Я покорно дала себя одеть «свекрови» и ее дочерям, но все же отстояла право остаться в кроссовках. От происходящего вокруг безумства хотелось расхохотаться, и сдерживаться было весьма трудно. Через всю деревню меня провели под веселым сопровождением песен и радостного мужского свиста к избе моего будущего «супруга». Прежде чем войти в такой же абсолютно непримечательный дом, я оглянулась и на противоположной стороне улицы заметила дрожащих Киру и Амину, возле которых уже стояли Макс и Амир. В том же свадебном одеянии, что и я, девочки испуганно прижимались друг к другу, а как только увидели меня, едва сдержали слезы. Одним жестом руки я незаметно для других показала жест «окей», и с громким вдохом зашла в избу.

Как только переступила порог дома, на меня тут же повалилась толпа из родственников с хлебом и медом на руках. А кто-то забрасывал меня горохом и зернами хлебных злаков, поговаривая что-то про зажиточность и плодовитость. «Свекровь» взяла меня за руки и обвела вокруг очага, чтобы я помолилась домашним богам. Как только гостям стали преподносить свадебный калач, меня усадили рядом с женихом на шкуру медведя, лежащую мехом вверх.

Жених, по словам местных, был знатным красавцем. А я глядела на него и мысленно перечисляла диагнозы: длинные кисти рук с паучьим пальцами, ярко-выраженная косолапость и как вишенка на этом несвежем торте – синдром Клайнфельтера. Это такое заболевание, когда в мужском кариотипе присутствует более одной женской Х-хромосомы. Такие мужчины имеют высокий рост, но при этом присутствует склонность к полноте в зоне бедер и живота, узкие плечи, удлиненные конечности, широкие бедра по женскому типу, в половине случаев формируется увеличение молочных желез, а также недоразвитость яичек и оволосение по женскому типу, в том числе и отсутствие волос на лице. На фоне синдрома у таких мужчин возникает брадикардия, часто бывают холодные конечности и повышенное потоотделение в ладонях и стопах.

Все происходящее было как в бреду. Словно у меня были очень реалистичные зрительные галлюцинации при температуре сорок градусов. Но когда празднующая за столом толпа вдруг приказала мне по традиции снять с «мужа» обувь, в знак моего подчинения, я нервно сглотнула, подавив рвотный рефлекс. А после встретилась с напряженным взглядом Стаса. Его губы были плотно сжаты, а желваки ходили ходуном. Но я все же покорно присела на корточки напротив новоиспеченного довольного «мужа». В правом вонючем сапоге, который был вдвое старше меня, я отыскала какую-то древнюю монету, а в левом была спрятана плетка из кожи. Жених тут же выхватил ее из сапога и с нескрываемым удовольствием слегка ударил меня по плечу, в знак власти над женой.

– А, ну-ка, теперь оставьте новоиспеченных мужа и жену наедине, чтобы они скрепили свой союз. Негоже нам стоять и подслушивать. У нас еще две свадьбы сегодня! – громко воскликнула хозяйка дома, чтобы ее все наверняка услышали. – И ты, братец… тоже выходи. Нечего тут тебе оставаться!

Люди с песнями принялись выходить из избы, а я тут же подскочила на ноги, улавливая уходящую толпу. Оставаться наедине с Олегом решительно не хотелось. Да и неизвестно чего стоило ожидать от этих чудиков. Осталось разобраться что означало скрепить союз. Наверняка поесть кашу с одной ложки или затопить баню вместе. Ну или что-то еще примитивное.

– Если что… кричи, – тихо обратился Стас, подойдя ко мне. – Этот гермафродит не внушает доверия.

Я кивнула, то ли судорожно, то ли растерянно. Сама не понимала чувств, что испытывала в тот момент. Слишком все странно было вокруг: изба, далекая от современной, свадьба с древними обычаями, и жених с букетом диагнозов.

Когда Олег прикрыл входную скрипучую дверь, настала настороженная тишина. За окном девицы все также распевали народные песни, отправляясь к следующей невесте. Мой новоиспеченный вдруг моментально прижался ко мне, отчего пришлось вжаться в деревянную стену. Пальцы мои намертво врезались в ладонь, отчего ногти болезненно вонзились в кожу. Я слышала его нетерпеливое сопение на шее, настолько близко он ко мне подошел. Причем случилось все это настолько неожиданно, что от растерянности я даже не успела среагировать.

– Ну, что, женушка, готова? – пробурчал он мне в ухо совсем не привлекательным голосом.

Я с силой толкнула его ладонями в грудь, и юркнула в противоположный угол комнаты, болезненно ударившись бедром об угол стола. Осознание того, чего он хотел от меня в тот момент, ударило в голову словно колокол. При разработке плана я не учла момент, что «скрепление» брачных уз состоится так скоро. Думала, что они совершают этот ритуал поздно вечером. К тому моменту, мы бы уже как раз сбежали… Какая же я дура!

– Уже? – спросила, намеренно изобразив скромный и удивленный голос. – Не думала, что так скоро… Там же сейчас другие женятся…

– А чего же тянуть-то? – произнес Олег, медленно шагающий за мной по пятам, словно коршун над добычей. – Они и без нас управятся.

– Но я… еще не готова, – пискнула, а сама в тот момент судорожно разглядывала избу на предметы, которые могли бы послужить в качестве самообороны. – Давай не будем торопить события. Может получше узнаем друг друга…

Глаза его вмиг вспыхнули опасным огоньком. Он за считанные секунды преодолел расстояние между нами и болезненно схватил меня за горло, от чего я начала делать маленькие судорожные вдохи. Я была права на счет того синдрома, его руки были ледяными и влажными от скопившегося пота.

– Ты че, девка, бегать от меня вздумала?! – процедил Олег сквозь зубы. Его красное разъяренное лицо находилось в нескольких сантиметрах от моего. – Не позволю! Не позволю! Ты моя жена! Слышишь?! Ты должна подчиняться мне!

Я послушно кивнула, начиная терять сознание от нехватки кислорода. Кричать, как сказал Стас, было бесполезно. Люди на улице устроили песни и пляски в честь другой свадьбы, поэтому мои крики вряд ли бы кто услышал. Рассчитывать приходилось лишь на себя. Он отпустил меня, когда колени начали подкашиваться. Я рухнула на пол руками вперед, сделав жадный вдох. Но едва пришла в себя, как он стянул с меня белый свадебный платок, грубо схватил за волосы и с силой заставив встать на ноги.

– Отпусти! Отпусти меня! – кричала я сквозь боль, пытаясь схватиться его за руку.

Но Олег не слышал, лишь с силой тащил меня по избе в сторону спальни. Из-за синдрома он был выше меня на две головы, но по силе далеко не уступал среднестатистическому мужику. Я едва волочила ноги, покашливая после удушения. Сердце в груди бешено и испуганно колотилось, ноги с каждым шагом деревенели и не слушались. Я понимала, что должна была выбраться оттуда, пока он не взял меня силой. На подходе в спальню он впечатал меня лбом в дверной проем то ли нарочно, то ли нет, но удар был не сильный, скорее обескуражил. А затем он с бросил меня на узкую скрипучую кровать с вонючим матрасом из сена.

Пока приходила в себя, схватившись за болезненную шишку на лбу, он снял белую свадебную рубаху с красной вышивкой на поясе. Я была права на счет синдрома Клайнфельтера – его молочные железы были увеличены по женскому типу, в точности также, как и у девочек-подростков в начале пубертатного периода. А пузо, похожее на шестой месяц беременности, буквально вывалилось из-под рубахи. Олег выглядел не больше, чем на тридцать лет, но все перечисленные черты прибавляли ему возраст. Хотя лицо его, без единого намека на бороду и даже щетину, как у его родственников в общине, весьма молодило. И все это благодаря синдрому.

Боже, каким мерзким он был.

Едва Олег прикоснулся к штанам, чтобы спустить их, я подскочила с кровати и с силой оторвала железный светец со стены, в котором еще находилась недогоревшая лучина. Дрожащие пальцы крепко держали железо, а глаза мои рассеянно и хмуро глядели на похотливого монстра.

– Избавь меня от удовольствия видеть твои недоразвитые половые органы, – гневно бросила я, выставив перед собой светец в качестве самообороны. – И детей у тебя никогда не будет из-за твоей болезни.

Его брови хмуро сошлись на переносице, а руки так и замерли на штанах. Непонятно то ли от того, что я схватила светец, то ли от моих слов, он растерянно замер на некоторое время. Ожидание то было мучительным. Из-за учащенного пульса в ушах я боялась пропустить его очередную атаку. Наконец, с рыком злости он сделал резкий выпад в мою сторону и смачно ударил меня по щеке. Я не устояла на ногах и обронила светец. Он с глухим звуком упал на продавленную землю избы, покрытую старым обшарпанным ковром. Я же свалилась вслед за ним, болезненно ударившись головой об край деревянной кровати. Во рту ощутила мерзкий привкус железа: то ли от неожиданности язык прикусила, то ли он так сильно ударил меня. Судя по опухшей пульсирующей нижней губе, сделала ставку на последнее.

– Ты кто такая, чтобы говорить мне про детей? – прогремел Олег, наклонившись ко мне. А я тем временем судорожно искала светец. Он заметил это и тут же болезненно наступил сапогом мне на левую кисть, и я взвыла от боли. – А-а-а… я понял. Ты ведьма, так? Кто послал тебя к нам, небось Леший?

– Придурок, ты болен! – крикнула я сквозь пульсирующую и обжигающую боль в пальцах от его грубого сапога. Кажется, в подобных ходили большевики еще лет сто назад. – У тебя серьезное генетическое отклонение, из-за которого у тебя… не будет детей! – я сделала паузу, прошипев от боли, а он еще сильнее надавил каблуком сапога на мои пальцы, а затем грубо схватил меня за подбородок. – Ты же с детства отличался от других мальчиков. Вы же ходите в баню вместе, так? Ты ведь заметил различие. У других там все в порядке, а вот у тебя… гениталии как были несколько лет назад как у ребенка, так и остались… Ты не знаешь из-за чего это? А я скажу… Это потому, что вы все друг другу родственниками приходитесь, от того и все ваши проблемы. Ты слышишь? Твои проблемы из-за того, что твои предки были кровными родственниками!

– Откуда ты знаешь? Откуда ты знаешь, а, ведьма?! – крикнул он мне в лицо, и его беспардонные слюни коснулись моей кожи.

– Я же будущая Матерь. Меня выбрала Мокошь, я все про вас знаю, – прохрипела я сквозь фальшивую надменную улыбку, а сама едва не загибалась от боли в пальцах и пульсирующей губе. Еще и подбородок мой он схватил с такой силой, словно вознамерился вырвать его. – По сравнению с другими уродами, ты тот еще красавец.

Олег громко и яростно выдохнул и отпустил мой подбородок, а затем замахнулся и влепил мне вторую пощечину, отчего нижняя губа и запульсировала еще сильнее, а щека разразилась пламенем. Он бросился в сторону накрытого праздничного стола. Я мигом осмотрела левую кисть и раскрасневшиеся пальцы. Хорошо, что отделалась лишь испугом и разодранной кожей. Незаметно выглянув из спальни, уловила, как он яростно и живо осушал несколько граненых стаканов с бордовым содержимым, и зарычал от ненависти точно зверь. Неужто у них было самодельное вино? Кто знает, сколько он выпил перед свадьбой, но это должно было сыграть мне на руку. Пока он яростно осушал стаканы, я нашла под кроватью светец, который выронила из-за пощечины, и крепко сжала в правой руке, готовая отразить следующую неминуемую атаку.

– Щас я тебе покажу! – раздался его пьяный рык. – Я тебе покажу… маленькие…

Его шаги приближались с каждой беспощадной секундой. Краем глаза увидела, как он боролся с бечевкой, завязанной на штанах, но пьяные руки не могли справиться даже с этим. Я задержала дыхание и, приготовившись к отпору, встала у прохода и спрятала за спиной железный светец. Едва увидев меня, он тут же прижал меня к стене, и наши лбы соприкоснулись. Его лоб был покрыт мелкими испаринами пота, которые я вмиг ощутила собственной кожей. А в глазах его стояла лишь пьяная животная похоть. От него разило кислым виноградом, а руки уже лапали меня за грудь и бедра. Я испуганно зажмурилась, все тело дрожало от испуга, а отвращение постепенно подкатывало к горлу.

– Да ты хоть знаешь, сколько девок хотели разделить со мной ложе? – прохрипел он устало, и его перегар ударил в нос, едва не задушив. – Я самый достойный жених общины! Глупая ты девка! На тебя все с завистью смотрели, когда тебя рядом со мной на шкуру посадили. Не видала? А я видал! Вся деревня хотела оказаться на твоем месте. Дурная ты, дурная… Но красивая. Все равно моей будешь!