– И не вздумай меня жалеть. – Она допила воду, поставила стакан на стол и, вернувшись на ковер, вновь встала в стойку. – Я еще не готова отправиться в Далекие поля.

– Я не жалела, – Чеда встала напротив.

– Да? А что же тогда?

– Раздражает, что ты все время побеждаешь.

– Ты не умеешь врать, Чеда.

– Но я не вру.

– Говоришь полуправду, значит. Иди сюда. Новое упражнение.

– Может, передохнëм?

– Ну конечно, голубка моя. Может, еще раба позвать, чтобы тебе ступни помассировал?

Чеда и хотела бы посмеяться, но не могла отделаться от мысли, что Заидэ пытается ее отвлечь или, хуже того, храбрится перед неизбежным. Она была сильнее, чем многие в ее возрасте, но все же Чеда не могла перестать тревожиться. И не потому, что боялась потерять союзницу: ей правда нравилась Заидэ. Чеда поклялась себе не заводить подруг в Обители Дев, и все же эта пожилая Наставница стала ей ближе всех.

В конце концов она решила не спорить и встала в стойку, тыльной стороной руки касаясь ее раскрытой ладони.

– А теперь закрой глаза, – велела Заидэ.

– Зачем?

– Закрой глаза, я сказала.

Чеда подчинилась, хотя стоять с закрытыми глазами в боевой стойке ей не нравилось.

– Теперь послушай стук своего сердца.

Это было легко – сердце так и бухало в груди, – но она постаралась ощутить больше: как кровь бежит по телу, пульсируя в висках и на кончиках пальцев, каким медленным и глубоким кажется дыхание на фоне быстрого стука сердца.

– Хорошо, – сказала Заидэ, будто могла почувствовать, как глубоко Чеда ушла в себя. – Теперь услышь мое сердце.

Не понимая, чего от нее требуют, Чеда открыла глаза и потянулась к Заидэ, но та шлепнула ее по руке.

– Прости, – Чеда снова закрыла глаза, прислушалась к ритмам собственного тела. Но как почувствовать другого человека, она понятия не имела.

– Давай, Чеда. Ты же мнишь себя такой умной, вот и докажи.

Чеда сжала губы, но заставила себя расслабиться. Заидэ все время подгоняла и подталкивала ее то оскорблениями, то уловками, заявляя, что раз враг церемониться не будет, то зачем ей.

Их руки соприкасались, и Чеда решила сосредоточиться на тепле, на влажности кожи, на биении крови…

– Вот так… – прошептала Заидэ.

Их сердца бились по-разному: у Заидэ – ровно, хоть она и запыхалась.

– Теперь замедли свое сердце в такт моему.

Чеда попыталась, но от усилий ее сердцебиение лишь ускорилось. Заидэ просила ее освоить какую-то магию! Это был не просто интересный прием – он открывал нечто большее, возможно, главную тайну Стальных дев: как им удавалось читать мысли противников и запугивать врагов.

Сердце Чеды билось быстрее и по другой причине. Король Кулашан в бою пытался использовать против нее ту же технику: попытался остановить ее сердце, и лишь ненависть асиримов помогла ей выжить и победить.

– Замедлись, я сказала.

Заидэ была раздражена, но ее сердцебиение ничуть не ускорилось. Чеда сосредоточилась вновь, пытаясь ощутить себя всего лишь сплетенными воедино мышцами и сухожилиями, кровью и костями. Не человеком с воспоминаниями и чувствами – лишь телом.

У нее получилось наконец замедлиться, постепенно соединить их с Заидэ души, так чтобы сердца бились в унисон. И когда Заидэ попыталась ребром ладони ударить ее в шею, Чеда почувствовала намерение раньше движения и легко заблокировала удар, второй, третий – целую серию, так быстро, что рукав упруго хлестнул по воздуху. Но вот, она почувствовала, словно ее душу попытались выдернуть из тела. Чеду едва не затошнило, она закашлялась, на мгновение почувствовав себя беспомощной… и тут же попыталась провернуть то же самое с Заидэ, используя их связь. У нее получилось – Заидэ кашлянула, но не замедлилась, – удар попал в цель.

Чеда пыталась разорвать связь, но ей не удавалось, пока наконец, по своей воле или по воле Заидэ, они не рассоединились. Она снова осталась одна в своем теле.

Открыв глаза, Чеда заметила, что Заидэ смотрит на нее с уважением, даже благоговением, но это длилось не более мгновения – она моргнула и вновь превратилась в суровую наставницу. Однако Чеда поняла: что-то странное случилось. Непредвиденное.

– Что такое? – спросила она.

– Ты уже это делала?

– Нет, – солгала Чеда. Она не могла сказать ей правду о смерти Кулашана здесь, под стенами Обители Королей. Заидэ ее ответ, разумеется, не убедил, но она кив-нула.

– Ты хорошо поработала, Чеда. Продолжим на следующей тренировке. – Она осмотрела зал, заглянула в каждый угол и заговорила так тихо, что Чеда едва ее слышала. – А пока нам нужно кое-что обсудить. Ты знаешь, что порой нам нельзя говорить свободно. Однажды я научу тебя, как различать, когда можно говорить, а когда нет.

Чеда хотела было ответить, но Заидэ подняла палец. Она села, поджав ноги, поманила Чеду поближе и вдруг закусила губу, словно от боли. Собрала выступившую кровь, мазнула пальцем по губам Чеды.

– Высунь язык.

Чеда послушалась, и окровавленный палец коснулся ее языка. Кровь отдавала медью, губы и язык защипало.

Заидэ проделала то же самое со своим ртом.

– Теперь, если боги смилостивятся, нас никто не услышит.

Клинок Тааша, магия крови! Колдовство, запрещенное для всех, кроме Королей и нескольких доверенных лиц.

– Однажды мы поговорим о Закатном дворце, но ты заслужила право задать мне вопросы, поэтому спрашивай.

На мгновение Чеда растерялась. Четыре месяца она так рвалась узнать больше, что, получив возможность задавать вопросы, переволновалась. Вспомнила, как это рискованно.

– Ты из потерянного племени? – наконец выдавила она.

Собственный голос показался ей странно тихим, будто звучал только в ее голове.

– Да, но во мне не так много их крови. Я не единственная, есть и другие.

– Среди Дев?

Заидэ кивнула.

– И в Обители Королей?

Еще кивок.

– Сколько их?

– Этого я не могу тебе сказать, но знай: ты не одна. Мы давно уже подбираемся к Королям, один из них расположен к нам.

– Который?

Заидэ покачала головой.

– Это моя тайна.

– Ты заодно с Исхаком? С Масидом?

– Это сложный вопрос, и ответить на него непросто. Скажем так, мы с Исхаком стремимся к одному и тому же: сбросить их с тронов. Однако способы у нас разные.

– Он выбрал насилие.

– Он выбрал насилие, и делает вид, будто в нем единственном течет кровь тринадцатого племени. Однако не заблуждайся: реки крови прольются, прежде чем Короли сойдут с Таурията. Хотя я верю, что не все так просто. Знаешь ли ты о стихах, которые сами боги произнесли в ночь Бет Иман?

– Кровавые строки, – ответила Чеда. Заидэ кивнула.

– А стих о тринадцатом племени ты знаешь?

– Да.

– Прочитай мне.

Произносить эти слова здесь Чеде казалось странным и опасным, но она послушалась:

Смертоносное древо – вот дом для тебя,
Жди – родная рука упокоит, любя.
Над тобою богиня поплачет, скорбя.
Не в тенях ли последний приют для тебя?

Заидэ кивнула.

– Это концовка. Полностью стих звучит так:

Ты Король, но пал твой высокий трон,
Ты тринадцатым был, на беду рожден,
У богов пустыни суров закон:
В жертву нам принесли одно из племен.

Смертоносное древо – вот дом для тебя,
Жди – родная рука упокоит, любя.
Над тобою богиня поплачет, скорбя.
Не в тенях ли последний приют для тебя?

Она помедлила.

– Ты знаешь, кто Король тринадцатого племени?

Чеда почувствовала, как мурашки побежали по спине.

– Сеид-Алаз.

Внезапно она испугалась, что это ловушка, что Заидэ пытается вывести ее на чистую воду, услышать, как она клевещет на Королей, – слишком удачно все складывалось… Но в этом не было смысла. Дардзада подтвердил, что Заидэ ее союзница, к тому же она слишком много помогала Чеде.

– И что это за «одно из племен»?

– Асиримы.

– Все верно. Но вот чего не понимаем ни я, ни Исхак: «родная рука упокоит, любя»… Я верю, что это пророчество о человеке из нашего племени, который однажды освободит асиримов и подарит им покой в Далеких полях.

– А Исхак?

– Исхак… – Заидэ скорчила кислую мину. – Мы, в Обители Дев, вступили на этот путь еще до того, как он родился. Он считает, что наши усилия принесли слишком мало плодов, и в его словах есть смысл, но это не умаляет наших заслуг. Мы не знаем, кто из нас сможет освободить асиримов из рабства. Возможно, никто из ныне живущих на это не способен. Возможно, это будет дочь Масида или твоя, а может, некто, пока неизвестный. Нам остается лишь верить, что богиня ведет нас.

– Наламэ.

– Да, Наламэ.

– Она пришла ко мне в ту ночь, в пустыне.

Заидэ, всегда такая спокойная, едва не отшатнулась, словно ее молотом ударили.

– Она явилась тебе?

Чеда кивнула.

– Я уже видела ее раньше. Она называет себя Салия. Мама много раз возила меня к ней, но этой весной я побывала в ее доме сама.

– Ты говорила с богиней… – пробормотала Заидэ себе под нос.

– Да. Она спасла меня в цветущих садах от Гожэна, он почему-то явился туда со своими черными гиенами.

– Чеда. Расскажи мне все.

Чеда не сразу смогла себя заставить: слишком долго она скрывалась, училась подозревать всех и не доверять никому. Однако она знала, что больше так нельзя. Она не справится одна и не превратится в Дардзаду и Амалоса, окостеневших в своем страхе. Поэтому Чеда решилась рассказать Заидэ о детстве, о визитах к Салии, о том разе, когда она заставила колокольчики звенеть и разбившееся стекло поранило щеку Салии. И, наконец, о ночи бдения, когда Салия спрятала ее от Гожэна среди адишар. Впервые Заидэ взглянула на нее неуверенно.

– Но, возможно, она просто ведьма из пустыни. Женщина, в которой течет кровь богов.

– Думаешь, обычная ведьма смогла бы скрыться от Гожэна, который явно меня искал?

– Но… мы думали, что Наламэ давно исчезла.

– Все и должны были так думать. Другие боги преследуют ее веками.

– Да, но… – По лицу Заиде катились слезы, но на губах заиграла вдруг улыбка, в глазах заблестело удивление. – Мы думали…

– О чем?

– Что они смогли убить ее раз и навсегда.

– Но боги не умирают.

– Как же мало ты знаешь, дитя! Наламэ много раз умирала с ночи Бет Иман. Из всех богов лишь она мечтает помочь нам исправить то, что натворили ее братья и сестры. И остальные знают об этом, иначе почему Тулатан упомянула ее, даровав Королям эти стихи?

Головоломка вдруг сложилась в голове Чеды. Она поняла, почему Наламэ явилась, преследуемая богами, в облике слепой девочки, почему в пустыне говорят о стольких ее воплощениях.

– Остальные боги охотились за ней. Об этом есть множество древних историй.

– Верно. Они нашли ее и убили, точнее попытались. Мы знали, что она вернется, но не знали когда, не знали, как узнать ее. Годы прошли, прежде чем… Но раз она явила себя и помогает нам, значит, готова вновь пойти против других богов.

– Значит, она знает… – прошептала Чеда, пораженная. – Она знает все стихи и о каких Королях они сложены.

– Возможно, но не возлагай на это больших надежд. Когда боги перерождаются, они с трудом вспоминают свои прошлые жизни. Возможно, мало-помалу воспоминания к ней вернутся, мы должны найти ее и спросить, что она помнит. Сколько стихов нашла твоя мать?

– Я знаю три. Один о Кулашане. Второй – точно про Месута.

– Прочти.

    Сын оазисов, страшен твой злой оскал,
    Золотое запястье – Йеринде дар,
    Стоит мертвым воззвать к справедливости высшей —
    Над тобою смерть занесет кинжал.

Заидэ задумчиво нахмурила брови.

– Почему ты думаешь, что это про Месута?