Нет, я, конечно, слышал, что в Азии принято работать сверхурочно и порой даже умирают от переутомления, но как-то воспринимал это скорее шуткой.

– А я кокку¹. – Аянэ вскинула голову. – Вы же привыкли есть каждый день, верно?

«Понятно. – Я мысленно махнул рукой. – Ну что ж, если уж подписался на этот сумасшедший дом, то придётся жить по его правилам. Выбираться из замка мне точно понадобится, но с детьми можно что-нибудь придумать на это время. В конце концов, должны же быть у них какие-то уроки…»

– Вот ваша комната, господин Ивэнь. – Тем временем Аянэ отодвинула в сторону деревянную перегородку и показала практически пустое помещение.

Пол был устлан плетёными циновками, в одном из углов стоял крошечный журнальный столик тёмного дерева, на нём догорала палочка благовония, а на стене напротив висела чёрно-белая картина с изображением одинокой горы. Спать, судя по всему, предполагалось на тоненьких матрасиках, что сиротливой стопочкой лежали в углу.

Офигеть. Вот это аскетизм… Ну окей, мне в целом много не надо.

– С-с-спасибо, – выговорил я, когда первый шок прошёл.

М-да, надеюсь, зарплату мне всё-таки будут платить как полагается, а не вот так, как выделили эту комнату.

– Соседние тоже ваши. Справа санузел, слева гардеробная. Если что-то понадобится, вы всегда можете обратиться ко мне или к двум девушкам, что здесь работают. Они немые, но отлично понимают речь. И да, вот аванс. Госпожа Киора-сан велела выдать его для вас, посчитав, что вам могут потребоваться деньги на одежду.

С этими словами пожилая женщина жестом фокусника достала из широкого рукава кимоно нитку, на которую были надеты монетки. Плоские, круглые и квадратные, с симметричными дырочками по центру, они болтались на верёвочке как бублики. Я растерянно уставился на эти бусы, ожидая подвоха.

– Это моя… зарплата? – осторожно уточнил я, пытаясь не выдать культурного шока. По ходу, про банковские карты в этой глуши не слышали.

– Совершенно верно. Тут триста скриптов и двадцать риен. На первое время должно хватить.

– Спасибо…

Вот бы ещё узнать курс валюты к юаню или йене, ну да ладно. Это дело завтрашнего дня.

– Приятного отдыха, господин Ивэнь.

– Аянэ. – Я обратился к женщине, когда она поклонилась и уже переступила порог спальни.

– Да, господин?

– А почему ты называешь Киору как-то странно… «Киора-сэн» или «сун»…

– «Сан», господин Ивэнь. Это означает, что я признаю, что она выше меня. Дань уважения, когда человек обращается к тому, кто выше сословием. Вы, верно, совсем издалека, но госпожа Киора-сан является леди рода Морской Лотос, и это всё, – она обвела руками комнату, – её личные владения.

Ух ё-ё-ё, видать, я лажанул, когда обращался к девушке по имени… Вот же незадача. У нас в участке некоторые юнцы жесть как обижались, если их называть без отчества, а это, похоже, какая-то местная заморочка. Я взволнованно взлохматил волосы.

– А как мне надо обращаться к ней? Чтобы звучало уважительно?

– Ох, господин, мне сложно сказать. Она приняла от вас обращение по имени, как равного, и не стала поправлять. Думаю, вы можете и дальше так к ней обращаться… – Аянэ сама выглядела растерянной и явно не знала, как лучше.

Кухарка ушла, а я некоторое время постоял, раздумывая над всем случившимся. Неожиданно навалилась смертельная усталость. Я разложил несколько матрасов, сверху кинул одеяло, которое нашлось тут же, скинул джинсы и футболку-поло прямо на пол и прилёг с мыслями о том, что буквально чуть-чуть передохну и пойду изучать новое место работы.

Стоило закрыть глаза, как память зачем-то подбросила невероятной красоты лицо моей новой работодательницы, её пронзительные янтарные глаза и алые губы.

Глава 5. Первый день в Курятнике

Иван

Просыпаться на полу – это вам не шутка. Хотя татами, конечно, мягче, чем паркет в офисе, но всё равно: бок затёк, шею заклинило, а правая рука словно принадлежит кому-то другому.

– Ну-с, с добрым утром, – пробормотал, разлепляя глаза и массируя затёкший локоть.

Сквозь бумажные перегородки просачивался мягкий утренний свет. Где-то вдали монотонно перекликались птицы, и, кажется, до меня доносились звуки океана. Я мысленно перебрал вчерашние воспоминания – они были относительно целыми, – а вот зачерпнуть «дальше» не получилось. Стоило попытаться, как всё плыло, а голова начала катастрофически раскалываться.

Даже фамилию и ту вспомнить не удалось! Зато откуда-то пришло ясное понимание, что мне недавно исполнилось двадцать восемь лет, я совершенно точно холост, у меня нет ни жены, ни детей, отношения с женщинами какие-то были, но несерьёзные и недолгие, так как всё время в прошлом съедала работа. Точное название профессии я не мог назвать, но был уверен, что делал что-то хорошее и гордился этим, а вот платили за это не много. Точнее, совсем мало, потому Ленка и бросила.

«Зарплата – гроши, романтики – ноль, зато мозг вечно всякой дрянью занят. Звонок среди ночи – и ты срываешься. Знаешь, я бы терпела и дальше, в конце концов, в постели у нас огонь, но норковая шуба сама себя не купит. А мне ещё деньги на реснички нужны, волосы, ноготочки, губки, опять же, на Сейшелы хочу. В общем, с тобой, конечно, хорошо, Вань, но мне нужен кто-то посолиднее», – как ржавый гвоздь по стеклу, звенел в воспоминаниях голос моей бывшей.

Впрочем, я тогда вроде бы не сильно расстроился. Или сильно? Чёрт, похоже на выборочную амнезию.

Надеюсь, дома не осталось собаки или кошки… А если остались, то приятели не изверги же какие-нибудь, должны позаботиться. Да и я по работе пропадал на несколько суток подряд точно, а значит, с этим всё должно быть в порядке.

На всякий случай я ощупал голову и убедился, что никаких шишек и ран на ней нет. Очень странно. Я был уверен: какое бы забористое снотворное ни подсыпали мои друзья-приколисты, через сутки-двое память должна начать возвращаться. Но не тут-то было!

Ладно, главное – без паники. У меня уже есть спальное место (сказал бы «койка», но вот её как раз нет) и какая-никакая оплачиваемая работа. Даже аванс выдали. План на ближайшее будущее примерно такой: осматриваюсь, обживаюсь, покупаю всё необходимое и коплю на авиабилет до дома. Параллельно надо бы выяснить, где здесь консульство, и восстановить документы. Сомнительно, что на небольшом острове построен аэропорт, но Киора вчера упомянула, что улетает, то есть частная вертолетная площадка имеется. Возможно, удастся договориться, чтобы меня пару раз подбросили по пути. На билетах на паром сэкономлю…

Всё эти мысли крутились в голове, пока я делал привычную утреннюю гимнастику: пятьдесят отжиманий, двести приседаний, стойка на руках, планка три минуты, лёгкая растяжка. Тело действовало само, и так привычно, что я очнулся от размышлений лишь тогда, когда не обнаружил турника. Надо будет повесить.

Сделав минимальный комплекс ежедневных упражнений, я отправился на поиски санузла. Дверей из моей «спальни» было четыре: одна вела в коридор, вторые – раздвижные – на балкон с чудесным видом на внутренний сад с декоративным прудом и горбатым мостиком, за третьей пряталась, по-видимому, гардеробная – сплошные громоздкие сундуки и расписные ширмы. А вот четвёртая была тем, что мне требовалось. Несмотря на минимализм в обстановке, санузел оказался неожиданно отличным. Просторный и сдержанный, как в пятизвездочном отеле. Здесь же располагалась оригинальная целая бамбуковая конструкция, из которой лилась вода. Эдакий душ-водопад.

– Ну, хотя бы сюда цивилизация заглянула, – пробормотал я, радуясь, что не придётся бегать к ближайшему водоёму с ковшом.

Однако радость продлилась ровно до того момента, как я повернул рычаг. Вода, словно вырвавшись из арктической пропасти, ударила в грудь ледяным потоком.

– О-о-о, твою дивизию! – от неожиданности завопил я, подпрыгнув на месте. Она из скважины? Почему настолько холодная?

Выключил.

Вдохнул. Выдохнул.

Попробовал снова, но уже с другим рычажком. Результат – тот же. Ледяной душ был бы чудесным решением после тренировки в жаркий день, но сейчас… Покрутив вентиль ещё раз и убедившись, что горячей воды не видать, я смирился.

После одного из самых быстрых приёмов душа в жизни я растёр кожу докрасна первой попавшейся хлопковой тканью, которая лежала у раковины, и вышел в спальню. Вот здесь ожидал первый подвох.

Джинсы я натянул почти не глядя, а футболку не смог найти. Нигде. Можно было бы подумать, что я закинул её куда-то и забыл, вот только отсутствие мебели и пустой пол говорили о том, что я чисто технически не мог никуда её подевать. Подозрение вкупе с лёгким чувством раздражения неприятно закралось под рёбра. И оно лишь укрепилось, стоило попытаться надеть кроссовки: шнурки оказались перевязаны между собой узлами и приклеены застывшей белой массой прямо к язычкам. Обуться представлялось невозможным. Злость вскипела в крови. Между прочим, это обалденная модель с анатомической стелькой и гелевыми вставками! Я очень сомневаюсь, что найду в этой стране брендовый магазин.

Кое-какие дети прямо-таки напрашиваются на хорошую порку! Брать и портить чужие вещи, а уж тем более для этого тайком проникать в помещение, пока спит человек, нельзя.

«Пока спит».

Я ошеломлённо запнулся на этой мысли, так и держа испоганенный кроссовок в руках. Вообще-то, я очень чутко сплю. Всегда! Какого чёрта вчера вырубило почти мгновенно, да ещё и на голодный желудок? Это на меня не похоже. И я не проснулся, когда похищали футболку и портили кроссовки! Бусы из монет, что характерно, ночные воришки не тронули.

Я осмотрелся. Складной матрас, постельные принадлежности, картина, стол, догоревшие благовония…

Подошел поближе, принюхался. Запах был очень странный, почти медицинский. Тут и ромашка, и ладан, и чёрт знает что ещё. Интуиция буквально била в набат, что кто-то вчера устроил диверсию с этими благовониями. И пока я говорил с Аянэ, свыкся с запахом, а балкон был закрыт… Я решительно взял курильницу и вытряхнул из неё всё содержимое. Терпеть не могу, когда на меня исподтишка всякой химией воздействуют.

Отряхнув руки от пепла, я вернул всё на место и вышел из комнаты ровно так, как был одет – босиком, в джинсах и без футболки. Если детки рассчитывали на то, что их новый нянь застесняется показаться в таком виде и просидит тут целый день, то сильно заблуждаются. Понятия не имею, какие нормы приличий у азиатов, но маленькие попы я смогу надрать и так. Выяснить только, кому именно… Хотя наверняка всем четверым.

Выйти из комнаты, как выяснилось, тоже оказалось не самой простой задачей. Буквально метрах в трёх от спальни ожидало ещё одно испытание. Прямо по центру коридора обнаружился паук. Большой. Мохнатый. Красно-коричневый. С лапами, которые, кажется, могли бы обнять футбольный мяч.

Я так и замер, раздумывая, что делать. «Убивать пауков нельзя, они естественные хищники, которые помогают контролировать популяцию комаров, мух и тараканов. Один паук может за день поймать десятки насекомых, предотвращая распространение инфекций, которые они могут переносить», – всплыло откуда-то из глубин памяти. Видимо, из школьных лет. Второй мыслью было то, что касаться такого «красавчика» тоже нельзя, ибо кто его знает, какое зверьё в этих широтах ядовитое, а какое нет. На ум пришло правило листка и стакана для перемещения мелких насекомых. Не сказать, что экземпляр передо мной «мелкий», но делать что-то надо было.

Стакана в ближайшей видимости не наблюдалось, зато неподалёку стояла массивная напольная ваза, расписанная голубыми драконами и белоснежными цветами лотоса. Широкое горло – идеально, чтобы пролез мохнатый.

– Так… надеюсь, эта ваза не стоит дороже моей годовой зарплаты, – пробормотал я, осторожно подхватывая её за горлышко.