Такой выпадает лишь раз в жизни.

Я крепко ухватилась за него обеими руками.

Толпа людей влекла меня прочь от буксиров, выстроившихся вдоль причала. Незнакомец кричал, но я уже отошла слишком далеко, чтобы разобрать его слова. Пусть занимается моим багажом. Если он джентльмен, то вряд ли оставит его без присмотра. А если нет… Впрочем, маловероятно. Было что-то особенное в том, как этот мужчина вел себя. Уверенно, несмотря на дерзкую улыбку. Собранно, несмотря на запах спиртного.

Он выглядел как аристократ, человек, рожденный, чтобы управлять другими.

Разговоры на причале текли на разных языках, окружали меня со всех сторон. Египетский арабский, английский, французский, голландский и даже португальский. Египтяне в дорогих костюмах и фесках огибали туристов, спеша по делам. Мои попутчики двигались по широкой улице, уклоняясь от лошадиных повозок и ослов, нагруженных холщовыми мешками. Я внимательно смотрела под ноги, чтобы не наступить на помет животных. В воздухе пахло дорогим парфюмом и пóтом. У меня заныло сердце при виде разрушенных зданий и гор мусора – напоминаний о британской бомбардировке, которая произошла два года назад. Когда-то я прочитала, что урон был огромным, особенно в крепости, где египтяне попытались защитить Александрию.

Одно дело – прочитать об этом в прессе, и совсем другое – увидеть разрушенный порт своими глазами.

Толпа, которая двигалась от причала, направлялась к большому каменному зданию с четырьмя арками. Оно стояло перед железнодорожными путями, которые тянулись на многие мили вперед. Вокзал. Я вцепилась в сумочку и пересекла улицу, обернувшись и проверив, не решил ли незнакомец догнать меня.

Его не было, но я не стала замедлять шаг. Что-то подсказывало мне: так легко он меня не отпустит.

Впереди небольшая группа общалась по-английски. На этом языке я говорила гораздо лучше, чем на французском. Я последовала за группой на вокзал, чувствуя, как вспотевшие волосы липнут к шее. Квадратные окна пропускали достаточно света, чтобы рассмотреть царивший внутри хаос. Повсюду лежали горы багажа. Путешественники растерянно перекрикивались, звали своих близких или бежали к поездам. Остальные толкали тележки с чемоданами, которые опасно покачивались. Мое сердце забилось быстрее. Я никогда не видела такого скопления людей, одетых с разной степенью элегантности, от шляп с перьями до простых шейных платков. Множество египтян в длинных туниках предлагали помочь с чемоданами в обмен на несколько монет.

Вздрогнув, я поняла, что потеряла группу англичан.

– Miércoles, – пробормотала я.

Встав на цыпочки, я отчаянно попыталась разыскать их в толпе. Один из англичан был в цилиндре… а вот и он. Я пробралась сквозь скопление людей, не спуская с него глаз, и вышла прямиком к кассе. Большинство надписей были на французском, и я с трудом их могла прочитать. Как же купить билет до Каира? Родители запрещали мне разговаривать с незнакомцами, но я нуждалась в помощи.

Я подошла к англичанам и нарушила одно из маминых правил.

Я откинулась на мягкие подушки и вдохнула затхлый воздух купе. Слой пыли покрывал все, от сидений до полок над скамьями. Снаружи поезд выглядел фешенебельным: строгие черные линии, украшенные красным и золотым. Но интерьер не обновляли уже много десятилетий. Мне было все равно. Я бы пересекла пустыню верхом на осле, если бы он привез меня в «Шепердс».

Пока что в купе никого не было, несмотря на множество путешественников, эфенди, направлявшихся в Каир с деловыми целями, и туристов, которые оживленно болтали на разных языках.

Деревянная дверь моего купе распахнулась, и на пороге показался джентльмен с впечатляющими усами и пухлыми щеками. В левой руке он сжимал кожаный портфель с золотыми инициалами БС. При виде меня мужчина вздрогнул, а потом широко улыбнулся, галантно приподняв край своей темной шляпы в вежливом приветствии. На нем был элегантный серый костюм с широкими брюками и белоснежной оксфордской рубашкой. Судя по сверкающим кожаным ботинкам и элегантному крою костюма, незнакомец был человеком состоятельным.

Несмотря на его дружелюбный взгляд, я внутренне сжалась. Путь до Каира займет около четырех часов. Слишком много для пребывания в тесном пространстве с посторонним. Я впервые оказалась в подобной ситуации. Моя бедная тетя похоронила бы мою репутацию. Путешествие в одиночку без шаперонки – дело немыслимое. Если бы кто-то в приличном обществе узнал об этом, плакала моя безупречная репутация.

– Добрый день, – сказал мужчина, убрав портфель на багажную полку. – Первый раз в Египте?

– Да, – ответила я по-английски. – Вы из… Англии?

Мужчина сел напротив, вытянув ноги так, что кисточки на его ботинках коснулись моих юбок. Я сместила колени в сторону окна.

– Из Лондона.

Еще один англичанин. Меня окружили. Я встретила слишком много англичан с момента высадки на берег. Солдаты и предприниматели, политики и торговцы.

Мужчина, которого Tío Рикардо нанял, чтобы вышвырнуть меня из страны.

Мой спутник посмотрел на закрытую дверь, очевидно ожидая, пока кто-то присоединится к нам. Когда никто так и не вошел, он снова перевел взгляд на меня.

– Путешествуете одна?

Я заерзала, не зная, как ответить. Мужчина казался безобидным, и хотя мне не хотелось говорить ему правду, он узнает ее к моменту, как поезд прибудет в Каир.

– Да. – Я вздрогнула от воинственной нотки в собственном голосе.

Англичанин уставился на меня.

– Простите, я не хочу вас обидеть, но вам не нужна помощь? Я вижу, что вы без служанки и шаперонки. Весьма необычно, смею заметить.

Я решила, что в траурном наряде, который я носила бóльшую часть путешествия, после прибытия в Египет больше не было необходимости, поэтому переоделась в красивое дорожное платье. Необдуманное решение.

– Хотя вас это не касается, я вдова.

Выражение лица моего попутчика смягчилось.

– Ох, мне очень жаль. Простите меня за любопытство, я не хотел показаться навязчивым. – Последовала слегка неловкая пауза, и я задумалась, как заполнить тишину. Я не ориентировалась в Каире, и мне бы пригодилась любая информация или совет. Но я терпеть не могла, когда меня считали беспомощной.

– Я потерял жену, – тихо произнес мужчина.

Мои плечи слегка расслабились.

– Мне очень жаль.

– У меня дочь вашего возраста, – сказал он. – Моя радость и гордость.

Поезд резко дернулся, и я повернулась к грязному окну. Мимо проносилась огромная Александрия: широкие улицы, горы обломков, соседствующие с величественными зданиями. Через несколько секунд мы покинули город, и дома сменились полосой зеленых полей. Англичанин достал из кармана маленькие золотые часы.

– В кои-то веки без опозданий, – пробормотал он.

– Это редкость?

Мужчина фыркнул, насмешливо вздернув подбородок.

– Египетским железным дорогам еще предстоит проделать долгий путь, прежде чем кто-то в здравом уме сможет назвать их эффективными. Но мы лишь недавно взяли на себя управление, и прогресс, увы, был слишком медленным. – Он подался вперед и перешел на шепот. – Хотя я знаю из надежного источника, что скоро прибудут новые поезда из Англии и Шотландии.

– Хотите сказать, что железные дороги принадлежат Британии?

Мужчина виновато кивнул.

– Простите, я часто забываю, что леди не знакомы с текущим положением дел. Мы захватили власть в 1882 году…

Сочувствие, которое я испытывала к его статусу вдовца, постепенно слабело.

– Я знаю все о том, как Британия разбомбила Александрию, – сказала я, не пытаясь скрыть осуждения. – Спасибо.

Мужчина замолчал и поджал губы.

– Это было необходимо.

– Ах, неужели? – с сарказмом спросила я.

Мужчина моргнул, явно удивленный моим напором.

– Мы медленно, но уверенно меняем страну, чтобы сделать ее более цивилизованной, – ответил он уже громче. – Свободной от цепких ручонок Франции. При этом Египет – популярная страна для многих путешественников… таких, как вы. – Уголки его губ опустились. – И для американцев. За это нужно благодарить туры Томаса Кука.

Papá рвал и метал из-за того, как меняли Египет. Как Египтом управляла другая страна, население которой смотрело на местных жителей свысока и считало дерзостью их желание править своим государством самостоятельно. Мой отец переживал, что иностранцы разграбят все памятники археологии, прежде чем он успеет побывать там.

Меня оскорбило предположение попутчика, что я не знала о текущем положении дел. И надменность, с которой он пояснял свое ужасное отношение к Египту. Стране, чье сырье и ресурсы он считал своими. Mamá до сих пор негодовала из-за испанской шахты в Серро-Рико, находившейся в Потоси горе, полной серебра. Месторождение опустело всего за несколько столетий.

Город так и не оправился.

Я постаралась говорить спокойным голосом.

– Кто такой Томас Кук?

– Худший из предпринимателей, – процедил мужчина. – Основал компанию, предлагающую туры в Египет. Засорил Нил безвкусными кораблями, заполненными шумными пьяными американцами.

Я подняла бровь.

– Британцы не шумят и не пьют?

– Мы ведем себя достойнее, даже когда кутим, – заносчиво ответил мужчина. Затем резко сменил тему – возможно, в попытке избежать спора. Очень жаль, ведь я только начала развлекаться. – Что привело вас в Египет?

Я предвидела вопрос и заранее подготовила ответ, но изменила его в последнюю секунду.

– Экскурсия. Я забронировала тур по Нилу. Забыла название компании, но вы подсказали, – добавила я с хитрой улыбкой.

Мужчина побагровел, и я прикусила щеку, чтобы не расхохотаться. Он открыл рот, чтобы ответить, но осекся, когда заметил золотое кольцо, сверкнувшее в солнечных лучах, которые падали в темное купе через окно.

– Какое необычное кольцо, – медленно произнес он, потянувшись ко мне, чтобы лучше рассмотреть.

Papá так и не сообщил, откуда это кольцо. В посылке даже не было записки. Вот почему я не скрывала свой безымянный палец. Мне хотелось узнать, не расскажет ли мне о кольце мой злополучный попутчик.

– Почему необычное?

– Оно выглядит весьма старинным. Не меньше века.

– Неужели? – спросила я, надеясь, что мужчина даст более точную зацепку. Я знала, что кольцо старинное, но никогда не думала, что это настоящий артефакт. Papá ни за что бы не прислал мне такой, верно? Не украл бы что-то настолько бесценное с места раскопок.

От беспокойства у меня скрутило желудок. Сомнения закипали в моем мозгу.

Что, если он украл кольцо?

– Можно взглянуть поближе?

Я поколебалась, но все же поднесла руку к лицу мужчины. Он придвинулся, чтобы рассмотреть кольцо. В его глазах вспыхнул алчный огонь. Прежде чем я успела что-то сказать, он стянул кольцо с моего пальца.

У меня отвисла челюсть.

– Как вы смеете?

Мужчина проигнорировал мой возглас. Прищурился, чтобы лучше разглядеть каждую выемку и деталь.

– Невероятно, – выдохнул он. А затем застыл на месте. Словно окаменел. Наконец он поднял голову и посмотрел на меня. От его лихорадочного взгляда мне стало не по себе.

Внутренний голос встревоженно велел собрать вещи и уйти.

– Пожалуйста, верните его.

– Где вы его взяли? – спросил мужчина. – Кто вы? Как вас зовут?

Я солгала, не задумываясь.

– Эльвира Монтенегро.

Мужчина задумчиво повторил мое имя. Разумеется, рылся в памяти и пытался найти любые связи.

– У вас здесь родственники?

Я покачала головой. Ложь давалась легко. К счастью, у меня был большой опыт. Я соврала чудовищное количество раз, чтобы избежать необходимости коротать дни за вышиванием.

– Я уже сказала: я вдова и приехала сюда, чтобы увидеть великую реку и пирамиды.

– Но вы ведь где-то купили кольцо, – не унимался мужчина.

Сердце бешено забилось в моей сжатой корсетом груди.