Папочка, спаси нашу маму (страница 3)
– Ты представляешь! Какой же козлина! – причитает, наливая себе третий бокал. – Он заявил, будто я непутевая мать! Упрекнул, что я балую сына и иду у него на поводу, – продолжает выливать свое горе. И тут же запивает его. – Дава грозит отобрать у меня сына! – ошарашивает ужасной новостью.
– Ох, – все, что могу сказать.
В полном смятении опускаюсь на стул.
– Думаешь, он действительно так может поступить? – спрашиваю, едва узнавая собственный голос. Он наполнен ужасом.
Информация не укладывается в голове.
– Когда людям нужны деньги, они и не на такое способны, – хмыкает горько. – Не все такие молодцы, как ты. Вон, за год на половину квартиры накопила! – восхищенно. – Кстати, о деньгах. Ты свои, надеюсь, хорошо спрятала?
– От кого? – смеюсь. – Я ж одна живу.
Одарив меня весьма странным взглядом, Златка допивает вино, я делаю глоток остывшего чая и под громкое недовольное кряхтение проснувшихся дочек, выпроваживаю засидевшуюся соседку.
Глава 4. Никита
Утро не задается с самого начала. Будильник не срабатывает, и я просыпаю, на сборы трачу не больше пяти минут, но когда выскакиваю из подъезда, то вижу, что мою машину увозят на штрафстоянку. Остановить эвакуатор никак не могу.
Из-за жесткого тайминга проблема с транспортным средством будет решена лишь вечером, но как ни спешу, а на работу поехать все не получается. Такси приходится слишком долго ждать. Нервничаю.
У меня вообще-то две операции на сегодня. Сложных.
Мне нельзя опоздать.
Сегодня явно не мой день. Такси не едет, вызов сбрасывается, а найти другую машину не представляется возможным. Никто не принимает заявку!
Не остается ничего другого, кроме как сесть на автобус. Он обычно ходит как часы. Но не в этот раз.
– Никита, ты не ориентируешься во времени? – слышу, едва переступив порог отделения и тут же жалею, что не пошел в ординаторскую другим путем.
Заведующая отделением явно негодует по поводу моего опоздания.
– Твой рабочий день начался сорок минут назад, – глядя на настенные часы, всем своим видом показывая недопустимость подобного поведения.
– Елена Юрьевна, я после операций зайду и все вам объясню, – обещаю весьма торопливо, а сам спешу в ординаторскую. Нужно еще успеть по пути осмотреть пациентов, уточнить их настрой и лишь после этого сказать девочкам, чтобы везли в операционную.
Дел невпроворот.
– Скройся с моих глаз, – отмахивается от меня, как от назойливой мухи. – Не напортачь там смотри! – кидает вдогонку. Сдерживая рвущиеся комментарии, крепко сжимаю челюсть и ускоряю шаг.
Я не в том положении, чтобы спорить с заведующей отделением. Девяткина оказалась единственной, кто не побоялся гнева Ленского и взял меня к себе в отделение.
Понятия не имею, где б был, если бы не она.
– Ты пешком что ли шел? – хохмит Тихий, едва я переступаю порог. Его забавляет мой растрепанный внешний вид и он в открытую над этим глумится.
– Практически, – бурчу, в спешке меняя повседневную одежду на больничную робу. – Тачку забрали на штрафстоянку, – немного ввожу его в курс дела. – Пришлось ехать своим ходом.
– Понял, – сухо кидает. – Если что, я за рулем. Могу вечером подкинуть.
– Было бы неплохо, – признаюсь. Ибо после утреннего “залета” на такси ехать нет никакого желания.
– Я пациентов осмотрел. Все хорошо. Можно подавать, – заявляет.
Впервые за день чувствую, как жизнь начинает налаживаться. Может, все не так страшно, как было с утра и сегодня ничего ужасного не свершится?
– Спасибо, Тихий! – благодарю от души. Даня направляется к двери. – Я кофеек выпью и подойду. Позавтракать не успел, – комментирую.
– Ешь спокойно, я подстрахую, – обещает.
– Держи, – Света, наш младший научный сотрудник, ставит на мой стол горячий кофе. – Бутерброд сделать? – спрашивает, держа в руках колбасу.
– Если не сложно, то, конечно, – принимаю столь щедрое предложение.
Наша Светочка – настоящая феечка и хозяюшка. Несмотря на свой юный возраст и загруженность, она постоянно балует нас домашней выпечкой. Ко мне же у нее вообще отдельный интерес.
Я тактично делаю вид, будто не замечаю особого отношения к себе, но сейчас мне не до выбора. Нужно поторопиться.
Закидываю бутер в рот, залпом выпиваю предложенный кофе и выскакиваю из ординаторской следом за Тихим. Времени в обрез.
– Никита, – снова натыкаюсь на Елену Юрьевну. Она видит, как сильно я спешу, но все равно меня останавливает.
– У меня пациент на столе, – сообщаю то, что она и без меня знает. Не прокомментировать тоже не могу.
– На завтрашней операции будут присутствовать Ленский и Гнатюк, – предупреждает. Стреляет в меня жестким взглядом. Мол, угомони свой пыл.
Сглатываю. Понимаю, для чего она это делает.
Завтра на базе нашего НИИ планируется проведение беспрецедентной операции. Аналогов в мире нет, мы будем первые, кто проведет подобное вмешательство на мочевой и почки. Фетальная хирургия – крайне рисковое дело, но порой без нее не обойтись.
Мы готовились к ней порядка трех недель. Изучали, размышляли, подкрепляли идею практикой и теорией, рассматривали случай с самых разных сторон. По хорошему нам нужно еще немного времени, но сроки поджимают, и откладывать операцию дальше уже банально некуда. Состояние плода ухудшается, он может погибнуть в любой момент.
– Не беспокойтесь, – хладнокровно заверяю Девяткину. – Наши личные отношения не выйдут за рамки. Никто не узнает.
Выдерживаю строгий взгляд не моргая.
– Знаю, – говорит в конечном итоге. Меня отпускает. – Иди уже, – сменив гнев на милость, кивает в сторону выхода из отделения. – Пациент на столе.
И, не дожидаясь повторного приглашения, срываюсь с места. Со всех ног спешу туда, где равных мне нет.
В святая святых. В операционную.
– Как пациент? – с ходу спрашиваю у работающего с нами в команде анестезиолога. Сегодня в операционной Донской, и я очень этому рад.
На счету Игоря множество спасенных жизней. Он имеет не только колоссальный опыт работы в условиях мирного времени, Дон уже успел побывать в зоне проведения боевых действий. Понятия не имею, как ему удалось сохранить спокойствие и не растеряться при проведении операций во время бомбежки, но он смог.
Донской уникум. А еще он никогда не теряет контроль.
– Под контролем, – произносит спокойно. Следит за показателями мониторов и источает убийственную уверенность.
Что и требовалось доказать. В этом весь Дон.
– Раз так, – бросаю на него беглый взгляд. – Тогда погнали! – даю команду. – Элечка, будь нашей феечкой, смени в колонке репертуар, – с ходу прошу медсестру.
Она выбирает плейлист “Скворцов-Тихомиров”, и пространство вокруг заполняет качественный русский рок.
Глава 5. Никита
Из операционной выхожу, едва стоя на ногах. Сегодня явно не мой день, все идет не по плану.
– Никита, Елена Юрьевна заходила два раза, – сообщает Светочка, едва я переступаю порог ординаторской.
– И? – спрашиваю равнодушно. Внутри меня сухо и пусто, я выжат.
Три операции. Восемь часов.
Ни рук, ни ног не чувствую.
– Сказала, чтоб ты завтра на работу не приходил, – произносит, буквально выталкивая из себя каждое слово.
Смотрю на нее и ничего не испытываю. Эмоций нет.