14. С кем из иностранцев сносился в России и за границей (подробный адрес последних) —

(И про это надо подождать.)

15. Бывшее сословие (крестьянин, мещанин, дворянин. Граф, барон) – казак.

16. Семейное положение (холост, женат) – вдов.

17. Сколько членов семьи (отец, мать, братья, сестры, жена, дети и др. ближайшие родственники, их возраст, где проживают, на какие средства проживают (точный адрес каждого) – сестра Дарья, 19 лет, проживет с мужем в станице.

Сын Михаил, 7 лет, проживает с сестрой и ее мужем.

18. Где вы проживали до ареста (точный адрес) – Область Войска Донского, станица Верхне-Михайловская, хутор Знаменский (Вертячий тож).

19. Имеются ли в вашей семье члены, оставшиеся или уехавшие за пределы Сов. России, их фамилии, имя, отчество. Где находятся – таких не знаю.

20. Не служит ли кто из них во враждебных Сов. России армиях (кто и где) – нет.

(Подумал про старшего брата, убитого под Царицыном, и решил пока не писать. Сейчас-то уже он не служит, аж с 1919 года.)

21. Имущественное положение (точно укажите, сколько имели до революции недвижимости… и что имеете теперь) – до революции 12 десятин земли, дом с усадьбой.

22. Имущественное положение ваших близких родственников (укажите, сколько и кто имел до революции недвижимости… и что имеет теперь) – до революции 12 десятин земли, дом с усадьбой.

Сейчас дом, а сколько земли – он не знает.

23. Месячный оклад или доход до революции —

(Тут Егор задумался, сколько было доходу семьи до революции. Не вспомнил и написал, какие деньги получал как Георгиевский кавалер.)

24. То же теперь – дохода нет.

25. Где находились и чем занимались:

а) до 27.02.1917 г. – служил в старой армии;

б) с 27.02 по 25.10.1917 г. – служил в старой армии;

в) после Окт. революции и до момента ареста – после демобилизации работал в хозяйстве отца. Потом воевал против атамана Каледина. Был ранен, лечился. С апреля 1918 года служил в Донской армии. После развала фронта уехал домой и скрывался от службы. Потом участвовал в Вешенском восстании. После того до марта 1920 года служил в белой армии Деникина. В марте 1920 года перешел в Красную Армию, служил в ней по осень 1921 года. Потом в отряде до ареста. (Вот на имя атамана места уже не было. Останется атаман Лысый без записи.)

26. Были ли на военной службе (когда, где и в каком чине) – в старой армии с 1913 года – 12-й Донской полк, чин до подхорунжего.

Войска Донревкома, кавалерийский отряд, командиром взвода – до марта 1918 года.

Донская Армия Краснова, 33-й казачий полк до развала Донского фронта, хорунжий.

Армия Деникина – 33-й казачий полк, сотник, командир сотни.

Красная Армия, Первая конная армия, 14-я дивизия, командир взвода, эскадрона.

27. Отношение к воинской повинности на день ареста —

(Надо пропустить, на учет он вроде бы стал, а потом все завертелось и… А стоит ли он сейчас на учете – непонятно. Если все по-старому, то должен стоять.)

28. Какие члены семьи служили в старой армии, их чин и где они находятся сейчас – отец и старший брат, урядники, сейчас умерли.

29. Состоите ли членом каких-то общественных организаций или союзов – не состою.

30. Состоит ли в партии (какой и с какого времени) – не состою.

31. Ваши политические убеждения теперь – политических убеждений не имею, но против Советской власти воевать больше не намерен.

32. Были ли под судом при царизме (когда, за что и к чему приговорены) – не был.

33. Были ли в тюрьме, ссылке, за что, когда и долго ли —

(Наверное, это про то же вопрос, потому что человека могли приговорить, а он сбежал и не отбыл приговор суда.) Значит, нет.

34. Не были ли арестованы ранее при Сов. власти (когда, где, кем и за что) – в 1919 году, отсидел ночь в сарае, за то, что потребовал освобождения арестованных стариков-казаков.

35. Когда, где и кем арестовывались последний раз – арестован работниками поселкового Совета у себя во дворе, кто они – я не знаю.

36. Когда заключены в концентрационный лагерь —

(Тут надо спросить, что писать. При отсидке в Ростове и поездке сбилось ощущение времени.) Значит, пока ничего.

37. Что найдено и отобрано при аресте и обыске —

(Наверное, надо пропустить.)

38. В чем обвиняетесь – в бандитизме.

39. По чьему приговору вы заключены в конц. лагерь или другое место заключения и на какой срок – Донское ОГПУ, на пять лет.

40. Кто из партийных или советских работников, какой заводской комитет или сов. учреждение может поручиться за вашу лойальность по отношению к советской власти —

(Егор хотел написать своего командира дивизии или комполка и… оставил. Потому что с тех пор он уже к Лысому ушел, какая уже тут «лойальность» к власти.) Нету таких.

41. Документы, удостоверяющие вашу личность (кем выданы, номер и время выдачи) —

(Тоже надо пропустить.)

Подпись заключенного.

Это пожалуйста. И так написал, с хитрым росчерком, что можно потом и отпереться, что так не подписываюсь. А кто подписался? Сары-Чизмели Мехмед-Ага.

Это Егору рассказывал один офицер из болгар, что под Одессой жили. Когда Болгарию от турок освободили, стали там местное управление выбирать. И очень ушлые жители списки избирателей подделывали и записывали туда не существующих на свете людей, но эти призраки голосовали за нужного человека, и того выбирали.

А Сары-Чизмели Мехмед-Ага – это по-турецки означает «Мехмед-Ага в желтых сапогах». Поскольку не у всех фантазии хватало, то был Мехмед во многих селах и везде в одной и той же обувке.

Дополнительную соль шутке придавало то, что у турок фамилии не было. Поэтому такой мог быть вполне: Мехмед – его имя. Ага – как офицер султанской армии. А Сары-Чизмели – прозвище, чтобы от другого Мехмеда из соседней роты отличать. Вырастет в чине – будет Мехмед-бей. Еще выше – Мехмед-паша. И все в желтых сапогах. Но в их хуторе жил казак Илья Распердяев. Уж лучше в желтых сапогах.

2-я часть (заполняется администрацией лагеря)

Примечание: на все вопросы отвечать толково и писать разборчиво. За этим следит администрация, оказывая содействие неграмотным и дает пояснения…

* * *

Подошел тот самый работник, спросил, как получается.

– Да вот, почти все, только некоторое непонятно.

– Что там непонятного: ага, документы. У тебя нету? Нету – значит, прочерк. Наши документы отдельно запишутся. Когда заключены в лагерь? Это я сам напишу… Вроде всё, хорошо справился, иди пока постой на крылечке, можешь подымить.

Егор вышел, а на его место присел тот из коридора, который мог только вывески читать. Но тут следует сказать, что, когда проводилась последняя перепись населения в Империи, то есть в 1897 году, ученые мужи долго спорили и постановили считать – если подданный Империи может читать, а писать нет – быть ему грамотным.

Заполнять бумаги закончили, и тут пришел какой-то другой сотрудник и повел всех четверых за собой, устраивать на место. На территории лагеря места было сейчас довольно много. Два здания совсем пустовали, а в других были свободные комнаты. Здания, где селили заключенных, имелись самые различные – каменные двухэтажные, каменные одноэтажные, деревянные. В одном здании на первом этаже располагалась кухня для заключенных. А на другом – жили они же. Во втором корпусе на первом этаже лазарет, на другом – понятно, кто – снова заключенные. Для женщин отведен отдельный корпус.

Сейчас же Егора и всех остальных троих провели в первый корпус, на верхний этаж, в 12-ю казарму. Здесь почему-то комнаты называли казармами, а не здания. Казарма № 12 была размерами 5 на 7 аршин, и там стояло 6 коек и кроватей. Две уже заняты прежними жильцами, так что теперь все будут не свободными. Окно одно. Это явно корпус с кельями, потому что вдоль всего этажа шел коридор шириной три аршина, и в него выходили двери казарм. Кроме кроватей, имелась печка, ныне по случаю теплого времени не топящаяся, стол, пара венских стульев и две табуретки. Ну и в стены заколочены костыли для одежды. Вот и все. Пол деревянный, кое-где под шагами поскрипывает, стекло в раме есть, но мыли его, наверное, еще при покойном царе Николае. Освещение: пока светло, то из окна. Значит, так здесь жили монашки. Хотя светло жили, у них в хуторе окошки-то поменьше делались.

Сотрудник позвал их с собой получать чехлы для матраса и набивать их сеном. Одного по жребию оставили в комнате, чтобы ничего из вещей не уперли, а прочие пошли набивать матрасы сеном или соломой – чего дадут, тем и набьют. Дали солому.

Появился один из уже живущих в «казарме», поздоровался, назвался Федором и начал рассказывать про местные особенности. Работать можно двумя способами – в лагере есть восемь мастерских, потому можно и в них, если можешь шляпы делать. Можно и за пределами лагеря – поскольку работы разные и в разных местах, то туда могут водить с конвоем. Могут и самостоятельно отпускать, особенно если работа в губернских учреждениях и постоянная. Если сегодня тут, а завтра там – тогда нет. Кормят в обед, а утром и вечером дают кипяток, а сидельцы его пьют с хлебом и сахаром. У кого что есть. В обед выдаются щи и каша, но некоторые повара очень любят варить что-то среднее между супом и кашей, чтобы меньше блюд готовить. Три-четыре раза в неделю дается не только голый кипяток, а чай или кофе. Народ удивился. Как люди простые, сами они кофе не пили, но слышали, что баре таким балуются по утрам.

– Горькое пойло, меня мой знакомый денщик угощал. Я еле дохлебал. Но он мне пояснил, что средь бар на него охотники тоже не все, когда в гостях их напоят, то выпьют, а сами себе уже не делают.

Егор кофе несколько раз пил и решил, что если кофий с молоком и сахаром внакладку, то еще ничего, а если без сахара, то лучше и не пробовать. Чай куда вкуснее. Особенно китайский байховый.

– А мясо или рыбу дают?

– Да, чаще, конечно, рыба, но и мясо при очень хороших глазах найти можно. Но если долго искать будешь – варево остынет.

– А сколько хлеба дают?

– Фунт.

Тут народ стал вспоминать, кому сколько и где давали на службе и вне службы. При царизме, конечно, было сильно больше, но не надо было забывать, что на дворе шел 1922 год. Прошлый год был голодный, катастрофически голодный. В этом вроде как (тьфу-тьфу-тьфу!) виды на урожай были, но всего лишь в начале года в двух артиллерийских дивизионах ТАОН бойцам давали только сухофрукты, лежалые и малость попорченные. А ничего другого в гарнизоне на складах не было. Это были тяжелые артиллерийские дивизионы, и пушки в них тяжелые и с тяжелыми снарядами. Для службы туда старались отобрать народ покрепче, а не тех, кого «соплей перешибешь». Для возки орудий требовались сильные кони весом в сорок пудов. Сено коням давали по норме, но… прелое. Ничего другого в наличии не было.

Как обходились до тех пор, пока снабжение не наладилось? Один из способов – шефство предприятий над частями. Есть в городе Колоколамске ткацкая фабрика, ранее купцов Вельяминовых, а ныне имени Третьего Интернационала, и саперная рота какой-то дивизии. И берет фабрика (а иногда не одна она) шефство над саперами. Закупят им в столовую столовых приборов или занавески. Или деньги выделят на что-то иное. И на фабрике для незамужних ткачих найдется муж из демобилизованных красноармейцев, что службу закончил, но не вернулся в родную деревню. а в Колоколамске остался и на фабрику электриком устроился.

Старожил продолжил, что воду набирают из колодцев, до ветру ходят либо в отдельно стоящие будочки, либо во внутренние ретирады, которые в некоторых корпусах есть.

Ходить по территории лагеря можно свободно, если за ограду не выходишь, и в нерабочее время. Есть библиотека и есть даже театр, его сидящие белые офицеры организовали и в нем играют.