Демон Кометы. Десять дней (страница 11)
– Я сказал «откровенность за откровенность», а не «тупой вопрос за тупой вопрос». Если надумаешь призвать демона, потренируйся чётко формулировать запросы. Итак?
Следак щёлкнул пальцем по кружке и загрустил.
– Начальство будет не в восторге, – буркнул он. – У нас на демонов списывают все висяки.
– Да от демонов вообще одна сплошная польза. И всё же?
– Да хрень какая-то, Ливий! – Следак откинулся на спинку стула. – Нарисовался наследник. Бумаги, всё чин по чину. Готов вступить в права наследования. Документы, которые готовятся полгода, появляются будто по мановению волшебной палочки.
Чёрт. Наследник – это дерьмово. Дерьмовее не придумаешь. Лучшее, что я могу сделать – свалить отсюда куда подальше и забыть, как про страшный сон.
– Не продолжай. – Я встал. – На остальное мне плевать.
– Что? – изумился следак. – Но я ведь не договорил.
– У Шеина наследник, в квартире прибрался он. Точка. Я получил необходимую информацию. Мой кофе можешь допить сам.
Я двинулся к выходу, но остановился и вернулся. Достал из шкафчика пачку кофе и сунул в карман куртки. Опять отошёл, снова замер и вернулся. Отключил кофемашину, поднял её.
– Ты ведь в курсе, что это воровство? – спросил следак.
– Отвечу за этот грех перед Всевышним, – огрызнулся я и, наконец, ушёл.
19
Мелиссен приходил в себя долго и неохотно. Душа помнила, что в этом кожаном мешке ничего хорошего нет, и не рвалась вернуться туда после увлекательных астральных приключений.
Сначала глухая боль появилась в руке. Потом она докатилась до лица. Стали различаться звуки. Женский голос, что-то напевающий.
Последней пришла память, и Мелиссен со стоном открыл глаза.
Потолок с бегущими по извёстке трещинами вызвал приступ тошноты. Мелиссен повернул голову набок и часто задышал ртом.
Больница, ну да. Следовало ожидать. Пустая мрачная палата. День, но за окном тучи, как и всегда. Дожить до лета —надо ещё постараться.
На соседней койке лежал старик и смотрел вверх пустым взглядом. Казалось, что он мёртв. Но тогда эта женщина в белом халате, которая стоит рядом, запихивая в мешок грязное постельное бельё, вела бы себя иначе. А она – ничего, напевает. Мелиссен прислушался и разобрал:
– По лунному берегу моря шагал молодой солдат…
Почему «по лунному»?..
– Леди, – прохрипел Мелиссен.
Женщина повернулась. Некрасивое, но доброе лицо осветила улыбка.
– А, проснулся? Ну и слава богу. Скажу доктору, чтобы заглянул. Ох и отделали ж тебя… И что за зверьё на улицах. Вроде в цивилизованные времена живём, а что творится.
– Что со мной? – перебил Мелиссен.
– А то сам не видишь. Лапку поломали, но без смещения, быстро заживёт, не боися. Мордочку тоже почистили, конечно, но да то совсем ерунда. А, и на затылке рана была. Голова-то кружится? Сотрясение, может. Ну да сотряс – не простатит, за неделю пролетит.
Мелиссен сделал несколько вдохов-выдохов и попросил:
– Телефон можно?
– Отдохнул бы ты. Пялятся вечно в эти мыльницы свои. Головушке покоя бы надо.
– Мне позвонить нужно. Дайте телефон, пожалуйста.
Медсестра вздохнула и посмотрела на Мелиссена грустным взглядом.
– Ладно, – сказала она. – Сейчас, в другой палате бельё сменю и вернусь.
– А что, у вас санитаров нет? – спросил Мелиссен.
– А откуда ж им взяться на зарплату десять тыщ? – хохотнула медсестра. – Дураков мало в дерьме купаться задарма. Сегодня умные все, в интернетах зарабатывают.
Она ушла. Мелиссен прикрыл глаза и старался сдержать дурноту.
Чёртовы малолетки. Чёртов поганый случай, который им помог.
А может, и к лучшему? Он отлежится и выйдет, жизнь вернётся в норму. А повернись всё по-другому, и сейчас его здоровая рука была бы прикована к спинке кровати наручниками.
– Они опять меня не услышали.
Мелиссен открыл глаза и с усилием вернул плывущую картинку на место.
– Ты о ком, старик? – спросил он. И добавил, как будто для собеседника это имело значение: – Блевану сейчас…
– Демоны, – хныкнул старик. – Они меня не слышат. Каждую ночь зову – не слышат…
– А… – Мелиссен зевнул. – Ну, богу помолись. Некоторым, говорят, помогает.
– Каждую ночь, – повторил старик. – Сорок лет, каждую ночь. Не слышат…
Мелиссен повернулся к стенке. Демоны его не интересовали. Они обитали в каком-то другом мире, с которым Мелиссен не пересекался.
Вскоре вернулась медсестра и протянула Мелиссену его дешёвенький смартфон. Экран треснул, но работал, тачскрин отзывался на прикосновения.
Мелиссен нашёл телефон начальства и нажал вызов.
– Константин Егорович, я в больнице…
– Да уж, знаю, – послышался тяжёлый вздох. – Н-да…
– Ну… – Мелиссен невесело усмехнулся. – Мне, наверное, больничный нужен.
– Да уж, понятно. Оформим уж. Только вот… Ну, я думаю, ты понимаешь.
– Что понимаю?
– После больничного я тебя не жду. Можешь «по собственному» написать, можем нацарапать, что под сокращение попал, да уж…
– Константин Егорович, вы что? Вы меня увольняете? Да я же…
– Ты, Мелиссен, перед камерами такое исполнил, что если б те детишки были мажорами, ты бы увольнением не отделался.
Мелиссен вспомнил, как швырнул одного в дверь. Кровавый след на белой краске.