Мой ненавистный футболист (страница 9)
– Боюсь, и на вечерке нас ждет она, родимая, – Олька тоже тянуться не любила. – Хорошо, если не всю следующую неделю на шпагатах высиживать будем. Это же север, а не Подмосковье, тут дожди могут надолго зарядить.
– Труха упомянула закрытый теннисный корт, вечером мы будем там, – сообщила Жанна и оказалась права – вечером мы наматывали акробатические дорожки.
Теннисный корт – не та поверхность, на которой можно крутить реальные элементы, но мелочи часто тренировались как раз на нетолкучей поверхности. Порой это было настоящей игрой на выносливость – сделать десяток фляков[4] назад подряд и остаться на одной линии, а не уплыть в сторону. Дорожка фляков разбавлялась маховыми сальто – тоже подряд.
Добивкой таких тренировок была серия классических сальто назад: мы вставали в круг и по очереди прыгали с места – как только приземлялась одна, начинала прыжок другая. И так до тех пор, пока не оставалось сил на прыжок. В таких состязаниях выигрывала – сюрприз! – не Жанна, а моя Лерка, потому что была мелкой, с небольшими крепкими ногами и очень толкучей, и пока другие размазывались по полу, она вообще не падала, словно существуя на вечных батарейках.
С вечерки мы выползли усталыми, даже затяжной дождь не смог заставить нас пробежаться до домиков. Серьезно, никто не бежал, а я так и вовсе мечтала прилечь. Не думалось ни о чем, даже о дурацком Вике. Видимо, мой мозг крутил сальто вместе с телом и устал не меньше.
Дорожки под ногами размылись, на кроссовки попадала грязь, холодная вода лилась с неба непрекращающимся яростным потоком. Разгоряченная от тренировки кожа быстро покрылась мурашками, волосы липли ко лбу и шее. Небо целый день напоминало ночное, и внезапно это шло лагерю больше яркого солнца. Хотя против солнца я не возражала – оно означало прогретую воду в озере, прыжки с причала, чистые дорожки… что не отменяло желания любоваться другой природной красотой – более мрачной.
Погодные условия заперли нас в домике на остаток вечера. Труха смилостивилась и принесла нам телефоны раньше обычного, но в переписку кинулась только Катька, и это понятно – у нее контракты и подписчики. А у остальных – дождливая леность и желание поскорее закончить этот день.
Телефон я убрала и попыталась погрузиться в чтение, но погрузилась в дрему.
Проснулась от толчка – рядом сидела Лерка и тормошила меня за плечо. В домике было тихо – остальные уже спали, что подтвердила и подруга, приложив палец к губам.
– Сколько… – зашептала я.
– Полночь.
– Зачем ты меня разбудила?
– Дождь закончился, Ланка.
– Эта новость могла подождать до утра.
– Новость могла, а прогулка – нет! – радостно сообщила Лерка и опять хлопнула меня по плечу: – Давай, Ланусик, подъем! Ты весь вечер дрыхла!
И продрыхла бы еще всю ночь, но подругу это не волновало. Нехотя я сползла с кровати. На первый взгляд, у меня не было причины соглашаться гулять среди ночи, но на самом деле была. И звали ее Леркой. Не хотелось отпускать ее в одиночестве в неизвестность, а после истории с сырыми грибами это вообще опасно. Кроме грибов была история с кустарником в Волгограде или неведомой ранее костяникой, которая оказалась съедобной. Повезло. Но такие прогулки лучше контролировать.
Дождь закончился, на улице было неожиданно тепло, даже душно.
– Куда мы торопимся? – спросила я, едва успевая за подругой.
В ответ Лерка загадочно улыбнулась, сверкнув глазами, и мне показалось, что это был голодный блеск. Мы вышли к озеру, и вряд ли чтобы наловить свежей рыбы. В таком тумане это проблематично – он клубился над водой. И не как это часто бывало по ночам – тонким слоем, а основательно, плотной молочной стеной. И в этом «молоке» терялся не только противоположный берег, а вообще вся озерная поверхность. Если нырнуть и проплыть пару метров, можно не найти берега. Страшно, но завораживающе.
– Может, на причале посидим? – предложила я. – Смотри, какой туман!
– Посидим, – пообещала Лерка.
Причина ее загадочности выяснилась быстро: мы обошли озеро и оказались на противоположной его стороне – там, где обитали дзюдоисты. Они нас и встретили – в один момент из темноты показался Роман и его приятель Коля-Колено. Последнему Лерка радостно бросилась на шею, а я скисла. Роман не вызывал у меня энтузиазма настолько, что даже причитания девчонок про его мужественную красоту перестали работать. По-моему, он меня считал своей собственностью и был уверен, что может раздавать приказы, а это на влюбленность не работало, скорее, наоборот.
Но Лерка так радовалась ночному свиданию, так щебетала, что я не нашла в себе сил все испортить. Потерплю вечерок, может, заодно придумаю, как избавиться от романа с Романом.
Глава 14
Вопреки моему настрою, все шло неплохо и даже приятно. За это стоило поблагодарить Колено: в местной столовой работала его дальняя родственница – нехилое совпадение, даровавшее парню доступ к еде.
К ночным посиделкам он подготовил бутерброды с индейкой и сыром, а еще немного заветренный, но все равно прекрасный салат с великим и ужасным майонезом в составе. Роман же догадался принести тонкие одеяла, чтобы прикрыться от безумных местных комаров. Серьезно, московские комары были немощью по сравнению с местными, они словно прокачивались на специальной комариной ферме или вырастали на стероидах.
Беседа поначалу не касалась лагерного конфликта – парни болтали о дзюдо, Лерка жадно глотала индейку, а я любовалась движением тумана над озерной поверхностью. Он так причудливо менял положение, словно кувыркаясь и заново клубясь, и я пожалела, что вышла на прогулку без мобильного телефона. Отправила бы бабушке местные виды, она такое очень любила.
С бабушкой я чаще общалась по телефону, мы редко виделись. Но она постоянно обо всем спрашивала, интересовалась, в отличие от мамы. У мамы давно своя жизнь, череда замужеств. Она привыкла, что меня почти всегда нет, а если я есть, то мне надо спать, учиться или делать что-то еще. Только не общаться. Лет с десяти я стала для нее скорее соседкой по квартире, которая вечно в делах, заботах и спешке.
Так было не у всех, я знала.
Лерку родители просто обожали. Но и Лерка была другой – идущей на контакт, дружелюбной, теплой и открытой. А я – ее противоположностью. У меня в целом с людьми не клеилось, не только с мамой. Даже когда я пыталась не обороняться… я оборонялась. Потому что так привыкла.
Из раздумий меня вырвал громкий смех парней и замечание Колена:
– Все-таки руки у вас специфические… похожи на мои ноги! – И он загоготал громче прежнего, довольный шуткой.
Лерка его поддержала – улыбнулась и пролепетала что-то про брусья, накладки и магнезию. Роман попытался взять меня за руку, чтобы проверить слова друга, но от моего взгляда стушевался и даже улыбку спрятал.
– Ну это правда! – не унимался Колено. – Правда же, а, Лерк?
– Правда, – поддакнула она и начала оправдываться: – Но от этого никуда не деться, это спорт такой.
– У вас же эти… накладки.
– Они не гарантия отсутствия мозолей.
– А это лечится? В смысле, руки ваши нормальными станут? Ну… девчачьими. Или все уже потеряно?