К закату, как и велел мастер Цзэ, все приготовления были завершены, и заклинатели ордена «Хранители равновесия» были готовы выдвигаться в путь. Покрывала и еда были сложены в средних размеров мешочек цянькунь ^[2] и заброшены за спину главного героя. У Юнь Цзяо и Минь Ли на поясе висело по фляге с водой – одна для них, а другая для мастера. Также на поясах висели еще и мечи. Простые, ученические. Но мастер Цзэ сказал, что до леса они полетят на мечах, а для этого нужны хоть какие-то. Минь Ли в руках держал еще и ведро со льдом. На него хозяин Туманного склона налепил печать, и лед не таял.

Сам же мастер Цзэ, пока ученики все собирали и обвешивались припасами, одиноко стоял на берегу озера и смотрел вдаль. Небо, нависшее над горным хребтом ордена, стыдливо румянилось заходящим солнцем. Рыхлые облака подсвечивались то ли оранжевым, то ли розовым и были похожи на распахнутые крылья феникса, сгорающего на исходе дня. С каждой минутой закат расцветал новыми красками, поглощая хрупкую фигуру Цзэ Сюланя. Он казался таким далеким и нереальным в черном наряде, расшитом золотом, что сейчас горел огнем, отражая солнечные лучи. Его волосы гладкими волнами спадали на плечи. Почему-то в последнее время мастер Цзэ совсем перестал носить заколки.

Было непонятно, о чем он размышляет. Наверняка о чем-то возвышенном и великом. И никто из учеников не смел даже в мыслях прервать этот момент слияния бессмертного заклинателя с такой же бессмертной природой.

Только через палочку благовоний мастер Цзэ обернулся и подозвал к себе учеников. Те повиновались и подбежали к мужчине.

– Значит так, сейчас становимся на мечи и летим за этим мастером. Все хорошо летают? – Наверное, следовало уточнить это раньше, но Цзэ Сюлань не был хорошим учителем. Пусть скажут спасибо, что вообще решил об этом вспомнить.

– Да, мастер, – за всех ответила Юнь Цзяо. – Мы уже давно достигли того уровня гармонии ци, чтобы управлять мечом.

– По правде сказать, это все, чему нас учат и учили в низине, – хмурясь, посетовал Минь Ли. – Старшие братья совсем не хотят нас учить чему-то стоящему.

– Мы разберемся с этим позже, – не задумываясь пообещал Цзэ Сюлань.

А потом обнажил свой меч и выпустил из рук. Тот плавно, выписав в воздухе петлю, опустился к земле. Ну точно красуется. Цзэ Сюлань запрыгнул на меч и взлетел вверх. Ученики сделали то же самое. И вскоре четверо заклинателей разрезали запекшееся небо на части.

«Чэнь Хуан, а как зовут меч Цзэ Сюланя?»

Меч Цзэ Сюланя был красивым. Его ножны были черными, с золотыми узорами из карпов. Такой же черной была и рукоятка, чем-то по форме напоминающая тонкий стебель бамбука. Головка меча тоже была в форме маленького золотого карпа. Такой меч просто не мог быть обычной безделушкой. Цзэ Сюлань чувствовал связь с ним. Это было странное ощущение, но оно было. Меч откликался на его призыв, дребезжал от радости, когда заклинатель брал его в руки и бережно гладил кончиками пальцев. Меч был живой.

[Я понятия не имею, – огорошила система. – Цзэ Сюлань не главный герой и не главный злодей. Я его меч описала как черный с золотыми узорами, который тот никогда не носил с собой.]

«Какое кощунство», – раздосадованно цокнул мужчина. И как ему теперь узнать имя меча? На нем не было выгравировано ни черточки.

Пока Цзэ Сюлань размышлял над именем меча, они уже достигли окраины леса и пошли на снижение. Вообще можно было зайти в лес со стороны ордена, предупредив о своем вторжении мастера Мо, но кому это хотелось делать? Цзэ Сюлань вот вообще не горел желанием пересекаться с кем бы то ни было из ордена. Ну, только с главой Цао и можно было бы свидеться. К тому же, с этой стороны пруд был ближе. Они как раз должны успеть к полуночи, когда золотые лотосы распускаются и их можно сорвать для размножения.

Спешившись, Цзэ Сюлань вместе с учениками отправился в глубь леса. Тропинки были плохо протоптаны, поэтому хозяину Туманного склона то и дело приходилось приподнимать полы длинных юбок, чтобы ни за что не зацепиться. А то при его неуклюжести он обязательно навернется. Вообще очень жаль, что Цзэ Сюлань, имея такой огромный гардероб, не обзавелся хотя бы одним комплектом походных одеяний. Было бы очень кстати.

Часть пути они шли молча. Подростки настороженно прислушивались к каждому шороху, а Цзэ Сюлань не мешал им наслаждаться ночной прохладой и атмосферой леса.

– Мастер Цзэ, а здесь водятся духи? – не выдержав, поинтересовался Минь Ли. Кажется, детям хотелось погеройствовать и помериться силами с лесными обитателями. Цзэ Сюлань прекрасно знал, что никого опаснее диких волков в этом лесу точно нет, потому что лес этот – собственность ордена. И если бы какой-нибудь случайный хотя бы мало-мальски опасный или хотя бы крупный дух сюда затесался, заклинатели тотчас же выпустили бы учеников на охоту.

Но расстраивать детей Цзэ Сюлань не стал, поэтому категорическим отказом не отвечал. Просто пожал плечами. Пусть сами гадают.

Спустя еще палочку благовоний Цзэ Сюланю надоела тишина, и он подумал, что прекрасной идеей будет спеть походную песню. Когда-то его раздражали одногруппники, которые начинали завывать, вышагивая по лесным тропинкам, но сейчас он, кажется, понял их настроение.

– Кто-нибудь из вас знает дорожные песни? – поинтересовался Цзэ Сюлань. К его разочарованию, ученики отрицательно покачали головами, внимательно следя за наставником. – Что ж… Тогда слушайте и запоминайте слова. А потом вместе споем.

От такого предложения у учеников глаза на лоб полезли.

– Мы… мы будем петь? С вами? – заикаясь, уточнила Юнь Цзяо.

– Именно, – тоном, не терпящим отказа, подтвердил Цзэ Сюлань. – Ну что с вашими лицами? У этого мастера не настолько плохой голос, чтобы так пугаться. Слушайте текст.

Ученики растерянно переглянулись, а мастер Цзэ несколько раз повторил слова припева и куплета, слегка меняя слова. Это была походная песня, что они часто пели группой, поэтому слова и мотив были так ему знакомы, что даже вспоминать ничего не нужно было.

А потом Цзэ Сюлань тихонечко запел, разгоняя сгустившуюся тьму своим бархатным тембром. Ученики, уловив мелодию, тоже подключились, тихо и неуверенно мурлыкая под нос едва запомнившиеся слова.

Стоит ли говорить, что у Яо Вэньмина получалось лучше всех? Однако сейчас никто не обращал внимания на пение. Все наслаждались той хрупкой связью, что установилась между людьми, между которыми она никогда не должна была возникнуть. Звезды поочередно зажигались над головами, освещая путь, и путники медленно продвигались вглубь, приближаясь к цели.

Солнце начертит над нами очередной круг, Путь укажут поля и леса! Ну а звезды осветят дорогу мою, Небеса защитят.

С этими словами трое учеников во главе с мастером буквально ввалились на поляну, посреди которой красовался небольшой прудик. Как и было сказано в сборнике, лотосы к полуночи расцвели и озаряли золотым свечением все вокруг. Подростки пораженно замерли, стараясь навсегда запомнить эту красоту. Цзэ Сюлань тоже остановился. Это было похоже на золотые гирлянды на елке. Только подобное природа сотворила сама. Было страшно осознавать, в насколько же особенный мир он перенесся.

«С ума сойти, насколько же это прекрасное зрелище».

[Я полностью довольна тем, каким получился мой мир!]

«Да ты этого даже не прописывала. Я из травника об этих лотосах узнал».

[–10 баллов за вредность.]

«Верни обратно! Ты не имеешь права вот так вот забирать их, когда тебе вздумается».

[+10 баллов. Ты лучше следи за языком. Это я сегодня добрая.]

– Мастер Цзэ, – тихо позвал мужчину Яо Вэньмин, – мы ведь пришли за лотосами. Вы позволите мне сорвать их для вас?

Просьба была вполне себе обычная, но почему-то на лице главного героя было такое сложное выражение, что Цзэ Сюлань был не в состоянии его как-либо трактовать.

– Ладно, иди сорви, – разрешил Цзэ Сюлань. – Только смотри, сильно не вымачивайся. И сапоги сними. У этих лотосов крепкие стебли. Если получится, вырви один вместе с корнями. Если приживется один, то точно появятся и другие.

Яо Вэньмин послушно кивнул и направился к пруду. Он, как и велел мастер, снял сапоги и закатал штаны. И только потом полез в воду.

Та наверняка была ужасно холодная, и Цзэ Сюлань аж передернулся, представляя ее температуру. Все-таки стояла ночь. Да еще и пруд ледяной.

[Да уж, а ты действительно жесток. Заставлять ученика лезть в пруд за каким-то цветком, который тебе и не нужен-то особо.]

«Где ты видишь жестокость? – вскинул бровь Цзэ Сюлань. – Во-первых, он сам попросился. Во-вторых, он главный герой, что с ним станет? А в‑третьих, не самому же мне лезть в этих императорских одеяниях».

[Ну ладно, не жестокий, а расчетливый.]

Пока Цзэ Сюлань мысленно общался с системой, Яо Вэньмин уже справился с лотосом, набрал в ведро со льдом воды и запихнул в него лотосы. Юнь Цзяо, помогая Яо Вэньмину выбраться из пруда, взяла ведро в руки. Она хотела было передать цветы мастеру Цзэ, но Яо Вэньмин буквально силой выхватил ведро из рук девушки.

– Эй, ты что, не видишь, что Юнь Цзяо хотела отнести его? Тебе что, сложно уступить? – вступился за девушку Минь Ли.

– А почему я должен? – фыркнул главный герой, прижимая ведро к себе. – Я достал лотос для мастера, я его ему и подарю.

– Подарю! – передразнил его Минь Ли. – Ишь как заговорил. Мастер просто попросил тебя, как самого замухрышку, достать лотос из болотца, потому что сам не хочет руки марать. О каком подарке идет речь?

– Рот свой закрой.

– А если не закрою, то что? Подеремся?

– Мальчики, да хватит! – взмолилась Юнь Цзяо. Ее соученики действительно полыхали от гнева. Того и гляди сцепятся. Хорошо, что мастер Цзэ увидел это и поспешил на выручку.

– Что у вас тут происходит? – Холодный свет луны придавал образу заклинателя отчужденности. Он даже выглядел слегка зловеще. Ученики тут же отскочили друг от друга.

– Мастер Цзэ, вот цветы, – поклонившись, Яо Вэньмин обеими руками передал мастеру Цзэ ведро, в котором ярко сияли золотым светом озерные лотосы. Феи к ним, конечно, не слетались, но они все равно выглядели как нечто нереальное и волшебное.

– Спасибо каждому из вас, – мягко улыбнулся Цзэ Сюлань, и смешинки заблестели в его глазах. – Думаю, вы заслужили награду. По возвращении на склон я покажу вам одну технику.

Мысль о новой технике выбила все мысли о недавней ссоре из головы, и подростки с детской благодарностью принялись низко кланяться мастеру Цзэ. Остановиться перекусить они решили на этой же поляне. Натаскав хвороста и сухих веток, они при помощи огненных печатей быстро разожгли костер. Вокруг костра заклинатели постелили покрывала и уселись на них. Так как изначально покрывал было три, Юнь Цзяо и Минь Ли сидели вместе на одном.

Забрав у Яо Вэньмина сумку с едой, Цзэ Сюлань достал приготовленный хлеб и разломил его на части. Поблагодарив мастера, дети уже хотели начать есть, как были остановлены.

– Смотрите, берете кусок хлеба и нанизываете его на ветку, – Цзэ Сюлань проткнул толстенькой веткой свой кусок хлеба и поднес к костру. – А потом хорошенько обжариваете его со всех сторон.

– Но зачем? Хлеб ведь готовый, – не понял Минь Ли. Вэньмин же без лишних слов повторил все за хозяином Туманного склона.

– Эх, молодежь, совсем ничего не понимаете. Он ведь так будет вкуснее. И у него будет вкус дороги.

Ученики все равно ничего не поняли, но решили сделать все то же, что и мастер Цзэ.

Цзэ Сюлань же, придерживая левой рукой рукав, с видом знающего свое дело мастера сосредоточенно обугливал свой кусок. По-другому это назвать нельзя. Поляну тут же заполнил запах паленого хлеба.