Мэгги молчала несколько секунд, которые показались мне вечностью. Часть меня хотела, чтобы она сказала мне, что я неправа, делая такие поспешные выводы, но подруга не стала переубеждать меня.

– Да, он заблокировал тебя, но почему?

– Я же говорила тебе… Алекс перевернул эту страницу, и я его не виню. Он написал мне, а я не ответила, прошли недели, и все остыло, это нормально для таких случаев, как наш.

– Для таких случаев, как ваш?

– Это же летняя интрижка… Назови мне хотя бы одну, что зашла дальше, чем несколько видеозвонков…

– Не мне давать тебе советы касательно поддержания отношений на расстоянии – достаточно взглянуть на то, чем закончились мои отношения с Нейтом. Конечно, не я была той, кто постоянно бросал его и возвращался каждые четыре месяца… Но я понимаю, что ты имеешь в виду.

– Я поеду с тобой в Лондон, чтобы ты смогла поговорить с Нейтом, поддержу тебя во всем и попробую встретиться со своим дядей… Мне бы хотелось пересечься с ним и поговорить… но после этого я вернусь на Бали и продолжу жить своей жизнью.

– А что ты скажешь ему, если увидишь снова?

– Алексу?

Мэгги кивнула.

– Я не держу на него зла, Мэггс, с этим парнем у меня получилось максимально приблизиться к состоянию влюбленности. С ним я лишилась девственности, и в моей памяти он навсегда останется хорошим воспоминанием, таким, каким он был… но я не собираюсь его искать и не планирую стучать в его дверь, чтобы пытаться что-то начать, потому что не хочу снова переживать за свое разбитое сердце.

– Ты выглядишь такой безмятежной… и уверенной в себе, – сказала она на одном дыхании.

Казалось бы, мне удавалось умело скрывать свои чувства, я всегда была сдержанна, но в глубине души мне было чертовски страшно. Понятия не имею, как он отреагирует, если мы встретимся снова, и не знаю, что скажу ему или что скажет он… Алекс разозлился? Поэтому он заблокировал меня? Я также понятия не имела о том, каким он был в повседневной жизни. Нельзя было забывать про то, что мы с ним встретились в определенное место и время, что было далеко от его обыденной жизни.

Мне ничего не было известно ни о семье Алекса, ни о его прошлом, вообще ничего. Мы были незнакомцами, и мне не стоит забывать об этом. Какими бы невероятными ни были эти четыре недели, какими бы чудесными ни были поцелуи, прикосновения, разговоры, закаты, ощущения, как его руки обнимали меня… на самом деле я понятия не имела, каким он был в Лондоне. Честно говоря, так боялась разочароваться, что предпочла бы больше его не видеть. Мне не хотелось запятнать прекрасные воспоминания, которые у меня о нем остались, как и питать иллюзии по поводу того, что, как мне было хорошо известно, никогда не сработает.

Конечно… мне бы и в голову никогда не пришло, что вскоре после приезда мне откроется вся правда, которую он скрывал от меня… потому что, если что-то и было у Александра Ленокса, так это секреты… Так много, что было трудно разглядеть одного и того же человека, который обещал быть противоядием от моих переживаний… Но какое значение имели мои собственные страхи, когда в конечном счете его угрожали абсолютно всему?

6
Нейт

Жизель была очень красивой… Именно с этой красоткой я отлично проводил время последние несколько недель. Мы встречались почти каждые выходные, когда я не летал, но поскольку она работала стюардессой, то мы также встречались и на работе. Не собираюсь лгать, говоря, что мы не занимались сексом как кролики в крошечной кабине самолета «Джой Фостер», но и вдаваться в подробности тоже не стану.

У меня от нее кружилась голова, и с момента моего возвращения из своего худшего путешествия в жизни я не позволял себе думать ни о чем другом. Мне оставалось лишь двигаться, словно на автомате, и отключить половину мозга, чтобы полностью сосредоточиться на главном: есть, заниматься сексом, ходить в туалет, спать, летать и устраивать вечеринки. У меня в мыслях не было места для того, чтобы делать что-то еще. Я не думал ни о человеке, чье имя начиналось на М, ни об ублюдке с аналогичной первой буквой имени.

Черт возьми, М, до чего же мне была ненавистна эта буква… Я ненавидел все, что было с ними связано, и мне было так больно думать об этом, что пришлось просто взять и выбросить их из своей головы…

Вечеринки, алкоголь, полнейшая погруженность в работу – все это помогало, и я не собирался отказываться от этого. Вот почему уже примерно десятый раз подряд задаюсь вопросом, какого черта делаю на вечеринке по случаю дня рождения матери Алекса, вместе с Жизель и моей мамой, которые шли по обе стороны от меня, вцепившись в мои руки.

Мне были ненавистны эти гребаные вечеринки, в основном потому, что на них нужно было быть трезвым, да и к тому же еще и прилично себя вести.

Дерьмо.

– Значит, ты стюардесса… – в этот момент моя мама расспрашивала блондинку рядом со мной. – Нейт не рассказывал нам о тебе.

– Мама, кажется, тебя зовет Роуз, ты же ее еще не поздравила, – перебил ее я, прежде чем бы нажил проблемы на свою голову.

Разумеется, я не говорил им о Жизель. Она была милой, и мы прекрасно проводили время вместе, но это было всего лишь развлечение. На самом деле наше совместное времяпрепровождение было скорее отвлекающим маневром, и она прекрасно знала об этом, потому что я предельно ясно дал ей понять, настолько ясно, что мы не оказались в одной постели до тех пор, пока она прямо не сказала мне, что поняла меня. Я привел ее на вечеринку, потому что должен был пойти с кем-то, и не дай бог, чтобы я появился один! Ну и, по правде говоря, она была единственной свободной девушкой, которая согласилась прийти, узнав об этом за двадцать четыре часа до мероприятия.

Моя мама повернула голову к своей подруге и извинилась перед нами, чтобы подойти к Роуз.

Я облегченно вздохнул и начал искать Алекса.

Мой друг был единственным, кто мог спасти этот вечер.

И куда только он запропастился?

С каких это пор я прихожу на день рождения его матери раньше него самого?

– Можно мне джин-тоник? – попросила меня Жизель.

Я посмотрел на нее, а затем повернулся к бару, который они установили в зале для торжества одного из самых красивых и элегантных отелей города… Разумеется, речь об отеле «Оливьери». Мои родители припасли все самое лучшее для матери моего лучшего друга, чтобы она могла отпраздновать свое шестидесятилетие здесь, и я заметил, что бар был расположен всего в трех метрах от меня.

– Смотри-ка, видишь вон там? – спросил я Жизель.

Я указал вперед, чтобы она могла увидеть.

– Это официант… Попроси его, и он обязательно подаст тебе его. А пока прошу меня извинить, – сказал я, высвобождаясь из ее хватки и отходя от остальных людей.

Мне нужен воздух.

Стоило мне выйти на улицу, как меня тут же поприветствовал портье Рамон, и я ответил на его приветствие, кивая и закуривая сигару. Выдохнув дым, заметил, как автомобиль «Тесла», который принадлежал Алексу, подъехал к воротам отеля. Он заглушил двигатель и вышел. Рамон подошел к пассажирской двери и открыл ее, выпуская рыжеволосую девушку, чей рост был не более метра двадцати.

Я остался на месте и наблюдал несколько секунд за Алексом и его дочерью так, что они меня не видели. Девочка была одета в бордовое платье с бантом, который опоясывал ее талию и ниспадал на спину. Волосы были собраны в элегантный пучок высоко на голове, а туфли-лодочки были в тон ее платью.

Мой друг был в костюме, выглядел он, как всегда, утонченно. Ему не нужно было торчать у зеркала на протяжении часа, чтобы завязать галстук или укротить гриву, дабы выглядеть прилично… Алекс выглядел элегантно от природы, типичный английский красавчик, который привлекал внимание везде, куда бы ни пошел. Всегда завидовал его врожденной манере привлекать к себе внимание окружающих, особенно девушек. Не говорю, что мне было трудно флиртовать, я довольно много это делал, и мне это даже хорошо удавалось. У меня было отличное тело, лицо и, что самое важное, хороший характер. Мне с легкостью удавалось рассмешить девушек, по крайней мере, раньше мне приходилось прикладывать некоторые усилия, чтобы они полюбили меня. С другой стороны, у Алекса был дар привлекать к себе внимание, не желая этого, и с легкостью заполучать все, что ему заблагорассудится, стоило ему только попросить об этом. Он был таким человеком, в котором никому не вздумалось бы сомневаться, таким, которого бы выбрали в качестве лидера в случае чрезвычайной ситуации или за которым без раздумий последовали, если бы мир столкнулся с атакой зомби. В общем, вы меня поняли, но самое интересное, что ему не было до всего этого никакого дела. Алексу всегда было достаточно просто появиться, чтобы тут же оказаться в центре всеобщего внимания.

Но появиться с одиннадцатилетней дочерью на глазах у всех друзей и родителей…

Черт, на следующий день Алекс окажется во всех газетах.

Я изучил девочку внимательнее. Она бегала глазами вверх и вниз, с любопытством наблюдая за всем этим, в то время как ее отец давал чаевые портье и, бьюсь об заклад, просил быть осторожным при парковке. Лилия крепко держала мобильный телефон, как будто он придавал ей смелости, которая была ей необходима, чтобы пережить следующие несколько часов…

В конце концов, ей предстоит познакомиться со своими бабушкой и дедушкой, которые буквально пару месяцев назад не знали ни сном ни духом о своей внучке.

Алекс подошел к ней, девочка подняла взгляд, и, клянусь, я увидел, как на мгновение ее рука поднялась и почти схватила руку Алекса. Он этого не заметил, но мне было видно, как она опустила руку, почти позволив себе детскую слабость.

Мне стало ее жаль.

Затем, сделав последнюю затяжку, я выбросил сигару и решил немного облегчить вечер этой девочке, а заодно и помочь своему другу, который наверняка пребывал в полном ужасе от происходящего.

Вот бы я был единственным, кто в ту ночь наблюдал за ними издалека.

7
Алекс

Момент настал, и каким бы спокойным я ни выглядел со стороны, меня охватил страх. Больше нельзя было откладывать: сейчас или никогда. Представляю, какой переполох произведет в английском высшем обществе новость о том, что у меня родилась внебрачная дочь, о которой мне ничего не было известно одиннадцать чертовых лет.

Многие бы подумали, какого хрена я творю, представляя свою дочь в такой праздничной обстановке, но при таких обстоятельствах моим родителям придется сдерживаться и избегать неуместных комментариев. Кстати, заодно было бы неплохо избежать нагоняя, которого мне совершенно не хотелось получать. Я опустил взгляд на Лилию и секунду наблюдал за ней. Она была очень милой… ну, по крайней мере, мне казалось, что она выглядела именно такой.

В конце концов, откуда мне знать, я же ее отец, не так ли? Наверное, для отца совершенно обыденно считать свою дочь красивой, или она и впрямь была такой?

Ее мама была красивой. Высокая, длинноногая девушка с почти прозрачной белой кожей и огромными голубыми глазами. Я точно помню момент, когда впервые увидел, как она заходит в университет… Она не училась там, а работала в кафетерии, но половина универа была без ума от нее.

Помню, как только взглянул на нее, сказал себе, что должен сделать ее своей. Дело было не в ее красивом теле или неряшливом пучке, который был заколот ручкой, именно ее улыбка и ямочки на щеках заставили меня мгновенно влюбиться в нее. Юношеская любовь, страстная любовь, она из тех, что затуманивает рассудок, но с течением недель теряет силу.

Я был идиотом… Злился на весь мир, потому что меня заставили поехать в Бостон, чтобы получить степень магистра, которая мне была до лампочки. Меня разлучили с моей страстью – самолетами, воздухом, адреналином, с тем, что только так мне удавалось чувствовать себя живым… и заперли в Гарварде, чтобы подготовить к жизни, которая меня не интересовала. Мы встречались около двух месяцев, и в итоге я расстался с ней, потому что не был и не хотел быть готовым к отношениям.

Знаю, что разбил ей сердце… Но в тот момент мне было плевать.