Алиса вплетает свои пальчики в мои волосы на подобие массажера, и меня как разрядом тока бьет, мурашки по всему телу. Чувствую себя долбанным девственником, который впервые пробует на вкус девчонку. А может все дело в том, что это вкус моей девчонки. Только моей.

– Миш, сделай что-нибудь.

– Что? – поднимаю глаза, оттягиваю зубами ткань и тут же опускаю. Она щелкает по ноющей киске, и Алиса дергается всем телом. Грудь в такт.

– Что-нибудь. Там между ног все ноет.

– Знаю, чувствую… Сними лямки платья.

Она подчиняется, открывая моему взору кружевное белье, скрывающее самое интересное.

– Дальше.

– О да…

Она заводит руку за спину, щелкает застежкой. Лифчик просто падает, грудь теперь как на ладони. Полная, налившаяся, с вишенками сосков, каждый из которых хочется просто сожрать.

Она стонет – тихо, сладко, невинно и порочно одновременно. Втягивает живот, шепчет, словно заклинание, мое имя.

А меня не надо завораживать, я уже целиком в ее власти, готовый сосать эти вишенки до тех пор, пока она не кончит.

Подхватываю пальцами резинку трусиков, начиная двигаться вниз, наблюдая за тем, как Алису сотрясает дрожь, словно она замерзла.

– Тебе холодно?

– Ннаоборот, – шепчет она, сминая покрывало пальцами, пока мои сдергивают последнюю преграду к раю.

Алиса вдруг подрывается, обнимает меня руками, тянет на себя.

– Не спеши.

– Лучше быстрее.

– Тебе больно будет, Алис.

– А ты не хочешь?

– Ну только если это будет сладкая боль, – скольжу по губам губами, языком чертя линии на шее, спускаюсь ниже, обхватываю торчащий сосок. Алиса стонет, обхватывает мои плечи, пока я просто трусь стояком об ее обнаженное бедро. Она дрожит, словно боится. Я переворачиваюсь на спину так, что она оказывается сверху. Немного робеет, но оглаживает мой торс, царапает соски.

– Давай компромисс.

– Какой?

– Первый раз для тебя, а когда тебе станет легче, для меня.

– И что это значит?

– Что сейчас ты сама меня разденешь, сама сядешь на мой член.

– То есть ты просто будешь фаллоимитатором? – усмехается она, а я киваю.

– Для тебя я буду кем угодно, Алис.

Она смотрит на меня странным взглядом, словно не уверена в моих словах, а потом как-то шустро расстегивает штаны, снимает их с ног вместе с бельем.

Хочу прикоснуться к ее груди, но она по руке меня бьет.

– Без рук.

– Ссука, – это самое сложное, не касаться ее. Хотя бы смотреть можно и ладно.

Она немного напряженно смотрит на мой торчащий кол, который всегда пугал размерами Катю. Даже сейчас я парюсь, что Алису может испугать перспектива ощутить его в себе.

– Тебе больно, когда он такой?

– Нет, скорее приятно, щекочет затылок, и в поясницу отдает.

– Значит, когда он встал, тебе сложно себя контролировать?

– Нет. Сложно было только раз, в остальное время я вполне себе сдержанный.

– Ты хочешь, чтобы я его потрогала?

– Я хочу, чтобы ты сама на него села. Так, как хочется тебе, в том темпе, в котором хочешь ты.

Она кусает губу, но привстает, раскрывая свою щель как можно шире. Мне остается только считать до бесконечности, чтобы не сорваться и не вставить в это гостеприимное, влажное лоно. Сука, из него даже смазка стекает, насколько оно сочное. Я сглатываю слюну, поднимаю глаза к стеклянному потолку, просто прося Вселенную терпения. Особенно, когда головки касается нечто влажное и липкое, как только что растаявший в микроволновке мед. Глухо рычу, поднимая руки и сжимая их в кулак. Это просто пытка.

– Тебе больно…

– Господи, Алис, закрой рот и просто делай то, что делаешь.

* * *

Алиса

Я не знаю, что со мной происходит. Я не хочу с ним спать, но возможность подчинить его себе хотя бы на эти несколько минут хмельным желанием растекается по телу.

Вот он, беспомощный, крупный, в моей власти. Ему больно, он хочет сорваться, но терпит, сжимая зубы, словно дрессированный тигр возле большого кровяного куска мяса. И это все мне.

Я получаю какое-то извращенное удовольствие от промедления, хотя у самой от желания прекратить это нытье между ног сводит внутренности.

Мне нравится смотреть, как его спортивное тело покрывается мурашками, когда ногтями веду по стальным мышцам.

Прикусываю место на груди над сморщенным соском и сдавлено проглатываю собственный стон, потому что мой любовник, мой враг запрокидывает голову и стискивает белые зубы, издавая гортанный хрип и ругательство.

Еще ничего не произошло, но мое собственное тело готово расплавиться на его мощном корпусе, опуститься рывком на стоящий и подрагивающий кол. Я лишь чуть касаюсь щелью головки, не решаясь сделать последнее, решающее движение.

Но было бы слишком тупо не воспользоваться моментом, когда мой враг расслаблен и готов отдать себя, чтобы мой личный триггер разлетелся на осколки.

Получить власть над собственным насильником, разве не этого мечтает каждая обиженная женщина? Но разве получает каждая от этого порочное удовольствие?

Я наклоняюсь, окутывая свою голову ширмой из волос, и целую его плоский сосок. Дурею от собственной смелости.

На миг мы с Мишей стреляем в друг друга взглядами.

– Ты меня убить хочешь…

– Весьма близко к правде… – опускаюсь я на член, чувствуя, как он упирается в преграду, растягивая ее словно ткань стрейч.

– Бля… Тогда убей меня еще раз.

Я думала, так бывает только в книжках: дрожащие колени, разноцветные вспышки перед глазами, жар внизу живота. Но это реальность. И она передо мной в виде моего, такого красивого врага.

Втягиваю воздух вместе с ним и резко, сильно опускаюсь на собственный кол, шлепаясь задницей об его напряженные бедра.

Тело простреливает ударом плети. Каждое нервное окончание. Это дико больно, все удовольствие как волной смывает. Я тут же ссаживаюсь с члена и падаю на кровать, пошевелиться не могу.

– Алис…

– Заткнись, больно.

Он вдруг толкает меня на кровать, падает между ног.

– Стой! – ору. – Там же…

Не успеваю, как он просто впивается губами в мою израненную щель, скользит языком между складок, словно зверь, вылизывающий раненую самку.

Меня током прошибает, стоит ему задеть клитор.

Я вою от боли, которую раскалывает поднимающееся с глубин тела желание.

Еще совсем призрачное, но обретающее собственный голос в виде стонов Миши.

Перед глазами темнеет, стоит ему начать двигать языком все агрессивнее, двигая меня к той порочной пропасти, за которой лишь темнота.

Я закрываю глаза, кричу в голос, когда натянутая струна нервов рвется, оглушая меня оргазмом. Боль за ним теряется мгновенно, словно ластиком стирают.

Оставляя только онемение мышц и приятную эйфорию. Слышу хрип, открываю глаза сквозь туман, наблюдаю, как Миша остервенело водит по собственному члену кулаком.

Протягиваю руку, трогая налившуюся кровью головку.

Этого хватает, чтобы на мое тело попали горячие брызги его семени. Причем, на этот раз я даже не бегу в ванную, чтобы поскорее смыть это.

Просто прижимаюсь к упавшему рядом Мише и прячу лицо в его груди. Только чтобы он не увидел слез благодарности. Потому что больше не болит.

Там, где фантомная боль была со мной столько лет, теперь светло и пусто, словно из захламлённой комнаты наконец вытащили всю старую и разрушенную мебель, чтобы наконец начать делать ремонт.

Глава 18

– Миш, давай поговорим? – нехотя перевожу взгляд с Алисы, играющей с ребятнёй на пляже, на Катю. Глеб ушел за напитками. Впервые за два дня оставил мою женушку одну.

– О чем? И так вроде все понятно.

– Но мы ведь вернемся, как мы будем и дальше скрывать, что не вместе?

– Кать, расслабься, люди слепы. Будем ходить на мероприятия, держаться за руки, на свадьбе нам это неплохо удавалось.

– Да, но люди будут шептаться, ты даже в аэропорту особо не скрывал, что помешан на Алисе.

– Кать, ты чего хочешь? Мы свой долг дочерний и сыновий выполнили, капиталы объединили, давай развлекаться, ладно?

– Мама говорит, что отец ждет внуков, как в этом случае поступить?

Стискиваю челюсти. Меньше всего я сейчас готов думать о детях. Хотя Алиса отлично смотрится, улыбаясь маленькому карапузу и играя с ним в песочек.

– Надо ребенка, значит, сделаем ребенка. Но сейчас я тебя точно трахать не буду, у тебя для этого есть член.

– Фу, Миш, какой ты грубый стал!

– Все, Кать, вон твой Глеб идет, – поднимаюсь с шезлонга и иду к Алисе. От фальшивой воспитанности Кати подташнивает. – Привет, пойдем купаться?

– Подожди, у нас тут важное задание, – кивает моя девочка на малыша. Тот упорно копает ров вокруг замка, который они построили. Я помогаю, насколько хватает терпения. Но как только приходит мамашка ребенка, подхватываю Алису на руки и несу в воду.

– Да стой ты! Стой! – смеется она, умело обхватывая мои бока. Черт, как ножом по нервам, особенно, когда задевает стояк. Я болезненно морщусь, а эта чертовка дразнит меня сильнее, как только скрываем тела в воде. – Тут вообще-то дети.

– Так не надо тереться об меня, – скидываю Алису в воду, но тут же ловлю. Это ее условие, она в воде, только если я ее держу. Все еще боится, плавать-то не умеет. Тяну ее обратно к себе, целую раскрытые в возмущении губы. Внутренности тут же сковывает. Кожа мурашками покрывается, стоит ее юркому языку скользнуть мне в рот. Ссука, просто сдохнуть можно от наслаждения.

– Мы сегодня едем на экскурсию? – спрашивает она тихонько, скользя губами по уху. Я глаза прикрываю, стискиваю ее кожу, не давая пошевелиться.

– Только если эта экскурсию по миру секса, потому что все остальные меня заебали, – два дня я потерял, потому что у Алисы все там заживало. Так что пришлось согласиться на исследования территории. Это было интересно, потому что обычно я просто тусил на пляже и бухал в клубах. Но у всего есть предел. Тем более у моего терпения.

– Какой ты нетерпеливый. А если я попрошу еще подождать?

– Отсоси мне, и, так быть, я могу еще подождать день. Но не больше, – толкаюсь между ее бедер, упирая стояк четко в промежность.

– Я ж не умею.

– Поверь, малыш, одного касания твоих губ мне хватит, чтобы кончить, – Алиса сладко улыбается, снова меня целует.

Когда она это делает сама, кажется, мир взрывается новыми красками.

Тем более, что для Алисы каждая минута здесь море впечатлений. Она как ребенок рассматривает все, до чего дотягивается взгляд. И особенно ценно, что порой она все же вспоминает обо мне.

Мы плаваем почти час, барахтаясь в волнах как дельфины. Потом я просто выношу ее из воды, и мы идем к нашему бунгало. Я жду, когда Алисы вымоет соль из своих волос, лениво водя мочалкой по телу. Она посматривает туда, где моя рука задерживается все чаще.

– Давай сделку.

– Какую?

– Я на всю ночь твоя, делаю то, что ты хочешь, а завтра мы снова едем изучать страну.

– Мм, заманчиво. Хотя и сомневаюсь, что завтра ты сможешь ходить.

Бросаю мочалку и толкаю хихикающую Алису к стене. Накрываю ладонями ее нежную грудь, чувствую, как часто стучит ее сердце.

Алиса перестает улыбаться, лишь облизывает влажные губы. Я тут же сминаю их, выпивая остатки влаги.

Скольжу пальцами по соскам, оттягиваю их под приятные вибрации ее глухих стонов.

Дожидаюсь, когда вода смоет остатки пены, а потом просто накрываю задницу Алисы руками и поднимаю на себя.

Она испуганно вскрикивает, хватается за меня.

Несу ее в кровать и кидаю на мягкий матрац.

Она немного сжимается, но я ноги развожу, устраиваясь между. Скольжу членом по влажной щели. Алиса вытягивается струной, и я тут же обхватываю ее вишенки губами.

Тело прошибают горячие волны возбуждения, скапливаются в паху, который уже болит от напряжения.

– Алис, нам нужны презервативы?

– Нет, – качает она головой, словно давая сигнал к действию.