А истинным иллюзионистом в моей системе можно было назвать именно тримага мглы, ментала и воздуха. Основа его иллюзий вполне материальна, потому что сплетена из мглы, которую можно пощупать и уплотнить настолько, насколько это необходимо. Мимолётные видения и эффекты он создаёт из сдвигов и колебаний воздуха, превращая его в линзы и используя преломления света. А все огрехи и недостоверности своих фантомов и иллюзий скрывает благодаря ментальному воздействию. Ведь оно может радикально повысить убедительность любой обманки.

К примеру, иллюзионист захотел создать монстра, чтобы причинить противнику немагический вред. Как раз существа из мглы вполне материальны и вполне могут наносить физический урон. Но теневое подобие всегда слабее оригинала, если только ты не магистр теней. Да и особые способности оно не перенимает: жало теневого скорпиона уколет, но не может быть ядовитым. А вот с ментальной добавкой – может! Если лже-скорпион укусил, и одновременно передал в разум жертвы импульс, она начинает верить, что яд действует, и либо парализуется, либо получает «ядовитый» дамаг.

Или чародей создаёт иллюзию ледяной стрелы из обычного преломления света, и вкладывает в неё ментальный импульс «обморожение». Такая псевдо-стрела ударит в несчастного, и если он не сообразит, что она не настоящая, то получит дамаг, и больше того, фактически будет под параличом, как от окоченения – без собственно окоченения! Потому что его мозг поверит, и мышцы поведут себя соответственно. Как сказал незабвенный Морфеус (тот, что из Матрицы): «Наш разум делает это реальным».

Иронично, что передо мной стоял маг по сути обмана – и открыто показывал свой уровень и класс.

– Итак, – голова в вороньей маске склонилась набок, слишком низко, человеческая шея на такое неспособна. – Вы с трудом выжили в моём лабиринте и пылаете гневом к его создателю? Может даже задумали отомстить? Хм. Вижу гнев в вашей ауре, но на вас ни царапины, да и ноги целы. Если моё испытание оказалось для вас столь несложным, на что же вы злитесь?

Он заговорил дальше, не дожидаясь ответа.

– А-а-а, ваша ноша. Конечно, теперь всё кристально-ясно.

Маг переглянулся с вороной, которая сидела на верхушке посоха, и та насмешливо каркнула-поддакнула: мол, ясно, хозяин, полностью ясно.

– Причина лежит в котомке у вас за спиной, – торжественно сказал маг, словно раскрыл секрет века. – Кто там? Несчастный собрат, дела которого идут не очень? Как вы оказались на одном этаже вдвоём? Уж не пришли ли вы к другу на помощь, нарушив тем самым тонкий баланс сложности в моём испытании?

Тон странного собеседника стал недовольным, но лишь слегка, ибо он прекрасно понимал, что использование слов Силы в Башне – не нарушение, а в рамках правил. Но он снова не дал мне ответить, а поднял руку в чёрной перчатке.

– Нет-нет, мы забежали вперёд. Сначала нужно представиться. Как хозяин этого места, начну первым: Ингвар Искусник из народа вранов, скромный создатель лучших этажей Башни. Добро пожаловать в мой Играниум.

В его говоре и поведении было что угодно, кроме скромности. Искусник поклонился в мою сторону не почтительно, как к достойному уважения, и не приветственно, как к равному – а свысока, чтобы подчеркнуть своё превосходство. Он развёл руки в стороны, и сквозь прошитые двойной строчкой разрезы в рукавах показались ряды чёрных перьев.

– Яр из народа людей.

– Вот и славно. Я уже познакомился с вашей расой, но пока не понял, как вас оценить, – пожал плечами Искусник. – Первые результаты двойственны, посудите сами.

Он указал в сторону одного из хрустальных шаров, и, присмотревшись, я увидел там многоярусный деревянный куб-комплекс типа строительных лесов. Они шли вверх, и чтобы взбираться к центральной верхней платформе, требовалось много паркура, наблюдательности и ловкости. Всё это напоминало детские верёвочные парки, только со смертельными ловушками и без страховки. А ещё с иллюзорными досками и верёвками, встал не туда – падай. Привет, «Принц Персии».

По этим лесам носились чуть ли не десять человек, у них шла гонка в духе испытаний игры «Survivor», только в этой гонке явно выживут не все. И двое уже погибли, я видел одну фигурку, лежавшую внизу в луже крови, а вторая упала с едва слышным криком прямо у нас на глазах.

– Какая неловкость, – пошутил Ингвар.

– Неужели тебе их не жаль? Самое великолепное испытание ничего не стоит, если губит людей.

– Это их участь, они сами её выбрали, – отрезал маг равнодушно. – При входе в Башню все они согласились, что идут на смерть. Пусть хотя бы умрут красиво, в интересных декорациях и талантливо выстроенном испытании!

Я молчал, надеясь, что скрип моих зубов ему не слышен. Но маг улавливал большинство моих эмоций, наверняка врубил заклинание «Эмпатия».

– Вы злитесь на меня, человек Яр. Но в чём же претензия? Я лишь следую законам Башни.

– Нет, ты их просто используешь. А твой лабиринт не как другие этажи.

– Конечно, – оживился вран. – Куда изящнее, не правда ли? Башне, при всём её величии и мощи, недостаёт тонкости, творческой иронии, натуры истинного ценителя.

– Но этажи Башни справедливы. А твой парный лабиринт почти невозможно пройти.

– С чего вы так решили?

– С того, что голем критически сильнее пришедшего. Формально он того же уровня, его сердечник зелёного ранга и подстраивает голема под входящих. Но обычный претендент его не убьёт в силу высоких резистов и к физическим атакам, и к магии, полной неуязвимости к ядам, некромантии, менталу, виталису. При всех этих преимуществах у голема отсутствуют уязвимости.

– Неплохое творение, – довольно признал вран.

– Я расправился с ним только из-за превосходства в силе, и потому что не дал ему призвать второго голема себе в помощь из обломков вокруг. Обычный претендент в этом бою гарантировано погибнет, потеряет «запасную жизнь», и дальше будет вынужден искать выход в заведомо тупиковом лабиринте, всё время убегая от смертоносного преследователя.

– Всё верно, – согласился вран, довольный моим описанием. – Всё так и задумано.

– При этом весь пол лабиринта усеян острыми обломками, которые специально сделаны острее обычного гравия и костей, они быстро кромсают любую немагическую обувь и начинают калечить ноги.

– Вы наблюдательны, это радует, – зловещие глаза под маской сверкнули.

– Лабиринт-отражение погружён в темноту и его не увидишь без мерца-фонаря. Никаких намёков внизу нет, а просто так мало кому придёт в голову высоко подпрыгнуть на острых осколках. Вся система контр-интуитивна, догадаться можно разве что случайно.

– Испытание требует мыслить парадоксально, – со значением сказал Искусник, назидательно подняв палец. – Если нет прохода здесь, значит, он где-то ещё. Нужно всегда стремиться выше!

Он считал, что это хорошая, интеллектуальная шутка. А я старался держать воображение в узде, чтобы оно не представляло, как в отчаянии, обессилев и не понимая, что делать, люди гибнут в его лабиринте отвратительной смертью. И чтобы стоящий напротив отчасти менталист, способный улавливать эмоции, не ощутил моей глухой, холодной ярости и желания прекратить его издевательства над другими – раз и навсегда.

– Это не испытание, – сказал я ровно. – А ловушка.

– У вас хороший глаз, – довольно ответил маг, будто и не услышал доводов. – Вы точно и ёмко всё подметили и описали. Чувствую собрата по творчеству, верно ли я понимаю, что вы тоже творец испытаний?

Держи себя в узде, успокойся, контролируй мысли и дыхание.

– В своём мире я занимался созданием игр.

Маг всплеснул руками, при этом посох, который он отпустил, остался стоять на месте и даже не пошатнулся. Интересная деталь.

– Вот так удача. Сама Башня привела вас сюда! Ведь у меня открыта завидная должность помощника и ученика.

Это было прекрасно.

Не потому, что я собирался стать его помощником и остаться в столь извращённом месте, выдумывать ловушки для восходящих, а потом с видом ценителя и эстета наблюдать за их мучениями в хрустальных шарах. А потому, что маг был гораздо выше меня уровнем, сильнее и, к тому же, на своей территории. Башня никак не защищала его от ярости пришедших, потому что с какой стати? Если бы защищала, и в этом месте действовали какие-то особые условия, я бы получил системное уведомление сразу после входа. А ничего такого не было.

Значит, любой разъярённый его «шедевром» претендент, который едва выжил в испытании, мог прийти и попытаться отомстить. Но Искусник всё равно поставил на каждом из двух десятков созданных им этажей сумрачную арку с приглашением посетить его милое убежище. Значит, он совершенно не боялся и был уверен в своей безопасности. И не просто так, вряд ли у меня есть шансы победить Искусника в бою. Но если я оказался ему нужен и интересен, ситуация может поменяться.

– Что? – спросил я изумлённо и заинтересованно. – Вы говорите, я могу из обычного восходящего стать… создателем этажей?

Вран был внимателен и оценил резкий переход с обозлённого «ты» на уважительное «вы». Но мне и правда было интересно и полезно узнать подробности. Чтение эмоций сыграло в мою пользу: маг увидел в моей ауре нужные чувства, которые подтвердили искренний интерес.

– Конечно, – довольно кивнул он. – И больше того, став творцом этажей, вы не перестанете быть восходящим. Ваше могущество продолжит расти, но к нему добавится ряд привилегий! Вместо беготни по разным этажам, постоянной смертельной опасности, утомительного образа жизни в качестве туриста-любителя, который скачет по осколкам миров… вместо всего этого вы получите полную безопасность, ибо нам для роста нужно лишь создавать новые этажи, а не зачищать те, что уже есть! У вас будет дом, комфортное место, которое можно развивать и улучшать, превращая в обитель своей мечты.

Он развёл руками-крыльями, словно показывая достоинства зала вокруг нас. Но в зале было пусто: ни кровати, ни обеденного стола, ни туалета, как здесь жить? Однако, вран сделал жест ладонью (я тут же почувствовал слабый всплеск магии), и в стене, которая секунду назад казалась монолитной, пропал значительный кусок. Логично: там была арка, скрытая иллюзорной стеной, а теперь открылись большие покои, где и жил скромный гений.

Слева виднелась терраса с водопадом и красивым видом, по центру располагалась мастерская-лаборатория, а справа ютилась личная спальня мага, где царил полумрак и на потолке светили звёзды. Мастерскую окружали стеллажи, на которых хранилось множество материалов: минералы, металлы, дерево, керамика, стекло, ткани, прям полное собрание из Музея текстурологии или фэнтези-склад «Десять тысяч мелочей». Интересно, для чего?

– Впечатляет, – признал я.

– А вначале была скромная каморка. Но я её грандиозно расширил, и всё время добавляю что-нибудь интересное.

Из зала с хрустальными сферами донёсся слабый крик: кричало существо неизвестной мне расы, в комнате, переполненной статуями всех видом и размеров. На него опускался потолок, сокрушая одну статую за другой, и оно не могло найти выход. Ингвар изящно повёл рукой и убавил громкость.

– Значит, как хранитель этажа, вы на каждом новом уровне получаете дополнительные очки на его апгрейды? – как ни в чём не бывало спросил я в наступившей тишине.

– Именно, – он щёлкнул пальцами, словно фокусник. – Вы снова подтвердили, что мыслите в нужном направлении.

– Если я пойду к вам в ученики…

– Если я возьму вас в ученики!

– Хорошо, мастер Ингвар. Если вы возьмёте меня в ученики, у меня появится своё пространство, типа пристройки к этому залу? Я смогу постепенно его расширять и развивать?

– Пока не совьёте гнездо мечты.

– Очень заманчиво.

– О чём тут вообще думать? – усмехнулся вран и добавил максимально уверенным тоном. – Это лучшее предложение в вашей жизни.

Предложение было бы великолепным, если бы только Ингвар Искусник не оказался конченой самовлюблённой мразью, уверенной в своей безнаказанности.