– Ого! У тебя и впрямь хорошо мозги встряхнуло! Для прошлого Медведева три занятия в неделю были в тягость!

– У нас в городе другие виды борьбы есть, чтобы с ними тоже тренироваться. С вашего разрешения, конечно.

– Найду я тебе и другие виды, и с кем бороться! Ты главное – работай, как стахановец, и всё будет! Пахать и пахать!

– Есть пахать, как стахановец! – ответил я.

Тренер же снова присел и подтянул к себе чёрную тетрадку.

– Все, Саш! Иди спать, – проговорил он, и я понял, что тренер хочет остаться наедине со своей тетрадкой.

Интересно, что он туда пишет? Но это я у него узнаю позже, а пока и, правда, пора на боковую.

От вагона-ресторана до моего спального места нужно было пройти еще два. В целом, учитывая темное время суток, пассажирский народ уже спал, лишь некоторые суетились, возились на своих полках. Кто-то читал, кто-то болтал с соседями. Была и компания из четырёх ребят, лет по тридцать, активно выпивающих. Странно, почему не в вагоне-ресторане, хотя, конечно, своё пить в полукупе и дешевле, и безопаснее.

Я прошёл мимо, вошел в свой вагон, где царил настоящий сон-час. Не спеша лёг на свою полку, но так, чтобы головой к проходу. Задумался о том, что мне предстоит. М-да, завтра меня встретит новый город, общага и новая жизнь. Какова бы она ни получилась, это настоящий шанс.

Но не успел я заснуть, как проводница Ольга снова проявилась на горизонте, в конце вагона. Её движения были легкими и уверенными, она шла по ряду так легко, словно танцевала между наложенных сумок и выставленных в проход ног спящих. В руках она несла аккуратно сложенное бельё – желтоватые простыни и пододеяльники, собранные, как и водится, в прямоугольные наволочки. Её шаги были быстрыми и грациозными, будто она скользила, едва касаясь пола.

– Добрый вечер… – негромко произнес я, глядя на нее. Однако девушка сделала вид, что меня не существует, и гордо прошествовала мимо, оставив после себя лёгкий шлейф аромата свежего постельного белья и едва уловимый запах цветочного шампуня. Я заметил, что она то и дело вертела головой по сторонам, осматривая пространство вокруг. Скорее всего, проверяла всё ли в порядке, ведь на ней весьма существенная ответственность. Она контролировала всё, но на нашем купе почему-то задерживаться не стала.

Волосы Ольги были собраны в аккуратный хвост, который слегка покачивался в такт движению поезда.

Зачем-то обернулась. На мгновение наши взгляды пересеклись, и я увидел в её глазах холодную уверенность. Затем она отвернулась, а уже через несколько секунд исчезла за дверью вагона.

– Ну и иди в баню, деловая, блин! – хмыкнул я, затем чуть улыбнувшись, перевалился на другой бок, полежал немного, затем перелег обратно.

Нет, я всё-таки заговорю с ней на обратном пути. Чисто для ясности, чтоб прояснить для себя пару моментов.

Но Ольги всё не было и не было. Мерно звучало уже привычное «тук-тук, тук-тук», но вдруг в дальнем конце вагона заголосила женщина.

– Милиция! Милиция! – мимо меня пробежала женщина, как раз с той стороны, куда ушла Ольга.

Почуяв неладное, я вскочил с полки. Не раздумывая, я, не надевая обуви, бегом рванул в ту же сторону.

Что мной двигало? Ну, во-первых, я был ближе, чем купе сотрудников милиции, во-вторых, сон всё равно не шёл. Конечно, компетентные органы в любых делах компетентнее, но не нужно носить форму, чтобы оказать помощь нуждающимся.

Миновав тамбур и распахнув дверь в соседний вагон, я увидел, как один из компании тех четырех ребят, что активно выпивали в своем полукупе, держит проводницу Ольгу за полосы. Девушка сидела на полу, ноготками ухватившись за руку одного из пассажиров. На полу валяются смятые постельные наборы, которые она так и не донесла до пункта назначения.

Из соседнего с бухающими полукупе блажит еще одна женщина, увещевая какого-то мужика, чтоб он не лежал, а помог проводнице. Тот наотрез отказывался просыпаться, только мычал что-то нечленораздельное.

Собственно, реши он вступиться за девушку, путь ему всё равно был бы преграждён напарником того, что грубо держал Ольгу. Светловолосый, крепкий на вид, в несуразной майке и длинных шортах. Где-то рядом наверняка были и еще двое – итого четверо, хорошо выпивших дебоширов с садистскими наклонностями, хрупкая проводница и я, среднестатистический парень шестнадцати лет, пускай и в прошлой жизни успешный единоборец.

Моё нетренированное тело, конечно же, не превосходит их ни в силе, ни в проворстве, однако какая разница, с какой силой летит удар, если бьёшь только ты, да и попадаешь только ты. Кроме того, для того чтобы вырубить нетренированного человека, много силы и не нужно, главное – поднять импульс от пола и правильно провести его сквозь все суставы. Вот тогда этот самый импульс передастся через челюсть противника напрямую в мозг. Спортсмены, конечно, удары держат, однако передо мной вовсе не спортсмены, а обычная пьянь. Главное – не бояться встречного удара и бить самому на опережение. Как говорится, лучшая защита – это нападение. И если драки не миновать, нужно бить первым.

– Что, мужчины, не спится?! – громко спросил я, обращая на себя внимание, затем, не медля, прямо с ходу, пробиваю на подскоке прямой левый тому, что держит Ольгу.

– Ум-м… – начинает скулить тот, жалея своё лицо. Мельком заметил, что сквозь пальцы отморозка сочится кровь.

Получилось плохо. Я по привычке понадеялся на рефлексы, да только слабо тренированное тело Медведева подвело – вместо подбородка, я попал в нос. Для кого-то нос, вошедший в маску лица, успех в драке, для меня же жуткая ошибка. Да, меня он больше не видит из-за выкативших слёз, крови. Из-за вспышки боли. Однако он всё еще стоит на ногах и это тоже плохо. А как показывала моя прошлая жизнь, человек даже с выпавшими кишками, какое-то время еще может вести бой. Если отойдет от первоначального шока…

– Оль, уходи! – крикнул я проводнице, приближаясь ко второму противнику. Подгадал удачный момент и засадил блондину удар ногой, как говорится, мае-гери в твои двери.

И снова получилось не так, как я хотел. Нога прилетела куда ниже, чем я задумывал и вместо живота, попадаю в пах. Ну тоже неплохо, хотя и подло. Клиент, скуля, оседает вниз, а тем временем Ольга, кое-как встав, в полусогнутом состоянии, прошмыгнула мимо меня.

– Ты чего, фраер, рамсы попутал?! – оскаливается на меня сутулый, что был в кепке.

– Очень! – выдохнул я, приближаясь к третьему противнику.

Вообще, проход между полукупе, как место для драки далеко не самое удачное. Но выбирать не приходилось.

Широкий, размашистый удар справа свистит в сторону моего лица. Неправильный с точки зрения бокса, рабоче-крестьянский и поэтому опасный. Удары с опущенных рук летят быстрее, чем от лица, это знает каждый ударник. Вот только удары из-за задницы не могут быстро защитить лицо посылающего. И я, ловко поднырнув под этот кривой хук, чтобы выйти прямо под подбородком сутулого и с силой ног ударить макушкой снизу – вверх. Я подводная лодка, всплывшая под вашим крейсером, таран, выросший на темечке!

Сутулый пропускает и пятится, его подбородок, высоко поднятый, благодатная цель. Выбрасываю правый прямой, левый боковой. Но второй удар не доходит до цели, правый кросс отправляет дебошира на пол, а мой левый хук просто рассекает воздух. Ну да, рефлексы совсем не те, даже близко.

– Ну, каратист, готовь пузо для медалей! – гневно воскликнули слева.

Я развернулся к спальным местам, там всё еще оставались двое. Тот, что левее, был коренаст, черноволос, пузат и гол по пояс, однако в его руке я увидел короткий нож, которым они ранее нарезали сало. Правый же сидел и просто смотрел на нас сквозь свои окуляры очков на широкой дужке, был худощав и одет как-то поинтеллигентней, чем его товарищи, возможно, даже не с их команды.

– Брось нож! – скомандовал я, но пузан бросился на меня.

Существует множество приёмов самообороны от ножа или бутылки, но увы, все они не работают, либо работают условно в стерильных условиях. А из всех допустимых рабочих остаётся только один.

На подлете перехватив ударную руку соперника, оттолкнув её в сторону, я и с силой пробил ему правым локтем в подбородок. Звук получился такой, словно кто-то выбивает ковёр. А тем временем пузан, потеряв сознание, падает на свою же полку. С грохотом и смачным шлепком.

– Кинг-Конг мертв! – дрожащим голосом выдохнул я.

Резко я бросаю взгляд на четвёртого. Тот же примирительно вскидывает руки, демонстрируя, что у него ко мне претензий нет и не планируется.

– Я вообще не с ними! – быстро выдаёт он, продолжая держать руки на виду.

– Вижу! – отвечаю я ему и разворачиваюсь.

– Стоять, милиция! – прокричали сзади, и я узрел косматого милиционера в серой форме старого образца. Старшина, судя по званию, даже не достал табельного оружия. Он просто прибыл на место происшествия, за ним, впопыхах приводя себя в порядок, виднелся взъерошенный напарник.

– Это они вон на Олю нападали! – кричала женщина-проводница, работающая в этом вагоне.

– А этот что? – спросил сотрудник у женщины, указывая на меня.

– А я с соревнований еду, решил ребят остудить, – улыбнулся я. – А то чего они?!

– Чего? – нахмурился тот. – Сам? Против троих?

– Ну!

Видно было, что не поверил. Однако результат лежал на полу.

– Так, Маш, этому руку замотай бинтом. А этих буду оформлять, – произнёс старшина.

В смысле замотать? – не понял я, но тут увидел, что моё левое запястье кровоточит – видимо, нож всё-таки прорезал мне предплечье.

– Чёрт! – выдохнул я, но полненькая проводница по имени Мария, взяла меня под руку и повела в другой конец вагона.

Среди собравшейся толпы и зевак, я заметил тренера, а также ребят по секции, которые подоспели сразу после милиционеров. Сотрудники оперативно уволокли хулиганов куда-то в хвостовую часть поезда. А проводница Мария, достав аптечку из настенного железного бокса с красным крестом, высыпала содержимое наружу. Развернула бинт и спешно принялась заматывать мне предплечье, хотя характер ранения был некритичным – сухожилия не повреждены, пальцами двигать могу. Сосуды целы, а значит, заживёт, как на собаке.

Я ж теперь молод, а у молодёжи всегда всё срастается…

Глава 5. Ворон

– Как тебя зовут-то, герой? – спросила у меня Мария.

Низенькая, грудастая, черноволосая женщина, с кругленьким лицом и черными маленькими глазками. На вид, лет под сорок.

– Саня Медведев, – выдал я.

– А, так это про тебя Ольга рассказывала?

– Надеюсь, только хорошее?

– Да как бы нет. Совсем наоборот.

– Она меня с кем-то перепутала, я глобально – на стороне добра.

– Ага, ага, все вы добрые и хорошие до поры, – улыбнулась Мария. – А этих ты как раскидал?

– Да я не раскидывал, они просто пьяные были, сами лбами посталкивались, – улыбнулся я.

– Еще и скромный, может, это не про тебя Ольга говорила?! – продолжила Мария, шурша упаковкой от бинта.

– А что еще Ольга говорила? – хитро поинтересовался я.

– Говорила, что Медведев Саша – грязнуля несовершеннолетний, а всё равно колёса свои к ней катит.

– Я не особо-то качу! – оправдался я.

– А раз не катишь, то сам порассуждай и придёшь к тому, что вряд ли у вас что-то получится, – продолжила Мария.

– Даже если будущего изменить нельзя, мы всегда можем изменить себя, – выдал я.

– Ух ты, языкастый какой! Ты сначала вырасти, потом в армии отслужи, а после можно и думать о чём-то.

– Крутовато чай завариваете, Мария, четыре года ждать у моря погоды?.. – улыбнувшись, возразил я.

Вдруг послышались торопливые шаги.

– Маша, а где?.. – донёсся голос Оли, она появилась в проходе купе Марии. Увидела меня, застыла.

– Да тут твой герой! – улыбнулась Мария.

– Саша, вы ранены? – заботливо спросила Ольга. Надо же, даже на «вы» перешла.