Я возвращаюсь на большой задний двор, выкладывая последние закуски на фуршетном столе, как чувствую сзади тяжелое дыхание.

– Со мной не вышло, ты решила подкатить к моему отцу?

На лицо невольно ползет улыбка. Ненадолго же его хватило. Всего каких-то несколько часов, и он снова в моей власти. Стоит сзади, вроде бы ничего не делает, но я нутром ощущаю исходящее от него желание. Оно иголочками пронзает кожу, собирая все чувства внизу живота.

– А тебе-то что переживать, – говорю в полголоса, разворачиваюсь и нарочно провожу по руке ноющей грудью. – Я же тебя больше не интересую.

– Кто ты? – вдруг спрашивает он, а у меня колени дрожать начинают. Неужели узнал. Быть того не может.

– Что… Что ты имеешь в виду?

– Что ты неспроста появилась прямо сейчас. Что ты не та, за кого себя выдаешь.

– Ты параноик, Миш. Я просто Алиса и я просто хотела с тобой развлечься. Не знаю, что ты там себе напридумывал.

Он хмыкает и уходит в сторону, оставляя меня задыхаться от страха и волнения. Он был так близко, он так уверено задал вопрос… Казалось, что ответ ему уже известен. Уже который раз я так близко от провала, что страшно.

Я стряхиваю с себя ненужные эмоции и иду узнать, насколько готова невеста, потому что жених, судя по настрою и агрессии, доведет дело до конца.

Поднимаюсь на верхний этаж, заглядываю в комнату и застываю, смотря, как Глеб своей тушей прижимает невесту к комоду, практически пожирая ее губами.

Паника разливается по телу. Да, тот факт, что именно Глеб тогда привел Катю посмотреть на измену Миши, говорит о многом, но я не думала, что чувства еще живы. Вроде как он неплохо развлекается со случайными девушками.

А если ей понравится? А если они сбегут? Все сорвется. Будет скандал. Ирина мне этого не простит, а план будет окончательно сорван. Мысли мечутся как машины по магистрали, но идея приходит неожиданная и отчаянная.

Я просто толкаю со всей дури дверь, ахая…

– Глеб! Как ты мог! Вчера мне в любви клялся, замуж звал, а сегодня с моей лучшей подругой развлекаешься! Скотина! Катя! Он сделал тебе больно? Он насильно поцеловал тебя?

– Что ты несешь! Не было у нас ничего! Какой, блять, насильно!

Катя, ошарашено переводившая взгляд с меня на закипающего Глеба, буквально вцепилась за эту идею.

– Насильно, да! Он унизил меня!

– Тихо-тихо, милая, – подбегаю, обнимаю. – Мы никому не скажем. И Глеб будет молчать, иначе Миша просто закопает его. Ты сейчас успокойся, попей воды, а я выведу этого ловеласа, и больше он тебя не побеспокоит.

Бледная невеста кивает и хватается за стакан, который вкладываю в ее руки. Тут же тяну Глеба за дверь. В коридоре он толкает меня к стене, нависая всей тушей.

– Ну-ка расскажи, что мы вчера делали?

– Ты свадьбу решил сорвать, да?

– А ты чего так об этой свадьбе печешься?

– Ну не знаю, может быть, потому что мне очень хочется стать богатой наследницей, или потому что моя мать очень хочет выйти замуж за Хворостова. Выбирай сам.

– Скорее первое. Но только мне-то что? Я может тоже хочу в шелках ходить, а жениться на дочке прокурора неплохой вариант, тем более она сама в меня влюблена как кошка.

Ну просто отлично. Просто игры престола, не меньше.

– Тебе не кажется, что ты несколько поздновато спохватился?

– Плевать. Как и Мише на Катю. Он всегда выполнял лишь приказ отца.

– И что? А ты бы не выполнял, только чтобы не потерять кровные?

– Допустим. И что ты предлагаешь? Мне ничего не стоит пойти сейчас и выкрасть невесту, она сама будет рада… Алиса…

– Погоди, я думаю.

Что делать? Что, черт возьми, делать. Я поднимаю глаза на Глеба. Крупный, симпатичный, но абсолютно тупой боров, с которым придется что-то решать. Бесит, господи, когда это все закончится.

– Женись на мне. Уверена, в твоей голове рождались такие идеи.

Он усмехается, оценивая меня как товар.

– Я же тебе не нравлюсь даже.

– Ну а кого это интересует. Мне нужно, чтобы этот день прошел идеально. Помоги мне, и совсем скоро мы станем мужем и женой.

– А тебе точно восемнадцать? Рассуждаешь, как взрослая деваха…

– Тебе паспорт показать?

– Лучше пизду покажи… Судя по твоим сказкам, вчера мы неплохо покуролесили, да? – прижимает он меня к себе, наклоняется, чтобы поцеловать. Я уже хочу отмахнуться, нагрубить, напомнить, что мы еще не муж и жена, но краем глаза вижу Мишу. Он тормозит, смотря на нас, а я сама впиваюсь в слюнявые пухлые губы Глеба, плотно сжимая свои, чтобы не вырвало.

Пусть Миша думает, что я шлюха. Все, что угодно, только, чтобы женился на своей Кате. Только, чтобы этот день прошел идеально.

Миша направляется в нашу сторону, и я пытаюсь отлипнуть от Глеба, но тот как назло прижимает меня крепче. Поворачивается к другу с наглой ухмылкой на лице, пошло причмокивая.

– Поздравляю, друг. Сегодня важный день.

Лицо моего врага похоже на бледную маску, на которой кто-то яркими мазками отметил лишь красные пятна на скулах и черные в полумраке глаз. Он ничего не говорит, лишь сжимает челюсти, а потом без предупреждения бьет Глеба в нос.

Тот от неожиданности ахает и валится на меня, Миша выбрасывает руку и спасает меня от падения, вжимает в себя, зло прошептав.

– Как ты меня заебала, тварь.

– Мне больно!

– Я, мой отец, мой друг. Там еще целая куча официантов с членами. Жаль, что у тебя всего три дырки.

Я не выдерживаю. Размахиваюсь для удара, но реакция у него как обычно отменная.

– Правда глаза колет?

– И это мне говорит человек, который изнасиловал одноклассницу? – шиплю ему в лицо, и оно бледнеет еще сильнее.

– Бля, ребят, дайте что-то холодное! Пиздец больно.

Я тут же убегаю в кухню за льдом, пытаясь выровнять дыхание. Зачем, зачем я ему это сказала. Он теперь и на милю ко мне не подойдет.

Когда возвращаюсь, в коридоре уже никого, зато из ванной голоса.

– Нахуй ты ей рассказал?

– Пьяный был. Тебе-то чего париться.

– Я никому не собираюсь ничего рассказывать, – прерываю их диалог, вхожу в ванную и подаю лед. Они переглядываются, смотрят на меня. Глеб хмыкает, прикладывает лед к носу, а меня обжигает взгляд. Такое липкое ощущение, что теперь я прохожу некий обряд посвящения в грязную тайну, которая не дает этим двоим разорвать связь, которая длится много лет. Хотя понятно, что этих двоих уже давно тяготит эта дружба.

У меня пиликает телефон. Ирина. Черт!

– Церемония через несколько минут. Давайте вниз.

– Есть, босс, – усмехается Глеб и выходит, Миша не дает мне уйти.

– Зачем тебе эта свадьба? У меня ощущение, что тебе это нужно сильнее, чем всем остальным.

– Матери. Она боится, что, если все сорвется, она больше никогда не выйдет замуж. А шанс получить фамилию Хворостова выдается не часто, знаешь ли… Да и для вашей семьи будет нехилым позором – отмена мероприятия, на котором уже все собрались.

– Будешь трахаться со мной женатым? – вдруг тянет он меня на себя, сминая пальцами подбородок, впиваясь зрачками в мои. Оглушая близостью и запахом. Его личным, ни с чем неповторимым.

– Вчера ты сказал, что не хочешь меня.

– Я соврал, сама же понимаешь. Ну так что?

– Буду трахаться с тобой. С женатым.

– Сегодня? После Кати?

– Если у тебя останутся силы, – усмехаюсь, поправляя его немного сбившийся воротник. Он так смотрит, что мне впору сгореть заживо. У самой по-дурацки тянет низ живота. И никакой тошноты, которая возникает рядом с его отцом или Глебом. Одно по крайней мере я знаю точно, мне будет легко с ним переспать.

Он впивается пальцами в мой затылок, касаясь моих губ своими. Обжигает поцелуем как кипятком, словно жадно пьет после долгого пути, а потом шипит в припухшие губы.

– Завтра ноги сдвинуть не сможешь, готовься.

Оставляет меня одну, и я несколько мгновений смотрю на свое покрасневшее до корней волос лицо. Брызгаю в лицо водой, пытаясь в себя прийти. Каждый раз, когда он близко мне, сложно себя контролировать. Хочется и вывести его на эмоции, хочется его трогать, хочется убить.

Дикие, неправильные, не сочетающиеся друг с другом желания.

А еще я зачем-то думаю, что Элла была и его дочерью. А он даже об этом не знает. Не знает, что я была беременна, что наш ребенок умер. Мой, мой ребенок умер.

Да-да, Алиса, молодец, раскачивай эту качель ненависти, иначе похоть затмит разум, и ты уже не сможешь всадить ему в спину нож. А это просто необходимо. Ради матери. Ради Эллы. Ради себя.

Цепляю на лицо улыбку и иду устраивать парную свадьбу года. Ирина выглядит вполне счастливой, но только я знаю, что за этими глазами таится настоящая жестокость, а своего новоиспеченного мужа она ненавидит гораздо сильнее, чем я должна ненавидеть всю их семью.

Я, уже привычная к таким мероприятиям, сную между гостями, предлагаю помощь, стараюсь не смотреть на улыбки жениха и невесты, не участвовать в конкурсах. В какой-то момент просто забиваюсь в угол, нахожу какую-то каморку. Там и пережидаю, не в силах смотреть на эту ярмарку тщеславия.

Листаю ленту в телефоне, когда в мою каморку врывается свет, а за ней два разгоряченных тела.

Свечу фонариком, отмечая испуганное лицо Кати и напряженное Глеба.

– Алис, ты нас преследуешь.

– Судьба – злодейка.

Катя вырывается из каморки, потом выходит раздраженный Глеб, потом уже я. Натыкаясь на удивленный взгляд Миши. Он смотрит по сторонам и направляется ко мне.

– Без меня начали развлекаться?

– Ты знал?

– О чем? О Кате и Глебе? Он давно в нее влюблен, но до последнего не отсвечивал. Думал, прошло.

– Значит, не прошло, – киваю на невесту, которую тянет танцевать ее отец. Сергей же Павлович развлекает высокопоставленных гостей.

Чувствую руку Миши на своей талии. Стреляю злым взглядом, но он лишь усмехается.

– Ты была на море?

– Что? Нет. Я же плавать не умею. Помнишь?

– Помню. Родители подарили нам с Катей две недели на Бали. Но всегда можно докупить еще две путевки.

– О чем ты? – сердце бьётся чаще. В горле пересыхает.

– Можем поехать парами.

Парами? Вчетвером? Что за бред? И он будет спокойно смотреть, как Глеб спит с Катей, пока сам будет спать со мной?

– И ты не ревнуешь? – ищу взглядом Глеба, который как хищник кружит вокруг Катьки. – Ты же так долго ее добивался. Будешь спокойно смотреть, как они…

– Главное, чтобы он не трогал тебя.

– Что за бред! Не верю!

– Алис, знаешь, какая ты красивая? – мне неприятно это слышать, наверное, потому что я понимаю, сколько работы вложено в эту красоту. Но бурную реакцию тела на простую фразу никто не отменял.

– Это рискованно, Миш. Кто-то может увидеть.

– Хочу, чтобы ты поехала.

– Это, конечно, аргумент, – а с другой стороны, две недели мне будет более, чем достаточно, чтобы окончательно подсадить на себя Мишу. Да и возможность отдохнуть от тотального контроля Ирины манит необычайно. – А если они откажутся? Катя может взбрыкнуть.

– Катя, конечно, пустая, но дурой никогда не была. И прекрасно знает, что наша свадьба лишь декорация для дел, которые проворачивают наши отцы. Не согласишься, поцелую тебя прямо сейчас. Ты же боишься скандала?

Он тянется ко мне, а я руку в твердую грудь ему упираю.

– Дурак. Ладно. Уговаривай свою, теперь уже, жену, а я, так и быть, поговорю со своим, типа, парнем.

– Нет. К нему ты больше не подходишь. И тем более не целуешь, поняла?

– Ой, какие мы ревнивые. Только вот указывать ты мне не можешь, ведь я не твоя жена.

– Издеваешься, блять? – дергает он мою руку, а я усмехаюсь. – Алиса.

– Тогда поговори с ним сам. И прекрати меня трогать и так смотреть, люди смотрят.

Он отворачивается и прямиком идет к Глебу, я же прошу Ирину уделить мне время.

Она оставляет гостей, и мы отходим. Я обрисовываю ей ситуацию, а она хмурится, думает долго.