Пирожки со вкусом преступления (страница 6)
В этот момент над дверью снова звякнул колокольчик – появилась первая покупательница, няня семейства Грейди, которая всегда имела бесконечно несчастный вид. У Грейди было пятеро детей, и все были мальчиками. Няня – двадцатилетняя Грейс – едва справлялась с этим вечно орущим клубком погодков и раз в месяц обязательно порывалась уволиться, но Грейди хорошо платили, и она, получив выходной на восстановление сил, каждый раз оставалась. Однако в прошлом месяце Норман, молодой человек Грейс, сделал ей предложение, которое она приняла так быстро, что бедняга даже не успел опуститься на одно колено, и теперь пара планировала пожениться и переехать в Саммерлейк. Грейди пришли в ужас, потому что никто из горожан не претендовал больше на почетную роль няни пятерых сорванцов. Когда перед миссис Грейди замаячила перспектива самой воспитывать свое многочисленное потомство, она начала всеми правдами и неправдами обхаживать Грейс, суля ей всяческие блага и даже предлагая оплатить для молодоженов полугодовую аренду дома. Но Грейс пока стойко держалась. Сама она для себя решила, что заведет детей только в случае крайней необходимости, а останется в Уиллоу-Брук только в том случае, если Грейди переедут в Саммерлейк.
Пятеро младших Грейди остались на улице и, приставив ладошки к стеклу пекарни, рассматривали, как Грейс покупала стандартный набор: три батона пшеничного хлеба с отрубями, три буханки серого хлеба и дюжину медовых рогаликов. Старший в выводке, восьмилетний Джеймс, пристально гипнотизировал Грейс сквозь стекло – он мечтал, чтобы она хоть раз купила леденцы на палочке, стоявшие возле кассы. Младший, трехлетний Скотти, успел широко облизнуть стекло, как корова. Эммет рассмеялся и скорчил ему рожицу.
Когда Грейс покинула пекарню и в окружении орущего потомства Грейди скрылась из виду, Мэри вернулась к столу.
– На чем мы остановились?
– На подозреваемых, – подсказала Бет. – И у меня есть предположение.
– Выкладывай.
– Вообще, первый подозреваемый всегда супруг или супруга. Поэтому почему бы нам не рассмотреть кандидатуру Зубочистки?
Мэри и Эммет переглянулись.
– Но Агнес была у матери, – возразила Мэри, – у нее алиби.
– Алиби еще нужно проверить. – Бет говорила явно со знанием дела и очень гордилась собой в этот момент. – Нападение произошло ночью, так? Что ей мешало отоварить муженька по голове и вернуться в Саммерлейк? А может, она вообще никуда не уезжала? Утром добежала до площади, прыгнула в кеб и подъехала к дому при свидетелях? Вот те здрасте!
Эммету версия понравилась:
– Вполне могло быть.
Но Мэри не торопилась с выводами.
– В этом случае ее мог кто-нибудь увидеть, она сильно рисковала. Но ведь она могла и попросить кого-нибудь.
– Наемный убийца! – У Бет загорелись глаза. – О, это было бы великолепно.
– Ты ненормальная, – заметил Эммет.
Его, выросшего в Лондоне, удивить преступлениями было невозможно. Одна из причин, по которой он любил Уиллоу-Брук, была именно в том, что этот тихий городок так разительно отличался от шумной столицы, где грабили и убивали так же часто, как пили, ели и спали. На самом деле Эммет был в восторге от необычайной провинциальности Уиллоу-Брук. Он с нежностью и удовольствием зачитывался местной газетой, по вечерам вслух читая Мэри выдержки:
– «Ярмарка меда “Трудолюбивый пасечник” подверглась нашествию пчел!» Прелесть какая! «Миссис Уэзерли приглашает всех желающих на вечера совместного вязания жаккардовых свитеров. Приходите на Мейн-стрит, 12, каждую пятницу в 18.00. Приносите выпечку! У хозяйки есть глинтвейн», – Эммет хохотал от души и даже тряс ногами от удовольствия.
Бет вывела имя Агнес Рафферти под номером один в своем списке и подняла глаза в ожидании продолжения.