Я молчу, переваривая его слова. Ситуация становится всё более сложной и запутанной.

– И что ты предлагаешь?

– Я предлагаю объединить наши силы, чтобы противостоять ему, если потребуется, – его голос становится твёрже. – Не хочу, чтобы ты оказалась втянутой в его игры, не хочу, чтобы он манипулировал тобой. Вместе мы сможем защитить себя и наши интересы.

Я вглядываюсь в его глаза, пытаясь найти там что-то, что развеет мои сомнения. Иллиан казался мне атлантом, которому можно доверять, но это предложение видится слишком радикальным.

– А если я откажусь?

Иллиан вздыхает, его лицо смягчается.

– Я надеюсь, что ты примешь правильное решение, Ригель. Я не прошу тебя делать выбор прямо сейчас, но прошу подумать. Мы живём в непростые времена, и от того, какие решения мы примем, зависит многое.

Киваю, чувствуя, как на мои плечи ложится груз ответственности. Этот разговор оставляет меня с ощущением, что ничего уже не будет прежним.

Но тут к нам подходит Арман с несколькими бокалами вина.

– Я не помешаю? – спрашивает он с улыбкой, протягивая напитки.

Замечаю в его взгляде что-то игривое, но в то же время опасное, как у хищника, выжидающего удачный момент для броска.

– Прости, что не представился сразу и сбил тебя с толку, – продолжает он, сверля взглядом Иллиана, как будто бросая тому вызов.

– Думаю, что твоя небольшая шалость удалась. Ты смог меня запутать.

Арман очаровательно смеётся. В нём чувствуется что-то особенное, словно он получает удовольствие от того, как между нами разгорается пламя азарта.

Иллиан, заметив это, прищуривается, и его взгляд, ещё мгновение назад тёплый и ласковый, теперь становится холоднее. Я чувствую, как между братьями нарастает скрытое соперничество, и это добавляет остроты нашему общению.

– Иллиан, тебе разве не нужно быть сейчас рядом со своей невестой? – с нарочитой невинностью интересуется Арман, чуть нахмурившись, как будто хочет напомнить брату о его обязанностях.

– Арман, ты пользуешься запрещёнными приёмами, – отвечает он с упрёком, но в его голосе сквозит усмешка.

– Знаешь, как говорят люди? – Арман подмигивает мне и слегка наклоняется, словно делится со мной секретом. – В любви и на войне все средства хороши.

Иллиан напряженно улыбается, осознавая, что битва ещё не окончена.

– Ригель, ты не будешь против как-нибудь вместе пообедать и обсудить… – начинает он, но запинается, когда Арман тихо смеётся, прерывая его.

– Всё ещё надеешься избежать свадьбы? – не удерживается Арман, глядя на брата с вызовом.

Осознаю, что теперь нахожусь в центре этой игры, где ставки выше, чем кажутся на первый взгляд. И хотя это меня смущает, я наслаждаюсь тем, что именно из-за меня разгорается этот конфликт.

Когда я слышу голос Лиссы, наша шутливая перепалка с братьями внезапно обрывается. Её появление действует на нас, словно ледяной ветер – холодный и внезапный.

– Иллиан, Арман? – произносит она с лёгким удивлением в голосе.

Лисса приближается к нам, и я мгновенно ощущаю её присутствие. Она из тех женщин, чьё появление невозможно игнорировать. Длинные тёмные волосы свободно струятся по её плечам, подчёркивая аристократическую стройность фигуры. Её глаза, глубокие и внимательные, пристально изучают всё вокруг, оценивая, сопоставляя, делая выводы. На ней изумрудное платье, богато украшенное вышивкой, которая переливается при каждом движении, как будто отражая скрытую силу, что таится внутри девушки.

Я понимаю, что нельзя упустить момент и, собравшись с мыслями, приветливо улыбаюсь.

– Мы не знакомы лично, – говорю я, стараясь звучать дружелюбно.

– Я слышала о тебе, Ригель, – отвечает Лисса, не сводя с меня глаз, будто изучает новый, интересный экспонат, который только что появился на выставке.

– Феникс много рассказывал о тебе, – добавляет она, и в её голосе сквозит нечто, чего я не могу уловить – то ли недоверие, то ли скрытая угроза.

Иллиан, заметив наше напряжённое общение, решает вмешаться.

– Что ж, все наши судьбы объединены единой целью – служению Атлантиде и Терре, – говорит он, и его голос звучит настолько благородно и уверенно, что я не могу не признать его учтивость. – Теперь на двести лет мы станем ближайшими соратниками.

Я смотрю на него, и мысли о том, насколько он серьёзен и ответственен, мелькают в моей голове.

Иллиан отлично воспитан. Он думает о правлении и о благе Атлантиды. Думаю, он станет блестящим союзником посреди этого безумия! Наверное, он думает обо мне то же самое, раз пытается наладить общение и дружбу.

Но Арман, как всегда, не даёт долгим размышлениям овладеть ситуацией.

– Иллиан, ты уже утомил дам своими занудными речами, – смеётся он, бросая вызов брату.

– Простите, – Иллиан усмехается, но в его голосе чувствуется нотка усталости от близнеца. – Давайте вернёмся внутрь, родители должны появиться уже совсем скоро.

Интересно, Арман переживает, что не он стал наследником?

– Надеюсь, что, наконец, смогу поговорить с отцом, – говорю я, и это кажется логичным завершением нашей беседы.

Мы возвращаемся в зал, где веселье продолжается. Атланты танцуют, наслаждаясь вечером, и всюду разносится радостный смех. Но я ощущаю некое напряжение, словно всё это – лишь ширма для чего-то более серьёзного.

– Слышали, говорят, Арген и Ригель теперь помолвлены, – доносится до меня чей-то голос.

– Он подарил ей особняк в столице. А ведь его можно получить только за особые заслуги, – вторит ему другой.

– Вот бы он был моим! Я готова быть ковриком под его ногами ради этой красоты, – третий голос добавляет с завистью, и мне становится невыносимо.

Да когда они уже умолкнут!

Пары кружатся в танце, их счастье и радость кажутся наигранными, и я не могу избавиться от чувства надвигающейся беды.

Почему это выглядит так, будто все что-то скрывают?

– Я не упускал вас из виду, – внезапно раздаётся рядом знакомый голос, и я вздрагиваю.

– Ты убьёшь меня быстрее, чем любая другая опасность, – бросаю я андроиду, который, как всегда, появляется в самый неподходящий момент.

– Кирос никогда не посмеет навредить своей хозяйке, – отвечает он ровным тоном. – Вам удалось подружиться с другими наследниками?

– Со всеми, кроме моего жениха, – грустно отвечаю я, устало отмахиваясь от андроида.

Шумное веселье больше не приносит радости, а только усиливает усталость, накопившуюся за день. Я понимаю, что силы на исходе, и мне нужно хоть немного покоя.

Ни Феникса, ни Аргена нет в зале. Я оглядываюсь, пытаясь их разглядеть, но безуспешно. Сердце сжимается от беспокойства, и в голову начинают закрадываться тревожные мысли.

Неужели они продолжили разборки между собой?

Нет, они не опустятся до подобного. По крайней мере, я рассчитываю на это.

Стараюсь успокоить себя, но уверенности в этом не хватает.

Внезапно свет в зале гаснет, и вместе с ним замирает музыка. В одно мгновение всё погружается в кромешную темноту. Я инстинктивно напрягаюсь, пытаясь понять, что происходит. Паника начинает медленно охватывать меня, как ядовитый туман, заполняющий лёгкие.

Пугливые перешёптывания раздаются со всех сторон, усиливая ощущение тревоги. Атланты вокруг начинают беспокойно двигаться, шорох одежды и приглушенные голоса сливаются в единый звук, который давит на уши, словно приближающаяся буря. Я в панике оглядываюсь по сторонам, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь в темноте. Сердце бешено колотится в груди.

– Что происходит? – выдыхаю я, пытаясь держать себя в руках.

– Кирос рядом. Вы под охраной, – раздаётся спокойный голос моего андроида, но даже его слова не приносят утешения.

Тем временем недовольный ропот собравшихся становится всё громче. Я чувствую, как напряжение в воздухе нарастает, и предчувствие чего-то нехорошего только усиливается.

Яркая вспышка ослепляет меня, заставляя инстинктивно зажмуриться. Когда я наконец открываю глаза, то замечаю, что на одной из стен появилась надпись, состоящая всего из нескольких слов. Её яркость бросает зловещие отблески на всё вокруг, и я не могу отвести взгляда.

«ВСЕ ВАШИ ТАЙНЫ БУДУТ РАСКРЫТЫ!»

Эти слова врезаются в моё сознание, отзываясь гулким эхом в груди. Я ощущаю холодный пот, стекающий по спине, и начинаю судорожно озираться по сторонам, пытаясь понять, что это значит и откуда взялась эта угроза.

Но, прежде чем я успеваю осмыслить происходящее, моё внимание привлекает тёмный силуэт у противоположной стены. Незнакомец, облачённый в чёрный плащ, стоит неподвижно, словно тень, вышедшая из кошмара.

Его лицо скрыто под маской, но самое поразительное – это его глаза. Они горят холодным голубым светом, пронизывающим меня насквозь, будто бы он видит всё, что скрыто в моём сердце.

Мой взгляд встречается с его, и на мгновение кажется, что мир вокруг нас исчезает. Всё, что остаётся – эти холодные, бесстрастные глаза, которые не обещают ничего хорошего. Этот незнакомец словно безмолвный призрак, пришедший за нами из тьмы.

Он не произносит ни слова, но его присутствие говорит больше, чем любые угрозы. В его молчании заключена непоколебимая уверенность в том, что он знает больше, чем я могу себе представить.

Я стою, парализованная ужасом, чувствуя, как страх сжимает меня в своих ледяных объятиях. Кто он? И что он знает?

Вопросы вихрем проносятся в моей голове, но ответов нет. Только эти горящие глаза и угрожающая надпись на стене, предвещающие неизбежное раскрытие всех наших тайн.

А затем, как по волшебству, фигура исчезает, оставляя меня наедине с моими мыслями и страхами, которые теперь кажутся ещё более реальными.

Кто он такой?

Запись из дневника Аргена

87-й год ЭВ

Сегодня я видел её. Она стояла у водопада, смеясь, обнимала брата. Они так близки. И когда я смотрю на них, что-то внутри меня сжимается. Почему я не могу быть таким с кем-то? Почему в моём мире всегда пусто?

Ригель… Она не знает, что её взгляд и этот смех – как луч солнца в моей тьме. Конечно, это глупость.

Когда она смотрит на меня… Пусть мимолётно, пусть случайно, но эти взгляды – они слишком много значат для меня.

Запись из дневника Аргена

87-й год ЭВ

Иногда я хочу просто исчезнуть. Какое-то бесконечное ожидание, что я должен стать тем, кем хочет видеть меня отец. Гордость, власть, его желания – всё это давит на меня, словно камень, который я не могу сбросить.

И почему-то в эти моменты я думаю о ней. О том, как легко она говорит и смеётся, как не боится быть собой, будто ей ничего не стоит это доверие к миру. Я завидую ей. Но в то же время, это чувство – оно как слабый огонёк, который не даёт мне окончательно погаснуть.

Запись из дневника Аргена

87-й год ЭВ

Сегодня мы случайно столкнулись на утёсах. Она сидела на краю, и ветер развевал её волосы. Я подошёл, и Ригель улыбнулась, позвав меня сесть рядом. Сначала мы молчали, потом она начала говорить о своих мечтах, о будущем, которое видит. Я слушал её голос, наблюдал за выражением её лица и думал: «Как бы мне хотелось верить в мечты так, как ты».

Я знаю, что никогда не скажу ей об этом. Но, кажется, рядом с ней мне легче быть собой. Пусть даже ненадолго.

Запись из дневника Аргена

87-й год ЭВ

Мне нужно признаться хотя бы самому себе: я что-то чувствую к Ригель. Запретное чувство, которое я должен подавлять, как говорит Феникс. Нельзя показывать слабость, нельзя слишком многое позволять. Но как можно не позволять себе это чувство, когда каждое её слово, каждый взгляд становится для меня смыслом?