Я тут же сжимаю себя в кулаке, направляя во влажное нутро, толкаясь сразу и до конца.

– Ох, блять… – как под воду с головой ушел.

Перед глазами пелена мутная, а дыхание перехватывает. Почти не вижу, что с Алисой, только чувствую тяжелое дыхание и ноготки на спине.

Мне бы спросить, как она, но пробки срывает к чертям. Я тут же начинаю рваные толчки, выбивая сочные стоны из алых искусанных губ.

– Боже, Миш, – слышу на ухо, сжимаю малышку сильнее, начиная двигаться все резче.

В голове нарастает гул, словно на самолете лечу вниз. На огромной скорости. Вот-вот разобьюсь о скалы оргазма.

Вытаскиваю член, отодвигая момент финала, немного в себя прихожу. Вижу широко раскрытые глаза Алисы.

– Нормально все?

– Теперь нет, – тянет она сама меня на себя, отзываясь на каждое мое прикосновение. Я глажу пальцами ее грудь, плоский живот, чувствую, как от возбуждения гудит в ушах.

Мне нужно больше. Жестче.

Хочется просто намотать ее мокрые волосы и трахать, пока сил не останется.

Алиса сама тянется пальчиками к члену, поглаживает, дразнит.

По спине проходит судорога.

Откидываю ее руку и вонзаюсь с сочную щель снова. Алиса вскрикивает, но хватается за меня руками. Сама поднимает бедра.

Врезаюсь грубее. Достигаю края. Запрокидываю ее ноги выше, открывая для себя потрясающий пошлый вид на ее раскрытую щель, в которой теряется мой член. Наши тела соединяются в единой точке, сталкиваясь и распространяя пошлые, чавкающие звуки.

Я поднимаю взгляд, встречаюсь с глазами Алисы. Пьяными. Безумными. Такими глубокими, что хочется в них утонуть.

Меня кроет, оргазм слишком близко.

Я врываюсь в тугое лоно все быстрее, не сдерживаясь, не жалея.

Чувствуя, как накрывает, как уносит.

Кончаю внутри, дергаясь всем телом. Вжимаю кулаки в кровать, пытаясь сбросить с себя тяжелую эйфорию, чтобы хоть немного прийти в себя.

Алиса гладит мои плечи, мою шею, собирает губами капли с груди. Сладкая, сочная, такая манящая.

Вытаскиваю член, собираю с него остатки и тяну пальцы к губам Алисы.

– Оближи…

Она распахивает глаза, но покорно рот открывает, слизывает все до последней капли.

Похоть молотком по башке бьет.

Я тут же врезаюсь в скользкое нутро, выбивая звучный стон. Собственное имя с ее губ обкусанных, как по мозгам.

– Миша! Господи!

Горячо. Влажно. По бедру обильно стекает смазка пополам с моей собственной спермой. Влаги так много, член внутри начинает пошло чавкать с каждым нарастающим толчком.

Запах такой, что голова кругом. Я просто собираю это все и раскатываю по плоскому животу, соскам.

Вид нереальный.

Снова вытаскиваю член, смотрю, как щель сочится, как запах все заслонки рвет.

– Повернись задницей, Алис.

Она тут же ловко переворачивается, оттопыривая круглую попку. Ладонь сама тянется, шлепает по ней, оставляя след. Еще раз. И еще.

Девочка моя вытягивается кошкой, а я пальцы толкаю, ощущая пульсацию тесных стенок.

Глаза прикрываю. Другой рукой по спине веду вверх, позвонки пересчитываю, пока пальцы сами шею не сжимают.

Хочу, чтобы она кричала, чтобы она кончала, пока буду долбить ее со всей дури.

– Хочешь меня?

– Миш, тупой вопрос…

– Скажи, что хочешь…

– Хочу тебя, Миша, – толкаю пальцы глубже, всего два и лаже их стягивает тугими мышцами.

– Что хочешь!

– Ублюдок! Хочу, чтобы ты меня трахал!

– Как трахал?

– Блять, как ты бесишь! Хочу, чтобы трахал меня как шлюху! – дает она мне то, что я хочу. Я тут же вытаскиваю пальцы, дергаю ее за волосы на затылке, запрокидывая голову.

Целую порочный рот. В тот же миг, когда вдавливаю вместо пальцев головку между припухшими складками.

Сильно. Жестко. Без жалости.

В глазах темнеет от кайфа, по мозгам бьют знакомые ароматы и ощущения.

Как тогда. Как с той девчонкой. Так же туго. Так же горячо.

Так же до одержимости приятно. Просто брать сзади.

Не думать. Не думать. Только чувствовать.

Вдалбливаюсь сзади, все сильнее выгибая Алису в пояснице.

Тела шлепают друг об друга все громче.

Наши стоны сливаются в единый звучный трек. И словно на репите. Снова и снова. Пока член не начинают болезненно стягивать тугие мышцы, а Алиса не начинает дрожать. Она кончает громко, с криком, хочет зажать рот рукой, но я убираю руку за спину.

– Кричи, кричи! – требую, дергая бедрами на какой-то фантастической скорости, чувствуя, как плоть пытается меня вытолкнуть. Но я влетаю членом в последний раз, ощущая, как меня самого ломает от второго за день оргазма…

Мы просто валимся на кровать. Грязные. Удовлетворенные. Счастливые. Я поворачиваю Алису к себе, тяну, обнимаю, не давая двигаться. И только пью носом ее шумное дыхание.

Сказать, что-то хочется, но страшно. Страшно вот так просто довериться и дать понять, что твоя судьба на ладони другого человека. Делай, что хочешь.

– Я люблю тебя, Алис.

Она поднимает глаза, моргает, целует, упирается носом в шею. Шепчет сладко, томно, до одури приятно.

– Я тебя тоже люблю, Миш.

В груди разливается жар, а стояк как по команде снова поднимается над животом.

Алиса, поглаживающая мой живот, одёргивает руку.

– Ты же два раза кончил!

Дергаю малышку на себя, усаживая сверху. Тут же щелкаю членом по плоскому животу.

– А ты, помнится, мне обещала всю ночь.

– Ну я же это несерьезно… Ты не выдержишь всю ночь… – смеется она, хочет отползти, но тут же замолкает, когда поднимаю ее за бедра и насаживаю на свой уже подрагивающий стояк.

– А ты проверь меня…

Глава 19

– Это чего, вы весь день промотались? – спрашивает Глеб, пожимая руку. Его удивление понятно. Мы с ним сколько раз были на море, и ни разу я не выбирал образовательную программу. А тут уже третий день подряд. Но я обещал Алиске программу максимум.

– Зато много интересного увидели, даже не думал, что остров такой большой, – падаю в шезлонг и заказываю официантке виски с колой для себя и «Мохито» для Алисы. Она стоит рядом с Катей и рассматривает что-то в телефоне.

До сих пор не могу понять, зачем Алисе было к ней в доверие втираться, если она с самого начала планировала меня заарканить.

Когда я рядом с ней, меня эти вопросы несильно волнуют. Но вопросов много. Правда задать их, значит разрушить то волшебство, которое есть между нами.

Почему-то я уверен, что ответы мне не понравятся.

Может я, конечно, загоняюсь, но ощущение стены между нами не отпускает. Постоянные недомолвки, недосказанности, слова, которые проглатываются невольно или нет. Все это создает напряжение, которое рушится, только когда мы целуемся или занимаемся сексом.

Причем, если ночью инициатива исходила от меня, то днем мы забрались в автобус, когда все остальные были на экскурсии, и испытали сидения на прочность.

– Да, я тебя понимаю, Алиска настолько хороша, что я, пожалуй, и сам бы сходил на экскурсию с ней. И не только…

Мне кажется, я просто проваливаюсь в ледяную реку, течение которой тут же несет меня к воронке. В голове хаос, в ушах белый шум.

Нахуй он это сказал? Что, блять, имел в виду.

– Давай ты свои умозаключения насчет Алисы оставишь при себе.

– Не, ну а че. Я так-то планировал на ней жениться.

Я резко поворачиваю голову. Я помню, я даже пообещал ему свести друга с сестрой, но это было до того, как я решил, что мы с Алисой единое целое.

– Это было давно. Забудь об этом.

– А чего ты бесишься? Вы женились с Катей. Мы женимся с Алисой. Это, кстати, ее идея.

– Рот закрой! – хватаю его за плечо и сильно сжимаю, кажется, до хруста его костей. Урод еще скалиться смеет.

– А чего? Она тебе не сказала? Эта девчонка была готова на все, только чтобы свадьба не сорвалась, даже лечь под меня. Кстати, я не против сегодня ночью махнуться телочками.

Кулак врезается в челюсть шакала с такой скоростью, что он просто перелетает через голову на горячий песок. Отплевывается и ржет.

– Ну чего ты как маленький. Это отличная затея. Давай у Алисы спросим. Алис! – зовет он, хочет увернуться, но я просто налетаю на него, начинаю ебашить его, словно грушу. Да, да, да. Заткнись! Закрой свой рот!

– Миш, Миш! Прекрати! Что с тобой! – зовет меня нежный голос, пока Катя просто голосит. Я отвлекаюсь на миг, и этого хватает Глебу, чтобы врезать мне по носу и добить ударом в солнечное сплетение.

Но я на адреналине, боли почти не чувствую, просто рублю в челюсть бывшего друга снова и снова, пока меня не оттаскивает охранник отеля.

– Псих!

– Только тронь ее! Я тебя убью, понял?!

– Да пошел ты. Пойдем, Катюш, у Мишеньки, похоже, солнечный удар.

Он уходит, а я часто дышу, начиная ощущать, как поднимается из недр нервной системы боль. Она поглощает, и я просто хватаюсь за нос. Алиса уже тут, усаживает меня на шезлонг и начинает лечить с помощью аптечки, которую уже принесли. Кровь останавливает. Ругается.

– Ты с ума сошел, Миш? Заняться нечем? Зачем ты его ударил?

Я бы ответил, да материться не хочется.

– Это правда, что ты предложила ему пожениться, чтобы он свадьбу не сорвал? – ее рука замирает над моим носом, а глаза широко раскрываются.

Но лишь на миг, она тут же продолжает пропитывать мою кожу дезинфектором.

– Я была готова что угодно ему сказать, только чтобы он оставил Катю в покое до конца дня. Или ты хотел, чтобы все сорвалось?

– Я ещё тогда тебе сказал, что мне плевать. Но ты же у нас меркантильная дрянь и тебе сильно нужны деньги моего отца. Может и за него замуж выйдешь?!

– Это говорит мне человек, который всю жизнь потакает другим только ради денег! Даже пошел на спор на человека, только чтобы репутацию свою не подмочить.

– Алиса… – эта правда, как нож в спину. Перед глазами сотни ситуаций, когда я лебезил и шел на поводу у отца и друзей, только чтобы не потерять статус.

Сколько раз я просто боялся лишиться всего.

Почему теперь-то не боюсь. Хотя вот она причина. Ради нее я готов изменить свою жизнь на сто восемьдесят градусов.

– Что? Легко обвинять другого, когда у самого бревно торчит из глаза, – бросает она в меня ватку и хочет встать, но я зажимаю запястье, дергая ее обратно.

Ко лбу ее прижимаюсь своим, другой рукой хватая за затылок.

– Ты не выйдешь за него. И не за кого другого. Ты только моя. Ты хотела свадьбу, я дал тебе эту свадьбу, но жить в этом лицемерном дерьме меня ты больше не заставишь, поняла?

– А как же ребенок, которого ты Кате пообещал? Мм?

– Не будет никакого ребенка. Я даже спать с ней не собираюсь. Приедем, разведусь, мы с тобой уедем.

– Уедем? И как ты проживешь без денег? Не смеши!

– У меня высшее образование, есть накопления и куча знакомых. Я не пропаду. А ты поедешь со мной.

– Ага, бегу и падаю.

– Поедешь, Алиса. Потому что вчера ты сказала, что любишь меня, а это значит, что будешь со мной до конца. Или ты пиздаболка?

– Миш, я… – вот опять, как быстро ее настроение с дерзкого меняется на виноватое.

– Отвечай! Ты со мной до конца?

Она целует меня, сама, вжимается в тело, в котором еще стреляют отголоски драки. Опускает руку на член, который уже минуту как стоит, отвлекает. И я как обычно рад ее трахнуть, но злость сейчас сильнее похоти.

Я отталкиваю ее руку.

– Значит, все твои слова про любовь хуйня. Тогда я прав, и ты получишь какую-то выгоду из всей этой ситуации? Вместе со своей мамашей. Я прав?

– Миша… Ты все не так понял…

– А что я не так понял?

– Все не так просто…

– Так объясни мне? Объясни, почему у тебя вечно такой вид, словно ты жопой сидишь на пороховой бочке, которая вот-вот взорвется. Объясни! – поднимаю ее, встряхиваю, а она толкает меня, убегает в сторону бунгало со всех ног.

Я за ней.