Поиграем в кошки-мышки? (страница 13)
Тягаться с теми, кто катается на консервных банках, выпускающихся конвейером в массовую продажу, позорно для репутации. С теми, у кого под сиденьем система закиси азота припрятана, – нерентабельно. В обоих случаях сразу очевидно, чем дело закончится, так что оптимальный вариант – золотая середина. Чтоб баш на баш.
– М-м-м? – переспрашивает Карина. Последние пару минут ее внимание сильно рассеянно. Ровно после того момента, когда она увидела спорткар противника. Гибрид BMW i8, отличная тачка. Хороша. И тянет неслабо.
– Говорю, не нашла вариантов получше, с кем открывать мир секса?
– А чем тебе Даня не нравится? Он был нежен, обходителен и ласков. Тебе бы поучиться у него.
– Ну-ну, – криво ухмыляюсь. Обходительности мне у него поучиться надо, видите ли. Пускай скажет это девчонке, которую он когда-то поимел по синьке. Так хорошо поимел, что той аборт делать пришлось. – Где вы вообще познакомились?
– Я училась в автошколе. Он работал инструктором. Дальше продолжать?
– Так вот оно что! Не хватило баблишка занятие оплатить? Пришлось телом отдавать?
Скворцова, которая дверцу-то открыла, но еще не села в тачку, подается вперед, с раздражением закидывая локти на крышу «мустанга».
Как я и говорил, ее прыть заметно подсдулась, но держится она образцово. В грязь лицом не падает, хотя отлично видно, что ее потряхивает. Для того и отвлекаю. Темой, которая меня сильно интересует. Пусть лучше побесится.
– Крестовский, ты идиот.
– Это значит «нет»?
– Нет. Все было по взаимному согласию. И давай обойдемся без тупых намеков.
Зеркалю ее позу со стороны пассажирского.
– Как это – без намеков? Тогда будут вопросы напрямик: где произошло сие чудо? Прям там, в учебной тачке? Или все же до кровати добрались? А то ж первый раз как-никак. Вам, девочкам, важно, чтоб он был особенный.
– Тебе действительно нужны подробности?
– Конечно.
– Зачем? Чтобы позавидовать?
– А есть чему?
– Есть, сладкий. Есть. Даня делал со мной такое, о чем тебе остается лишь фантазировать, потому что иного, увы, не светит. Знай это, кусай локти и тихонько плачь, – бросает она мне ментальную пощечину и скрывается в салоне.
– Погоди, – залезаю следом. Не оставлять же ее один на один перед неизвестностью. Надо проконтролировать обстановку. – Я еще позавидовать не успел, а ты уже плакать велишь. Так что же, Шмель у нас, оказывается, профи, что за один раз всю камасутру способен экспресс-курсом проштудировать? Колись, ты потом ходить долго не могла?
– Не вали с больной головы на здоровую. У нас была уйма времени, чтобы экспериментировать.
– Эм… То есть это была не разовая акция?
– Это были отношения. Продолжительные.
Продолжительные отношения. У Шмеля, который два раза одну и ту же бабу никогда не трахает из принципа? Еще лучше! Я надеялся, что дело ограничилось случайным перепихоном.
– И почему разбежались?
– А тебе все расскажи и доложи, – заводя движок, усмехается Карина. – Ты слишком любопытный, Кирюша. Неужели ревнуешь?
Ревную. Еще как. Злюсь на самого себя за то, что ревную, и от этого бешусь еще сильнее. Вот какого хрена меня так плющит?!
– Езжай давай, – с досадой дергаю подбородком, кивая на трассу, где нас уже ждут.
Выстраиваемся с «бэхой» в одну линию. Не с первого раза, потому что мой водила слегка увлекается и, не рассчитав сил, пересекает черту.
Приходится сдать назад, игнорируя глумливую физиономию, мелькающую в соседнем авто. Уже понял, что победа в его кармане.
Что ж, не спорю. Так и будет, однако поставленные на кон бабки стоят того, чтобы Скворцова испытала весь спектр эмоций в полном объеме.
Пока букмекер собирает с нас таксу, в центр выходит нанятая танцовщица гоу-гоу в нижнем белье со стразиками. Танцует, вертит задом и готовится дать старт, но Карина в ее сторону даже не смотрит.
Отрешенный, неморгающий взгляд пялится в пустоту ночной дороги, пока нога сдавливает педаль, выжимая обороты, от чего рычащий «мустанг» потряхивает. Ему о-очень не терпится сорваться с места.
– Можем поменяться местами, пока не поздно, – на всякий случай предлагаю.
– Ну уж нет, – стискивая руль до побелевших костяшек, шумно втягивает та носом воздух.
– О’кей. Как скажешь. Правила запомнила?
Неуверенный кивок.
Запомнила, куда денется. Драгрейсинг самый элементарный формат гонок. Заезд по парам на прямом участке с максимальным разгоном. Победитель тот, который первым проезжает финиш. Куда уж проще?
Если тебя при этом не сковывает лютый мандраж. А ее сковывает. Но это ничего, стандартная реакция попервой. Все стритрейсеры через это проходили.
Танцовщица заканчивает пляски на своих гигантских каблуках, ознаменовывая покачивающимися бедрами начало отсчета.
Три…
Народ стекается ближе, толпясь вдоль дороги и неосмотрительно суясь в опасную зону. Когда тачка срывается с места со столбом пыли, почти нет шансов вовремя заметить помеху. Именно поэтому специально обученные люди, прошедшие курс скорой помощи, терпеливо отгоняют всех обратно, за условно обозначенный барьер.
Два…
Через четыреста метров стоит другой организатор. На шесть и восемь сотен установлены контрольные точки, откуда следят, чтобы машины остановились, развернулись и поехали обратно стороной, а не в лоб старту.
Аптечки, огнетушители, подсвеченная переносными прожекторами дорога и лайтовый, максимально безопасный заезд – для меня давно скучновато, а вот для новичка то что надо.
Пусть Скворцова на собственной шкуре прочувствует это наркотическое ощущение свободы, которое буквально разрывает изнутри в коротких секундах между стартом и финишем.
Если не сдрейфит, конечно.
Но она не сдрейфит.
Перехватываю подрагивающую в ожидании женскую кисть, ободряюще кладя ее на рычаг коробки передач. Моя рука замирает неподалеку – на ручнике.
Теперь главное сделать все быстро и ювелирно: снять с ручника, отпустить сцепление и вжать до упора педаль газа…
Гонка
Тачка с оглушающим рычанием срывается с места.
Погнали!
POV Скворцова
Когда я начала лихачить? Не так, чтоб вступить в клуб чокнутых стритрейсеров и тусить на подобных сходках, а чисто для себя?
Примерно после расставания с Даней.
Нет, он не стал основной причиной, однако уменьшать его вклад тоже не стоит. С таким учителем просто непозволительно было стать штатным автомобилистом, транспорт которому необходим лишь для передвижения из точки А в точку Б.
Страсть Шмелева, его увлеченность и трепетность к любимому делу передалась мне неосознанно, встретив в душе отклик. Наверное, именно на этом мы и зацепились. А когда разбежались, я не забросила все, а продолжила практиковаться в вождении самостоятельно, ища себя.
Уезжала на заброшенную территорию военного полигона и гоняла там на мопеде, разбивая колени. И не только колени. Ма была в ужасе, когда я возвращалась с содранной чуть ли не до костей кожей по всему телу.
Ну а что делать, своей машины-то у меня на тот момент не было. Зато на той заброшке часто тусили классные компашки на байках и оттюнингованных девятках, которые иногда разрешали мне сесть за руль.
Так что, когда появился любимый «Баклажанчик», я была максимально подготовлена. И все же стрелка на спидометре прежде еще никогда не поднималась настолько высоко.
Мотор «мустанга» с дичайшим ревом выжимает такую мощь, которая и не снилась моей малышке: к тому моменту, когда колеса пересекают вычерченную белой краской финишную линию, разгон достигает больше двух сотен.
По инерции прокатываюсь дальше положенного. Отяжелевшая нога не сразу отпускает педаль, давая скорости снизится до умеренного среднячка, нужного для того, чтобы развернуться и вернуться к разбитому лагерю.
Еду и чувствую, как меня трясет.
Как после эспрессо.
Нет. Как после тройного эспрессо.
Машина паркуется, и я буквально выпадаю из нее на ходящих ходуном конечностях. Приходится придерживаться за прохладную бочину авто. Сердце заходится, отдавая щемящей сдавленностью в грудной клетке, а внутри все сворачивается в стянутый узел.
– Охренеть, – часто-часто выдыхаю, давясь окрыляющим экстазом.
Восторг, экстаз, эйфория.
И неважно, что я приехала вторая. С небольшим отрывом, конечно, но в таком деле нет полутонов: либо все, либо ничего.
Самое забавное, что проигрыш меня не беспокоит. Победа, несомненно, стала бы приятной блажью, однако давайте рассуждать здраво: шансы были по умолчанию невелики.