– Твой оптимизм заразителен словно вирус, – весело рассмеялась Велена. – Ты не перестаёшь меня удивлять.

– Вы просто привыкли. Вы не замечаете все эти чудеса. А мне все тут нравится. Безумно. Вот что ты видишь? – обвела рукой пространство.

– Ну-у-у… Я вижу сквер, фонтан, гуляющих людей, пекарню.

– Вот! А я вижу великолепное и гармоничное сочетание уютного дворика с частичкой японского сада, в окружении славянских теремов, и домов в колониальном стиле. Я вижу пекарню, из которой разносится невероятный аромат карамели и ванили. Везде пар, шестерёнки, электричество, на рельсах паровые трамваи, а рядом с ними конные экипажи вперемешку с машинами, в небе дирижабли и самолёты. Казалось бы, мир урбанизации – на улицах хозяйничают гремящие и воняющие монстры. Везде должен преследовать запах горячего железа, машинного масла, гари и дыма, но нет! Этого нет! Зато есть чары! О-о-о-! Эти невероятные чары! Не знаю, как я жила без них! А мимо всего этого прогуливаются чопорные матроны и джентльмены, очаровывая тонко выделанной кожей, сюртуками, оборками, металлическими заклёпками, перчатками с обрезанными пальцами и цилиндрами! Это же волшебно!

– Дара, ты удивительна! У тебя поразительное воображение! Твой взгляд на мир восхищает. Вот ты сказала, и да, я вижу, это не просто сквер. Это самый красивый сквер нашего города! – весело расхохоталась Велена.

– Позволю себе с вами согласиться, Веленочка, – раздался рядом мужской голос. – Сегодня этот сквер необычайно красив. Столько лет прогуливаюсь тут, почти каждый день, но такой красоты раньше не замечал.

– Мефодий Карлович! Какая встреча! – обрадовалась незнакомцу Велена. – Здравствуй, мой дорогой!

– Здравствуйте-здравствуйте, – улыбнулся мужчина, приподнимая в приветствии цилиндр.

– Мефодий Карлович, мы собирались выпить чаю, присоединитесь к нам?

– С удовольствием. А вы пока представите меня этой молодой особе, так вдохновлённо описавшей этот сквер.

– Даночка, познакомься, это Мефодий Карлович Рихман, – кивнула на мужчину Велена.

– Очень приятно, – улыбнулась я. – Богдана Владиславовна Гордеева. Можно просто Дана.

– Рад, очень рад. Барышни? – Мужчина встал между мной и Веленой и чуть развёл локти в стороны, предлагая опереться на его руки.

Мы с Веленой тут же воспользовались предложением. Путь до чайной прошел в обсуждении погоды.

Чайная, была действительно прекрасна. Наша троица разместилась у огромного окна с видом на всё тот же сквер.

– Ну, поведайте мне, Дана, как вы развиваете свой дар? – расправляя на коленях салфетку, спросил Мефодий Карлович.

– А с чего вы взяли что у меня есть дар? – полюбопытствовала я.

– А с того, Даночка, что у нашего Мефодия Карловича, просто уникальный дар Видящего, – разливая чай ответила Велена. – Благодаря ему, наша академия получила массу талантливейших учеников.

– Согласна, – я сделала глоток чая. – Действительно, уникальный и редкий дар.

– Спасибо, барышня, – кивнул мужчина на комплимент. – И всё же, как вы развиваете свой?

– А Даночка у нас писательница, только вот скрывает это, – невинно улыбаясь, ответила Велена. – Вы наверняка слышали имена Лада Гордая и Даная Видная?

– О! Так это вы! Ваши фельетоны и ваш роман – это что-то! Мы с супругой каждый день начинаем с журнала с рассказами от Лады Гордой! И как вам это в голову приходит?

– Ну, как-то само… – смутилась я. – Это вокруг…

– Вы в курсе, что благодаря вам появился уникальный вид развлечения?

– М-м-м… ну я не думала, что это вызовет такой эффект, – сделала ещё один глоток.

Да-да. И в этом мире появилась автор Лада Гордая. Свалилась я с лестницы вообще-то, как бы это не звучало, удачно. На плече болталась сумка с планшетом, и он, слава всем Богам, остался цел, и на моё счастье, зарядник в тот день, три месяца назад, я захвалила тоже. Как же я была удивлена, когда мой планшет заработал в этом мире. Сеть он, конечно, не поймал, но все данные, фотографии близких и родных, все свои произведения и наработки, я смогла с него перетащить. Смартфон тоже не подвёл.

Это было странно, видеть в таком волшебном мире такие обычные для меня вещи, как Интернет и всевозможная электроника. Чуть другая, конечно, но вполне узнаваемая. Мессенджеры тоже были, а вот чего тут не было, так это привычных блогов, каналов и журналов. Вот тут-то я и поняла, как начну осуществлять свой замысел.

Первый канал в одном популярном мессенджере, называющимся тут Свиток^[10], с фельетонами от Лады Гордой появился буквально через две недели после моего появления в этом мире. Путь к известности был прост. Веерная рассылка с ссылкой на мой канал. Какое счастье, что на Руси ещё есть вера в сообщения с ссылками. Как говорится, на следующий день я проснулась знаменитой. Ну вернее не я, а Лада Гордая. Под этим псевдонимом я была известна как автор юмористических историй и рассказов. А вот Даная Видная стала сенсацией у любителей фэнтези. В этом мире сохранилась та самая мировая классическая литература, признанная и в моём старом мире, конечно же, с поправкой на эту реальность, Даная Видная в этом мире писала, можно сказать, став родоначальницей жанра, романы в стиле «альтернативная история». Мои книги, написанные ещё на той Земле, с правками, естественно, произвели настоящий фурор.

– Дана, я весьма рад, что ваш уникальный дар приносит столько радости людям. Вы нашли просто гениальный выход. Но с вашим даром вы способны на большее! Вам нужно…

– Нет, – перебила я Мефодия Карловича и строго посмотрела ему в глаза.

– Оу… Вы?..

– Да.

– Но как же?..

– Нет.

– Но Боги дают…

– Вот именно.

– Простите, – почтительно склонил голову Мефодий Карлович.

– А просветите несведущих? – Велена с любопытством переводила взгляд с меня на Мефодия Карловича.

– Простите меня, Веленочка, я затронул весьма личную и щекотливую тему и не в праве распространятся. Не переживайте, всё хорошо. Я был невежлив, приношу свои извинения ещё раз.

– Хм… ну что ж, хорошо, – кивнула Велена.

– Дана, я с уважением отношусь к вашему решению. И я, конечно же, сохраню вашу тайну. Но позвольте дать вам, пусть и не прошенный, совет. Ваш дар растёт, вы неосознанно заставляете людей видеть красоту. Вы вся светились, словно звёздочка на чернильном небосводе, когда рассказывали Веленочке о том, как видите самый обычный сквер. Ваши фельетоны и романы, даже читаемые с чарофона^[11], погружают людей в состояние радости. Они дарят тепло. Издавайтесь на бумаге. Сами. Без издательства. Я уверен, ваши книги, особенно с вашим автографом, будут нести гораздо больше отрады и праздника в души людей, – горячо закончил свой совет мужчина.

– Спасибо. Я не думала об этом.

– А вы не думайте. Вы издавайтесь. Поверьте, вы произведете небывалый фурор. Ваш дар многим может помочь.

– А я согласна с Мефодием Карловичем, тебе нужно издаваться! – воодушевилась Велена. – Я знаю, как это устроить.

– И всё же, как вы это делаете? Поделитесь секретом, Дана? – ловким движением закинул в рот засахаренный миндаль Мефодий Карлович.

– Понимаете, это происходит повсеместно. Вот вчера в трамвае ехала, а там куча народа, румяные школьники, которым разрешили погулять после уроков, и они заигрались дотемна. Напомаженные дамочки в долгополых пальто и на шпильках, спешащие в театр. Громкие подростки, вездесущие пенсионерки с сумками, работяги, устало дремлющие, привалившись к стеклу. И тут двери трамвая открылись, на площадку вспорхнула шикарная девица, похожая на актрису. У нее гладкие блестящие волосы, собранные в хвост, короткая курточка в перьях, юбочка вся в воланах и рюшах. И громким неприятным голосом, какой почему-то часто бывает у таких красавиц, обратилась к трамвайной публике:

– Скажите, пожалуйста! Я до больницы доеду?

– Выглядишь вполне здоровой! Должна доехать… – весело откликнулся пьяненький мужичок у окна. Ну мы все посмеялись, барышня, кстати, тоже. Едем дальше.

Заходят двое молодых мужчин. И диалог у них состоялся такой:

– Ну и что там со вчерашним свиданием? – спросил первый.

– Сходил, – вздохнул второй.

– Ну и как?

– Да как-как? Никак!

– В смысле?

– Ну она такая вся нежная, у неё там атаки панические… Ну она вся такая хрупкая, загадочная. Такая мечта поэта, понимаешь.

– Ну и что? – удивился второй.

– А я из деревни, Сань! – громким шепотом сказал второй. – Из деревни! А у нас там из болезней только похмелье и бодливый соседский козёл по кличке Коська.

– М-да-а-а… – высказался всё тот же подвыпивший мужичок у окна. – Встретились два разных мира.

* * *

Стоя в тени раскидистого каштана, я любовался её улыбкой и сияющими глазами, её изысканностью и грацией, её удивительной красотой. Она была словно огонёк. Яркая и живая. Всегда открытая, дарящая тепло всем вокруг. Она верит, что этот мир самый лучший. Верит только в хорошее и прекрасное. Она верит исключительно в то, что делает этот мир светлее. И это притягивало к ней людей хлеще магнита. Она очаровывала, вдохновляла, пленяла, притягивала и завораживала. Кто-то скажет, что это так действует её дар. Но я знал – это не так.

Мы не виделись с того самого разговора.

Сначала даже и не понял, почему перед сном в памяти начал всплывать её образ. Раз за разом. Ночь за ночью. И однажды не выдержал. Сначала просто нашел её фото. Не помогло. Хотелось большего. Хотелось видеть её каждый день. Хотелось слышать её голос. Любоваться игрой солнечных лучей в серебристых волосах. Видеть эти сияющие глаза. И задорную улыбку.

Первый раз даже не понял, как оказался под её окнами. На следующий день опять оказался под её окнами. Так продолжалось неделю. Когда не получалось увидеть её, внутри поднимало голову глухое раздражение. Я запрещал себе думать о ней, видеть её. Пытался забыться. Выдержки хватило ненадолго, к концу третьего дня опять стоял под её окнами. В какой-то момент и этого стало мало. Раздражение стало постоянным спутником. С каждым разом становилось хуже. Мелькнула мысль об одержимости… Легче становилось только когда видел её. Пока этого хватало. Надолго ли?..

* * *

Глава 5

– Боги, Даночка! – утирал выступившие от смеха слёзы Мефодий Карлович. – Бодливый козёл Коська… Ну что, вот прям так и было?

– Да-да, всё из жизни, – обвела рукой пространство. – Всё вокруг нас.

– Согласна, вокруг, – подхихикивала Велена. – Но это же ещё надо заметить!

– Мало заметить! – поднял палец вверх Мефодий Карлович. – Нужно ещё подать правильно. А это дар!

– Простите, – раздался робкий голос рядом. – А расскажите ещё что ни будь, пожалуйста.

Обернувшись, увидела, что практически весь персонал чайной сгрудился за соседним столом. А все остальные посетители развернулись в нашу сторону и внимательно прислушивались к нашей болтовне.

– М-м-м… простите… я не… – стушевалась я. – Но это как-то…

– Пожалуйста… просим… не откажите… – понеслось со всех сторон.

– М-м-м… может про это?.. Да. Однажды драма про маргиналов, мадригалов и гамадрилов, разыгралась с участием вполне себе солидной сударыни, звали её Галина Патрикеевна. Так вот, одна из участниц этой истории Лена тогда на заводе трудилась, и ей в нагрузку выдали контроль над отделом сбыта. И заходит как-то к Леночке Галина Патрикеевна, работавшая как раз в этом отделе… и кокетливо-доверительно сообщает:

– Ой, я тут Иван-Иванычу, ну заказчику, комплимент сделала, а он такой задумчивый ушёл… наверное стесняется.

Леночка вяло интересуется содержанием комплимента и узнаёт, что Галина выдала "Иван-Иваныч, вы редкий маргинал!" Ну тут бы, конечно, многие призадумались… И Леночка решила уточнить:

– Галина, а вы не пробовали поискать значение слова «маргинал»?