Здания массивные, мрачные. Темный камень, высокие узкие окна. На главном, как я понимаю, корпусе – резные арки, тяжелые дубовые двери с коваными вставками. Он напоминает старые университеты Европы, но с намёком на что-то более закрытое, почти неприступное.

Никаких указателей.

Никаких знаков, куда идти.

И, самое странное, никого вокруг.

Ни студентов, ни преподавателей. Даже силуэтов в окнах не видно.

Хотя сейчас почти восемь вечера. Разве не должно быть людей во дворе? Разве в это время студенты не должны гулять, общаться, сидеть на лавках?

Но здесь только я.

И это заставляет меня почувствовать себя нежеланной гостьей.

Я поправляю ремень сумки, чувствуя, как ладони покрываются холодным потом. Мне сказали, что меня проводят, но никого нет.

А что, если никто и не собирался встречать?

Сама же я не представляю, в какую сторону вообще идти и где искать этот кабинет директора.

Я делаю неуверенный шаг вперёд, но вдруг замечаю движение сбоку.

Ко мне быстрым, но чётким, почти чеканным, шагом идёт девушка.

На вид ей лет двадцать, но её манера держаться, осанка и выражение лица делают её старше. Белая блуза, серая юбка чуть ниже колена, волосы убраны в идеально ровный, гладкий пучок. Она будто из другого времени – слишком собранная, слишком правильная.

Но улыбка у неё дружелюбная.

– Вы Анастасия Лапочкина? – спрашивает она, улыбнувшись, когда подходит ближе.

– Да, – отвечаю я, чувствуя лёгкое напряжение. Понимаю, что вопрос задан из вежливости, ведь больше тут никого кроме меня и нет.

– Добро пожаловать в Черногорский колледж, – говорит она мягко. – Извините, что заставили вас ждать. Директор уже ожидает вас. Следуйте за мной.

Я киваю, хотя внутри остаётся странное щекочущее чувство.

Как будто я перешагнула какую-то черту.

Такую, после которой нет пути назад.

Глава 3

Девушка в серой юбке ведёт меня по каменным дорожкам, ни разу не оглянувшись. Её шаги чёткие, уверенные, в них нет ни малейшей нерешительности. Как будто она уже привыкла к тому, что все вокруг просто следуют за ней.

Я ловлю себя на мысли, что мне хочется узнать, кто она. Преподаватель? Студентка? Или кто-то из администрации? Возможно, секретарь.

Мы подходим к массивному зданию с высокими окнами и тяжёлыми деревянными дверями. На табличке возле входа значится: «Административный корпус».

Девушка легко открывает дверь и жестом приглашает меня войти. Коридоры внутри просторные, строгие. Пол выложен светлой плиткой, на стенах тянутся тёмные деревянные панели, над ними висят картины. Здесь странная, приглушённая тишина, словно каждый звук гаснет, не успев разлететься в пространстве.

В воздухе пахнет чем-то дорогим, смесью старых книг, полированной мебели и слабого оттенка кофе.

Мы останавливаемся перед дверью с небольшой табличкой: «Директор». Девушка постукивает костяшками пальцев по дереву, и почти сразу раздаётся уверенный, низкий голос:

– Войдите.

Она открывает дверь и отступает в сторону, давая мне возможность пройти.

Я переступаю порог кабинета. Стараюсь делать это максимально уверенно, но всё внутри в напряжении.

Кабинет просторный, но без излишеств. Тёмное дерево, высокие книжные полки, массивный стол у окна. На столе аккуратно разложены бумаги, рядом на тумбочке МФУ, факс, ещё какая-то оргтехника. Всё слишком организованно, словно любая вещь здесь имеет своё строго отведённое место.

Директор колледжа – подтянутый мужчина лет пятидесяти, с коротко стриженными седеющими волосами, чуть лысоватый, но видно, что энергичный. Глубокие морщины на лбу выдают его привычку к серьёзным размышлениям. Взгляд внимательный, но не суровый.

Он кивает мне, приглашая присесть в кресло напротив.

– Анастасия Лапочкина, – произносит он, легко улыбаясь. – Рад познакомиться. Вадим Анатольевич говорил о вас только хорошее.

– Спасибо, – осторожно отвечаю я.

– Он уверяет, что вы талантливы и дисциплинированы. Здесь это важно. Черногорский колледж – место не самое простое. У нас строгая дисциплина, своя система. Надеюсь, вам здесь понравится.

Я киваю, хотя в глубине души не уверена, нравится мне это или нет. Я здесь не совсем по велению сердца. Ни за что бы не бросила свой любимый МГУ, если бы не такие обстоятельства.

Директор открывает папку и передаёт мне несколько листов.

– Это ваш договор. Советую внимательно ознакомиться, особенно с пунктами о конфиденциальности, ограничении передвижений и строгом запрете на контакты с внешним миром.

Я чувствую, как в груди поднимается напряжение. Ощущение, будто я подписываю не просто трудовой контракт. Хочется пошутить, нужно ли проколоть левый мизинец и подписать кровью или можно обойтись обычной ручкой.

Но, конечно, на такую дерзость я не решаюсь. Это ведь совсем неуместно будет.

Кладу договор перед собой на стол и начинаю пролистывать, пробегая глазами по строкам. Думаю, что это уже просто формальность, потому что я уже здесь и вряд ли решу отказаться от работы.

Но всё же договор стараюсь читать внимательно. Это как минимум показывает меня как серьёзно настроенного работника.

Читаю и, признаться, ощущаю, как внутри возникает напряжение.

Запрещено разглашать информацию о колледже.

Запрещено обсуждать студентов за его пределами.

Запрещено вносить изменения в учебную программу без согласования с администрацией.

Следует придерживаться утверждённый формы одежды во время учебных занятий.

Любое нарушение карается немедленно, вплоть до увольнения.

Мой взгляд цепляется за пункт:

«Преподавателям запрещено вступать в личные взаимоотношения со студентами. Нарушение данного правила ведёт к немедленному расторжению контракта и взысканию неустойки».

Слова будто задерживаются в воздухе. Я проглатываю ком в горле, понимая, насколько здесь всё серьёзно.

Другие пункты тоже вызывают вопросы:

Нельзя покидать территорию колледжа без разрешения администрации.

Ограниченный доступ в определённые части здания.

Все изменения в расписании проводятся только с одобрения руководства.

Любые разногласия решаются в строгом порядке внутреннего регламента.

Я делаю глубокий вдох, выдох. Сглатываю, прокручивая ручку в пальцах.

Взгляд падает на оклад и даже приходится немного откашляться.

Ничего себе.

Я о таких зарплатах педагогов даже не слышала и не мечтала. Даже в МГУ мне столько и за пять лет не заработать, сколько тут за год, даже если у меня будет столько же регалий, сколько у Рублёва.

Но и неустойка за нарушения, надо сказать, не маленькая.

Я выпрямляю спину, откашливаюсь и подписываю договор.

Директор берёт бумаги, пробегает по ним взглядом, затем складывает в папку и кивает.

– Отлично. Сейчас моя секретарь проведёт вас в преподавательский корпус. Там вам выдадут форму, устав и карту территории колледжа. Завтра утром я представлю вас коллегам и студентам.

Он поднимается.

– А сейчас прошу меня извинить, меня ждёт общее собрание.

Собрание. Так вот почему на улице никого не видно.

Я киваю и поднимаюсь. Незаметно появившаяся та самая девушка, что привела меня сюда, учтиво улыбается и делает жест рукой, снова предлагая следовать за ней.

Я иду к выходу из кабинета, но уже у двери меня окликает директор.

– И… добро пожаловать в Черногорский, Анастасия Викторовна, – улыбается уголками губ.

– Спасибо, – киваю, тоже улыбнувшись, а потом выхожу из кабинета директора и следую за его секретаршей.

Всё официально. Теперь я здесь.

Контракт подписан.

Глава 4

Я иду следом за девушкой в серой юбке, мой небольшой чемодан на колёсиках мягко катится по каменной дорожке.

Мы выходим во двор. Вечерний воздух свеж, пахнет влажной землёй и хвоей. Угловатые тени падают на мощёные дорожки, из-за чего всё вокруг кажется ещё более монументальным, строгим, почти нереальным.

Преподавательский корпус находится в дальнем крыле комплекса. Он невысокий, всего три этажа, с массивными окнами и отделкой из тёмного камня, что делает его похожим на миниатюрный старинный особняк. Но, в отличие от главного здания, здесь явно меньше пафоса и больше уюта.

Девушка останавливается у массивной двери, достаёт из кармана магнитный ключ-карту и проводит по датчику. Дверь мягко отъезжает в сторону, пропуская меня внутрь.

Я осматриваю просторный, ярко освещённый холл. Высокие потолки, несколько кожаных диванов, у стены небольшой книжный шкаф. Всё здесь выглядит ухоженным, но минималистичным. Ничего лишнего.

А ещё пусто и тихо. Я догадываюсь – все на собрании. Именно поэтому сейчас нет ни преподавателей, ни других сотрудников.

– Ваша комната – двести четырнадцатая, это на втором этаже, – говорит девушка, передавая мне карточку. – Добро пожаловать.

Она не предлагает проводить меня дальше, просто кивает и уходит обратно к административному корпусу.

Видимо, я теперь сама по себе.

Я прохожу по холлу, странно себя ощущая от того, что стук колёсиков моего чемодана нарушает эту стеклянную тишину.

Тут есть маленький лифт из стекла, на нём я и поднимаюсь на второй этаж, чтобы не тащить чемодан по ступеням. Иду по коридору, ищу взглядом номер своей комнаты.

Двести одиннадцать, двести двенадцать, двести тринадцать…

А вот и двести четырнадцатая, в самом конце коридора.

Я прикладываю ключ-карту, и дверь открывается легко, почти бесшумно.

Нахожу рукой выключатель, включаю свет и осматриваюсь. Комната довольно просторная, как на одного, вполне себе тянет на приличный номер в хорошем отеле.

Просторная кровать с высокими подушками, тёмно-коричневые шторы, приглушённый свет от бра у изголовья. У окна стоит массивный письменный стол, в углу – узкий встроенный шкаф. Идеальная чистота.

Я подхожу к окну и задерживаю дыхание.

Вид потрясающий.

Широкий, ухоженный двор с идеальными клумбами, извилистыми дорожками и мраморными статуями. Чуть дальше – тёмные силуэты гор, покрытых густыми кипарисами, их вершины утопают в тонкой дымке сумерек.

Всё это выглядит так… тихо, величественно, почти нереально.

И так умиротворённо. Безопасно.

Я ставлю чемодан у кровати и вздыхаю.

Всё это – гораздо лучше, чем я ожидала. Не просто работа, а идеальные условия. Высокая зарплата, красивое место, достойные коллеги. Я, конечно, ещё ни с кем, кроме директора и секретаря не познакомилась, но, думаю, преподавательский состав здесь такой, что для меня будет очень ценно набраться опыта от них.

Свежий воздух, порядок, безопасность. И самое главное – Сергей не сможет меня здесь достать.

Я провожу рукой по гладкому покрывалу кровати.

Может быть, мне действительно повезло?

Я открываю шкаф. Внутри аккуратно висят вешалки, на нижней полке лежат несколько полотенец. Рядом сейф. Маленький, но вместительный. Хорошо, что я захватила с собой документы и немного наличных. Хотя, наверное, тут и тратить их некуда.

Ванная тоже радует: белоснежный кафель, стеклянная душевая кабина, большая раковина с подсветкой. Минимализм, но безупречный.

Только собираюсь начать распаковывать вещи, как раздаётся стук в дверь.

Я замираю. В животе как-то всё поджимается от волнения.

– Войдите? – мой голос звучит чуть тише, чем хотелось бы.

Дверь открывается, и в комнату входит молодая женщина в форме горничной. В руках у неё аккуратно сложенные вещи.

– Добрый вечер, Анастасия Викторовна, – вежливо произносит она. – Я принесла вам преподавательскую форму.

Она кладёт стопку одежды на кровать и продолжает: