Всё детство отец пытался вырастить и воспитать меня как чистокровного сына своей расы: конный спорт, музыка, живопись, гольф, скрипка, многочисленные языковые курсы, а также занятия по этикету и общению с женским полом. И раз уж ни хвостом, ни цветом кожи я не пошёл в отца, Пьер очень надеялся, что со временем у меня разовьются хотя бы рога-резонаторы. Но и они не прорезались ни в двенадцать, ни в пятнадцать, ни даже в двадцать. Чуйка была. Интуиция, иногда лёгкий флёр эмоций во рту с определённым оттенком, когда я близко стоял к человеку… Но не резонаторы.

В день моего совершеннолетия – двадцать один год – отец выдал новую идею фикс, что обязательно женит меня на чистокровной цваргине и таким образом получит себе внука-цварга. Тут-то я и психанул и улетел на родину матери, чтобы доказать отцу, а в первую очередь себе, что как человек я тоже весьма неплох. Не всем быть сверхсуществами.

– Ален… – Пьер вздохнул и устало потёр лоб. – Я признаю, я погорячился тогда и уже много раз просил у тебя прощения. Я перевёл тебе на днях сто тысяч кредитов, но деньги вернулись обратно.

Я пожал плечами. Такая у отца форма любви, что поделать.

– Я попросил банк не принимать никакие пополнения счёта, кроме зарплаты от Системной Полиции Танорга.

– Так тебе… хватает на жизнь?

– Как видишь.

Я усмехнулся и жестом расширил диаметр передачи голограммы. Теперь отцу был полностью виден я во весь рост в джинсах и джемпере под пиджак, а также рабочий флаер. На Танорге сотрудникам полиции выдавались лучшие гоночные машины, но для отца это всё равно было «серийное производство», «плебейство» и «о-ужас-это-же-джинсы-а-не-брюки-со-стрелками». Не нищета, конечно, но представителя рода Легран недостойно.

К моему внутреннему изумлению, привычной проповеди «как низко скатился мой единственный наследник» не последовало.

– Ты многого добился, Ален.

Я повторно пожал плечами. Это для СПТ я лучший криминалист в отделе по борьбе с наркоконтролем, а для отца всё равно буду пустым местом. Надо было давно смириться, вот только не получается…

– Мы с мамой соскучились. Ты домой приехать не хочешь? – тем временем уточнил отец.

– Мой дом здесь, на Танорге. Вот уже как восемь лет. Если вы соскучились – прилетайте, я вас встречу в космопорту. У меня здесь трёхкомнатная квартира в собственности, о чём, уверен, твоя ищейка тебе доложила.

Пьер едва уловимо поморщился. Разумеется, «трёхкомнатная квартира» для него прозвучало как «бунгало с соломенной крышей». Но Пьер был сегодня настроен на редкость миролюбиво.

– Не называй моего помощника ищейкой. Лоурен всего лишь делает то, что я ему поручаю. Что бы я был за отец, если бы не интересовался, как ты устроился на чужой планете?

– Родной, пап. Моя мама – таноржка, у меня гражданство Танорга по праву рождения.

– Да прекрати ты уже так говорить! Твоя родина – Цварг! Танорг – это для людей…

Опять спутник по той же траектории летит. Я прикрыл глаза, чувствуя, что в который раз у нас будет один и тот же разговор. Явно поняв, что мы вновь поссоримся, замолчал и отец. Это оказалось… неожиданно. Обычно он читал целую лекцию о том, как прекрасен Цварг и что лишь такие неблагодарные личности, как я, его покидают.

– Ален…

– Отец…

– Погоди, дай я скажу.

Глубокие морщины прорезали высокий лоб сенатора, и я вдруг подумал, что отцу в этом году должно исполниться сто семьдесят.

– Сын, я очень рад, что ты многого добился в полиции. Мне доложили, что не так давно ты смог вывести на чистую воду крупный и опасный синдикат в кратчайшие сроки.

Я слегка ошеломлённо кивнул… Елисей Варфоломеевич вряд ли стал держать такое достижение в секрете, это же плюс в репутацию СПТ, так что осведомлённость отца не стала сюрпризом. Но его реакция…

Он меня похвалил? В космосе передохли все швархи? Закончились метеориты?

– Так вот… Я прекрасно помню, что ты не терпишь, когда я лезу в твою жизнь, но всё же подумай. Тебя не повысили в звании за поимку синдиката…

Понятно, отмена паники. Швархи целы, метеориты тоже.

– Мало этого, тебя ещё и сбагрили в киберотдел! Ты катишься по наклонной плоскости. Что ты там будешь делать, Ален? Балбесничать, как слюнявый подросток, и играть в компьютерные игры, как все эти идиоты? Это плебейство. Разве для этого я дал тебе блестящее образование, нанимал репетиторов, вкладывал деньги?! Ты наследник рода Легран! Сын сенатора АУЦ! Ты можешь сделать нормальную карьеру дипломата, уважаемого судьи… Бизнесмена, в конце концов!

«Нормальную».

Любимое словечко Пьера Леграна.

– Я уже выбрал карьеру полицейского. Меня всё устраивает.

– Я хотел, чтобы ты применял мозги, а не служил пушечным мясом на планете, где тебя не ценят!

– К счастью, теперь я сам зарабатываю деньги и больше не обязан плясать под твою дудку.

– Ты драматизируешь. Что плохого в том, что я оплачивал твои секции?

«Ежедневное тыканье носом, что я не такой, как нормальные цварги. Или договор о браке с девушкой, которую я в глаза не видел. Ах да, в этом нет ничего такого! И вообще, я обязан ценить всё, что для меня делают», – зло подумал про себя, но смолчал.

– Ничего. Теперь я живу на Танорге.

– Ты выбрал какую-то хрень и дичь, как выражается нынче современная молодежь. Я молчал, пока ты ловил наркоманов, но кибер…

Дальше слушать отца сил не было. Злость атомным реактором вспыхнула в груди. Вместо того чтобы собачиться дальше, я сбросил звонок.

Отец не станет перезванивать. Разве хамам перезванивают? По его меркам, я поступил вопиюще неприлично. По моим – сохранил последние нервные клетки или то, что от них осталось, нам обоим.

Я с силой хлопнул дверью флаера и широким шагом направился ко входу в здание Системной Полиции. В груди всё кипело от негодования… Восемь лет я жил на Танорге, вкалывал как проклятый, стараясь доказать отцу, что даже несмотря на то, что я – откровенно бракованный цварг, всё равно достоин носить его фамилию!

Восемь грёбаных лет!

И вот результат. Он всё равно во мне разочарован. В груди жгло так, как будто кислотой плеснули. Я так погряз в своих мыслях, что и не заметил, как ноги привели в отдел наркоконтроля.

Шварх, ну зачем я здесь? Шефу всё равно докладывать пока нечего.

– Ал, какими судьбами, дружище? Неужели твой отпуск в киберотделе закончился? – Велес появился из-за угла с дымящейся чашкой кофе. – А нам, между прочим, новый кофейный аппарат поставили. Хочешь, сгоняю для тебя? А то с горя надо напиться. У меня, если что, есть и целебное снадобье… – Он подмигнул.

Кто о чём, а Велес – о выпивке.

Я отрицательно покачал головой, наблюдая, как коллега аккуратно ставит краёв кружку рядом с клавиатурой, затем достает из верхнего ящика флягу и основательно плещет коньяк в кофе.

– Спасибо, я пас. Я на самом деле сюда зашёл исключительно за… – Я оглянулся на свой практически пустой стол, быстро соображая, почему мог здесь оказаться, и закончил: – Мышью.

– Мышью? В киберотделе закончились девайсы? – насмешливо фыркнул Велес.

– У программистов вечно туннельный синдром, а потому они используют только трекболы. Мне же нравится моя мышка, – ответил, хватая со стола устройство.

– Я-я-ясно… – протянул собеседник с нечитаемой интонацией. – А когда к нам обратно?

– Не знаю. Может, через недельку, а может, через месяц.

«Но, скорее, через десять лет».

– Ну-ну, не надорвись там, играя в игрушки, и заходи к нам почаще, а то совсем забыл.

– Прости?

– Говорят, в киберотделе новый бильярдный стол и кии. Ни за что не поверю, что ты не гонял шары с ребятами. – Велес отхлебнул кофе и слегка прищурился.

– Ах, это… Да, бильярд отличный, – не стал отрицать я, хотя ни разу не подошёл к настолке за прошедшую неделю. «Эха Танорга» хватало за глаза. – Ладно, бывай, ещё загляну.

Я протянул руку, и Велес тут же её пожал. На языке осела кислинка зависти. В киберотдел я шёл, катая во рту этот привкус и размышляя обо всём случившемся. Было ли в словах Велеса двойное дно или у меня паранойя? Знают ли коллеги из наркоконтроля, что я всё ещё занимаюсь этой сферой, и если да – в курсе ли они конкретно про «Эхо Танорга»? Шеф говорил, что для всех из старого отдела обо мне будет пущена легенда… В теории я просто помогаю киберам, и точка. Отчётики в табличках верстаю, накопленным опытом делюсь, системные блоки вон ношу из кабинета в кабинет. Киберы слабенькие, нормативы у них лайтовые, а роботов в СПТ не держат.

В голове сама собой всплыла фраза отца: «Балбесничать, как слюнявый подросток, и играть в компьютерные игры, как все эти идиоты». Определённо, это был выстрел в космос, он в принципе негативно относится к киберсфере, но что, если кто-то так пошутил среди коллег по наркоконтролю? Что, если Елисей Варфоломеевич прав и у нас есть крысы? В конце концов, за семь лет Системная Полиция не смогла найти на эту банду и зацепки, так что крыша среди копов очень даже может быть.

«Ну и что, что может? – фыркнула всегда деловая и собранная часть меня. – Что этот коп сделает? Максимум – предупредит верхушку айсберга, что их ищут, но они не тупые, и так это сами понимают. Кто именно ищет – неизвестно. Благодаря анонимности «Эха», Рейнджер ничем не отличается от того же Славы, который играет уже десяток лет. На текущий момент Рейнджер – обычный игрок, и всё. Иди лучше работай».

К этому моменту я подошёл к последнему замку в киберотдел и приложил ладонь к биосканеру. Датчик горел жёлтым. Компьютер задумался, повторно считывая отпечаток и прогоняя через базу данных системной полиции. С зеркальной глади дверного полотна на меня смотрел темноволосый мужчина двадцати пяти лет с чуть раскосыми глазами и классической для Танорга короткой стрижкой.

Я машинально провёл рукой по затылку, ощущая под пальцами мягкий ёжик. Я врал себе, когда говорил, что с отцом нас роднит лишь цвет глаз. Всё детство у меня были очень длинные и густые волосы, мама даже как-то раз сломала расчёску. Большинство цваргов предпочитает отращивать шевелюру по лопатки. Не то чтобы это расовая традиция, но почему-то мужчины это любят, и да, волосы у цваргов существенно гуще, чем у людей. Свои я отстриг в двадцать один вместе с перелётом на Танорг – то ли назло отцу, то ли чтобы лишний раз себе доказать, что я полноценный человек.

Датчик мигнул зелёным. Я прошёл в основную часть зала ОБКП, кивнул Платону и нескольким новым знакомым и направился к игровой комнате. Параллельно поклацал по экрану коммуникатора и открыл окно форума «Эха Танорга», раздумывая, что написать Бешеной. В первое наше знакомство она намекала на личную встречу, и, в общем-то, это мне было на руку. В реальности я могу хотя бы почувствовать, врут мне или нет, а если это обставить как свидание, есть шанс получить куда больше информации…

Коммуникатор мигнул входящим личным сообщением от…

«Йо, Рейнджер! Как насчёт свиданки?»

В окошке отправителя возникла картинка сексапильной красноволосой женщины с пухлыми губами. Я усмехнулся. Только подумал о чём-то, как космос сразу прислал возможность. Куда бы пригласить Бешеную? Что-то подсказывает, что такие эксцентричные дамочки в картинные галереи не ходят, а гольф засмеют.

«В иллюзион на ночной сеанс или сразу в отель?» – быстро написал ответ.

«Тпру-у-у, притормози коней, красавчик. Я просто так на свиданки в реале не бегаю. Докажи, что ты не ламер. Приходи на карту сложности ужас-квеста, и если трофей возьмём, то я твоя».

Я усмехнулся. «Ламерами» на сленге игроков назывались новички, которые претендовали на высокий уровень мастерства, но таковым не обладали. Конечно, выучить игру за неделю я не успел, да что там, хорошо, если хотя бы пятую часть усвоил, но что касается физподготовки, с этим был полный порядок. Спасибо многочисленным секциям в детстве и подготовительным курсам Системной Полиции, я быстро влился в «Эхо Танорга». Ну а что касается правил, Бешеная мне поможет, верно? В её же интересах, чтобы трофей мы взяли…