– Вы даже труп не смогли защитить, о какой защите женщин и детей вы говорите? – со скандальным тоном прошепелявила Агния, сверкнув на мужчин бледно-зелеными глазами. Или одним покосившим глазом. – Не знаю как другие, но я требую, чтобы вы отвезли меня и дочь до ближайшей деревни. С вами я оставаться не хочу!

– Угу, это взаимно, чтобы ты знала… – добавил Став, взглянув на нее укоризненно.

– Хватит! Никто никуда не пойдет, мы должны держаться вместе. В одиночку мы не справимся. А теперь слушайте внимательно. Сейчас мы поедем на заправку, бензин на исходе, а без него нам не выжить. Можете подготовить деньги, кто сколько может. Мы скинемся на топливо и на продукты, которые продаются на заправке, – с холодным спокойствием скомандовал Макс, а после развернулся ко мне и добавил, – Алиса, если тебе не трудно, когда мы вернемся на места, пересчитай всех и сверь со списком.

Я согласно кивнула.

– Подождите… Это все? – растерянно спросила Анжелика. Ее светло-карие глаза испуганно бегали от Макса, к Стасу, Дмитрию и обратно. Она стояла всего ближе ко мне, поэтому в тот момент я отчетливо услышала нотки, исходившие от нее. Запах остывшего какао с подтаявшим и тягучим маршмэллоу, щедро присыпанный корицей. – Раз вы у нас негласные командиры, мы все имеем право знать, что будем делать после заправки?

– Я уже сказала! Мы с дочкой останемся в ближайшей деревне, – твердо стояла на своем Агния, сердито поджав и без того тонкие бледные губы. Она говорила с трудом, отдышка все же давала о себе знать, а рука ее была плотно прижата к низу живота. – Их же здесь несколько? Вот и оставите нас в первой попавшейся. А сами езжайте на все четыре стороны!

– Хорошо, мы отвезем вас, но только после заправки, ясно? В деревне на месте обсудим дальнейшие действия, – бросил Макс, без единого намека на прежнюю вежливую улыбку, а после сразу же направился в сторону водительского кресла.

Оставшиеся люди молчаливо и быстро расселись на прежние места, а я достала блокнот со списком имен и прошлась по каждому. Благодаря списку, намного быстрее остальных запомнила кто есть кто.

Автобус тронулся. Дмитрий пошел на задние сидения и улегся спать. Ясмин тихо плакала, а Амир пытался успокоить ее сердитым шепотом. Лицо у него было напряженное и сердитое, вероятно, из-за слез жены. Даша кормила грудью капризную Мирославу, а моя мама продолжала крепко удерживать спящего Ярослава на руках. Софья Дмитриевна плавно и успокаивающе поглаживала длинные волосы внучки у себя на коленях. Агния томно вздыхала, держась за живот, и время от времени рявкала на дочь, чтобы та перестала прыгать на ягодицах и уселась нормально. Кира на удивление села с ровесницей Аминой. Судя по их разговорам, кажется, они успели сдружиться. Анжелика села рядом с молчаливым казахом Алмазом, и я мельком уловила их размышления по поводу пропавшего тела водителя.

– Пс-с, блонди, – шепотом окликнул Стас, подозвав меня жестом руки, когда я подходила к нему со списком. – Ну что, ты доверяешь нашему охотнику с ножами?

– А у тебя есть какие-то мысли на этот счет? – тихо спросила я, подсев к нему на свободное сидение.

От него веяло пьяной ликерной вишней с косточкой, перемешанной с терпкой горечью миндаля. Парень безразлично пожал плечами, устремив вперед немигающий взгляд серых глаз цвета грозовой тучи. А после задумчиво почесал затылок и взглянул на меня со всей серьезностью, на которую в тот момент был способен.

– Он либо заснул и ничего не видел, либо нагло врет нам в лицо. Как можно не заметить, как в пяти метрах от тебя крадут труп? Не ветром же его сдуло? Сама подумай, он первый вызвался на дежурство. Сегодня буду дежурить я.

– Почему Дмитрий тебе так не нравится? – спросила я недоуменно, а затем закрыла блокнот и прицепила колпачок ручки на первые страницы.

– Слишком странно, что он выглядит так, будто готовился сидеть в лесу несколько месяцев, – задумчиво произнес Воскресенский, сощурившись. – Если, как он говорит, ехал к другу поохотиться, то на кой хрен так в автобус наряжаться?

Я громко вздохнула и выдохнула, мельком почесав шею.

– Стас, не знаю, что тебе сказать. Честно говоря, мои мысли заняты сейчас немного другим.

– Надеюсь мной? – усмехнулся он, и слегка толкнул меня своим плечом. Той самой рукой, на предплечье которой ожила татуировка в виде черной стрелы с наконечником. – Да ладно, не стесняйся.

Я не смогла сдержать улыбку из-за излишней самоуверенности парня.

– О, боже, вот она! – воскликнул Стас, широко улыбнувшись. – Я вижу твою первую улыбку спустя двое суток. И кто же является ее виновником? Конечно же я!

Я усмехнулась, провела ладонью по лицу, и направила уставший взгляд в проход автобуса.

***

Спустя примерно с час, мы наконец доехали до единственной и одинокой заправки в нейтральной зоне. За это время успели перекусить остатками еды, которая скоро испортится. Макс припарковал автобус возле заправочной станции, а после вышел и принялся возиться с топливораздаточным шлангом.

Стас вышел вслед за ним, и я отправилась с ними под предлогом посмотреть в заправочном магазинчике что-нибудь для ребенка. Но перед выходом Анжелика окликнула меня и вручила деньги, которые мы наскребли пока ехали до заправки.

– Все скинулись, кроме… сама знаешь кого, – сообщила девушка, кивнув в сторону Агнии.

Я благодарно кивнула, сунула деньги в задний карман джинсов и подошла к парням. Они бросили на меня вопросительный взгляд.

– Хочу… посмотреть подгузники или еще что-нибудь для ребенка, – глупо оправдалась я, хотя могла этого и не делать. – А ты, Стас?

– Да так, чипсы выбрать, – в привычной манере усмехнулся Воскресенский.

– Нужно заполнить полный бак. Я заплачу, – с усталым вздохом произнес Макс, когда мы направились в сторону магазина. – Если у них есть топливные баки, нам нужно налить бензин и туда. Кто знает сколько тут людей застряло помимо нас.

– Отличная идея, – поддержал Стас, по-джентельменски открыв мне дверь.

Я вошла в магазин, парни зашли следом. Мужчина за кассой лет сорока в засаленной футболке и потрепанной серой бейсболке вонзил в меня заинтересованный взгляд, а после дружелюбно улыбнулся.

– Доброе утро, – поздоровался он вежливо, не сводя с меня любопытных черных глаз с хищным прищуром.

– Здравствуйте, – ответила я, разглядывая ассортимент магазина.

– Доброе утро. Нам полный бак, пожалуйста, – сообщил наш новый водитель, выложив на кассу купюру с не малым номиналом. – И, будьте добры, несколько полных топливных баков.

– Да, конечно. Что-нибудь еще желаете? – вежливо спросил продавец, все еще поглядывая в мою сторону.

Янковский настороженно проследил за его взглядом, а затем хмуро и с подозрением оглянул меня.

– О, еще, пожалуйста, вон те подгузники пачек шесть-семь размера М… – начала перечислять, выложив все деньги, что дала мне Анжелика. – Еще пять пачек одноразовых пеленок и влажных салфеток. А у вас есть детское питание?

– К сожалению, нет. Все, что есть в продаже – предоставлено на витрине. Не часто к нам заезжают люди маленькими с детьми, – ответил мужчина, и его кривоватая беспечная улыбка вдруг смутила меня. – Молодые люди, не могли бы вы принести подгузники и пеленки с того угла, чтобы я мог их пробить, а я пока принесу остатки со склада?

Стас тут же направился туда куда указал мужчина, а Макс сначала помедлил, окинув продавца неоднозначным взглядом, но потом все же отправился на помощь Воскресенскому.

– Вы не могли бы помочь мне с упаковками подгузников? – раздался приглушенный голос продавца со склада. – Боюсь, на меня сейчас рухнут эти коробки.

Я с мельком глянула в сторону парней, которые доставали подгузники с самых верхних полок в дальнем углу заправки. За ветринами с чипсами их едва ли было видно. А после с сомнением, но все же шагнула в складское помещение на помощь мужчине.

Но едва я вошла, как меня мгновенно парализовал животный страх – нечто холодное и твердое с силой прижали к виску. Меня обдало холодным липким потом, пульс заколотил в ушах, а волосы на затылке зашевелились от ужаса.

Неужели меня нашли?

– Будешь молчать – останешься в живых, – тихо прохрипел мужчина, крепче прижав дуло пистолета к моему пульсирующему виску.

А затем раздался щелчок предохранителя.

Глава 6

Левой рукой он болезненно обхватил мою шею, а правой продолжил удерживать оружие. От него веяло крепкими дедовскими сигаретами и дешевым осветителем воздуха с морским бризом. Я беспомощно всхлипывала и задыхалась, хватая ртом воздух как рыба, внезапно выброшенная на берег. Знала, что кричать и сопротивляться было бесполезно. Но и смириться со своей участью в двадцать семь лет тоже не хотелось. Оставалось молиться, чтобы из-за меня никто из автобуса не пострадал.

– Пошла.

Мужчина грубо толкнул меня в сторону выхода из подсобки, и спустя пару секунд мы оказались в кассовой зоне. Макс возился с подгузниками и пеленками, а Стас складывал в пакеты шуршащие упаковки со снеками. Но как только они увидели пистолет, прикованный к моему виску, мгновенно изменились в лице. Воскресенский тут же побросал пакеты и хотел было бежать в мою сторону, но Янковский, бросивший подгузники, вовремя остановил его.

– Я все объясню! – крикнула я в отчаянии, крепко зажмурившись от страха. – Я все объясню… Не нужно. Они не виноваты! Не нужно их трогать!

– Ты че творишь, мужик? – хрипловатым голосом произнес Стас. В его лазах цвета грозы разрождались молнии, сначала испуганные и недоуменные, а после взрывные и беспощадные. – Твою мать, ты где ствол достал?

– Что тебе нужно? – хладнокровно спросил Макс и подозрительно сощурил глаза, решив перейти сразу к делу.

Он вел себя на удивление спокойно, словно бывал в таких ситуациях каждый день и знал, как вести диалог с вооруженным человеком.

– В нейтральной зоне с начала войны не работают законы ни одной страны, вы в курсе? – надтреснутым голосом ответил мужчина, но волнение выдавало его. Рука с оружием время от времени дергалась у моего виска, и от этого становилось еще страшнее. – Мне плевать на ваши деньги. Здесь они никому не нужны. Берите что хотите и проваливайте.

Меня трясло не на шутку. В горле образовался ком размером с кулак, руки перестали слушаться. Все, что они делали в тот момент – дрожали как у больного Паркинсоном. Ноги в миг стали ватными, и, если бы не мужик с пистолетом, я бы уже давно рухнула. Слезы застилали взор настолько, что я едва распознавала очертания ребят.

– Ты че, офонарел?! – воскликнул Стас, всплеснув руками. – Думаешь, мы обменяем ее на чипсы с колой?

Мужчина с рыком злости наставил оружие в сторону ребят, и я едва не задохнулась от собственного хриплого крика:

– Пожалуйста… Отпусти их. Они не виноваты… не виноваты! Я все объясню! Я все объясню!

– Заткнись! Не кричи! – сквозь зубы прошипел продавец, болезненней придавив рукой мою шею.

– Кто ты такой? Блонди, ты его знаешь? – недоуменно спросил Воскресенский.

Я попыталась мельком покачать головой, насколько это было возможно со стиснутым горлом. Я и вправду не знала, что это был за сумасшедший.

– Понятия не имею, о чем она говорит, – признался мужчина. – Мне не нужны никакие объяснения от нее. Все что мне нужно, чтобы вы свалили отсюда, а она осталась со мной!

– Послушай, – спокойно произнес Макс, осторожно вскинув ладонь в сторону мужчины. Он не совершал резких и вспыльчивых движений, в отличие от Воскресенского. – У нее в автобусе новорожденный ребенок. Мы без нее не уйдем. Давай ты отпустишь ее, и мы сделаем вид, что ничего не было. Мы просто заберем вещи, за которые заплатили, и уедем. Идет?

За спиной раздался неуместный жутковатый смех продавца, от которого страх еще больше мигрировал по телу от волосяных луковиц, вставших дыбом, до кончиков ногтей.