Дышит он ровно. Я не слышу волнения. Не ощущаю. Хотя, нет. Стук сердца чуть громче, когда я замедлю шаги. И еще один звук. Лин жадно втягивает ноздрями мой запах!

Говоря по-простому, сопит. Я невольно распрямляю плечи. Надежда есть.

– Прошу вас, заходите, госпожа, – говорят мне в макушку басом.

Мы на пороге беседки. Времени у меня в обрез. Вот-вот Ли Лу припрется с чаем. Делаю шаг и резко оборачиваюсь:

– Лин!

Он невольно отступает.

– Ты говорила, это деловая встреча!

– Но я скучала! А ты?

– Нет.

– Врешь!

– Отойди от меня!

– Что ж…

На мостике уже возникла знакомая фигура. С подносом. И я отступаю. Пока Ли Лу накрывает чай, молчим. Я сижу, князь стоит. Всем своим видом изображая почтение.

– Невольно вспомнила, как была супругой императора, – вырывается у меня, когда княгиня, наконец, уходит. – А ты любил меня без всякой надежды. Мы вот также не могли обнять друг друга.

– И что изменилось?

– Значит, ты меня по-прежнему любишь?

– Мэй Ли, ты гораздо умнее меня. Поэтому я не хочу играть с тобой… Как ты это называешь? В словесные конструкции. Выкладывай, с чем пришла, и выкатывайся отсюда!

– Фи! Как грубо, князь!

– А мы одни. И мы с тобой расстались. С чего я должен тебя уважать? Ты бросила свою дочь. Записала сына на какого-то…

– Императора. Сделала Сан Тана принцем, уж прости.

– Я предлагал тебе уехать в Нанкин. Выйти за меня.

– Не помню этого. Ты предлагал отдать ребенка на усыновление тамошнему губернатору.

– Я просто оказался не готов. Ты застала меня врасплох, когда сказала, что снова ждешь ребенка. Еще и подушкой начала лупить! Орала, как ненормальная. Решение за нас обоих всегда принимала ты. Но если бы ты доверилась мне и согласилась уехать, я был бы тверд.

– Какой пафос! Ладно, что было, то было.

– И прошло.

– Хорошо. Начнем сначала. У вас такие красивые глаза, генерал…

– Еще чужие пирожки мне подсунь! Мы уже выяснили, что ни готовить, ни шить ты не умеешь. И я второй раз на это не куплюсь. Я мечтал жениться на доброй покладистой женщине, хорошей хозяйке и добросовестной матери. А увлекся авантюристкой. Но теперь я, наконец, получил то, что хотел. Семью. А ты можешь и дальше плести интриги. Но меня от этого уволь, слышишь?

Лин злится, это видно. Мое платье слишком уж пышное, а на лице через меру косметики. Лин же хочет увидеть не вдовствующую императрицу, а свою Мэй Ли!

Чего я, спрашивается, разоделась? Лишний вес хотела скрыть? Морщины? Выглядеть надо по возрасту. Он ведь тоже не мальчик. Хотя вес заметно сбавил на этой своей Стене и загорел. Бронзовый цвет Лину идет. Передо мной ожившая статуя великого воина.

– Я пришла к тебе за помощью, – говорю смиренно.

– Кого-то надо убить?

– Все гораздо серьезнее.

– Что, война началась? И убить надо не одного человека, а много? – с иронией спрашивает светлейший.

Смотри-ка! Он и острить научился! Я его просто не узнаю!

– Нет, но может начаться, Лин. Император, он… Как бы это сказать? Не в себе.

– Время лечит. Понимаю: его величество потерял любимую женщину. – О, каким тоном это сказано! Я прямо чувствую себя не лучше Ю Сю! Покойницей! – Но вскоре все наладится.

– Ему опаивают мерзким зельем.

– Что?!

– Благородная супруга Гао.

– Ну, так прекрати это!

– Я пыталась. Мой приемный сын слишком слаб. Духом, Лин. Страдает и ищет забвения. А Гао этим пользуются. Иначе им никак не протащить в наследники Третьего принца. Нужен регент. Тот, кто удержит трон в это смутное время.

– А я тут причем?

– Этим регентом будешь ты.

Лин в волнении идет к парапету. Видно, что князь колеблется. Какое-то время смотрит вдаль, потом резко оборачивается и говорит:

– То есть, ты предлагаешь начать все сначала? Регент должен если не жить, то ежедневно бывать в Запретном городе. Порою задерживаться там допоздна. А то и на ночь. Какое-то время ты, само собой выждешь. Не сразу ринешься в атаку, хотя по глазам твоим вижу: изголодалась. Я, конечно, буду сопротивляться изо всех сил. Но ты же прекрасно знаешь. Если ты постоянно будешь крутиться рядом, строить мне глазки, как сейчас, и при каждом удобном моменте лезть ко мне в штаны, то я не выдержу. Поэтому нет, – резко говорит князь. – Я только избавился от наваждения. Перестал искать тебя глазами, постоянно прислушиваться, в надежде услышать твой голос. Я вырвал тебя из сердца, надеюсь, что с корнями…

– Да ты поэт, – у меня на губах горечь, и я беру чашку чая. – Кто бы мог подумать?

– А ты уверена, что знаешь меня?

– У нас двое детей. Конечно, знаю!

– Ты ошибаешься, Мэй. У тебя сын, у меня дочь. И то, Сан Тану еще надо объяснить, как он стал Пятым принцем. Решишься ли ты на это? Или так и останешься… бабушкой.

Я вскакиваю. Ну, это уж слишком! Я в бешенстве! Бабушка!

– А судьба империи тебя не волнует?! – ору, забыв о приличиях.

– Представь себе, нет. Я в отличие от тебя, никогда не рвался к власти. Меня устаивает жизнь в уединении, пусть и не в почете. Что же касается сына… Я по-прежнему могу развернуть своих солдат на императорский дворец. Если Сан Тану будет угрожать опасность, то я его попросту заберу. И увезу в укрепленный Нанкин. Ты же сама этого хотела.

– А если опоздаешь?

– Я пришлю Сяоди. Назначишь его начальником личной охраны принца.

– Один человек ничего не сможет сделать.

– Сяоди сможет. Он выведет Сан Тана из дворца, даже если понадобиться перебить всю его охрану. Я натаскиваю парня вот уже пять лет. Он даже спит с мечом в руке. Юный Мастер боевых искусств. Еще лет пять – и с ним никто не сможет сравниться. Даже я.

– Да что мне Сяоди! Я хочу, чтобы рядом с Сан Таном был родной отец!

– Раньше надо было думать.

– Значит, отказываешь мне?

– Да. Регентство меня не привлекает, извини.

– Потому что его разделю с тобой я?

– Это главная причина. Нам больше не по пути, Мэй Ли.

– Что ж… Хоть я и не представляю, что теперь буду делать, но смирюсь с твоим решением.

– Спасибо.

– Ты научился мне противостоять.

– Ли Лу идет. Давай закончим этот разговор. Не хочу расстраивать княгиню.

– Ты с ней спишь? – жадно спрашиваю я.

– А вот это, дорогая, не твое дело.

Убила бы гада! С какой гнусной улыбочкой он это сказал! Мол, захочу, и сделаю княгиню своей женой по-настоящему!

По нашим лицам Ли Лу мгновенно догадывается, что мы вдрызг разругались и расцветает счастливой улыбкой.

А я, еле сдерживая слезы, иду прощаться с Чен. Мне даже дают подержать ее на руках, поскольку княгиня довольна.

Уезжаю ни с чем. Домой мне неохота. Только не в Запретный город! Мне надо побыть одной и хорошенько все обдумать. Небось, ночку без меня перетерпят. Пусть спящая красавица немного порулит домашним хозяйством. Леди Лао. Она осталась за старшую.

Поэтому я велю отвезти меня в какой-нибудь монастырь. Где я могла бы заночевать. Не в столице, но и не слишком далеко от нее. Просто дух перевести.

И тут очередной поворот судьбы выбрасывает меня из колеи черт знает, куда! Ну, чистая, случайность!

Видимо, Гуаньинь услышала мои молитвы! Я ведь именно ей собиралась пожаловаться на злую судьбу!

Впоследствии я думала: а если бы Лин не отказал? Стал бы регентом. Что в таком случае ждало бы Великую Мин? С Сан Таном, с детьми Ю Сю, что стало бы в итоге? Удержал бы мой князь страну от междоусобицы? В крови бы утопил, это уж точно!

Но тут был нужен не только воин, но и искусный дипломат. И мы столкнулись с ним все в тех же декорациях! В Храме!

Вот она, Судьба!

Глава 4

Монастырь, куда меня везут, похоже, в горах. Хэ До остался в Запретном городе, приглядывать за детьми, со мной лишь бестолковые служанки да воины из дворцовой охраны. Я не уверена, что они знают дорогу.

Ну, чисто стадо баранов! Ни одного сколь-нибудь разумного голоса из этой толпы! Тупые исполнители!

Я-то рассчитывала вернуться в Пекин вместе с Лином! А потому в моей повозке есть место только для него! Остальных я видеть не хочу, особенно сейчас! И не сразу понимаю, что уже смеркается, а мы все еще тащимся в гору! Во всяком случае, по моим ощущениям!

– А ну, стойте! – кричу я и поспешно отдергиваю занавеску. Этак мы в Монголию упремся!

Ко мне, мгновенно спешившись, подбегает командир отряда.

– Ваше императорское высочество желает передохнуть?

– Мое высочество желает знать, где мы и куда едем?

– Вы хотели увидеть старейший в Великой Мин буддийский монастырь.

– Я хотела увидеть любой монастырь. Где можно помолиться и заночевать. Встретить утро под пение птиц и умыться ледяной водой из ручья. А вы меня куда везете?

– Как вы и просили: в Храм! Он был построен раньше, чем Пекин, как говорят. И я подумал…

– А мы не заблудились, часом? Пока ты думал.

Но я уже замечаю островерхие причудливые крыши. Кажется, что до них рукой подать, но на самом деле это иллюзия. Монастырь надежно спрятан на одной из вершин. Вокруг нас вековые деревья, заросли бамбука, замшелые камни и впереди – узкая тропа, по которой мы карабкаемся цепочкой в гору. Сначала солдаты, потом мой пафосный возок, фрейлины в своих двух, поскромнее, и снова воины из охраны, замыкающие кортеж.

– Твою ж мать! – невольно ругаюсь я. – Прости меня Будда! Но ты ж понимаешь, что этих олухов надо, как кнутом, огреть хоть парочкой хлестких слов!

Потому что в горах темнеет стремительно. А мои провожатые явно не рассчитали время в пути. И дальше мне проще пойти пешком. Решительно рву подол парадного платья, чтобы основательно его укоротить.

– Что вы делаете, ваше высочество?! – дружно порицают меня придворные дамы.

– Не хочу заночевать в повозке. И вам не советую. Это лес, да еще в горах. Оставим здесь половину солдат, пусть потихоньку тащатся к главным воротам. У охранников есть острые мечи и луки со стрелами. Если что – отобьются. А мы будем только обузой, поэтому рванем напрямик. Я вижу тропинку, которая наверняка укоротит наш путь.

– Но мы же можем заблудиться!

– Не заблудимся, если поторопимся. Идем на маяки – храмовые крыши! Их пока еще видно, и хорошо. Впрочем, я не настаиваю. Самые смелые – за мной! Остальные остаются в повозках.

Находится парочка решительных, или карьеристок, время покажет, плюс командир отряда, который боится лишиться головы, если бросит меня одну в дремучем лесу, а с ним находятся и солдаты для сопровождения. Наивный! Да кто с него теперь спросит? У меня не осталось защитников. И плевать, что со мной теперь случится. Да хоть и медведи нападут.

Но все обходится благополучно. Избавившись от части парадного одеяния и золотых украшений, я становлюсь мобильной. И радуясь возможности сбросить парочку килограммов, с энтузиазмом марширую в гору. Точнее, карабкаюсь. Тропинка узкая, служанки мои избалованы. Все они леди из знатных родов. Которых учили каллиграфии и декламации, но не лазить по кустам при парадных прическах.

За моей спиной то стонут, то охают, лишь мужчины лихо рубят ветки, расчищая нам путь и поддерживают дам, которые попискивают в особо труднопроходимых местах. Или радуются возможности ощутить на своих тонких талиях мозолистые руки. Во дворце-то за женщинами всех сословий строго следят. Чтобы не позволили себе лишнего, поскольку все они принадлежат императору.

Но тут, как, ни крути – чрезвычайные обстоятельства. Мы штурмуем дорогу к Храму. Просветляемся, короче.

Наконец, тропинка упирается в калитку. Это уж точно не парадные ворота, а какой-то черный ход. Лаз в стене, через который я почти, что проползаю на территорию монастыря, забыв про императорское достоинство.

– Интересно, куда мы попали? – я оглядываюсь, оценивая обстановку.