В глубине души мне было жаль малышку Вэньи, эту кроху, похожую на сладкую булочку. Сколько же страданий ей пришлось перенести в ее годовалом возрасте? Я покачала головой и сказала:

– Хватит об этом.

Подозрения Линжун пробудили во мне странную смесь эмоций. Мне было жаль ребенка и в то же время страшно за него. Однажды старая служанка рассказала мне о том, что одна из наложниц императора Хуаяна, фэй Цзин, часто щипала своего маленького сына, чтобы тот плакал. Так она пыталась привлечь внимание императора. Позже, когда правда раскрылась, ее понизили в ранге и заключили в Холодный дворец.

Мать для своих детей всегда самый ласковый и заботливый человек, но жизнь в гареме меняет людей и очерняет даже самые светлые понятия. Женщины из матерей превращаются в опасных змей, которые готовы укусить собственных детей, если это поможет им в борьбе за благосклонность императора.

Если так поступали с собственными детьми, то нет ничего удивительного в том, что в былые времена наложницы, желавшие сделать своих сыновей наследниками престола, относились к чужим отпрыскам как к злейшим врагам. Частенько путь к трону императора был покрыт кровью невинных детей.

Я неосознанно погладила свой плоский живот. Я уже начинала сожалеть о том, что, стараясь избежать близости с императором, принимала снадобье, которое вредило здоровью. До сих пор я так и не забеременела и боялась, что, если Небеса пошлют мне ребенка, беременность и роды будут проходить очень тяжело. При этом я должна подготовиться к тому, что, если у меня будет ребенок, мне придется вступить в ожесточенную борьбу с матерями других детей императора. Из-за мрачных мыслей мне стало совсем тоскливо. Решив сменить тему, я сказала:

– Боюсь, что сегодня ночью многие не смогут уснуть.

– Мне кажется, что не только сегодняшней ночью, – ответила Линжун.

И она оказалась права. Последующие ночи мы жили в тревоге за здоровье принцессы Вэньи. Первую ночь Сюаньлин провел в покоях наложницы Цао, а последующие две во дворце, где жила наложница Хуа и куда перевезли больную принцессу. Многие, узнав, что фэй Хуа вызвалась заботиться о чужой дочери, начали восхвалять ее благородство и добродетель.

Императрица не придавала этому большого значения. Когда мы играли с ней в шахматы, она, поглаживая Сунцзы, совершенно равнодушно сказала:

– Фэй Хуа умнеет день ото дня. Она мастерски умеет использовать людей в своих целях.

– Если матушка-императрица с легкостью разгадывает уловки фэй Хуа, это значит, что ей с ее навыками еще рано тягаться с вами и что она не так уж умна.

Императрица довольно прищурилась, как кошка, которая лежала у нее на коленях, и улыбнулась. Вдруг Сунцзы громко мяукнула, сверкнула зелеными глазами, спрыгнула на пол и понеслась к цветочному горшку, в котором лежал мячик из меха. Кошка схватила его и начала раздирать когтями и зубами. Разорвав мячик на несколько частей, Сунцзы отошла от него и снова приняла вид покладистой домашней кошечки.

Один лишь ее вид вызывал во мне отвращение и страх, поэтому я старалась на нее не смотреть.

Государыня позабыла о шахматах и с материнской улыбкой наблюдала за забавами питомицы.

– Даже животное умеет ловить мячик, – задумчиво произнесла она.

Прошло несколько дней, но принцессе Вэньи лучше не стало.

На следующее утро я вместе с императрицей и несколькими наложницами отправилась во дворец наложницы Хуа, чтобы проведать принцессу. В великолепном зале Шэньдэтан царила угнетающая атмосфера, словно бы над ним нависли грозовые тучи. Я сразу заметила покрасневшие глаза наложницы Цао и нахмуренные брови как у Сюаньлина, так и у наложницы Хуа. Рядом с ними стоял сгорбленный от страха придворный лекарь.

Судя по всему, Вэньи только что проснулась, но из-за недомогания она ослабла настолько, что у нее не было сил даже просто открыть глаза. Няня покачивала ее на руках, а мать пыталась развеселить, постукивая по игрушечному барабану.

Наложница Хуа с сочувствием следила за этим процессом.

– Несколько дней назад мы кормили принцессу отваром из водяного ореха ^[26], и ей понравилось, – сказала она. – Насколько я знаю, отвара было много, и он еще остался. Давайте я прикажу принести его. Покормим Вэньи и попробуем сами.

– Хорошо, я как раз немного проголодался. – Сюаньлин сразу же согласился с предложением Хуа.

Вскоре нам принесли готовый отвар.

На самом деле, рецепт приготовления был очень простой. Стоило взять порошок водяного ореха, смешать его с сахаром, залить кипятком и варить до тех пор, пока белый бульон не станет полупрозрачным. После варки добавляли пропитанную медом дыню, персики или ломтики арбуза. Получалось очень вкусно.

Так как принцесса была еще совсем малышкой, ей подали отвар без фруктов. Цзеюй Цао встала рядом с няней и начала очень осторожно кормить дочку с ложечки. Время от времени она вытирала ее подбородок платком, когда по нему текли слюни или капельки отвара. Когда Цао увидела, с каким аппетитом ест ее дочь, на ее утомленном бессонными ночами лице появилась нежная улыбка.

Мы с Линжун переглянулись. Думаю, наши мысли в этот момент были схожи. Вряд ли такая ласковая и заботливая мать будет вредить своему ребенку, чтобы оставаться в ближайшем окружении императора. Наши подозрения оказались беспочвенными.

Императрица, видя, с каким аппетитом ест юная принцесса, улыбнулась и сказала:

– Если она так хорошо ест, значит, скоро поправится.

– Ваше Величество, большое спасибо за заботу, – сказала Цао, тронутая словами государыни.

После того как Вэньи напоили отваром, заговорила ее кормилица:

– Госпожа, принцессу пора кормить молоком.

Она взяла малышку и приложила к груди, но уже спустя пару минут девочка отвернулась. Она была еще совсем крохотная, поэтому быстро наедалась.

Мы уже было обрадовались, что принцессе стало лучше, как тут же у нее изо рта выплеснулась белая жидкость, а спустя мгновение она потекла и из носа. Ее было очень много. Две струи, вытекающие из ноздрей малышки, можно было сравнить с маленькими белыми водопадами. В этом потоке смешался отвар из водяного ореха и грудное молоко. Маленькое слабое детское тельце не могло этого вынести: принцесса начала задыхаться. Она кашляла и рыдала одновременно. Из-за нехватки воздуха ее лицо начало синеть. Наложница Цао заревела в голос и выхватила дочку из рук кормилицы. Крепко обняв ее и прижавшись щекой к щеке, она стала ласково похлопывать ее по спине.

Фэй Хуа тоже пустила слезу и протянула руки к принцессе, собираясь забрать ее у матери. Цао удивленно замерла, не понимая, что от нее хочет старшая наложница. В этот момент она и подумать не могла, чтобы отдать кому-то свою дочь. Хуа оставалось только опустить руки, что ее сильно разозлило.

И тут началась суматоха.

Услышав, как плачет его дочь, Сюаньлин разгневался. Он подошел к лекарю и угрожающе указал на него пальцем:

– Как ты ее лечишь?! Уже прошло три дня, а ей не становится лучше, наоборот, лишь хуже день ото дня!

Придворный лекарь не выдержал горящего праведным гневом взгляда повелителя, упал на колени и начал биться лбом о землю.

– Ваш презренный слуга… должен признаться, что и сам не знает. Обычно младенцы срыгивают молоко матери в первые два месяца своей жизни из-за узкого отверстия в желудке. Но принцессе недавно исполнился год… – Лекарь замолчал и вытер со лба выступивший от волнения пот.

– Ничтожество! Ни на что не годный глупец! – закричал император. – Даже рвоту у ребенка вылечить не можешь!

– Ваше Величество, не надо так злиться. Это вредно для вашего здоровья, – спокойным голосом заговорила императрица. – Позвольте лекарю еще раз все обдумать.

Испуганный мужчина с благодарностью поклонился своей защитнице. Он ненадолго задумался, после чего неуверенно сказал:

– Я очень долго размышлял над тем, что могло послужить причиной болезни принцессы. Это либо врожденная болезнь кишок, либо она ела что-то плохо влияющее на ее здоровье. Я думаю, что стоит еще раз вспомнить все, чем ее кормили с момента появления первых признаков заболевания.

– Хорошо, – не раздумывая, согласился Сюаньлин.

На длинный стол из сандала выложили все продукты, из которых готовили еду для принцессы. Лекарь перебирал их с задумчивым видом, но не находил ничего необычного. Он все больше мрачнел, ведь если причиной недомогания окажется не пища, это будет значить, что он недостоин звания придворного лекаря и ему придется оставить свою службу и с позором покинуть дворец.

Наложницы, стоящие позади императрицы, не выдержали гнетущей тишины и начали перешептываться.

Очередь дошла до отвара из водяного ореха, которым сегодня накормили принцессу Вэньи. Лекарь взял плошку в руки и долго рассматривал белесую жидкость. Вдруг на его лице появилась слабая надежда. Он опустился на колени и торжественно заявил:

– Ваш презренный слуга считает, что дело в этом отваре. Чтобы узнать точно, прошу вас вызвать с императорской кухни евнуха, который отвечает за снятие пробы с готовых блюд.

Услышал слова лекаря, Сюаньлин помрачнел еще сильнее и тут же приказал:

– Идите на кухню и приведите сюда Чжан Юлу.

Спустя некоторое время в зал вошел евнух Чжан. Он прополоскал рот чистой водой, проверил отвар серебряной иглой на наличие яда, после чего зачерпнул жидкость маленькой ложечкой и осторожно попробовал. Нахмурившись, он еще раз наполнил ложку и отправил ее в рот.

– Разрешите доложить, – наконец сказал он. – Сам отвар не ядовит, но в нем не только порошок водяного ореха, но и маниоковая мука ^[27].

– Маниоковая мука? Что это? – озадаченно спросил император.

– Маниок еще называют древесным сладким картофелем. Это растение из того же рода, что и молочай. Его присылают в качестве даров из южных стран, потому что в нашей стране его не заготавливают. Из маниоковой муки часто делают сладости, но надо быть очень осторожными, потому что в этом растении содержатся вредные вещества, – пояснил придворный лекарь.

– Ты хочешь сказать, что девочку отравили?! – Императрица не скрывала своего удивления.

Лекарь покачал головой:

– Сама по себе маниоковая мука не ядовита, но из-за того, что у детей слабые желудки, они плохо ее переносят. Их часто тошнит, и поэтому со временем они ослабевают и могут даже умереть. – Он помолчал немного и добавил: – Маниоковая мука и порошок из водяного ореха похожи, поэтому если их смешать, то отличить друг от друга будет уже невозможно.

Наложницы, которые только что пили отвар из водяного ореха, перепугались. Кто-то начал делать вид, что ее тошнит, а кто-то даже, тихонько подвывая, разрыдался.

Лекарь поспешил всех успокоить:

– Госпожи, вам нечего бояться. Ваш презренный слуга может уверенно заявить, что маниоковая мука не ядовита. Она вредна только для детей, чей организм еще очень хрупкий, а для взрослых она совершенно безопасна.

Девушки, устроившие настоящее представление, в мгновение ока успокоились.

– Как такое могло случиться на императорской кухне?! – закричал заметно побледневший Сюаньлин. – Как они могли ошибиться?!

Чжан Юлу склонился до земли, не осмеливаясь ответить разгневанному императору.

– Повара на императорской кухне мастера своего дела. Они не могли допустить столь опасную ошибку, – заговорила наложница Хуа. – Думаю, кто-то специально подмешал эту муку в отвар для принцессы.

Лицо императора пылало от ярости:

– Кто посмел отравить мою дочь столь мерзким способом?!

Присутствующие при этой сцене растерянно переглянулись, но никто не посмел подать голос.

Наложница Цао не выдержала напряжения и упала на колени.

– Это наказание за мои грехи, – запричитала она, заливаясь слезами. – О, Небеса, если я согрешила, прошу вас, не вымещайте свой гнев на Вэньи. Услышьте мольбы матери и проявите милосердие! Я готова понести любое наказание, принять любую вашу кару!