– Вы еще не поняли? Это я здесь выдвигаю условия! Мне нужна эта девчонка. Она мне просто… понравилась. Ясно? – сказал мужчина и вновь разразился неестественным смехом. – Я долгие годы был один и не решался взять кого-то силой. А тут война подвернулась под руку… Теперь я могу делать что хочу и мне ничего за это не будет. Вы ничего не докажете! И даже не смотрите в сторону камер! Я их выключил!

Он не связан с братьями Химера.

Мое лицо вытянулось от удивления, и я шмыгнула носом, перестав плакать и моргать. Значит я приняла его не за того, кем он являлся на самом деле. Он просто шизофреник с маниакальными наклонностями. В тот момент мне полегчало, если в той ситуации можно было выразиться подобным образом. Холодное дуло пистолета все еще было приковано к моему виску.

Сквозь прозрачные двери заправки краем глаза заметила, как кто-то вышел из автобуса и направился к черному выходу. Из-за настилающих слез и напряженной обстановки вокруг, я не смогла рассмотреть кто это был.

– Ты не заметил, что она не особо хочет с тобой оставаться? – усмехнулся Стас, деловито сложив руки на груди. – То, что ты сорокалетний прыщавый девственник – это только твоя проблема. Отпусти ее. В чем она виновата?

– Заткнись! – прокричал сумасшедший за спиной. Рука его дрожала, когда он вновь направил пистолет в сторону парней.

– Ты мог бы… – тихо произнес Макс, оглянувшись на Воскресенского. А после сделал паузу, на мгновение прикрыл глаза и громко выдохнул. – Ты мог бы быть осторожнее со словами? Или тебе нравится, когда ты на мушке?

– Эй, это не ты случаем украл у нас труп? – злобно ухмыльнулся Стас, не обратив внимания на просьбу Макса. – Мало ли тут сумасшедших в округе.

– Какой труп? Че ты несешь?! Мне надоело с вами возиться, – раздраженно процедил неадекват за спиной. Он вновь прижал дуло пистолета к моему виску, и я затаила дыхание. Холодные дрожащие пальцы вновь попытались ухватиться за его удушающую руку. – Вы либо проваливаете отсюда живыми, либо я вытащу вас вперед ногами.

– Стой, стой… Мне просто интересно, – начал Воскресенский, выставив ладони перед собой в успокаивающем жесте. – А почему именно она? Неужели вчера сюда не заезжали другие девушки?

– А че ты так переживаешь? Она тебе сестра или жена? – сердито спросил мужчина, снова направив пистолет в сторону парней.

В тот момент, казалось, я поняла почему Стас задавал странные вопросы. Он увидел, что из автобуса кто-то вышел к нам на помощь и до последнего тянул время.

– Какая разница? Будь она моей сестрой или женой, на твое решение это не повлияло бы, так? – Воскресенский улыбнулся одними лишь губами то ли растерянно, то ли извиняясь. Взгляд его в тот момент изменился, стал уверенным и беспощадным, но я не поняла почему.

За спиной раздался глухой удар. Сумасшедший резко дернулся, а после в воздухе прозвучал оглушительный выстрел. Я вскрикнула, а затем рука, удушающая меня все то время, ослабла. Кто-то крикнул мое имя, но я была не в силах ответить. Рухнула на ледяную плитку вперед руками, глотая ртом воздух. И заметила, как пистолет упал вслед за мной и покатился туда, где совсем недавно стояли ребята.

Не знала ранили ли кого-то, но отчетливо уловила, как неадекват безвольно упал на пол, а возле его ног стоял Дмитрий с аварийным молотком из автобуса в руках. В ушах раздавался раздражающий звон, вперемешку с неразборчивыми голосами ребят. Я крепко зажмурилась, а после ощутила, как чьи-то крепкие руки аккуратно подхватили меня и поставили на ноги. В меня вонзились обеспокоенные глаза цвета Смарагда или зеленого цвета светофора. Такие живые и яркие, олицетворяющие движение и неукротимую колоссальную энергию.

– Алиса, ты слышишь меня? – спросил Макс, все еще внимательно оглядывая мое лицо.

Я едва заметно кивнула, а после уткнулась ему в грудь, словно напуганная пятилетняя девчонка, увидевшая монстров под кроватью. Дрожащие ледяные пальцы обхватили его широкую спину и с силой сжали футболку никелевого цвета. Он не растерялся и обнял меня в ответ, а я выплеснула все эмоции, в буквальном смысле разрыдавшись у него на плече. Слезы насквозь промочили его футболку, все еще пахнущую отголосками стирального порошка с морозной свежестью.

– Все хорошо. Все позади, – тихо произнес он, пока его руки заботливо поглаживали меня по спине и волосам, сплетенным в длинную косу до талии.

Его тихий хрипловатый голос, движения, взгляд и само присутствие, на удивление действовали успокаивающе. В тот момент я не могла подобрать нужных слов, чтобы объяснить это. Не знаю сколько времени мы стояли в таком положении. Когда постепенно начала приходить в себя, мы отстранились друг от друга, и на его плече я заприметила кровавый след. Он не был похож на пулевое ранение, которое я видела десятки раз. Кровь растеклась не только по руке, но и по полу. Пуля задела мягкие ткани, кровотечение уже остановилось, но я бы все же обработала рану и плотно обмотала бинтом.

– Он тебя задел, – констатировала я, поближе рассмотрев его руку. – Я обработаю.

Его уст коснулась вымученная улыбка, и я поразилась, что после пережившего у него остались силы улыбаться.

– Главное, что все живы, – только и всего сказал он, сверкнув на меня безмятежными глазами цвета умиротворенной морской пучины.

– Эй, блонди, водички? – откуда ни возьмись вдруг раздался голос Воскресенского.

Он протянул бутылку с водой, которую только что взял с кассовой зоны, и я приняла ее с благодарным кивком. Шмыгнув носом, осушила ее наполовину, а после постепенно осознала, что пальцы рук уже практически не дрожали.

– А теперь объясните мне нормально, какого черта здесь происходит? – спросил Дмитрий, а затем поправил камуфляжную тактическую панаму и бросил моток скотча в сторону.

Я взглянула на продавца, который сидел на полу уже с перемотанными скотчем запястьями. Он спиной облокотился об прилавок, а взгляд его был затуманен. Наверняка еще не пришел в себя после удара аварийным молотком.

– Этот тип схватил блонди и приставил к ее виску пистолет! – эмоционально рассказал Стас, ткнув пальцем в сторону мужчины. – А потом заявил, что хочет оставить ее себе позабавиться, и чтобы мы с Максом валили отсюда пока он нас не пристрелил.

– Это пневматика, – заключил Янковский, подняв пистолет с пола. А после спрятал его за поясом штанов, вероятно, для будущей самообороны. Но то, как он с легкостью сделал это, слегка удивило.

Однажды я видела снимок с пневматической пулей по задней стенке черепа. А сколько было вызовов на потерю сознания от пневматики в голову, пах, шею… Я как никто понимала, что игры с пневматическим оружием плохи точно также, как и с настоящим.

– Не имеет значения, – ответил Воскресенский, положив руки на пояс. – Он мог подставить нож к ее горлу, говорю тебе! Что бы от этого изменилось?

– Давайте потом обсудим случившееся, – предложил Дмитрий, мельком взглянув на ассортимент магазина. – В автобусе люди напуганы. Они наверняка слышали выстрел. Поэтому предлагаю затариться продуктами, бензином и валить отсюда. А этого… я в подсобке закрою.

Как только наши с мамой взгляды встретились, я не смогла сдержать слез. Не помню сколько прошло времени пока мы обнимались, а ребята таскали бесконечные пакеты с водой, продуктами, углем, подгузниками, влажными салфетками и прочими вещами, которые могли пригодится. Нам повезло, мы стали счастливыми обладателями вещей первой необходимости в лесу. Я даже сбилась со счета сколько раз Дмитрий заносил канистры с бензином.

Ребята решили снести всю заправку под чистую. В тот момент никто не задумывался правильно это или нет. В конце концов, от этого зависело наше выживание. И, положа руку на сердце, этого бы не случилось, если бы тот сумасшедший не напал на меня. Изначально мы пришли с намерением забрать то, за что заплатили.

***

Шел уже третий час поисков ближайшей деревни. Макс и Дмитрий вдоль и поперек изучили карту, но никто не мог понять почему деревни «Чернушка» нет на том месте, куда указывала карта. На помощь подключился Стас и даже молчаливый казах Алмаз. Мужчины на протяжении часа спорили и разделились на два лагеря: одни были убеждены, что Янковский пропустил нужный поворот, а другие, что там никакого поворота не было, и поэтому он поехал прямо.

А я все переживала, что мне так и не удалось обработать рану Максу. Не хотелось привлекать внимание своим огромным аптечным чемоданом и задерживать всех.

Эй, может хватит спорить? раздался громкий голос Анжелики. Мы уже устали и умираем с голоду. Даже детям уже надоело грызть печенье.

Когда высадите нас в деревне, тогда и ешьте сколько хотите! недовольно буркнула Агния со своего места посередине. Нечего время попусту тратить.

Ты в своем уме? возмутилась в ответ Беляева, нахмурив брови. Ты вообще-то здесь не одна. Какого хрена мы все должны думать только о тебе? Можем и завтра твою деревню найти. За одну ночь ничего с тобой не случится.

А с такого-то хрена, что я беременна! прокричала Цвечтокина, и лицо ее возмущенно вытянулось.

И без того звонкий голос прошепелявил и проскрипел как скрипка, а слюни едва ли не вылетели на соседние сидения. Как только она начинала заводиться, ее речь становилась еще более быстрой и невнятной.

Думаешь раз ты беременна, то тебе все должны в задницу дуть? раздраженно чуть ли не прошипела Анжелика, сложив руки на груди. Губу закатай. Тебе никто ничего не должен.

Девочки, не ссорьтесь, вмешался Стас с обольстительной улыбкой. Он подошел к ним, ухватился за впередистоящие сидения, а после добавил, лучше деритесь. Блонди, тащи попкорн. Он как раз здесь где-то был.

Я едва не закатила глаза, но все же мельком улыбнулась. Этот парень мог развеселить в любой момент.

Уф, Воскресенский, отвали, бросила Беляева и отвернулась в сторону окна, выпучив пухлую нижнюю губу. Но я все же уловила призрачную улыбку на ее лице.

Дело уже шло к вечеру, поэтому решено было разбить временный лагерь, чтобы поужинать, а поиски деревни продолжить завтра. Дмитрий тут же взял свой кейс с ножами и отправился на охоту в глубокий лес. Стас и Амир отыскали хворост и щепки, Макс разжег костер, а Софья Дмитриевна принялась перебирать продукты, которые вот-вот испортятся. Ножа осталось всего три, поэтому Ясмин, Амина и Кира занялись чисткой картофеля и нарезкой свежих овощей. Анжелика и Алмаз проводили ревизию новых продуктов и записывали их в блокнот. Агния продолжала стоять в сторонке, дуться и смотреть на всех недоверчивым и косым взглядом, поглаживая живот. А ее дочь в это время бегала вдоль нашего временного лагеря с внучкой Софьи Дмитриевны.

Я вскипятила воду, чтобы промыть бутылочки для кормления и налить кипяток в термос. А после мы с мамой подмыли малыша, переодели в чистую одежду и накормили. Когда Ярослав крепко заснул в коляске, мама принялась помогать Даше с малышкой. После прихода Дмитрия, который принес в этот раз одну тушку зайца, я дождалась, когда едва ли не все будут заняты разделыванием и обжариванием мяса на костре. А после подошла к Максу и тихо произнесла:

Можно тебя на минутку?

Стас в этом время курил уже третью по счету сигарету и стоял неподалеку от Янковского, поэтому наверняка услышал, что я подозвала Макса и устремил заинтересованный взгляд в нашу сторону. Макс поднялся с корточек и отряхнул ладони от угля. Взгляд его с умиротворенного вмиг превратился в взволнованный.

Что-то случилось?

Пошли в автобус, я обработаю тебе рану пока не стемнело. И даже не смей сопротивляться, твердо настояла я, выходя с нашего временного лагеря.

Хорошо, раз ты настаиваешь. Я уже и забыл про нее, он пошел вслед за мной и улыбнулся снисходительно и понимающе. Его лицо всегда украшала доброжелательная улыбка, и не просто вежливая, а искренняя.