– Значит, у вас их несколько, – сделал правильный вывод Николай. – Разведка не ошиблась. Цеппелин нужен срочно.

Я задумался, тут в столице их три, точнее, в хранилищах Беты и средних близнецов. А это два цеппелина одной модели – «Убийца дирижаблей» – и третий, новый, угнанный близнецами со стапеля, когда он проходил ходовые испытания. Причём ни один из них отдавать я категорически не хотел, но если так посмотреть, то третий можно отдать. Ничего, угоню у тех же немцев. Или у британцев. Они в Канаде четыре стапеля отстроили за зиму и недавно первые четыре дирижабля стали сходить с них. Британия строила воздушный флот, убийцы линкоров. Раз у других есть, значит, и у них быть обязаны. А насчёт безвозмездно, то ничего плохого я в этом не видел. Уже видно, что тот действительно срочно требовался, подгорало, так почему бы и не помочь?

– Я думаю, как стемнеет, судно подойдёт ко второй причальной мачте. Мои племянники пригонят его и передадут.

– Умеют управлять?

– Да, обучили. Они ходили на «Возмездии» в качестве юнг. Ночные наблюдатели и пилоты.

– Сами не хотите стать капитаном нового дирижабля?

– Не имею такого желания. Хотя… знаете, я готов передать вам этот цеппелин в качестве взятки, чтобы меня вывели из резерва и отправили на Черноморский флот.

– Вчера я подписал указ, теперь это Средиземноморский флот. Полный адмирал Бахирев командует им.

– Пусть Средиземноморский будет.

– Там строится пока одна крупная база для кораблей флота, которые уже вывели в Средиземное море. Хорошо, я принимаю ваше условие. Чуть позже в канцелярии оформите передачу дирижабля. Он войдёт в состав воздушных сил Балтийского флота.

Похоже, аудиенция подходит к концу, но мне ещё было что сказать, поэтому вставать со стула я не стал, а спросил:

– Знаете, Ваше Императорское Величество. Для войны нужны три вещи. Это деньги, м-м-м, деньги, и… ах да, деньги. Почему Россия вступила в войну, уже не важно, и надо ли ей это – тоже, правитель несёт всю ответственность за свои решения. Я о другом. Деньги всегда нужны, поэтому я решил передать государству, а точнее вам лично, чтобы не разворовали на пути, сто миллионов рублей золотом. Это от меня. От брата… хм, пожалуй, тоже сто миллионов рублей золотом. Двести получается.

Николай, который стоял у стола, так и сел в кресло, и с ошарашенным видом спросил:

– На каких условиях?

– Ну что вы меня, честного офицера, барыгой делаете? Просто дар. Безвозмездный. Возвращать не надо.

– Вы меня удивили, – Николай налил себе воды из графина и медленно пил, было ясно, что тот брал паузу, чтобы всё обдумать.

Я же сидел и не мешал. Да, решение было обдумано, и в какой-то степени, когда я его принял, даже испытал облегчение, как будто груз с души скинул, отчего только убедился в правильности его принятия. А золото – это недавние трофеи. Да тот лорд, что малых хотел убить, имел близкое отношение к семье банкиров. А я всех зачищал, вот в одном поместье обнаружил в подвале хранилище. Те туда все активы из своих банков перевезли, особенно лондонских – золото, драгоценные камни, деньги. Слитки приметные, даже номера имели, поэтому я недавно их расплавил, арендовав кузницу в Стамбуле, и отлил самодельные слитки, этим племянники занимались кустарным способом, вот и собирался их передать, в золотом эквиваленте двести миллионов рублей как раз будет. А то Россия брала кредиты под сумасшедшие проценты у англов. Хоть полегче будет. Да часть процентов по кредитам закроет.

– Зачем вам это? – прямо спросил Николай.

– Я богат, и для меня это не потери, но основное своё состояние я держу за границей. Это то, что тут находится. Поэтому не вижу причин, когда Родина загибается от недостатка всего, не выдать эти средства. Тем более при нужде я ещё добуду.

– Должно быть что-то ещё, приведшее к принятию этого решения.

– Мелочь. Мой дом часто штурмуют разные просители. Я и так держу на содержании два дома с сиротами, госпиталь и дом военных инвалидов. Сегодня я открою счёт в банке и положу на него крупную сумму, хватит содержать их ещё года два. А так прошу осветить этот дар во всех газетах, где я сообщу, что отдал всё, буду жить, как и многие офицеры, от зарплаты до зарплаты, может, тогда эти падальщики от меня отстанут. Там много мошенников. Думаю, правильное освещение этого дара вызовет патриотический подъём, и многие поделятся своими накоплениями в этот тяжёлый период для страны. Можно, например, открыть Фонд обороны. А объяснить, откуда у меня такие средства, несложно, сообщите в газетах, что братья Баталовы до войны кладоискателями были, нашли несколько затонувших испанских галеонов с золотом и подняли клад. Сейчас всё добытое передают безвозмездно в дар государству.

– Любопытно. И за это вы тоже ничего не хотите? Звание адмирала? Земли?

– Всё же вас испортили ваши царедворцы. Это не взятка, как цеппелин, это просто дар, оскорблять меня такими намёками не нужно. Звание капитана первого ранга меня и брата вполне устраивает, за чинами не гонимся, и земли не нужны. Даже подарите, откажемся. После того, как ваш дядюшка повёл себя в отношении нас, мы с братом категорически не желаем иметь земли в России в собственности. Это странно звучит, хотя мы и патриоты, но любим Родину со стороны, а находясь в России, есть желание её побыстрее покинуть.

– К сожалению, не вы одни такие. Хм, меня не поймут, если я не отдарюсь. Посчитают, что недоволен вами, отправил в опалу.

– Сложно вам.

– Я подумаю, что можно сделать. А что там с моим дядей?

– Он отдал приказ, когда я искал земли, чтобы подтвердить титулы баронов, чтобы нам продали земли в Сибири, и вообще неугодья. Это резко отбило желание иметь земли в России. Я подтвердил титулы, купив поместья в Швейцарии, их уже задекларировали в Дворянском собрании, этого вполне достаточно. Мои дети как раз сейчас проживают в Цюрихе.

– Я вас понял. Что ж, от дара отказываться не буду, как отблагодарить в ответ, подумаю. Тем более за захват Проливов вы ещё ничего не получили.

– Вы меня пугаете… Ладно, обговорим время и способы передачи золота и судна.

– Да, стоит это сделать.

Дальше я два часа потратил в канцелярии императора. Официально был создан Фонд обороны, Николай указ подписал, и я буду первым, кто пожертвует ему своё состояние. Потом в штаб флота, оформляли передачу трофейного дирижабля. Приёмная комиссия, среди них будет и Губин, которого переводят на новое судно, примет цеппелин. Причём без меня. Племянники передадут. Время час пополудни был, когда я вернулся домой. После обеда покатил на машине в лесок, там сменил легковое авто на грузовой «Даймлер», типичная трёхтонка, то есть груза брал в три тонны. Я перекидал золотые слитки через общее хранилище всех шести близнецов (а напомню, оно размер имело в десять тонн) от малых, в данном случае Андрея, в кузов грузовика, накрыл брезентом и покатил к императорскому дворцу. Николай лично хотел видеть эти слитки. Пропустили без проблем на территорию, дальше штабелем сложили слитки, и фотограф сделал групповую фотографию с ними на переднем плане, тут я был, Николай, несколько царедворцев в чинах генералов и адмиралов. Дали интервью, и пока газеты готовились к выходу – вечером вышли, вызвав взрыв шока у всех, кто их прочитал, – я успел сделать ещё несколько ходок, пока не передал нужное количество золота. Принимали оценщики из Государственного императорского банка. Я и не знал, что такой существует. Правда, ошибся, чуть больше передал, двести четыре миллиона с мелочью, но я не в обиде, а те тем более. И грузовик тоже передал, подарил. Так что всё было оформлено, и столица к вечеру шумела. Народу на улицы вышло немало. Да, вынос мозга, громко я заявил о братьях Баталовых.

А как стемнело, где-то через час раздался шум моторов и, освещая путь двумя прожекторами, ко второй причальной мачте встал трофейный дирижабль, что и приняла приёмная комиссия, среди которой был и один адмирал. «Возмездие» официально перевели на долгий ремонт, там уже назначен ответственный инженер, который чесал затылок, пытаясь понять, как его проводить. Он был по аэропланам, вроде как близкое направление, да и опыт ремонта у того был. Помогал наши дирижабли ремонтировать. Ничего, работа начиналась. А под утро трофея уже не было. Действительно срочное задание, загрузили чем нужно, команда приняла судно, и отбыли ещё до рассвета. Да уж, город шумел, а я спал у себя, чуть позже и племянники прибыли, на пролётке их привезли, что имелась у усадьбы. Пусть дом малых, моих сыновей, но жил я тут как полноправный владелец. Генриетте принадлежали только квартира и завод в Варшаве, да «мерседес» в Цюрихе, она на нём ездила. А тут вчера вдруг собралась – и на поезд, что на Варшаву шёл. Малых с собой взяла, с охраной, женщину из прислуги поместья Беты. Решила проверить недвижимость и завод. Вот дура. Да, средние в доме не задержались, якобы спать легли, а сами переоделись в чёрное и через окно утекли, по соглядатаям работали.

А на следующее утро я проснулся знаменитым, что есть, то есть. Полтысячи разных писем и приглашений успело прийти. Кстати, утром Альфа в Константинополе, куда тот перебрался ещё два дня назад, из штаба флота получил срочную телеграмму, ему приказано немедленно отбыть в столицу. Как стемнеет, тот вылетит на своём дирижабле, копии «Феникса». Когда я завтракал в теле Беты, прислуга сообщила, что меня ожидает господин. Визитку принесли. Хм, помощник посла посольства Германии. То, что оно не закрыто и несколько сотрудников находятся на месте, я в курсе. Пару раз после громких поражений русских армий их чуть не сожгли, толпы народа собирались, но то, что те вот так спокойно по городу разъезжают, удивило. Так что, закончив завтрак, я прошёл в гостиную, где и ожидал этот господин. Встав с софы, тот поправил костюм, явно военный, и выправка это подтверждала, и сообщил официальным тоном:

– Ваша светлость, у меня официальное письмо из канцелярии нашего кайзера. По поводу похищения ваших сыновей. Зная, как вы… кхм, мстительны, хотелось бы разрешить эту проблему.

– Я в курсе дела, – принимая письмо и вскрывая его на ходу, сообщил я. – И знаю, что Германия и её разведка в этом не замешаны. Мои сыновья были спасены, виновные уже наказаны. Поэтому сообщаю, претензий к представителям Второго рейха не имею.

– Мне бы письменный ответ, ваша светлость.

– Хорошо, сейчас напишу. Пройдёмте ко мне в кабинет.

А пока писал письмо, сидя за столом, я спросил у стоявшего перед столом посольского, сесть я ему не предложил:

– Скажите, это ваши люди следят за мной уже какой день?

Это была простая проверка, потому как племянники уже всё выяснили за прошедшую ночь. От англичан наблюдатели. Там на них мор напал. Зато выдали, где главари и от кого приказы поступают. Работа по этому направлению продолжалась.

– Нет, герр полковник. Где вы проживаете, мы знаем, наблюдение не требовалось.

– Тогда, думаю, вас не опечалит их пропажа. Прошу.