– Думаю, в спальне тебе будет удобнее, – ответил он, одним размеренным движением смахнув контейнеры из-под еды в ведро. – Я буду ночевать в зале на диване. Чистое постельное бельё в шкафу. В ванной, на полке, возьмёшь полотенца.

– Вот так просто? – склонив голову на бок, спросила я.

– Ты о чём?

– Ты так просто решил оставить в своём доме чужую женщину, не зная о её жизни ровным счётом ничего?

– Понимаешь ли, Винни, мы с тобой сегодня столько пережили вместе, что появилось ощущение, будто знаем друг друга уже не один десяток лет.

– Странное объяснение.

– Но отражающее самую суть моего к тебе отношения.

Покивав для приличия, я подхватила рюкзак.

– Доброй ночи.

– Эм, уже? Так рано? – удивился он, взглянув в окно, где только-только разгоралась вечерняя заря. – Может, посмотрим какую-нибудь весёлую киношку? Захомячим ведёрко попкорна, немного расслабимся.

– Нет, спасибо, не хочется. Сегодня был слишком насыщенный день, мне нужно отдохнуть, – произнесла, прикоснувшись к животу, намекая на своё непростое положение.

– Да, конечно, – не стал настаивать Дмитрий. – Доброй ночи. Но если будет мучить бессонница – приходи. Попкорн я всё равно закажу.

– Хорошо.

Проскользнув в уже знакомую спальню, прикрыла за собой дверь. Кажется, всё идёт по плану. Теперь осталось дождаться, когда он заснёт, и выбраться тихо из квартиры. Главное, не проспать нужный момент самой.

Я действительно устала. Физическое перенапряжение давало о себе знать тянущей болью в пояснице и животе. К тому же ещё стресс внёс свою лепту в моё плохое самочувствие, добавив проблем и послужив причиной упадка сил.

В общем, я чувствовала себя словно выжатый лимон. И если в кухне ещё держалась, стараясь не показывать вида, то сейчас, плюхнувшись в кресло и вытянув ноги, ощутила, как навалившаяся усталость, совместно с сытым желудком, придавливают меня к сиденью всё сильнее. Глаза закрывались сами собой, и как бы я ни противилась, ничего поделать с этим не смогла. Но ведь от пары часов здорового сна перед побегом хуже не станет, правда?

На этой мысли я и отключилась, провалившись в глубокий сон без сновидений.

А проснулась уже ночью, когда на небе вовсю сияла луна, напоминая о том, что пришло время действовать.

Глава 7

Поднявшись с кресла, я сдавленно охнула, чуть не рухнув обратно. От неудобной позы тело занемело. Но, несмотря на это, тянущая боль в пояснице ощущалась всё сильнее. Пришлось немного потоптаться на месте, чтобы прогнать по венам кровь. К счастью, стало легче.

В свете луны мелькавшие за окном тени от растущих неподалёку деревьев, которые раскачивал ветер, напоминали лапы чудовищ, готовые схватить беспечного жителя в любую секунду. Первое время в бабушкиной квартире я спала с включенным светом, лишь бы не видеть это теневое представление. Но постепенно привыкла не обращать на них внимания. Сейчас же взгляд то и дело цеплялся за эти силуэты, отвлекая от намеченной цели.

«Так, Алёна, соберись», – мысленно твердила себе, закидывая рюкзак на плечи и делая первый шаг к двери. Но почему-то последующие давались всё труднее, будто на ноги привязали гири.

От прежней уверенности не осталось и следа. Уходить было страшно, хотя оставаться – ещё страшнее. Так что выхода нет. Я должна это сделать. Ради малыша, ради нашего будущего.

Приоткрыв дверь, прислушалась к царившей в квартире тишине. Ни шелеста, ни скрипа. Похоже, хозяин сладко спал, но проверить лишним не будет. Прокравшись на цыпочках, заглянула в его комнату.

Свет от ночника, проникавший из коридора, освещал только часть дивана. Но ноги в чёрных носках, высунутые из-под одеяла, на фоне белого постельного белья я видела отчётливо. Впрочем, размеренное дыхание спящего человека слышала тоже. Но что-то во всём этом смущало. Чувствовалась какая-то неправильность. Жаль только, что мозг отказывался думать в этом направлении, сосредоточив весь свой мыслительный процесс на побеге.

Что ж, как бы страшно мне ни было, но пора выдвигаться. Сейчас самое время попробовать незаметно выскользнуть из дома. Вряд ли кто-то будет ждать, что беременная женщина отправится куда-то после полуночи, но лучше всё же перестраховаться.

Прокручивая в мыслях возможные варианты дальнейших действий, я вдруг вспомнила, что управляющая компания затеяла ремонт на крыше нашей старенькой панельной пятиэтажки. Поэтому можно попробовать перейти по ней из этого подъезда в последний, и уже оттуда выйти во двор.

Конечно, в обычное время люки на крышу были закрыты на замки из-за подростков, любящих выбирать подобные места для прогулок и стримов, но халатность никто не отменял. По крайней мере, проверю. У последнего подъезда меня точно ждать никто не будет. Впрочем, есть шанс, что и за этим сейчас никто не наблюдает, но лучше лишний раз не рисковать, чтобы потом не кусать локти. Настроены отец с братом были решительно и вряд ли просто так сдадутся, как бы мне этого ни хотелось.

Прокравшись к двери, осторожно открыла цепочку, стараясь, чтобы та не зазвенела. А вот щеколды не нашла. Видимо, в съёмных квартирах их не ставят, чтобы можно было попасть внутрь в любую минуту. Нащупав в темноте замок, сделала первый оборот, и клацанье несмазанного механизма разнеслось по коридору.

Зажмурившись, стиснула зубы, прислушиваясь. Тишина.

Второй оборот замка оказался не менее тихим. Пришлось снова обратиться в слух, скрепя зубами от раздражения. Но и после этого Дмитрий не вышел в коридор. Похоже, кое у кого крепкий сон, что было мне только на руку.

Выскользнув в подъезд, потянула дверь на себя, дождавшись, когда щёлкнет «язычок» и устремилась вверх, надеясь, что этот период моей жизни останется в прошлом уже довольно скоро. Подъём давался нелегко, особенно по маленькой пожарной лесенке, ведущей к люку. Но и здесь я справилась на отлично, мысленно поблагодарив того рабочего, который поленился закрыть выход на крышу в конце смены.

Передвигаться в ярком свете луны было несложно, несмотря на оставленные здесь рулоны рубероида и прочего материала. Как и отыскать люк, выходивший в последний подъезд, к счастью тоже не запертый. Даже спуститься вниз смогла без особых проблем. А вот перед выходом во двор задержалась, мысленно давая себе настройку на лучшее.

Я сильная, я справлюсь.

Толкнув дверь, окунулась в ночную прохладу.

Весна в этом году была ранняя. Несмотря на апрель, деревья уже вовсю шелестели густой листвой. И судя по витавшему в воздухе приятному аромату, где-то поблизости успела зацвести черёмуха. Удивительно. Обычно такое буйство бывает в начале мая. Но чудеса случаются.

Я любила это время года, когда природа пробуждалась, наполняя пространство птичьими трелями, ароматом цветущих садов, жужжанием пчёл. В маленьких провинциальных городах, таких как этот, смена времён года ощущалась особенно остро. Здесь жизнь шла в привычном размеренном ритме, не то, что в столице. Вот и сейчас город спал. Лишь редкие такси проносились по дорогам, спеша развести припозднившихся гуляк по домам.

Где-то там, на центральной улице, сияли огнями рекламные вывески и витрины, но здесь, в спальных районах, порой не горели даже фонари.

Торопливо пробираясь в тени деревьев, я спешила покинуть знакомые с детства места. И всё бы ничего, но странное чувство пристального взгляда в спину давило на нервы, заставляя всё время оглядываться.

Глава 8

Тёмные дворы и подворотни зияли чёрными провалами, заставляя держаться от них подальше. Ведь даже в тихом провинциальном городке не всегда бывает спокойно. Но на этот случай в кармане лежал перцовый баллончик, металлический бок которого холодил пальцы. Какая-никакая, но всё-таки защита.

Был бы у меня телефон, я вызвала бы такси, но брат его забрал, лишив единственного средства связи. Так что до намеченного пункта назначения, пришлось топать ножками несколько кварталов, шарахаясь от каждой тени и прислушиваясь к любому шороху. Но это единственное место, где я могла спокойно отсидеться до утра, не боясь, что меня найдут родственники.

Огороженное высоким забором подворье на окраине городка, встретило меня привычным запахом псины и лаем собак. Приют «Бродячий пёс», содержавшийся на деньги людей, которым небезразлична судьба четвероногих жителей города, был для меня в своё время тем самым уголком спокойствия, где я могла переключиться от учёбы на что-то иное. Общение с братьями нашими меньшими разгружало мозг отлично, снимало стресс, заряжало позитивом. Но пришлось забыть об этой трудотерапии, когда начала встречаться со Славкой, из-за его аллергии на шерсть. Но сейчас, слыша знакомые звуки, ощущая привычные запахи собачьего питомника, я осознала, насколько мне всего этого не хватало.

Нажав на звонок, стала ждать, нетерпеливо перетаптываясь с ноги на ногу из-за боли в пояснице. Низ живота слегка тянуло и если бы не срок, я бы решила, что пришла пора рожать. Но недели две в запасе ещё были, так что списав всё на усталость, стресс и вынужденный кросс, переключила внимание на звук приближавшихся шагов.

Собак я не боялась, и они это чувствовали, принимая в свой ближний круг, так что в приюте была всегда желанным гостем. Правда, посреди ночи ещё никогда не приходила, но сторож Пётр Афанасьевич не должен прогнать. Если, конечно, он здесь до сих пор работает.

Мысль о том, что тех людей, которых я знала, в приюте может и не быть, оказалась подобна ушату ледяной воды, вылитой на голову. Но накрутить себя не успела. Щёлкнул замок, клацнула задвижка, и знакомый ворчливый голос раздался в темноте:

– Кого это черти носят? Чего надобно? Режим работы для кого прописан?

– Пётр Афанасьевич, это Алёна. Помните меня?

– Да быть такого не может! – подслеповато щурясь, удивился он. – Только днём о тебе вспоминали с Ксенией Валерьевной. И вот, легка на помине. Да что ж я, дурак старый, держу тебя у ворот. Проходи, девонька.

Поправив рюкзак и одёрнув толстовку, вошла на закрытую территорию. Знакомая медведеподобная тушка, тут же ринулась ко мне навстречу, радостно поскуливая.

– Фу, Зевс, фу, – попробовала отбиться от пса, но не тут-то было.

Он едва не уронил меня на землю, положив передние лапы на плечи и, к тому же, попытался обслюнявить.

Пётр Афанасьевич мигом пришёл на помощь, оттеснив его, после чего смущённо кашлянул:

– Соскучился по тебе, проказник, вот и не слушается, – попытался он оправдать своего питомца.

– И я соскучилась, – призналась честно.

– Так чего же не приходила? – спросил старик, и рука сама собой легла на живот, намекая на моё непростое положение, отчего тот едва заметно фыркнул. – Теперь понятно. Ну, пойдём, чаю что ли выпьем. Расскажешь, какими ветрами тебя сюда занесло, да к тому же ночью.

Зевс, покрутившись возле меня, внезапно рванул к забору и яростно залаял, словно учуял кого-то постороннего, отчего сердце, стукнувшись о рёбра, ухнуло в пятки.

Неужели за мной кто-то шёл? А вдруг это подельник брата? Если кто-то видел мой побег, что тогда?

– Чего застыла? Пойдём, – окликнул сторож. – Это местные кошки не дают покоя нашим псинкам. Носятся здесь окаянные. Рядом какой-то умник ссыпал проросшее зерно, вот они и ходят за мышами вдоль забора. Тропу натоптали. А мне потом претензии соседи высказывают, что шумно у нас здесь, грозятся завалить жалобами, чтобы закрыли. Впрочем, сами же потом и притаскивают то щенят, то взрослых собак. Но ругаться при этом не забывают.

– Это они для видимости, – улыбнулась, вспомнив, что эти разговоры шли здесь постоянно.

– Ну, зная некоторых бабулек, которые шастают сюда каждый день, как на работу, могу с уверенностью сказать, что так оно и есть.

– Это те самые бабули, которые пытались на вас проверить теорию, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, и таскали вам, то пироги, то паровые котлетки, то отбивные и запеченную рыбку?