– Дарова. – Парни обмениваются рукопожатиями, а я… А я словно вьетнамские флешбэки ловлю, вглядываясь в знакомые черты. Он изменился. Стал уже не просто симпатяшкой, а прямо-таки обалденно красивым мужиком. – Когда Борзый сказал, что ты снова в городе, я даже не поверил сперва. Надолго?

– Пока не знаю, как карта ляжет. Давно сменил «хаммер» на «харлей»?

– Чередую.

– Смотрю, гонки приносят куда больше прибыли, чем раньше.

– Ты многое пропустил.

– Догадываюсь. – Крестовский замечает мой взгляд. И блондин наконец тоже. – Это…

– Карина Скворцова, – улыбается Шмель.

И я тоже не могу сдержать улыбки. Это ж надо, только-только ведь вспоминала его!

– Даниил Шмелев. Как тесен мир. Ну, привет… Шмель.

– Привет, – смеется тот. – И правда, что еще можно сказать в таких случаях, да? А ты похорошела. И теперь… с Крестом? Засада. Кажется, зря я тебя упустил.

– Так. Стопэ, – напрягается Кирилл. – Не понял. Вы что, знакомы?

Шмелев не торопится отвечать. Лишь продолжает лукаво улыбаться, оставляя право ответа за мной.

– Конечно знакомы, – хмыкаю. – Сложно забыть того, кто лишил тебя девственности.

Амстердам, год назад

Неплохо, неплохо.

Первые минуты девица подтупливает, не сразу подружившись со сцеплением. Моя крошка то и дело рыскает, заставляя вжиматься в сиденье поглубже, однако затем ничего, езда выравнивается. И вот мы уже с ветерком едем вдоль многочисленных каналов Амстердама.

Стоит отдать должное, за рулем фиолетововолосое создание смотрится неплохо. Не так хорошо, как смотрелась бы на заднем сиденье с раздвинутыми ногами, но тоже сгодится.

Высунув локоть в открытое окно, искоса поглядываю за сосредоточенным личиком. Вот, вроде бы, и ничего особенного в ней нет, но…

Дерзкая девчуля, с огоньком. Ярко накрашенные губы вон как эстетично покусывает на азарте. Глаза как щурит. Курносую носопырку забавно морщит. В ухе, между фиолетовыми кудрями, блестит россыпь сережек разных форм. Много.

Нет, в ней точно что-то есть.

Особенно когда она молчит, потому что салон пропитан тишиной все те четверть часа, пока она бесцельно нарезает круги по ночному городу и красиво уходит в крутые повороты.

Не включаю магнитолу, чтобы не рушить странную, но залипательную атмосферу, хотя быть пассажиром в собственной тачке, конечно, капец как непривычно. Рефлексы работают на опережение.

Пару раз я уже тянулся к невидимому рулю, запоздало понимая, что он, вообще-то, расположен с другой стороны. Да и вообще, все это, конечно, круто, однако…

– Накаталась? – не выдерживаю.

Неболтливая девушка – это, несомненно, бонус, вот только диалог ведь выстраивать надо. Впрочем, я не против занять наши языки и другим, более интересным занятием…

– Нет.

Сказала как отрезала.

– За аренду транспорта платят.

– Ты, вроде, не бедный. Или последние гроши на пафосные часы спустил?

Опять наезд? Прическа ей моя не нравится, «Картье» не угодил. Сплошные предъявы.

– Я же предупредил: оплату беру не деньгами.

– Сочувствую.

– Чему?

– Тому, что у тебя все настолько плохо, раз секс приходится клянчить.

Ну, знаете ли. Это уже слишком! Лучше бы и дальше молчала.

– Так, говорливая принцесса, а ну-ка выметайся. Ехидничать будешь в своей собственной тачк… – От резкого вжатия ноги по тормозу влетаю в лобовуху.

Ауч. Мать твою, надо было пристегнуться.

– Да пожалуйста. Я все равно уже накаталась. Премного благодарна за тест-драйв! – Бросив крошку прямо на мостовой, раскорячившуюся на середине, она резво выпрыгивает из машины и… сваливает.

Не удосужившись ни дверцу за собой закрыть, ни мотор заглушить, ни «до свидания» сказать. Нормально вообще?

Потирая ноющий от прилета в панель лоб, перелезаю на водительское, сопровождая все отборным матом.

Выдерга! Ждет, что я за ней побегу? А вот хрен! Возвращаемся к изначальному плану: ехать домой и завалиться спать…

Решаю я и сдаю задним ходом, выруливая туда же, куда дала деру беглянка.

– Эй, и что? И все? – Поравнявшись, снижаю скорость, чтобы мы двигались параллельно.

– Ты сказал выметаться, я вымелась, – бросает та, не оборачиваясь.

Задумчиво оглядываю аппетитный зад, стройные ножки в сексуальных колготках и распущенные волосы, подпрыгивающие в такт бодрых шагов.

Дьявол! Ну хороша же, чертовка…

Такой куш нельзя упускать.

– Как тебя зовут-то, чумичка?

– Это правда важно?

– И мое не интересно?

– Вообще нет.

Хм. А вот это обидно.

– И часто ты сигаешь к мужикам в тачку, не имея намерения знакомиться?

– Да каждый день. Это у меня такое хобби. Девушки ведь имеют право на маленьких тараканчиков, верно?

Ага. У кого маленьких, а у кого – мутировавших монстров.

– Садись, отвезу тебя… где ты там живешь.

– Не хочу. Я там, где должна.

Там – это где? В квартале Красных Фонарей? Потому что именно туда она и направляется. Отблески фонарных огней и алых неоновых вывесок уже совсем близко. Играют с бликами на воде, окрашивая канал причудливыми узорами.

– На улице проституток? Рабочая смена начинается?

– Я похожа на проститутку?

– Давай я не буду отвечать на этот вопрос? Ответ может тебе не понравиться.

– Не отвечай. Твое мнение меня все равно не интересует. Но за комплимент спасибо. Счастливо, – ехидно машет та мне на прощание, а я вынужденно торможу. Дальше все: зона исключительно для пешеходов и велосипедистов.

«За комплимент спасибо».

Ей лестно, что ее сравнили со шлюхой? Точно чумичка. Которая стремительно скрывается из вида, потому что на набережной в это время просто огромные толпы. Не только туристов, но и местных. Затеряться среди них – раз плюнуть.

Не знаю, что ведет мной: физиология или задетое эго, но снова отъезжаю назад, теряясь в узких улочках и ища парковочную зону с внутренней стороны дворов налепленных впритык друг к другу зданий.

Нахожу. И на свой страх и риск оставляю там крошку. Все-таки Амстердам знаменит не только легализацией продажной любви и шмали, но и уровнем преступности. Грабят зевак по ночам и тырят велики здесь стабильно. С элитными машинами сложнее: их сбывать тяжелее, но и ими не брезгуют.

Возвращаюсь к главной дороге и блуждая по Де Валлен – сердцу квартала, включаюсь в игру «найди меня, если сможешь».

Тот еще квест, ведь здешний квартал – это едва ли не целый город площадью более шести тысяч квадратных метров. Наполненный стеклянными витринами с женскими силуэтами, барами, секс-шопами и музеями.

И как в многолюдном стоге разврата, похоти и порока прикажете найти всего одну, пусть и приметную внешне, но все же маленькую иголку?

Почти нереально.

Глава шестая
Телоразвратитель

POV Крестовский

Чего-чего?

ПЕРВЫЙ? ОН?! У НЕЕ?!

Так. Я опять охренел и не могу выхренеть обратно.

НО… КАКОГО, НА ХРЕН, ХРЕНА?!

А Скворцова-то, Скворцова…

Поглядите только на нее! Щеки зарумянились, глазки заблестели, ядовитые зубки спрятались. Вся такая милый одуванчик. Смотрит на Шмеля и краснеет, аки школьница.

– М-м-м, – мычу сквозь стиснутые зубы, потому что, если открою рот, наружу полезет мат. Очень хочется схватить Карину за шиворот, затолкать обратно в тачку и увезти домой. Потому что мне ни хрена не нравится то, как Шмель на нее глазеет!

КАКОГО ХРЕНА ОН НА НЕЕ ГЛАЗЕЕТ?!

Достаю из кармана пачку сигарет и закуриваю. Чтоб руки занять, а то слишком чешутся.

– Прикольно. А у меня вот первой была соседка по парте. Помнится, прямо на дискотеке, в кладовой актового зала ее и распаковал.

Зачем я это говорю? Да просто чтоб возникшую паузу закрыть.

– Зная тебя, удивлена, что это была соседка по парте, а не училка математики, – усмехается Карина.

– Училку я потом приласкал. В универе. И не по матану, а по химии.

– Мое предложение провериться у венеролога все еще в силе. И к психиатру сходи, а то у тебя нездоровая какая-то тяга совать во все, что движется.

Тогда вместе со Шмелем и пойдем. Или она думает, что он пай-мальчик и не нагибает после заездов танцовщиц гоу-гоу в своем «хаммере»?

– Как раз-таки очень здоровая. Это физиология, ничего личного.

– Еще как личное. Твой подход к девушкам как к куску мясу их и обезличивает, унижая женское достоинство.

– Они сами себя унижают, превращая секс в обыденность. Хочешь докажу? Эй, куколка, – вырываю из стайки проходящих мимо девиц рандомную. – А ты ничего, затусим? Наедине. Зачем нам свидетели? Могу прокатить на своем «мустанге». Отвечаю, тебе понравится. – Приправляю предложение обаятельной улыбочкой, укрытой облаком табачного дыма.

Над ответом долго не думают.

– «Мустанге», говоришь? Я бы не отказалась.

Победоносно оборачиваясь к Скворцовой.

– Что и требовалось доказать, да? – А девчонка все стоит, ждет. Локоны на палец накручивает. – Свободна. Я передумал.

Вот это лицо у нее плывет. Как снеговик на солнце.

– Козел, – бросает она сердито и с гордым фырком удаляется.

– Очень тонко. Да ты настоящий джентльмен, – усмехается Карина. – Зря бортанул. Тебе не помешает спустить пар. Чтоб от меня отцепился.

– Даже не рассчитывай. Ты первая в моем списке. Остальные подождут.

– Так, ребят, – вклинивается Шмель. – Я не особо понял: вы типа вместе или…

– Боже упаси, – отмахивается Скворцова с таким пренебрежением, что желание поставить ее на колени и переубедить уже не просто зудит в одном месте, а полыхает адским огнем.

– Пока что не вместе, – с нажимом уточняю.

– Крестовский, самому-то не смешно? Иди невесту свою лучше встречай с чемоданами.

Тьфу, блин! Вот обязательно напоминать? Элька еще непременно получит за самоуправство, но сейчас я не хочу и не собираюсь думать о ней. Это проблема завтрашнего дня. На сегодня же есть другая.

Фиолетовая такая, говорливая.

– Мы приехали болтать или гонять? Принцесса-звездонесса, ты со мной? Или трусишь прокатиться с ветерком? В заезд самостоятельно я тебя, конечно, не пущу, однако кайфа, сидя рядом, будь уверена, словишь не меньше.

– Сидя рядом? Ну уж нет, я так не играю! Хочу все и сразу!

– Сразу в омут? Без подготовки? Да ты крейзи.

– Все когда-нибудь начинают. А ты мне обещал незабываемые ощущения, помнишь? Только поэтому я здесь.

Молодец. Кроет железными аргументами.

– Ты ж даже правил не знаешь.

Карина с вызовом скрещивает руки на груди.

– А рот тебе на что? Только чтобы пошлости отпускать?

– Да нет. Я ртом и другое умею. А вот рисковать тобой не очень рвусь. Мне все же еще тебя матери сдавать, причем желательно целой.

– Какой ты заботливый. Только вот… – насмешливо бренчит она ключом от тачки, который я так и не забрал. – Волшебная открывашка у меня, а значит, и направление задаю я. Если, конечно, не отберешь силой.

Все, в ход пошли бабские выкрутасы. Хочет, чтобы я скакал зайчиком, отговаривая? Перебьется. Это она сейчас такая смелая, выпендривается перед бывшим, а как к стартовой линии подъедет – всю спесь мигом сдует.

– Не убей только тачку, лады?

Сколько сладкого яда в ответной улыбочке.

– Как получится.

* * *

– Девственности, значит.

Возвращаемся к моей крошке, предварительно переговорив с одним из оргов, подогнавшим нам соперника. Такого, чтоб шел наравне по мощности движка.