Она по-хозяйски перенесла туда собственную канцелярию и увлечённо щёлкала мышью моего допотопного компьютера, очевидно, выискивая мины в «Сапёре». Моему появлению напарница изумилась не меньше, чем только что изумилась я:

– Ой, Ясень?! Ничего, что я твоё место заняла? Решила, что оно тебе больше не пригодится.

Прелестно. Лазарев меня не уволил, зато «уволила» коллега, позарившаяся на более удобный стол, расположенный на солнечной стороне кабинета. Моё появление хоть и смутило её, однако не настолько, чтобы заставить извиниться. Не за самовольный захват стола, так хотя бы за бестактность последней фразы.

– Не пригодится, – сверкнула глазами я, – но вовсе не по той причине, на которую ты подумала. Я продолжаю работать в бюро. И хоть и планировала сменить кабинет, предпочла бы сделать это самостоятельно, без твоей непрошенной помощи. Где мои вещи?

Кристина стушевалась и покраснела, а компьютер издал характерный «бабах», оповещающий о неверном ходе и проигрыше. Представляю себе её ощущения. Так, наверное, чувствуют себя родственнички безвременно почившего богатого дядюшки, которые вместо оглашения завещания получают этого самого дядюшку живым, здоровым и заявляющим, что он пошутил. Но мне не было её жаль.

– Вон там, я их в угол поставила, – пробормотала она, кивая в сторону, где я и обнаружила коробку со своими вещами и канцелярией прямо на полу.

Я собралась было высказать всё, что думаю по поводу её самоуправства, но от разбирательства Зелёную неожиданно спас выглянувший из своего кабинета Лазарев.

– Ева Сергеевна, почему вы уже здесь, а мой кофе – ещё нет?

Теперь настала моя очередь смутиться. Во-первых, потому, что подобная фраза недвусмысленно указывала на мои новые довольно-таки унизительные обязанности, опуская меня с престижной должности помощника адвоката до секретарши уровня подай-принеси, для которой и высшего образования-то не требовалось. Во-вторых, потому, что про этот треклятый кофе я в утренней спешке, конечно же, забыла.

– Скоро будет, Денис Станиславович, – буркнула я, отложив разбирательство с Зелёной до лучших времён.

Оставив сумку с ноутбуком и коробку с вещами в новом кабинете-приёмной, смежном с рабочим местом Лазарева, я отправилась за кофе, не забыв напоследок угрожающе зыркнуть на Кристи.

«Вот же нахалка!» – негодовала я по пути. Знала, конечно, что Зелёная никогда не отличалась особым тактом и пониманием, но и такой подлости от неё не ожидала.

Повезло, что на первом этаже огромного бизнес-центра, в котором помимо S&L располагалась масса других организаций, имелась маленькая кофейня. Там я и разжилась пресловутым американо двойного объёма и крепости без сахара и сливок, и вскоре заветный бумажный стаканчик уже стоял на глянцевой поверхности стола Деспота, рядом со свежим номером Адвокатской газеты.

– Надо же. Не думала, что кто-то ещё читает печатные издания, – пробормотала я, успев пожалеть о том, что произнесла это вслух. Не стоило выдавать терзающее меня раздражение, поскольку оно, кажется, этому самодовольному ехидному типу только льстило.

– Я читаю, – резко ответил Лазарев, отвлекаясь от монитора идентичного моему «Макбука». – А на то, делают ли это остальные, мне, в общем-то, плевать.

Сегодня он облачился в тёмно-серый костюм-тройку. На ком-нибудь другом подобные вещи смотрелись бы старомодно, но именно Деспота почему-то делали ещё более неотразимым. Интересно, что должна сделать я сама для того, чтобы все кому не лень перестали критиковать мой вечный пучок и очки? И должна ли?

С утра я успела немного обжиться на новом рабочем месте, а когда открыла ноутбук и подключила к сети, обрадовалась, увидев, что Лазарев успел клюнуть на вчерашнюю приманку. Он тоже лайкнул фотографию «Яны» и даже написал сообщение, после которого у меня отпали всякие сомнения в том, что под личиной Лазарева зарегистрирован именно он, а не кто-то другой:

«Вам понравилось моё фото? Что дальше?»

Как это на него похоже. Этот ленивый интерес, без «здравствуйте» и «до свидания». Я даже прочла написанную фразу в собственной голове с привычной Деспоту интонацией. Хотелось пробить «фейспалм» или закатить глаза, но радость от того, что Деспот всё-таки ответил, пересилила. И я тут же написала то, что, на мой взгляд, должно было ему понравиться:

«Дальше всё зависит от вас. Я девушка традиционных взглядов и предпочитаю, чтобы мужчина предлагал варианты, а я лишь выбирала, соглашаться мне или отказываться».

Думаю, именно так могла ответить уверенная в себе Яна с модельной внешностью, часто идущей в комплекте с самомнением размером с Евразию.

Чтобы не быть снова пойманной с поличным, я тут же закрыла компрометирующую «Фотострану», оставив на рабочем столе открытым документ со вчерашним конспектом судебного заседания. Просмотрела скучные реплики судьи, прокурора, свидетелей и поняла, что именно слов адвоката не хватает для того, чтобы эту писанину было интересно читать, словно увлекательную историю. Но именно их Деспот почему-то посчитал несущественными.

Улучив момент, когда к Лазареву зайдёт вернувшийся из командировки Михаил Сушков – второй партнёр S&L, я позвонила Аллочке и рассказала ей о сообщении на сайте.

– Ну его, твоего начальника, – отмахнулась собеседница. – Лучше бы свой профиль проверила – там тебя неплохой вариант в обед на свидание зовёт.

«Вариант» – именно так именовала кандидатов в женихи подруга, словно с любым из них меня потенциально ожидало счастливое и безоблачное будущее. И когда я отметала каждого из них как неподходящего, она говорила: «Зря отказалась от такого отличного варианта».

– Свидание? Ты видела, какая слякоть на улице? – поморщилась я, вспомнив, как с утра чуть не упала, поскользнувшись на ступеньках крыльца у подъезда. – К тому же я не уверена в том, что у меня сегодня будет обед.

– Это ещё почему? Перерыв на обед всем работникам положен. Кто из нас знаток трудового законодательства? Я или ты?

Как раз, будучи знатоком, я могла бы пояснить ей, что в нашей стране тех, кто пеняет начальникам на положения трудового кодекса, увольняют первыми. Иногда их потом восстанавливают, – конечно, не без помощи нашего бюро, – но я не считала пропущенный обед поводом для подобной мороки.

– К тому же я всё равно уже от твоего имени согласилась, – огорошила она меня. Вот что бывает, когда неугомонная подруга берёт на себя роль строителя чужой личной жизни.

– А теперь возьми и от моего имени откажись!

– Нет уж, я так не могу. Тем более свидание в кафе на первом этаже вашего бизнес-центра. И в обед. К тому же парень действительно симпатичный. Не твой новый шеф, конечно, но тоже ничего, – довольно заявила Аллочка из динамика смартфона. И, словно это должно было изменить моё мнение до кардинально противоположного, добавила: – Кстати, он спортсмен. В общем, отличный вариант!

Ох уж эти её «варианты». Я мысленно взвесила желание угодить подруге и нежелание идти в обеденный перерыв куда бы то ни было. От осознания того, что она может обижаться по нескольку дней, которые я, скорее всего, проведу без ужина, первое пересилило.

– Ладно, – протянула я недовольно. – Но если мы с твоим вариантом друг-другу не понравимся, обещай, что не станешь настаивать на продолжении знакомства!

Правильнее было бы сказать не «если», а «когда», но в этом случае я сразу выдала бы ей собственные намерения сбежать с так старательно организованной ею встречи пораньше.

– Обещаю, – легко согласилась она. – А ты вечером расскажешь мне, как всё прошло. Вдруг почувствуешь, что он тот самый, ради которого ты захочешь пожертвовать своей драгоценной свободой.

– Вечером у меня корпоратив, и я, наверное, приеду поздно. Но я уже сейчас могу рассказать тебе, что чувствую себя кошкой, которую хозяйка в принудительном порядке тащит в переноске на случку с очередным блохастым кавалером!

– Хорошее сравнение! – Аллочка рассмеялась своим мелодичным заразительным смехом. – Значит, расскажешь завтра. А если подцепишь блох, я, так уж и быть, помогу тебе их вывести! Всё, целую, Ева, мне пора! Хорошо тебе повеселиться!

Не дожидаясь ответа, подруга завершила звонок и сразу же скинула мне на один из мессенджеров фото «варианта» по имени Андрей. На первый взгляд в потенциальном кавалере не было ничего особенного. Брюнет с немного раскосыми глазами и полными губами улыбался и демонстрировал невидимому фотографу впечатляющие бицепсы. Интересный, конечно, ничего не скажешь. Привлекательный. Пожалуй, и правда можно было бы дать шанс нам обоим.

Я прислушалась к разговору Лазарева и Сушкова в соседнем кабинете и поняла, что он давно уже ведётся на повышенных тонах, просто я, увлечённая Аллочкиными новостями, не сразу обратила на это внимание. Но теперь голоса стали столь громкими, что проигнорировать их было непросто:

– …не занимались уголовными делами и не планируем! Твой отец тоже всегда был сторонником этой позиции! – Михаил явно был зол и настроен против присутствия в бюро младшего Лазарева.

– И тем не менее ими занимаюсь я, а именно меня отец попросил занять место второго партнёра, пока он отсутствует, – ответил Деспот, голос которого казался спокойным несмотря на то, что в нём иногда проскальзывали стальные нотки.

– Когда я соглашался на новый партнёрский договор, об этом и речи не шло!

– Согласен. Когда на него соглашался я, ты тоже забыл упомянуть о некоторых деталях.

– Сам же понимаешь, что, как бы там ни было, нам придётся какое-то время работать вместе! Ты всего лишь мальчишка, который пытается установить новые порядки там, где этого делать не нужно! И я всё равно сделаю по-своему! Ноги твоей здесь не будет! Как и уголовников твоих!

– Может, и не будет, но пока я здесь, ты будешь считаться с моим мнением. Раз уж отец заставил тебя подписать новый партнёрский договор, то теперь в S&L Сушков – ты, а Лазарев – я.

– Временно и ненадолго! – недовольно выплюнул Михаил и резко открыл дверь кабинета, почти столкнувшись со мной, а вслед ему донеслось не менее злое:

– Нет ничего более постоянного, чем временное.

Сушков уставился на меня, и выражение его лица с широким орлиным носом мигом изменилось с откровенно хищного на более благосклонное:

– Ева Сергеевна, – подчёркнуто вежливо поприветствовал он. – Как работается?

Интересно, что Сушков ожидал услышать в ответ? Что я пожалуюсь на Лазарева? Или что поддержу его? Я ведь могла бы с одинаковой долей вероятности ответить и то и другое, но предпочла нейтральное:

– Нормально, Михаил Александрович.

Возраст Сушкова тяжело было определить даже намётанным взглядом. Я могла лишь с уверенностью сказать, что он старше Лазарева-младшего и младше Лазарева-старшего. С лёгкой сединой в тёмных волосах, он выглядел как мужчина, умудрённый опытом, хотя и вёл себя иногда прямо противоположно. Его вспыльчивость и неосмотрительность нередко становились для S&L источником проблем с клиентами.

– Хорошо, – обойдя меня, партнёр бюро направился к себе, а я продолжила путь в кабинет Дениса.

Начальник ожидаемо был в дурном расположении духа. Сурово сдвинутые брови и сжатые кулаки говорили о том, что я зашла крайне не вовремя.

Но как иначе было объяснить собственное стояние под дверью? Я предпочла правдивому признанию в подслушивании небольшой экспромт:

– Денис Станиславович, я могу войти?

– Да, Ева Сергеевна, – пробормотал он отрывисто. – Говорите.

– Я хотела уточнить у вас планы на сегодняшний день и спросить: могу ли я отлучиться с рабочего места в обеденный перерыв?

Он хмыкнул и перевёл на меня вопросительный взгляд. В смешанном освещении кабинета его глаза, обычно светло-стальные, после ссоры с Сушковым приобрели оттенок тёмного грозового неба.

– Для чего, если не секрет? Мне необходимо, чтобы вы отредактировали речь для прений сторон по делу Соболева, а сразу после обеда мы вместе поедем в суд на заседание по разбою.