– Хозяин, вы… вы прощаете меня? – с улыбкой спросила Тин. В слабом мерцании луны выражение ее лица казалось светлым и радостным. – Я скоро умру… Но я, я гораздо счастливее, чем Хун Шань… Мне не пришлось покидать вас. Хозяин, прошу вас, больше не надо пить, хорошо?

– Хорошо, хорошо… Я брошу… – ответил Сицзин. Внезапно он почувствовал, что тело девушки стало горячим, как огонь. Генерал от страха зажмурил глаза. – Не надо называть меня хозяином! Зови меня по имени, Тин!

Щеки девушки зарделись от смущения. Она опустила веки и, собравшись с силами, медленно произнесла:

– Сицзин… Сицзин, не горюйте! Я всегда буду с вами… Мы, русалки, после смерти поднимаемся в небеса… А затем, столкнувшись с облаками, превращаемся…

Не успела она договорить, как ее голова поникла, а тело обмякло в руках воина в черном.

Холодные капли дождя орошали лицо Сицзина. Все силы разом покинули его, ноги подкосились, и он упал на колени. С рассветом небо стало совсем светлым, но перед его взглядом все расплывалось, как в тумане.

Спикировав вниз, ветряной сокол опустился на землю. Из него, держа арбалеты наизготовку, вышли воины армии Цанлю и встали в круг. Внимательно рассмотрев людей, которых они преследовали, воины разочарованно принялись наперебой обсуждать их.

– Разве нам не говорили, что мы должны искать девушку со Срединных равнин? А тут какие-то мужчины… И того кольца нет!

– Похоже, мы ошиблись… Это действительно не те, кого мы ищем!

– Давайте возвращаться, и так столько времени потратили впустую!

– Эй, да там еще и мертвая русалка! Может, стоит проверить, есть ли у этого человека грамота на владение рабом?

– Да что с ними возиться? Другие отряды опередят нас!

Солдаты, вышедшие из ветряного сокола, обсудили мертвую русалку и ее спутников и решили, что они вряд ли могут быть теми, кого им приказано найти, поэтому вознамерились продолжить поиски.

– А ну, стойте!

Не успел Яньси опустить руку с рукоятки меча, как вдруг услышал громкий возглас воина в черном.

Солдаты империи Цанлю сперва даже и не обращали внимания на человека, переживающего смерть раба, лишь тот новичок, стрелявший по Тин, резко обернулся. Его глаза сверкнули от возбуждения. После недавнего преследования кровь в его жилах еще не успела остыть, поэтому он обрадовался новой возможности убить кого-то еще.

– Нечего мешкать! – одернул его другой солдат. Он посмотрел на человека в черном, обнимающего мертвую русалку. – Эй, нашей вины в этом нет! Это ты отпустил свою русалку слоняться в одиночестве по улице. За нарушение законов империи Цанлю полагается смерть. Так что пеняй на себя! Уходим!

Однако не успели они сделать и шага, как воин в черном оказался перед ними, преграждая путь.

– Вы отправитесь на тот свет вместе с Тин! – медленно произнес Сицзин, не поднимая головы. Дрожащими руками он вложил рукоять сияющего меча в безвольную ладонь мертвой русалки и сжал ее в кулаке. Затем поднял подбородок и с вызовом посмотрел на солдат.

От Сицзина исходила такая мощная аура, что командир отряда невольно отступил назад.

– Не… не надо так смотреть… Ну умерла какая-то русалка, что с того? – занервничал командир. Несмотря на то что он участвовал в разных сражениях и был опытным бойцом, он, как ни странно, не захотел связываться с Сицзином. – Пока тело не окоченело, надо вынуть глаза и превратить их в темно-зеленые жемчужины. Чуть добавишь и купишь себе новую русалку на Восточном рынке Лиственного города.

– Заткнись! Вы – кучка кретинов! – истошно закричал генерал. Меч вспыхнул ярким белым светом. – Жалкие кретины!

Командир мгновенно отпрянул, уклоняясь от удара, а молодой новобранец, наоборот, бросился в атаку. Меч со свистом рассек воздух, обрушиваясь на солдата. В тот же миг его голова, рассеченная по диагонали, отлетела в сторону, фонтаном хлынула кровь. Другие солдаты в ужасе побежали прочь. Все они были хорошо подготовленными и бывалыми воинами, прошедшими строгий отбор и многочисленные тренировки, поэтому мгновенно рассредоточились, готовясь дать отпор разъяренному генералу.

Сицзин не стал наблюдать за маневрами противника. Он продолжал держать руку Тин, сжимая меч, свет которого преломлялся в брызгах дождя.

– Учись, Тин, это «Девять вопросов» – последняя и самая сложная из техник меча, – негромко произнес Сицзин, не отпуская мертвую девушку, и бросился вдогонку, направляя световой луч на врагов. – Я никогда раньше не применял эту технику в твоем присутствии. Теперь ты сможешь попробовать ее сама…

Яньси не стал доставать свой меч и просто стоял рядом, не вмешиваясь. Он видел, как Сицзин, размахивая рукой Тин, одну за другой отрубил головы всем солдатам. Между ударами длинные аквамариновые волосы девушки хлестали мечника по лицу.

Вглядываясь в серое и мутное рассветное небо, Сицзин без остановки орудовал мечом, применяя технику «Вопросы Небу», переданную ему мастером меча, и тихо вопрошал:

«Насколько долговечно Небо?»

«Где находится край земли?»

«Какова длина человеческой жизни?»

«В чем радость жизни?»

«Горестна ли смерть?»

К вопросу «В чем вина добропорядочного люда?» все солдаты, спустившиеся из ветряного сокола, были перебиты.

Сияющий луч, исходящий из меча, вибрировал под дождевыми струями. Сицзин замер с поднятым мечом и пробормотал:

– Я давно понял, что ты используешь меня в корыстных целях, поэтому никогда не применял технику «Вопросы Небу» в твоем присутствии. Это моя вина! Если бы я… если бы я обучил тебя этой технике, то, возможно, не произошло бы сегодняшней трагедии.

Опустевший ветряной сокол снова взмыл в воздух, и оставшаяся на борту русалка повела летающую машину, чтобы забрать солдат, не подозревая, что все они уже мертвы. Она выбросила из люка длинный трос, заскользивший по земле.

– Последняя, – мрачно произнес Сицзин, поднимая руку Тин, сжимавшую сияющий меч.

Внезапно Яньси протянул руку и опустил меч Сицзина:

– Не убивай русалку-марионетку… Ради Тин.

Генерал на мгновение замер. Ветряной сокол промчался мимо, удаляясь от них. Яньси проводил его взглядом. Его ладонь, сжавшая меч Сицзина, побелела от напряжения.

– На самом деле твоей вины здесь нет! Тин все равно умерла бы, так как не решилась бы поднять руку на русалку-марионетку.

– Почему? – удивленно спросил Сицзин.

Яньси опустил голову и посмотрел на тело девушки. Его глаза блеснули. После долгого молчания он объяснил:

– У Тин была сестра по имени Сяо. Двадцать лет назад, после поражения мятежа русалок, ее захватили люди империи Цанлю, с тех пор ее больше никто не видел. Говорят, что она совершила предательство и стала одной из марионеток Легиона завоевания неба.

– Неужели в этом ветряном соколе была?.. – воскликнул пораженный до глубины души Сицзин.

– Не знаю. Никто не может сказать наверняка, – покачал головой Яньси и равнодушно посмотрел на небо. – Даже сама Тин не ведала, каким именно ветряным соколом управляет ее сестра, поэтому она ни за что бы не навредила марионетке. Мы, русалки, не способны победить в себе эту слабость…

Сицзин погрузился в молчание и долго вглядывался в лицо мертвой девушки.

– Мерзкие ублюдки! – наконец процедил он.

Яньси протянул к нему руки:

– Отдай мне русалку. Тин умерла в бою с мечтой о Морском царстве. Мы должны сделать все возможное, чтобы она поднялась на небо… Все наши братья и сестры после смерти наблюдают за нами с небес.

Видя, что Сицзин не реагирует, Яньси опустил взгляд. На его лице появилась грустная улыбка.

– Не надо упрекать себя. Ты подарил Тин прекрасную мечту. Многие русалки будут завидовать ей до конца жизни. Хорошо, что ей посчастливилось встретиться с тобой.

– В чем вина добропорядочного люда?.. В чем вина добропорядочного люда? – пробормотал Сицзин один из Вопросов Небу. Он поднял голову. С его лица одна за другой покатились то ли капли дождя, то ли горячие слезы.

Посмотрев на посланника западных сил Армии Возрождения, он заявил:

– Я хочу встретиться с этим вашим молодым господином!

Солнечный свет за окном становился все ярче. Хотя портьеры были плотно запахнуты, перекрывая доступ лучам солнца, сознание Бай Ин днем путалось. Даже если свет не падал на нее, она, как и все призраки, с рассветом постепенно угасала.

В комнате было тихо. Стоял густой удушающий запах благовоний. Бай Ин сидела за парчовыми портьерами, все как будто отдалилось от нее. Принцесса не могла разобрать, то ли она ничего не слышала по причине все увеличивающейся слабости, то ли все люди покинули помещение, оставив ее в одиночестве. Она начала блокировать все рецепторы и каналы восприятия, чтобы хоть немного замедлить угасание, иначе еще до наступления темноты она рассеется, словно дым.

На Шэн показалось, что принцесса заснула, поэтому, поразмыслив, она решила потихоньку выйти из игорного дома и дожидаться Сицзина на улице. Если Яньси застанет ее здесь, он опять придет в ярость.

Вспомнив о русалке с каменным лицом, На Шэн почувствовала обиду: «Неужели все русалки такие? Их отношение к человеку меняется быстрее, чем переворачивается страница книги!»

Еще вчера Яньси заботился о девушке, вытаскивал из серьезных передряг, а сегодня, после встречи с Сумо, даже и смотреть на нее не хотел. Да и Мужун Сю ничем не лучше! Увидев на ней Божественное императорское кольцо, точно так же был готов вышвырнуть ее прочь, словно горячую картофелину.

С горечью подумав о недавнем инциденте, На Шэн прошла через переполненный игорный зал и, распахнув боковую дверь, вышла на улицу.

Вдруг она услышала до боли знакомый пронзительный свист, подняла голову и вгляделась в утреннее небо, все еще затянутое тучами после недавнего дождя. По небу промчался ветряной сокол, сверкая серебристыми сторонами. Луч солнца отразился от его металлических боков, ослепляя девушку, так что она невольно подняла руку, заслоняя глаза. В тот же миг от кольца на ее пальце полилось яркое белое сияние.

– Снижаемся! Я увидел ее! – отдал приказ молодой генерал, внимательно осматривавший город внизу. – У нее Божественное кольцо!

– Слушаюсь, генерал! – ответила девушка-русалка, управляющая соколом. Ее длинные аквамариновые волосы развевались на ветру. Быстрыми и ловкими движениями она развернула летающую машину. – Приземляемся у игорного дома Жуи?

Ее глаза не были похожи на пустые, ничего не выражающие глаза русалок-марионеток, в них светился разум. И голос ее не был безжизненным и равнодушным. Очевидно, что она обладала самосознанием и способностью мыслить.

– Да, – коротко ответил Юнь Хуань. – Срочно приземляемся!

Самая дальняя комната игорного дома Жуи была окутана душным запахом благовоний, настолько густым, что невозможно было дышать. Он почти заглушал запах свежей человеческой крови. Неудивительно, что Сумо так любил зажигать эти благовония… Чтобы никто не почувствовал, что пахнет кровью.

Разум принцессы был затуманен. Она как будто вернулась в тот миг, когда оказалась на волосок от смерти. Время словно растворилось, она вновь увидела стремительно удаляющиеся лица людей, собравшихся на вершине башни. Ветер свистел у нее в ушах, раздувая широкие рукава платья. Облака клубились в небе перед ее глазами, то расступаясь, то собираясь вновь. Тело принцессы стало совсем легким, почти невесомым.

Казалось, она падает вечность, время словно растянулось на десять с лишним лет, в течение которых она все летела и летела вниз и не достигала земли.

– Бай Ин! – вдруг услышала летящая вниз принцесса. – Бай Ин!

Это был не Сумо… Нет, не Сумо. Все это время юноша из морского народа безмолвно стоял на башне, провожая ее взглядом. Присмотревшись, она заметила на вершине башни мужчину, протягивающего к ней руку. На пальце сверкнуло серебряное кольцо причудливой формы. Бай Ин подсознательно вытянула руку и заметила на ней точно такое же кольцо.

Чжэнь Лань? Сознание вдруг вернулось к ней.