Вторым этапом было найти листик. Тут же вспомнилась картина с одинокой горой в моей спальне. Безжалостно достав её из рамки, я вооружился бумажным полотном. Дальше всё пошло по накатанной, как когда-то в студенчестве в общаге, с одной разницей: паук был раз в десять больше привычного и вазон – с половину моего роста.

Проделав нехилую комбинацию действий, уже через три минуты я гулял по замку с огромным сосудом и пытался найти хоть кого-то. Курятник оказался воистину гигантским. Руки даже слегка устали нести массивную керамику, пока я гулял по пустынным коридорам. На каждом новом повороте складывалось ощущение, что я уже видел эту картину на стене, этот фонарь и эту роспись с карпами. Замок будто издевался надо мной, закручивая коридоры в спирали лабиринта Минотавра. В какой-то момент я поймал себя на мысли, что оставлять хлебные крошки, как Гензель и Гретель, было бы неплохой идеей. Хотя, учитывая местных пауков, они бы эти крошки и слопали.

Внезапно нос уловил аппетитный запах. Поворот коридора – и я очутился в просторном помещении, полном пара и шума. На контрасте с тишиной замка оно оказалось удивительно оживлённым. Кокку Аянэ суетилась у открытого огня, что-то варила в одинаковых миниатюрных кастрюльках и одновременно шинковала морковь так быстро, как не снилось поварам мишленовских ресторанов. В воздухе терпко пахло имбирём, соевым соусом, чем-то рыбным и чем-то жареным, от чего желудок болезненно сжался, напоминая, что его давно не кормили.

Во второй части помещения стоял низкий длинный стол, на котором уже были расставлены аккуратные маленькие чашки с рисом, тарелки с сушёной рыбой, миски с супом и какими-то зелёными водорослями. Знакомая банда из четырёх детей сидела на циновках и активно обсуждала предстоящий день.

– Чем займёмся сегодня? – Юми была сама непосредственность.

– Хочу в деревню сбегать. Говорят, там во-о-от такие слизни завелись. – Рём развел руки до ширины плеч. Сём закивал, а Теон фыркнул.

– Вот и я говорю, что ерундой они занимаются. А между прочим, слухи недавно ходили, что на восточном берегу острова камни светились, – задумчиво протянула девочка, ковыряя палочками содержимое пиалы.

– Это там, где Мёртвые души десять лет назад прорыв устраивали? – Близнецы широко распахнули глаза.

– Возможно, не стоит туда соваться, – заговорил Теон, чем меня, несомненно, порадовал. Правда, потом добавил: – Для такого похода надо хорошо подготовиться и всё разведать. Да и вдруг кто-то из погибших воинов обидится, что мы туда пришли без подношений?

– А кто первым обидится, когда я вас всех за уши перетаскаю? – прервал я беседу этих вредителей.

Все четверо резко замолчали. Сём застыл с открытым ртом, Рём попытался спрятаться за миской с рисом, Юми затаила дыхание, а Теон медленно поднял взгляд и уставился на меня, не меняя выражения лица.

– Эм… Ивэнь-сан! – Сём первым пришёл в себя и быстро спрятал за спину деревянные палочки, словно я застукал их за ограблением банка, а не за поглощением завтрака. – Вы проснулись! Какая неожиданность!

Судя по всеобщей реакции, моё появление на кухне и впрямь стало неожиданностью.

– Доброе утро, господин Ивэнь… – голос Аянэ донёсся от плиты, но тут же его прервал звонкий лязг упавшего ножа.

Я перевёл взгляд на пожилую женщину, которая замерла, словно время вокруг неё остановилось. Глаза повара расширились, а губы чуть приоткрылись в немом удивлении.

Отлично, Вань. Ввалился на чужую территорию без приглашения, с гигантской вазой, судя по всему, какой-то древней династии, словно это было самое естественное утро в её жизни.

Я очнулся и пристроил вазон на край стола.

– М-м-м… я тут пришёл с пушистиком в гости. Не знаю, куда его деть. Госпожа Аянэ, вы не можете помочь… деть его куда-нибудь? Не знаю, как у вас водится.

Взгляд кокку переместился на предмет в моих руках и стал вопросительным.

– Пушистик?

– Видимо, кто-то на ночь окна не закрывает. Заполз. Это паук такой мохнатый, красно-коричневый.

– Красно-коричневый? – Голос пожилой женщины опустился до подозрительно хриплого шёпота. Она укоризненно посмотрела на детей: – А если бы он укусил? Вы об этом подумали?!

– Мы его обкурили благовониями, он должен был спать… и охранять Ивэня, – произнесла Юми неожиданно виноватым тоном.

«Значит, и это детская проделка, – подумал со вздохом. – Похоже, чьи-то попы вообще не в курсе, что такое ремень».

– Господин Ивэнь, дайте мне вазу. Я отпущу паука. – Аянэ вытерла ладони о подол платья и потянулась к сосуду, который я, как дурак, таскал с собой последние полчаса по замку. На этот раз я отодвинул вазу.

– А вам точно нормально? Справитесь?

– Да, конечно. У меня есть… опыт, – произнесла женщина и взглянула так, что откуда-то пришло понимание: она точно справится.

Я молча уступил паука, придерживая пергамент сверху горлышка, и, когда кокку вышла из кухни, грозно посмотрел на детей.

– Вы думаете, это было смешно?

– Да, очень забавно. – Юми неожиданно улыбнулась. – Аянэ уронила нож! С ней такого никогда не случалось! Она никогда не видела голых мужчин. – И уставилась на меня изучающе.

Тьфу, блин. Я думал, дело в вазе!

Ах да, об этом.

– И кто стащил мою футболку? А главное, зачем?

Мальчишки хмуро переглянулись, а улыбка Юми слегка потухла.

– Так… я взяла. У неё ткань такая интересная. Вроде плотная, а вроде облегает. Я хотела сравнить с тканями, которые у меня есть в Кураяма-дзё, и сшить себе платье.

– А я в чём буду ходить, ты подумала? – Грозно свёл брови и сложил руки на груди.

Подействовало. Юми ойкнула и со словами «извините, сейчас принесу» бросилась вон из кухни вслед за кокку. Я проводил взглядом мелкую нахалку. Вот же ж! Сколько ей лет? Пять? Шесть? А уже криминальный талант к взлому с проникновением и краже чужого имущества!

– Гхм-м-м… Вы садитесь, ешьте, – внезапно подал голос Рём, подбородком указывая на свободное место, где образовалась пиала с рисовой кашей. Ещё минутой ранее её не было.

Не ожидая подвоха, я машинально опустился на колени, зачерпнул ложкой варево и отправил в рот.

…И тут же понял, что совершил огромную ошибку.

Нет, я в целом люблю острую пищу, но не до такой же степени! Язык обожгло, глотку тоже, глаза заслезились, а мозг отчаянно засигналил, что только что я проглотил вулканическую лаву – не меньше!

– Вот, запейте! – услужливо подал графин Сём.

Я машинально схватил и опрокинул в себя содержимое. Зря, ой зря. Это явно было что-то сильно алкогольное. Откуда дети это только достали?! Выплюнув что мог обратно, я рванул к раковине, открыл кран и напился воды прямо так – из-под струи. Всё то время, что я хлебал воду, пытаясь хоть как-то стабилизировать вкусовые рецепторы, трое маленьких поросят хихикали позади.

Холодная жидкость спасала мою измученную душу, хотя я всё ещё чувствовал себя как минимум огнедышащим драконом. Мысленно досчитав до ста, я медленно повернулся и посмотрел на парней. Она замерли.

– Ну что, повеселились? А теперь давайте поговорим серьёзно. Украденная футболка. Холодная вода в душе. – Теперь я был уверен, что это проделки проказников, а не неисправные трубы. – Испорченная обувь. Усыпляющие благовония. Ядовитый паук. Теперь еда. Объяснитесь, господа, к чему это всё. Если вы хотите, чтобы я ушёл из замка, то так и скажите. Вы же, помнится, сами уговаривали стать вашим нянем. Разве нет?

Теон отвёл глаза и насупился, а близнецы уставились в свои тарелки.

– Про футболку мы не знали. Юми взяла, никого не спросив. Усыпляющее… так попасться не хотели, пока краны перекручивали и рисовым клеем обмазывали эти странные верёвки в закрытых сандалиях, – буркнул один.

Второй мрачно добавил:

– А паук… сторожем был, чтобы ты никуда не ушёл. Вообще, нормальная реакция человека была бы испугаться и спрятаться в комнате. У тебя же под рукой ни лекарственных мазей, ни артефактов исцеления… Это было логично.

Как быстро дети с уважительного «вы» вновь перестроились на «ты»!

Я помассировал виски, чувствуя, как голова начинает взрываться от детской «логики». Понятия не имею, что там за артефакты они себе напридумывали, но всё вместе выглядело не просто детской шалостью, а полноценной спецоперацией «как довести няня до инфаркта». Жаль, не уточнил вчера у Киоры, насколько жёстко имею право воспитывать детишек. Уж очень хотелось.

Запоздалое осознание, что паука они как-то сами поймали, стукнуло по затылку ледяным молотом. Что ж, поздравляю, Иван. Смерть этих малолетних бандитов и их ангельских рожиц была бы на твоей совести, пойди что-то у них не так.

– Так, во-первых, я требую… нет, приказываю, чтобы никакую опасную ядовитую хрень вы не то что руками не трогали, а даже не смотрели на неё и с криками бежали как можно дальше! Это понятно?! – рявкнул так, что сам от себя не ожидал.

Слишком уж меня приложило мыслью, что дети могли пострадать в своей авантюре.

– Да что б нам сталось… – начал бормотать Рём, но я повысил голос ещё сильнее:

– Это не шутка и опасно для жизни. Это понятно?!

– Хорошо, – неожиданно смиренно согласились все трое.

О том, что с Юми надо будет отдельно поговорить, я сделал мысленную пометку, и продолжил:

– Во-вторых, объясните мне, какого чёрта вы вообще полезли гадить в мою комнату и подсунули эту отраву?! – Я красноречиво бросил взгляд на недоеденную рисовую кашу.

– Мы не гадили!

– Это не отрава! – почти синхронно донеслось от близнецов, и они резко замолчали.

Пауза затягивалась. Трое юных «диверсантов» переглядывались друг с другом. Я демонстративно подошёл к окну, подтянул за шнурок бамбуковую шторку и посмотрел на залитую солнцем площадку близ замка.

– У меня-то день длинный, могу себе и позволить отдыхать, а кто-то будет драить полы по всём замке. Причём с каждой минутой вашего молчания наказание будет продлеваться. – Я демонстративно потянулся.

Как ни странно, первым нарушил тишину Теон:

– А я вам сразу сказал, что это плохая идея и мы что-то не так поняли, – буркнул он. – Клятва работает.

– Да как она может работать, когда он… – зашипели хором на него близнецы.

– Когда я что? – Я резко развернулся и вклинился в диалог.

– Когда ты приставал к нашей маме! – гневно выкрикнул Рём.

– А я-то думал, что честного няню нам нашёл, который будет благодарен, маму не обидит и других слизней прогонит! – в тон ему дерзко воскликнул Сём.

– Чего-о-о?!

Я так и уставился на ребят, которые от ярости тяжело дышали, плотно сомкнули челюсти и даже сжали маленькие кулачки. Сейчас они выложили все свои карты на стол и теперь ожидали либо удара мечом, либо… да что угодно! В глазах близнецов плескались гнев, обида и детская беспомощность, которую они отчаянно пытались спрятать за агрессией. Теон поднялся и встал поодаль, ссутулившись. Он явно разрывался между тем, чтобы поддержать братьев, и страхом передо мной. Последнее было удивительно, с учётом того, что он-то здесь старший, но эту мысль я откинул.

Неужели дети заметили мою симпатию к их матери?

Блин, конечно, Киора мне понравилась… Но она так холодно себя повела, что я сразу прочертил границу «наниматель-персонал». Да, это самая красивая женщина, которую я когда-либо встречал, но ёлки-палки! Я же вёл себя более чем прилично!

– Вы… – начал я. Слова оцарапали горло. – Вы это серьёзно сейчас?

– А что, нет?! Мы всё слышали и видели! Видели, как ты на неё смотришь! Как разговариваешь! Ты сел неприлично близко, а потом схватил её за рукав и всё это время давал понять, что не считаешь себя ниже. Ты пытался за ней приударить! А ещё… сказал, что ты… что ты…

– Что я?

– Сам знаешь что! Мы зажали уши Юми. Она не слышала.

– Это омерзительно. Нам стыдно, что мы пригласили тебя домой!

– Да что я сказал-то?!

– То слово, от которого получаются дети! Приличные мужчины такого при леди не говорят, если не хотят её унизить!