Укрощение строптивого Дракона (страница 7)
Часто посещала такие мероприятия и пользовалась там заслуженным авторитетом.
Очень такие крутые для здешнего технологического развития знания у меня имеются в голове, но делиться ими с окружающим меня ранним средневековьем я пока определенно не собираюсь.
Не такая у меня по жизни правильная позиция здесь и сейчас имеется, чтобы получить заметные дивиденды от своих знаний. Поэтому ее нужно сначала поменять самым правильным образом, а для этого постоянно и без перерывов учиться местной жизни, всем ее очень даже пока невысоким достижениям.
Пришлось за пару дней выучить местный алфавит, из сорока восьми букв состоящий, довольно мудреный и слишком сложный, чтобы правильно изучить написанное на выделанной телячьей коже руководство к действию средневековой охраны.
Тогда еще я, как начинающая ученица, получала пару золотых далеров в местный месяц из тридцать шесть дней, а когда сдала экзамен, как полноценная охранница благородного тела стала уже заметно побольше забирать из графской казны.
Уложение именно про благородных господ написано, но для графини отдельное писать не стали, конечно.
Личные охранницы женского пола – тема тут еще никому хорошо не известная, охраняют графиню обычные дружинники ее мужа, понятно, что в многие места ее нахождения им вход закрыт. Обычно для такого дела держат пару здоровенных служанок, выдавая им простую дубинку на всякий случай для охраны и обороны благородной хозяйки.
От кого они могут защитить свою госпожу – да, конечно, что ни от кого, если нападающий окажется из мужского населения, как бы не старались.
А про женщин, наемных убийц, здесь еще даже рассказов или легенд не имеется, дело вообще неслыханное, хотя про таких умельцев из мужиков довольно часто рассказывают в тавернах или трактирах знающие люди, а я там часто бываю.
Криминальный мир довольно силен в прибрежных городах, а вот на остальных землях королевства, равнинах и в горах, таких явных городских бандитов совсем немного имеется. Только в лесах есть небольшие банды из беглых преступников и вконец разорившихся крестьян, которых тяжелая жизнь на земле и неподъемные долги по ней, родимой, заставляют уходить в лес.
Чтобы не оказаться в довольно беспросветном рабстве, из которого уже почти невозможно выбраться на свободу.
Учиться мне все равно по такому уложению пришлось, чтобы сдать довольно необременительный устный экзамен.
«Ну, выучить две страницы убористого рукописного текста не так сложно, как сдать практический экзамен», – вспоминаю я.
Мне не сложно, потому что почти никто из женского населения читать просто не обучены, не говоря уже о том, чтобы запоминать и на слух декламировать прочитанное.
Даже графиня с таким заданием не справится, хотя читать по слогам все же умеет.
Учитывая, что образование она получала с самого своего детства и имела настоящих учителей, уровень ее реальной грамотности прямо сообщает мне, что она просто тупая, как самая-самая пробка, хотя в здешних землях такого сравнения вообще не существует.
Вино каким-то другим деревом затыкают в толстостенных бутылях и узкогорлых глиняных кувшинах.
Как мне рассказали Терек с Норлем в одной из прежних поездок.
Глава 6
Вино, особенно которое сладкое, а не противная кислятина, от которой потом невозможно дерет рот и горло, здесь предлагается только благородному сословию, ибо дорогое оно весьма для простого населения.
«Для меня тоже дороговато», – приходится признать.
Те же дружинники, совсем простые сами по себе мужики попивают или пиво, мутное, невыдержанное и совсем малоградусное, но хорошо пахнущее хлебом, или здешний сидр, который вполне так себе неплох, как по мне.
Имеет яблочный, грушевый или персиковый вкус, быстро дображивает до трех-четырех градусов по алкоголю за счет высокого сахара в хорошо созревающих в здешнем жарком климате фруктов.
«Одна из тех немногих вещей, которые мне вообще нравятся в новом мире, мой инструмент для какого-то расслабления в здешней убогой действительности», – усмехаюсь я.
Хорошо еще, что для охранницы нет обязательных одиночных и групповых схваток, как для тех же дружинников при сдаче экзаменов.
Ведь защищать охраняемую особу руками, ногами, головой и палашом с ножами я могу сама поучить всех своих экзаменаторов, и еще даже тех теперь былинных героев, кто их самих когда-то учил.
Тем более по уложению, довольно грамотному по сути своей, охрана не должна рубить нападающих в капусту и совершать невероятные личные подвиги во владении смертоубийственным железом.
Требуется только какое-то время не допускать до благородного тела подосланных злодеев и всяких разбойников, защищая подступы к нему несколько минут, пока по поданному тобой же вовремя сигналу не появится кто-то из той же личной дружины на помощь.
Для такого сигнала мне выдан специальный, сильно писклявый рожок, по владению которым я тоже сдавала такой определенный зачет.
Как выдуть из него достаточно громкий и хорошо слышный всем дружинникам сигнал.
На самом экзамене мне пришлось примерно три минуты отбивать атаки пары обычных воинов с деревянными мечами, имея одну из служанок в качестве предполагаемой графини за своей спиной в довольно узком месте.
Нападающие должны были коснуться ее своими деревянными мечами, я же весьма лихо отбивала все их попытки.
Что у меня вообще неплохо получалось, со своей повышенной ловкостью я смогла поранить им руки деревянным подобием своего палаша, таким образом однозначно вывести из строя, как по авторитетному мнению Старшего над дружиной.
Еще по паре имитаций метательных ножей каждому в грудь успела кинуть, полностью перевыполнив имеющееся задание.
– Очень хорошо для бабы! Пусть она даже из Норльмарка! – получила я скупую похвалу от него.
Потом попробовал сам меня атаковать, так же получил пару касаний по кистям и запястьям, но тут уже заметно разъярился, не собираясь все же какой-то бабе уступать на глазах у своих людей. Вошел в раж и хорошо так пробил мне в живот тупым деревянным мечом, показав себя таким же полным уродом по итогам схватки.
Мужики – здесь такие мужики, хотят всегда выступать победителями, даже откровенно прикрывая глаза на явные попадания моим легким палашом по своим мощным клешням.
«В реальной схватке давно бы уже бросил меч на землю, баюкая оставшиеся несколько пальцев на обоих руках», – даже сейчас я злюсь, вспоминая тот экзамен.
Живот потом поболел какое-то время, заставив меня довольно сильно поволноваться, а я поставила большущую зарубку на будущее против его имени в своей хорошей памяти.