«Хорошо», – набрал ответ и закрыл дверь игровой комнаты изнутри, как рекомендовал делать Платон. Не то чтобы у меня была паранойя, но, как говорится, бережёного космос бережёт. Понятия не имею, что известно коллегам из наркоотдела и есть ли среди них крыса.

«Жду тебя в Проклятых Катакомбах через пять минут. Не забудь закупиться свитками – столько, сколько утащишь».

Примечания автора:

Цварги – одна из рас в Федерации Объединенных Миров. Ввиду того, что они с помощью рогов улавливают эмоции гуманоидов, их часто называют сверхсуществами. По факту цварги чувствуют колебания, которые генерирует мозг разумного существа.

СПТ – Системная Полиция Танорга.

Шварх – не только ругательство, но и мелкие насекомые, которые особенно опасны в открытом космосе. Подробнее в дилогии «Академия Космического Флота: Дежурные» и «Академия Космического Флота: Спасатели».

АУЦ – Аппарат Управления Цваргом.

Туннельный синдром – болевой синдром от сдавливания нерва в запястье, который иногда формируется у тех, кто много времени проводит за неэнергичной клавиатурой и/или мышкой.

Трекбол – устройство, аналогичное компьютерной мыши, но позволяющее управлять курсором, двигая при этом не всей кистью, а лишь пальцем.

Глава 7. Сервер с повышенной чувствительностью боли

Мирослава

Жить в однокомнатной квартире с девятнадцатилетним братом и ни разу не увидеть его за целую неделю – знаю, умею, практикую.

С момента, как Дарий стребовал с меня взнос за спортзал, время понеслось так быстро, что я только и успевала спать да работать. Просыпалась, принимала душ, чистила зубы и неслась в зал, чтобы хоть чуть-чуть потренировать тело с нужной гравитацией и равномерно распределить нагрузку на мышцы. Затем бежала домой, выполняла заказы на трофеи, одновременно с этим делала мелкие дела по дому: однажды вывезла картон, когда накопилось прилично, несколько раз заказывала еду, временами готовила что-то несложное, а иногда разогревала фастфуд. Два раза сходила в банк снять немного наличных и, конечно же, не менее получаса на ночь занималась самомассажем, чтобы мышцы успели восстановиться к утру.

Заказов на обучение новичков после Рейнджера больше не брала – таких хороших денег не предлагали, и выходило, что доставать трофеи со сложных карт быстрее и финансово выгоднее, чем учить какого-нибудь избалованного мажора с Танорга правильно держать копьё в руках и метать топор. И, конечно же, всё это я делала, старательно избегая Торнадо, который существенно осложнял жизнь, основательно вбив себе в голову мысль, что я девушка. Я отследила, что чаще всего он бывает на серверах «Эха» в первую половину дня, и поэтому сместила свои посещения на вечер.

О том, что я всё ещё живу с младшим братом, а не одна, могла судить лишь по художественно разбросанной по квартире одежде, шампуню, который Ник тратил на свою шевелюру даже больше, чем я, и ещё одной партии пирожков на столешнице. Выпечку, как я догадывалась, Ник вновь взял за «приятное общение» у Карины.

Наконец-то получилось заплатить за спортзал и отложить деньги на полноценное трёхразовое питание, а потому я завела будильник пораньше, чтобы застать Никиту дома и поговорить с ним серьёзно.

Тра-а…

Будильник успел издать одну ноту, и кто-то заботливо его тут же вырубил на моём запястье. После недели интенсивной работы тело адово болело, спать хотелось ужасно, но, увы, этого я себе позволить не могла. Как минимум я должна поговорить с Никитой о его поведении и важности учёбы, а уже потом могу поспать ещё пару часиков.

– Ни-и-к, погоди-и-и, – пробормотала я, стараясь побыстрее прийти в себя после четырёхчасового сна.

– Тс-с-с, спи, Мир, ещё очень рано, а мне на космический лифт до Танорга надо… Я, кстати, оставил тут тебе кусок пирога с капустой на завтрак. У знакомого днюха была, я попросил завернуть с собой. Как проснёшься – поешь как следует.

Собственно, именно эти слова, а также характерное громыхание со стороны входной двери и заставили меня резко распахнуть глаза и сесть в кровати.

– Ник, стой!

– Да спи…

– Не-е-ет, стой. Я тебя не видела целую неделю, мне надо поговорить.

– Я опоздаю на лифт.

– Они ходят каждые восемь минут.

– Мир, давай, может, завтра? – послышалось из-за перегородки, которая разделяла жилое пространство и прихожую, но я уже стремительно подскочила с кровати и прямо в чем была – пижамных шортах и футболке – пересекла единственную комнату и встала над вихрастой макушкой завязывающего шнурки брата.

– Нет, сегодня, Ник. Сейчас. Слушай, это не дело, что ты встречаешься с Кариной, и я не такая глупая, чтобы поверить, будто в твоей академии таноржец с архитектурного притащит домашний пирог на день рождения. Уж скорее бы он заказал пиццу с ананасами и мидиями на всех, чем…

– Хорошо, Мир. Как скажешь, я больше не буду приносить еду, – перебил Ник, перемещаясь ко второй ноге.

– Нет, я не хочу, чтобы ты общался с Кариной.

– Ладно, – как-то чересчур покладисто согласился брат, и тут у меня засосало под ложечкой, что происходит что-то из ряда вон. Обычно Ник отшучивался или огрызался, что он уже достаточно взрослый, но сейчас…

Широкоплечий братишка ловко крутанулся на пятке кроссовка и поднялся ко мне спиной.

– Мир, я тебя люблю, поговорим позднее.

– Сто-о-ой!

Он положил руку на сканер в прихожей, чтобы выйти из квартиры, но я, почуяв неладное, ловко юркнула под руку брата и встала между ним и дверью. Наверное, со стороны это смотрелось забавно – маленькая, невысокая и худенькая я пытаюсь остановить парня, который минимум вдвое крупнее в весе и выше на голову.

– Никуда ты…

Позади раздался мелодичный звон открывающейся двери. Я тихо ахнула, так и не договорив предложение. Лицо моего красавца Ника «поплыло». Огромный фиолетово-черный синяк сиял на скуле и под глазом, ближе к скуле он начал желтеть. Верхнее веко припухло так, что глаз открывался в лучшем случае наполовину. Нижняя губа оказалась порванной прямо по центру.

– Ни-и-ик… – выдохнула я потрясённо. – Где это ты так?

В то, что его приятели-таноржцы с архитектурного факультета могли так разукрасить, совершенно не верилось. Коренные таноржцы в моём понимании всегда были скорее «изнеженными интеллектуалами». Ладно бы Ник учился на изобретателя, там встречались ещё уникумы, которые и подраться могут, доказывая свою правоту, но брат выбрал архитектурный – это сфера дизайна и художников, где все ребята предпочитают мериться чем угодно – брендовыми шмотками, навороченными флаерами и гравибайками, девочками-моделями, – но точно не силой.

Никита тяжело вздохнул, словно на его плечи опустился весь груз Вселенной.

– Мир, слушай, можно без нотаций, а?..

– Где. Тебя. Так. Разукрасили?! – прорычала я, чувствуя, как кровь начинает кипеть.

Моего любимого братишку кто-то посмел обидеть!

– Да какая разница? Это неважно.

В смысле – неважно?!

Я так и хлопнула глазами, чувствуя ма-а-аленькую такую неувязочку.

– Ник, тебе череп могли прошибить, да здесь, скорее всего, сотрясение мозга! Тебе медицинское обследование требуется! Если это случилось на Танорге, то точно можно обратиться в полицию и потребовать компенсацию, если на Веге, то всё сложнее, но какого метеорита ты мне тут загоняешь…

Брат поморщился.

– Вот именно потому, что ты всегда так реагируешь, я и не хотел тебе ничего рассказывать.

– В смысле «не хотел»?! Тебе только девятнадцать лет! Ты ребёнок!

– Вот именно, Мирослав, девятнадцать мне уже есть! Перестань ко мне относиться как к младшему брату! Я взрослый!

– Совершеннолетие на Танорге официально наступает в двадцать один.

– Зашибись, а на Захране в восемнадцать, и что?

– То Захран! Вега – спутник Танорга.

– Спутник! Да! По сравнению с планетами здесь половина законов весьма условна! Это другой Мир.

– Никита…

– Мирослава!

Я видела, как брата перекосило, к лицу и шее прилила кровь, на скулах выступили желваки, а руки сжались в кулаки. Он не хотел мне говорить, где его так изуродовали. Он вообще хотел сбежать из дома, чтобы я не увидела его «красивую» моську. Неполную минуту мы играли в молчаливую игру, кто кого переглядит, но у Ника всё-таки проснулась совесть, он отвернулся и процедил:

– Если я скажу, что пошёл на карту, пока ты спала, и случайно словил этот фингал, ты поверишь?

– В «Эхо»?!

– Сервер с повышенной чувствительностью боли.

– Какого кратера ты туда попёрся?

– Стояла карта «Обитель некроманта», там хорошая шипованная дубина как трофей, а я как раз ночью увидел, что у тебя на неё заказ. Дубина, кстати, в мешке твоего персонажа, я уже перекинул.

– Никита, это моя работа, – не выдержала я, всплеснув руками. – Не нужно мне помогать! Тем более такими средствами.

Я вновь прикусила губу, глядя на заплывший глаз Ника. Выглядело всё, признаться, настолько ужасно, что будь у меня деньги, я бы настояла на полноценном МРТ-сканировании. Но у меня их не было. А-а-а, руки чесались дать Нику подзатыльник, только вот… ух. И так плохо выглядит.

Я вздохнула, призывая себя к спокойствию, и сделала шаг в сторону.

– Ладно. Беги на свои лекции по архитектуре. И попробуй, пожалуйста, зайти на Танорге в клинику и соврать, якобы документы дома забыл. Если попадётся человек, а не робот, то тебя, скорее всего, осмотрят, лекарства выдадут.

Ник согласно кивнул, неловко обошёл меня и уже с другой стороны порога бросил:

– А, да, Мир… Я домой сегодня ночью не вернусь, не жди. Заночую на планете.

– В смысле?!

Мои нервы вновь натянулись как струны. Если Ник скажет, что останется у родителей, то клянусь, я на всё плюну, потрачу последние кредиты на космический лифт и прослежу за ним!

– У друга. У него вечеринка в честь дня рождения, позвал всех. Загородный дом, ну как у многих таноржцев, он предложил всем остаться. Ты же понимаешь, что будет странно, если я уйду.

– А-а-а, у друга… Да, конечно, оставайся.

Я облегчённо вздохнула. Вливаться в коллектив и заводить связи среди планетников – это полезно. Авось в будущем кто-то Ника на рабочее место порекомендует.

– А что про свою боевую раскраску друзьям скажешь, если спрашивать будут?

– Пф-ф-ф… Сеструху учил на гравибайке кататься, а она с управлением не справилась, – расплылся в улыбке этот подрастающий лжец.

Вот же! Врёт как дышит!

Ник махнул рукой на прощание и скрылся из виду, а я с тоской посмотрела на время и поняла, что уже вряд ли засну. Может, пока такая рань, сходить в «Эхо» и взять что-то из вечно занятых карт? Я прошла в ванную, включила электрощётку, взяла в другую руку планшет и машинально стала пролистывать доступные в этот момент карты.

Что бы такое взять попроще, чтобы трофей потом оценили подороже?.. Обычно я рассматривала карты средней сложности, потому что на них лежало хорошее обмундирование и оружие в качестве награды, но в то же время их пройти было существенно легче, чем карты сложностью выше восьмёрки.

Чистя зубы правой рукой, я случайно промахнулась левой, и перед глазами распахнулся обзор ужас-квеста «Проклятые катакомбы». Отвратительно сложная карта, и награда на ней несоразмерна усилиям прохождения, а самое главное, сейчас она встала на сервер с повышенной чувствительностью боли. Я бы посмеялась, что только отчаянные мазохисты пойдут в такую рань в это место с такими условиями, но вот беда: среди двадцатки имён игроков вспыхнули два знакомых – Бешеная и Рейнджер. Пока я зависла с зубной щёткой во рту, планшет мигнул. Количество игроков снизилось до девятнадцати, имя Бешеной исчезло из общего списка, а Рейнджер остался там. Дурное предчувствие засосало где-то рядом с позвоночником.

Что же это за дурак-то такой? Зачем он вообще пошёл на карту такой сложности? Да ещё и на этот отвратительный сервер? Быстро сплюнув пасту в раковину, я метнулась к игровому костюму и уже через минуту зашла в «Проклятые катакомбы».