Дед слушал, кивал головой и говорил:

– Да, наступило новое время. Ваше время. Время молодых и дерзких. Кто-то в эти дни потеряет всё. Кто-то получит всё. Богатые станут бедными. Бедные – богатыми. Кто-то упадёт. Кто-то взлетит. Один род неожиданно поднимется, другой опустится. Атеисты станут верующими. Болтуны станут пророками. Каждый покажет свою настоящую сущность, своё истинное лицо. Пробуй себя, не бойся. Дорогу осилит идущий. Только тот, кто слабее, по ней мечется, как таракан в щели, а другой, сильнее духом, идёт прямо. Так и ты должен идти вперёд, а если возникнет проблема, делай шаг ей навстречу, а не назад или в сторону. Знай, что опасность надо преодолевать, а не бежать от неё… Не оставляй в своей жизни нерешённых вопросов. Если оставишь – они к тебе вернутся. Перестройка – это испытание, а испытание – это путь. Через него ты поймёшь истину и обретёшь покой.

– Ты многого в жизни добьёшься, если не скатишься в сторону, – ещё говорил он Глебу.

– Это как: «скатишься в сторону»? – не понимал Глеб.

– Это так, что Господь тебе по твоим способностям уже определил дорогу, по которой ты должен пройти в своей жизни, но дьявол соблазнами может тебя сбить с пути. Поддашься ему – и покатишься непонятно куда и зачем. Но, я думаю, с тобой этого не произойдёт. Ты парень правильный. А чтобы тебе легче было идти, я дам тебе свой посох. Он тебя поддержит в трудную минуту.

Глеб тогда удивился: зачем ему дедов посох, какой от него прок?

Дед же почувствовал это и добавил:

– Прок будет. Как определишься со своим местом в новом времени, тогда посох тебе и поможет.

«Сказки какие-то стал дед рассказывать», – подумал Глеб, но ничего не сказал деду, не хотел его обижать. Принял этот подарок за старческую причуду, а приехав домой, внимательно рассмотрел посох.

Он был тяжёлый, тёмно-серого цвета, вверху удобно вырезан под кисть руки. Заканчивался посох вкрученной в него металлической нашлёпкой. Чувствовалось, что он изготовлен давно, но им мало пользовались.

Что с ним делать, Глеб не знал и убрал посох под кровать, куда с детства складывал все свои ценные вещи.

В последнюю встречу дед Яков сильно кашлял.

– Да, видно, недолго осталось мне жить, – прокомментировал он сочувствующие взгляды и вздохи Глеба.

– Ну что ты, деда, – пытался возразить ему Глеб, – ты же не пророк.

– Конечно, не пророк, я всего лишь посредник и говорю то, что передаёт мне Господь – это Его откровения.

Глеба тогда поразили эти слова деда, и он, смущённый, свернул общение, заторопился и, наскоро простившись с ним, уехал. Но вскорости и это предсказание сбылось. Через две недели дед Яков умер.

Похоронили его, как он и просил, на кладбище в Миловке.

Глебу вовремя не сообщили о его смерти. И он приехал в Миловку на похороны прямо к кресту. Удивился, прочитав на табличке, что дед умер на девяносто шестом году жизни. Никогда бы он не подумал, что тот был в таком возрасте.

Он помнил, как в детстве с дедом Яковом приходил на деревенское кладбище. Тот говорил:

– Внучек, будет тебе тяжело, приезжай сюда, к родным могилам, сиди и рассказывай о своих бедах.

Глебу непросто было понять это. С малых лет он боялся смерти и всего, что было с ней связано.

В Нижнеокске, пока жил в Холодном переулке у тёти Вали, его крёстной, или «коки», как он говорил в детстве, Глеб часто ходил к Мытному рынку. Путь его лежал по улице Дзержинского, мимо старинного серого здания с большими витражными окнами. Глеба пугало это здание. В нём находился магазин с мрачным названием «Ритуальные услуги». По бокам у его входа висели чёрные траурные вывески: справа – «Гробы», а слева – «Венки».

Для него, пацана, в этом мире, полном неожиданностей и приключений, смерть была самой пугающей тайной. И хотя он боялся и чертей, и Бабы-яги, жившей в дедовом малиннике, но самым ужасным местом для него было кладбище, где неподвижно лежат в земле, в холоде мёртвые люди.

Глеб спрашивал: «Деда, и я умру?» – тот отвечал, что дети бессмертны.

– Почему?

– Потому что вы безгрешные. Грехи детей, пока они не выросли, – грехи их родителей.

Это успокаивало Глеба. И он уже спокойнее шёл с дедом на кладбище.

Дубовые кресты их рода стояли отдельно, у самого входа.

Яков вставал на колени пред крестами и начинал молиться, то и дело кладя поклоны. Глеб тоже опускался на колени рядом, чуть сзади, и всё повторял за ним: и слова, и поклоны. Затем они подходили к каждой могиле, и дед называл усопших по имени-отчеству и каждому желал «царства небесного».

Если ты помнишь своих предков, значит, они прожили жизнь не зря. И вот теперь сам дед Яков покоился под холмиком с крестом.

Во время поминального обеда, устроенного односельчанами, Глеб увидел Иду Повзрослела. Похорошела. Он узнал, что теперь она живёт и работает в Нижнеокске.

Но поговорить им так и не удалось. К нему то и дело подходили знакомые и незнакомые люди, заводили двусмысленные разговоры. После слов сочувствия они выпытывали, богато ли живёт Глеб, есть ли у него машина, дача, как поживают родители?

Глеб не таясь рассказывал, что его родители давно уехали на Колыму и там завербовались на рыбный комбинат острова Недоразумения, отец – ловить рыбу, а мать – фасовать её. А Глеба отправили жить к крёстной в Холодный переулок. Там, прямо за углом её дома, была школа № 14, знаменитая своими учителями и подходом к обучению.

Эту школу окончило большое количество выдающихся людей. «Кока» Валя очень хотела, чтобы крестник учился в ней и стал большим человеком.

Говорил, что потом с Колымы пришла похоронка на отца, а следом и на маму Там, на острове, их и похоронили. «Кока» Валя, так как у неё наметились изменения в семейной жизни, переехала жить в родительскую квартиру, а он остался жить в Холодном переулке.

После таких новостей любопытные люди исчезали с поминок.

Глеб понимал, что все эти подходы и тонкие разговоры связаны с легендарным золотым кладом князей Хованских.

После похорон Глеб приехал домой в Нижнеокск и первым делом достал дедов посох из-под кровати. Повертел его в руках. Старый, дубовый, в странных узорах. А так – палка как палка, только тяжёлая. И забросил обратно. Некогда было на посох смотреть и философствовать.

В стране наступала демократия, зарождались гласность и предпринимательство.

Глава 2. Перестройка

Часть 1. Первые шаги

История человечества – это история поступков людей, а поступки людей напрямую связаны с историей города, страны и всей нашей планеты. Хотя планета Земля – всего лишь пылинка во Вселенной.

А человек – пылинка на планете Земля. Он настолько мал в масштабах космоса, что его жизнь не имеет никакого значения в мироздании.

Но мы, люди, думаем иначе.

Мы воображаем себя «венцом творения, по образу и подобию…», думаем, что мы – единственные существа на Земле, наделённые разумом.

И только мы «имеем право».

И только нам дано понимать и анализировать, что происходит на этом свете.

Столько чувств и эмоций у вселенской букашки по имени «человек», что не хватит и всей космической матрицы выразить их многообразие.

Представители многих религий, учений и революционных теорий пытались определить, как надо жить, куда стремиться человечеству, где искать благодать.

Взрываются галактики, возникают чёрные дыры, гаснут белые карлики, формируются звёздные системы и зарождаются планеты. На одних живут люди, на других – разумные медузы, а третьими управляют мыслящие океаны.

Вселенная развивается, растёт, сжимается. Меняется и наша планета.

Континенты за миллионы лет то поднимались, то опускались в океан. Климат то обжигал, то замораживал планету. Биосфера то вымирала, то расцветала. Учёные доказали, что жизнь на Земле зародилась от удара молнии в воду.

Отдельно взятый человек за свою короткую жизнь крайне редко сталкивается с существенными изменениями человеческой цивилизации. И у Глеба не предполагалось никаких неожиданных перемен.

Но тут пришла перестройка. Вся страна всколыхнулась, а волны пошли по всему миру. В Польше неожиданно обрушилась Варшавская радиомачта, на то время самое высокое сооружение в мире. Начала разваливаться Югославия. Произошёл раздел Черноморского флота СССР между Россией и Украиной. А самое большое в мире государство, Союз Советских Социалистических Республик, распалось, и возникла новая страна – Российская Федерация.

Глебу, как человеку молодому, перестройка показалась очень интересной своей необычностью и сказочными возможностями для самореализации людей: плановое производство исчезло, появился свободный рынок. Но надо было понять, что это такое, и Глеб записался на курс лекций по разъяснению новой рыночной политики.

Лекции проводили на окраине города, в клубе Сормовского судостроительного завода. На них выступали чиновники, представители исполкомов и даже какие-то бизнесмены из Европы и США.

Всем хотелось сидеть ближе, всем хотелось всё услышать и всё понять, разобраться, как работать не на «дядю», а на себя. Уже началась лекция, и тут в зал заглянула девушка. Она поискала глазами свободное место и двинулась в глубину зала, прямо к Глебу. Высокая, с аккуратно уложенными густыми волосами, в лёгкой кофточке и джинсах. «Какая красавица, – подумал Глеб. – Да ещё и новинками экономики интересуется». Глебу показалось, что девушка ему знакома.

Да, это была Ида!

Глеб не видел её с похорон деда. В городе она выглядела совсем по-другому.

– Привет, Глеб! – сразу узнав его, сказала Ида и села рядом.

А Глеб уже ничего не видел и не слышал.

Жизнь его стала светлее и ярче, как в детстве. Он вспомнил, как говорил деду Якову, что будет любить её всю жизнь.

Когда лекция закончилась, они поболтали, повспоминали Миловку и поехали вместе на автобусе в центр города. Оказывается, Ида училась заочно на последнем курсе в Торговом институте, а на эти лекции её направили от ювелирного магазина «Рубин», где она работала старшим продавцом в «золотом» отделе.

Центр города после отмены указа Петра I о запрете возводить каменные здания, кроме как в Северной столице, стал застраиваться красивейшими особняками.

В школьном детстве Глеб любил искать приключения на главной улице – Большой Покровской. Она была очень широкой и длинной. По ней бегали красные троллейбусы. В старинных зданиях было множество больших и малых магазинчиков, парикмахерских, кафешек; здесь же располагался знаменитый на весь город Мытный рынок. Там, у нижних ворот рынка, стояла маленькая, чуть больше домашнего холодильника, будочка по ремонту обуви, наполненная запахами сапожного клея, кожи и крепкого табака. В ней сидел вечно согнувшийся над очередным ботинком сапожник дядя Зина с постоянно дымящейся «козьей ножкой».

Глебу нравились запахи кожи и клея в будочке. Он подолгу торчал там из-за того, что дядя Зина давал ему послюнявить сапожные гвоздики, перед тем как забивать их в обувные подмётки.

На этой же центральной улице находился кукольный театр, так любимый всеми детьми, и кинотеатр «Орлёнок», где показывали приключенческие фильмы. А в здании Дворянского собрания работало несколько судомодельных кружков и акробатических секций. В тире возле Дома офицеров можно было за две копейки пострелять из настоящей винтовки. На каждом перекрёстке стояли киоски с мороженым и газировкой. В огромной арке перед зданием Госбанка местные мальчишки зачастую устраивали игры в войнушку с воспитанниками сиротского приюта, проживавшими в Заводском доме.