Легкий акцент девушки для неискушенного уха вполне может сойти за вариант британского английского, но Томас Лалл сразу же отмечает карнатаканский призвук.

– Удачно вышло, что Капитан Астма своим суперслухом уловил, как ты задыхаешься. Идем, сестренка. Для тебя эта вечеринка закончена. Где ты остановились?

– В гестхаусе «Палм империал».

Хорошее место. Недешевое, более популярное у путешественников зрелого возраста. Томас Лалл знает лобби и бары всех отелей на тридцать миль вверх и вниз по кокосовому берегу. И кое-какие номера тоже. Рюкзачники и молодежь больше склонны останавливаться в прибрежных лачугах. Некоторые из них ему тоже знакомы. Там он убил нескольких змей.

– Я отвезу тебя домой. Ахутханандан присмотрит за тобой. У тебя небольшой шок, тебе нужно немного расслабиться.

Тилак… У Томаса возникает ощущение, что он движется. Загадочная девушка встает. Застенчивым жестом протягивает ему руку: вполне официальное прощание.

– Огромное спасибо. Думаю, не окажись вас поблизости, у меня были бы серьезные проблемы.

Томас Лалл берет ее ладонь в свою. Она тонкая, длинная, изящной формы, мягкая и сухая. Девушка почему-то отводит глаза.

– Капитан Астма всегда на страже.

Томас ведет ее по направлению к огням, горящим среди пальм. Прибой усиливается, деревья взволнованно раскачиваются на ветру. Свет ламп на веранде отеля прыгает, судорожно мерцая за сеткой из ветвей. Пляжная вечеринка у него за спиной внезапно начинает казаться скучной и утомительной. Всё то, что час назад представлялось Лаллу ценным и значительным, с приходом этой девушки утратило смысл, выдохлось. Наверное, все-таки приближается муссон – ветер, который вновь вернет его к жизни.

– Если есть желание, я могу научить одной очень полезной технике. Я в молодости тоже страдал от астмы. Есть один способ дыхания, совсем несложный. У меня не случалось приступов уже двадцать лет, и ты тоже сможешь выбросить свои ингаляторы. Я покажу основы. Если интересно, приходи сюда завтра.

Девушка замедляет шаг, задумывается, затем кивает. На ее тилак откуда-то падает свет.

– Спасибо. Я очень ценю вашу заботу.

Как странно она говорит. Такая сдержанность, почти викторианская, такое внимание к словесному этикету.

– Ну что ж, прекрасно. Меня можно найти…

– О, я просто спрошу богов, и они мне укажут. Они знают дорогу куда угодно.

На подобное замечание Томасу Лаллу ответить нечего, поэтому он просто сует руки в карманы мешковатых бриджей и говорит:

– Значит, если боги не будут против, мы завтра снова встретимся, а?

– Аж.

Она произносит имя на французский манер: «А-жж». Смотрит на разноцветные лампочки отеля, которые подпрыгивают на усиливающемся ветру, будто отплясывают джигу.

– Думаю, что отсюда дойду сама, спасибо. До завтра, профессор Лалл.

7. Тал

Сегодня вечером Тал едет в пластиковом такси. Маленький пузырь фатфата громыхает по выбоинам и горбылям проселочной дороги, а водитель нервно рулит при свете единственной фары. Он уже едва не врезался в отбившуюся от стада корову и в группу женщин, несущих связки хвороста на головах. Придорожные деревья то и дело выпрыгивают из густой темноты деревенской ночи. Водитель напряженно смотрит вперед, готовясь к повороту. Его инструкции прикреплены к приборной панели, там он может прочесть их при свете неяркой лампочки. В инструкциях указано, сколько миль он должен проехать по этой дороге, какое количество деревень миновать – и свернуть на втором повороте налево, сразу же за настенной рекламой белья «Рупа». Раньше ему никогда не приходилось выезжать из города.

У Тала есть специальный микс, где звучат мелодии анокха, наложенные на мрачные аккорды слав-дэт-метал. Для встреч со знаменитостями необходимы экстра-особые миксы. Биография Тала может быть описана чередой саундтреков.

Неожиданный рывок сбрасывает его с сиденья. Фатфат резко останавливается. Тал поправляет термическое напыляемое пальто ньюта, стряхивает пыль с шелковых брюк ньюта и в то же мгновение замечает солдат. Шесть фигур медленно материализуются из густой ночной темноты. Приземистый офицер-сикх поднимает руку, делает шаг к такси.

– Вы что, нас не видели?

– Вас трудновато разглядеть, – отвечает водитель.

– О правах нет смысла и спрашивать, полагаю? – замечает джемадар.

– В общем, да, – отвечает водитель. – Мой двоюродный брат…

– Не знаете, что объявлен режим повышенной бдительности? – строго спрашивает сикх. – Самоходные мины замедленного действия авадхов, возможно, уже продвигаются по территории нашей страны. Они ведь способны маскироваться множеством самых разнообразных способов.

– Они, конечно, замедленные, но не до такой степени, как этот старый горшок, – пытается шутить водитель.

Сикх хмыкает и наклоняется, чтобы рассмотреть пассажира. Тал поспешно выключает музыку. Ньют сидит неподвижно, выпрямившись, но его сердце бьется громко, выдавая нешуточное волнение.

– А вы, сэр? Или мадам?

Солдаты хихикают. Сикх явно только что ел лук. Тал боится, что может упасть в обморок от вони. Ньют открывает сумочку и извлекает из нее внушительную карточку с позолоченными краями. Приглашение. Офицер изучает его с таким видом, словно может углядеть здесь основания для полного обыска с раздеванием. Затем резко поворачивается в сторону Тала.

– Вам повезло встретить нас. Вы проехали свой поворот пару километров назад. Теперь придется…

Тал снова более или менее спокойно дышит. Пока водитель разворачивает машину, ньют отчетливо слышит грубый смех солдат, заглушающий урчание спиртового двигателя.

Хочется надеяться, что эти самоходные мины сейчас как раз подбираются к вам, подонки, думает Тал.

Полуразрушенный храм Ардханарисвара стоит среди деревьев на проселочной дороге, которая отходит прямо от шоссе. Организаторы вечеринки позаботились о том, чтобы осветить местность биолюминисценцией. В зеленоватом свете виднеются лица, выглядывающие из-за стволов деревьев; тусклая подсветка выхватывает из травы рухнувшие статуи и якша, зарывшиеся в древнюю почву. Темы вечера – крайние противоположности: шакти и пуруша; женские и мужские энергии; саттва и тамас; духовность и материализм. Резервуары в форме йони вызывающе наполнены до краев. Тал думает о приготовлениях к вечеринке. Скудное питье – бутылка подогретой минеральной воды. Водопровод в Белом форте – это грандиозная агломерация новостроек, где у Тала двухкомнатная квартира, – не работает уже два месяца. Днем и ночью длинная процессия из женщин и детей носит банки с водой вверх и вниз по лестнице мимо двери ньюта.

Пламя вырывается из газовых горелок в центре резервуаров-йони. Тал разглядывает двух близнецов – стражей храма, дварапал, – а водитель такси тем временем пропускает карточку ньюта через считывающее устройство. Над разрушенной аркадой возвышается изображение Ардханарисвара. Полумужское-полуженское. Одна полная грудь, возбужденный член, разрезанный посередине, одно яичко, завиток женских гениталий, намек на щель. Торс отличает мужская широта плеч, бедра – женская полнота, чувственные руки сложены в ритуальной мудре, но черты лица лишены индивидуальности, андрогинны. Третий глаз Шивы на лбу закрыт.

Там, внутри, гремит музыка. Сжимая приглашение в руке, Тал проходит между божествами-стражами на главную вечеринку сезона.

Когда ньют показал приглашение, в отделе решили, что это подделка. Почти естественное предположение для людей, занятых разработкой визуальных обоев для мнимых жизней актеров-сарисинов самых популярных индийских сериалов. Ньют не поверил своей удаче, когда обнаружил в почте толстую карточку кремового цвета.

«ФЭШНСТАРС ПРОМОУШНС»

от имени «МОДЫ АЗИИ» приглашает ТАЛА,

27-й коридор, 30, 12-й этаж квартал им. Индиры Ганди (под таким названием

Белый форт известен только на почте, в налоговом агентстве и судебным приставам) на

ПРИЕМ

в честь приезда ЮЛИ в Варанаси на

НЕДЕЛЮ МОДЫ В БХАРАТЕ

МЕСТО ПРОВЕДЕНИЯ: Храм Ардханарисвана, округ Мирза Мурад

ПРАЗДНОВАНИЕ: 22 колокольчика

НАЦИОНАЛЬНОСТЬ: Племя Ньют

Просьба ответить на приглашение.

На ощупь карточка казалась теплой и мягкой, словно человеческая кожа. Тал показал ее Маме Бхарат, старой вдове, живущей с ньютом в одном подъезде. Это добрая душа, которую семейство заключило в шелковую темницу. На современный лад: предоставив ей возможность провести старость «независимо». Три месяца назад в дом вселился Тал и стал для Мамы Бхарат настоящей семьей. С ньютом ведь больше никто не станет разговаривать. Тал с удовольствием каждый день заходит к ней на чашку чая, а она дважды в неделю навещает его, чтобы немного прибраться в квартире. Тал никогда не спрашивает, как она воспринимает его – как дочь или как сына.

Старушка проводит пальцами по приглашению, гладит, тихо воркует, словно влюбленная:

– Такая мягкая. Такая мягкая… И они все будут такие, как ты?

– Ньюты?.. В основном. Мы – тема вечера.

– О, какая большая честь! Все лучшие люди города и звезды с телевидения.

Да, думает Тал. Но почему все-таки я?

Тал идет по полумраку храмовой мандапы, освещенной факелами, которые держат четверорукие аватары Кали, начиная ощущать, как к нади-чакре подбирается благоговение. Вот под вызывающе непристойной статуей Очень Знаменитый Кинорежиссер беседует с Уже Добившейся Известности Молодой Писательницей. А вот мировая звезда тенниса выглядит необычайно счастливой, столкнувшись не просто с Известным Профессиональным Игроком в Гольф, а с Футболистом из Всеиндийской футбольной лиги и его женой, которая сияет белозубой улыбкой. Теперь они смогут до бесконечности беседовать о разновидностях бросков и гандикапах. А это прославленный господин Межзвездный Поп-Промоутер – и его последняя блестящая находка, чья дебютная песня наверняка станет Первым Номером в пререлизах, пока ее исполнительница, стоя тут же в слишком короткой юбке, слишком крепко сжимает бокал с коктейлем и слишком громко смеется.

И это не считая троих еще-даже-не-двадцатипятилетних раджей, производителей компьютерных биоимплантов, двоих нервных разработчиков игр и «темной лошадки» – Повелителя сундарбанов, киберджунглевого антрепренера горячей зоны «Дарвинвер». Он стоит в полном и гордом одиночестве, высокомерно спокойный, весь словно отполированный, как приготовившийся к прыжку тигр. Так может выглядеть только человек, окруженный собственным легионом пандавов ^[20] —телохранителей из сарисинов.

Ко всему уже перечисленному следует добавить также множество фигур с избытком одежды и лиц с избытком косметики, незнакомых Талу, но всем своим видом демонстрирующих глянцево-журнальное происхождение. Здесь же около сорока тележурналистов, уже успевших насквозь пропитаться потом и перезнакомиться со всеми подряд; репортеры из светской хроники с нечеловечески широким и активным периферийным зрением; шикарные дамы полусвета Варанаси, несколько обескураженные и раздраженные, что их популярность затмила какая-то стайка ньютов. Присутствует здесь даже парочка генералов в парадной форме, помпезных, как длиннохвостые попугаи. Армия tres tres ^[21] в моде в нынешние времена рискованных игр с Авадхом. И еще тут имеется горстка чем-то недовольных представителей золотой молодежи, мальчиков и девочек браминов, с гироскопически стабилизируемыми коктейльными бокалами, выглядящих лет на десять.