Звучало значительно и солидно, но лавка была небольшой, тесной и пыльной, выставленные шкуры – едва ли не старше Ларса, а их прежние хозяева, по-видимому, тихо умерли от старости. Наверное, наивно было рассчитывать на приличное оружие здесь, но другого варианта парень не нашел: в Клофорде это оказался единственный магазин, который мог предложить хоть что-то. Патроны были самым ходовым товаром и не залеживались, а все важное местные жители предпочитали покупать в более крупном Брадде, расположенном в дне пути.

– А, юноша, доброго вечера! – расплылся в фальшивой улыбке такой же облезлый и неопрятный, как его хозяйство, торговец – худой, жилистый, с клочковатой бородой и залысинами на седой голове.

Ларс никогда не понимал этой человеческой привычки – носить бороду. Волки проблем с лишней растительностью не имели, весь мех уходил в звериную ипостась, но даже не это главное. Как с таким кустом на лице можно драться?!

– Доброго, – ответил хмуро.

– Никак за патронами? Для вашего замечательного револьвера как раз сегодня коробка прибыла. – Хозяин лавки выставил небольшой ящик на прилавок, сам же на него облокотился.

Нет, зачем все-таки людям борода?

За нее Ларс продавца и схватил, подтянул через столешницу. Счеты и коробка с патронами грохнулись на пол, туда же полетели карандаш и толстая тетрадь, но обоим было не до них: человек испуганно голосил и цеплялся за руку неожиданно оказавшегося очень сильным щуплого паренька, оборотень – ждал, пока ему надоест.

– Ты мне что продал? – прорычал он.

Получилось совсем не так грозно, как могло бы – для серьезного рыка Ларс и правда был мелковат, но продавцу хватило.

– П-позвольте, вы сами выбрали! Что… Я буду жаловаться!

– А я тоже пожалуюсь, – зловеще пообещал парень. – Папаше Брану пожалуюсь, что его человеку труху впарили, из-за которой чуть дело не сорвалось.

– Да что ж вы не сказали, от кого! – Продавец окончательно позеленел, а Ларс понял, что угадал с тактикой.

Торгаш был трусом, а молодой волк за время скитаний научился справляться и не с такими. Он сильнее, он злее, и терять ему нечего – убежденности в этих трех вещах хватало, чтобы сладить с очень многими. А сейчас терять было нечего даже в большей степени, чем все это время. Когда понимаешь, что жить осталось пару месяцев, если не случится чудо, на всякие мелочи становится плевать с вершины столичного древа.

Про Папашу Брана он, конечно, блефовал. Этот «почтенный» господин контролировал всю торговлю оружием в округе и пользовался огромным влиянием не столько в официальных кругах, сколько в теневых. Ссылаться на такого человека чревато, могли и укоротить на голову, но Ларс сомневался, что торговец побежит что-то выяснять и уточнять. Поблагодарит Великое Древо, что выжил, и ладно.

Главное, сопливому пацану-оборванцу и знать такого имени не полагалось, а уж кидаться им – тем более, и оттого торгаш еще охотнее поверил в блеф и наверняка сам же себе придумал достаточно пугающее и убедительное объяснение.

– Я перед тобой еще отчитываться должен? – прозвучало почти ласково, и хозяин лавки окончательно затрепетал.

– Простите, уважаемый, не признал! Револьверчик-то хороший был, да лежал, видимо, давно, вот и не заладилось с ним… Дозвольте другой дать взамен, а? Новенький совсем, муха не сидела! А тот я почищу да в порядок приведу…

– И впаришь новому идиоту? – усмехнулся Ларс. Зло, одними губами, прекрасно зная, что на смазливом мальчишеском лице эта гримаса выглядит еще более зловещей, чем могла бы у матерого волка. Он ее долго тренировал. – Ныряй за ним в болото у Лазурного могильника. Давай свой новенький. – Оборотень выпустил бороду, на ощупь оказавшуюся сальной, и брезгливо отер ладонь о штаны.

На площадь парень возвращался в назначенный час, пожалуй, в лучшем настроении за последние несколько недель. Новый револьвер он проверил в той же лавке, выпустив пару пуль в стену в стороне от присевшего от страха торгаша, а не в мишень на заднем дворе, и пообещал вернуться, если оружие подведет. Обзавелся потертой, но приличной кобурой и коробкой патронов, за которые честно заплатил.

В указанном волчицей магазине разжился парой рубах и несколькими сменами белья, новыми штанами, а также простой холщовой сумкой, чтобы не тащить все в руках. Рубашку Ниты, бережно сложив и надеясь, что хозяйка о ней не вспомнит, он тоже убрал в сумку. Сам нашел скорняжную мастерскую и за мелкую монету взял несколько небольших лоскутов кожи, только на заплаты и годных.

Мысли о собственной скорой смерти уже не казались такими беспросветно-неизбежными. То ли удачно стравленная злость помогла, то ли приличное оружие, но сейчас он больше думал о предстоящей охоте. Нежить так нежить, жалеть ее он точно не будет. Главное, чтобы сработало.

Глава 3
То самое признание

– Слышал, ты себе ученика подобрала. И как, Караш не ревнует? – опершись о стойку, уточнил аптекарь Федул, подкручивая пышные седые усы.

От него привычно пахло сердечной настойкой и ячменным элем – сколько Нита ни старалась уговорить его бросить пагубную привычку, аптекарь только отмахивался. Зато давать советы любил, как и просто потрепать языком за жизнь, и городские новости узнавал одним из первых. Да и неудивительно – именно в аптеке продавалась лучшая похмельная настойка, и под утро ноги сами вели сюда хорошо отдохнувших вечером жителей. А там слово за слово… У кого зятек загулял, у кого козу со двора увели, а кто недавно в болоте утоп – если и спрашивать, что происходит в городе и его окрестностях, то на постоялом дворе или здесь. В «Золотой бабочке», кстати, заправлял его старший брат, Хромой Берем, так что сплетни были делом семейным.

– Да какой там ученик, – отмахнулась Нита, выставляя на прилавок приготовленные снадобья, – так, приблудился мальчишка. А насчет Караша не переживай, он о ерунде волноваться не станет.

Аптекарь хоть и болтал, а склянки проверял придирчиво, каждую открыл и понюхал, а парочку особенно дорогих зелий капнул на палец и слизнул. Но деньги выложил честно, теном к теному: с ведьмой лучше не ссориться, да и зелья у Ниты выходили что надо.

– Ой, не скажи. – Федул убрал зелья в потайной ящик и хитро прищурился. – Говорят, что он с местным жрецом на днях встречался. Никак уговорил тебя остепениться?

– А ты давно во все слухи веришь? Мало ли для чего Караш с ним виделся. Может, тот у него мясо заказывал, а вы уже на свадьбе гулять готовы. – Нита усмехнулась, хотя на душе стало пасмурно.

Вспомнились задумчивый взгляд Караша и его недомолвки. Со жрецом виделся, значит… Похоже, не ошиблась она в худших подозрениях. Но до чего ж обидно! Все ведь было так хорошо.

Далась ему эта семья! И как выйти из ситуации с меньшими потерями?

Лучше всего поговорить с Карашем начистоту, но такой разговор не пяти минут дело, а отведенный час почти прошел, Ларс наверняка уже на площади. «Завтра поговорю. На своей территории, – решила Нита. – Там и лазурницы будут, чтобы доходчиво объяснить, отчего одинокой волчице не стоит заводить серьезных отношений».

Пока они болтали, в аптеку зашел покупатель, писарь из администрации. Покрутившись у прилавка, торопливым шепотом попросил мазь от известной сидячей болезни, и Нита чуть не расхохоталась: шептать при волчице – это додуматься надо. Получив желаемое, писарь поспешно выскочил прочь.

– Ты, кстати, в последнее время пользуешься спросом. То мальчишка о тебе спрашивал, теперь вот какие-то приезжие, – рассчитавшись с покупателем, продолжил разговор аптекарь.

Было непривычно тихо: обычно к вечеру народу в аптеке прибавлялось, но сегодня горожане предпочли собираться в каких-то других местах.

– А что спрашивали? – Нита насторожилась.

К ведьме ходили с разными просьбами, и не все она могла выполнить. Или не хотела. Но просители все равно злились, если ведьма отказывалась навести порчу облысения на соседку или проклятие мужского бессилия на изменника-мужа, и пытались выместить обиду на ней самой. У Ниты для таких случаев даже старое ружье дома припрятано было – когда кому-то нужно не клыки или магию продемонстрировать, а что-нибудь повнушительнее и попонятнее. Правда, она сомневалась, выстрелит ли оно при необходимости.

– Хотят к руинам выйти. Искали, кто проведет, – успокоил ее Федул.

Научные экспедиции в развалины Емшана и к тамошнему мертвому каменному древу снаряжали регулярно. Что-то они там контролировали или проверяли, но ходили часто – раза два за лето, а порой и зимой, на лыжах. Впрочем, называть это экспедицией – значило немало польстить, поскольку ходил один и тот же профессор Тарсам с разными помощниками, а проводником они обычно брали Ниту, лучше нее эти леса никто не знал.

Профессор, крепкий мужчина пятидесяти с небольшим, Ните нравился. Серьезный и ответственный, он слушался и не лез туда, куда лезть не стоило, полностью доверяя волчице. А еще ему хватало силы и выносливости, чтобы без проблем выдержать путь, и эти два обстоятельства отлично помогали их постоянному почти пятилетнему сотрудничеству.

Раньше по лесам ходила наставница, но потом она сдала и передала эту обязанность ученице. Нита лес любила и чувствовала себя в нем уверенно, но к Емшану близко не подходила. Полуразрушенный город мертвецов у корней умирающего каменного древа – незабываемое зрелище в лучах восходящего солнца, зловещее и жуткое, и Нита предпочитала лишний раз его не видеть.

– Значит, ты их ко мне отправил? – очнувшись от воспоминаний, уточнила ведьма.

– Ну почему сразу я? Берем проболтался, – нехотя признался Федул. – Мне-то невыгодно поставщика терять, если ты уйдешь, кто снадобья варить будет? А брат – трепло. Но деньги они хорошие предлагают.

– Сколько? – спросила Нита скорее из любопытства, в путешествие она не собиралась.

– Только за информацию пять теномов отдали.

– Ясно. Богатенькие детки решили пощекотать нервы. – Нита поморщилась, порадовавшись, что не намеревалась никуда идти.

Одно дело сопровождать осторожных ученых, которые слушаются каждого твоего слова, и совсем другое – группу сорвиголов, целенаправленно ищущих неприятности и свято уверенных, что за деньги можно решить любую проблему, хоть с гулем договориться.

Мысль о гуле напомнила, что в город Нита пришла не одна, заболталась и потеряла счет времени. Бросив взгляд на старые ходики на стене, ведьма торопливо распрощалась с аптекарем. Мальчишка наверняка заждался ее на площади или уже ушел куда-нибудь искать очередные проблемы, с него станется.

Но, к приятному удивлению Ниты, Ларс стоял в оговоренном месте под навесом, о чем-то болтая с торговкой пирожками. В новой рубахе взамен безнадежно испорченной, причесанный, с холщовой сумкой на плече и кобурой на поясе, он выглядел будто старше. Даже надкусанный пирог в руке впечатление не портил. Все же парень непрост, следовало это признать.

Шкатулка с секретом. Посмотришь – волчонок как волчонок, но…

Перед визитом к аптекарю Нита зашла к ювелиру, и тот подтвердил подлинность камня. А услышав его примерную стоимость, Нита только присвистнула: Ларс свою шкуру оценил очень высоко. Но беспокоило не это, а происхождение камня. Откуда у мальчишки драгоценности? Ладно, если из дома прихватил, про семью-то он ничего толком не сказал, мало ли какие богатства у него в клане. А если нет?

Волчица тряхнула головой, отгоняя мысли. Если камни краденые, на них это не написано, и это не ее дело. А ей лучше поторопиться, пока волчонок вовсе не заговорил лоточницу, и та от переизбытка чувств не отдала ему остатки выпечки. Шансы были: заглотнув кусок пирожка в один укус, Ларс рассыпался в благодарностях, да как!

– Надо же, а на болоте ты так соловьем не разливался. Похоже, мясной пирог по вкусу лучше каши? Идем. – Нита подхватила его под локоть.

– Куда? – Ларс кивнул лавочнице на прощание и быстро подстроился под шаг спутницы.

– Буду тебя кормить. Не хочу, чтобы ты объедал честных горожан.