. Потом поставил растерянную Клаудию на ноги и поцеловал в губы.

Секундный поцелуй лишил женщину дара речи.

– Ты лучший человек на свете, Клаудиа! – воскликнул Ник.

– Да, – неуверенно отозвалась она, спрятав улыбку. – Но я ничего не обещаю. Жди моего звонка.

– Да, да, да! Буду ждать с нетерпением!

Ник вновь попытался обнять её, но на этот раз Клаудиа не далась.

– Езжай домой, Ник. Всё равно ты не сможешь сосредоточиться на работе, – сказала она и вышла.

Ник ещё некоторое время улыбался. А потом вдруг до него дошло, что он только что натворил.

И как теперь исправить этот минутный порыв?

***

Юнеса

Юнеса сосредоточенно читала, когда почувствовала себя не совсем хорошо. Голова болела с самого утра, но к этому добавилась слабость. Решив, что таблетка аспирина поможет, неторопливо встала и полезла в аптечку, которую предусмотрительно держала в верхнем ящике комода. А потом обнаружила, что в графине нет ни капли воды, и запить таблетку было нечем. Пришлось спуститься вниз.

Но то, что она увидела в гостиной, заставило её забыть как о воде, так и о головной боли. Надо же! Оказывается, хватает увидеть подобное, и любой боли как ни бывало!

Девушка, одетая в мужскую рубашку, из-под которой торчали длинные голые ноги, стояла к Юнесе спиной.

«Так-так», – проговорила про себя Юнеса и тихонько спустилась вниз.

Какое-то время она пристально наблюдала за девицей с веником на голове цвета красного вина. Когда девушка нагибалась к какому-то предмету, чтобы поближе разглядеть его, Юнеса повторяла движения за ней, в надежде, что та её заметит. Но дама, похоже, была слепой и глухой.

Когда Юнесе всё это надоело, она встала перед девушкой, сложив руки на груди и гордо задрав голову.

– Что за непристойность? – с вызовом бросила Юнеса.

Сабрина подпрыгнула, ахнув от неожиданности. После чего вытащила наушники из ушей.

– Что ты делаешь в этом доме? – принялась допрашивать её Юнеса.

Сабрина состряпала на лице удивление.

– То есть?

– Ты слышала вопрос, – терпеливо сказала Юнеса.

– А разве тебе не сказали?

– Не сказали – что? Что здесь будет разгуливать полуголая девица?

– Я живу здесь и могу делать всё, что захочу.

В этот момент у Юнесы было огромное желание стереть притворную улыбку с идиотского лица проститутки. «Какого черта! Кто позволил?» – хотелось кричать Юнесе. Но вместо этого она только поджала губы.

– Ну, раз ты здесь живёшь, тогда попроси Шона купить тебе приличную одежду. Не очень хочется краснеть за тебя перед посторонними людьми.

На это Сабрина не потрудилась ответить. Вне себя от злости, Юнеса развернулась и вышла прочь. И как только добралась до бассейна, то тут же набросилась на всех, кто там находился.

– Почему мне никто не сказал, что крашеная кукла Шона живёт здесь?

– Юнеса, прошу… – вежливо осадил её Шон.

Лишь из уважения к нему она не стала больше обзывать Сабрину, но тон не снизила.

– Я хочу знать, Шон!