Заноза в заднице: Пожалуйста не говори, что ты и правда выходишь замуж.

Заноза в заднице: Наша мать уже весь мозг мне трахнула.

Заноза в заднице: Я возвращаюсь в Париж на следующей неделе.

Заноза в заднице: Если ты еще жива, дай знать.

Я отвечаю только Карли:

Я жива. С чего ты взяла, что я выхожу замуж?

Что вообще происходит?

Она сразу читает и печатает ответ:

Заноза в заднице: Мне сказала Оливия. А ей мама. Кто-то в Париже распространил слух о твоей свадьбе!!! И эта новость разорвала Нью-Йорк вместе с задницей нашей дорогой мамочки. Ты бы видела ее лицо)))

Ужасные подозрения медленно растекаются по моей разумной части мозга.

Я пишу ответ:

А за кого я выхожу замуж тебе случайно не сказали?

Ответ приходит тут же:

Элиот, мать твою, Бастьен!

Вау. Говорила же, мы с Элиотом из разных миров. Очевидно, в его мире слухи распространяются со скоростью света.

Я печатаю ответ:

Я:Ты знакома с ним?

Заноза в заднице: Ну разумеется я с ним знакома. У нас была совместная съемка пару лет назад. Он горяч. Одна моя подруга была на оргии вместе с ним. ОРГИИ, ЭВА. Он же ходячая легенда в мире секса. ПЛЕЙ-БОЙ. Все только и хотят, что трахнуть его. ВСЕ. БЕЗ. ИСКЛЮЧЕНИЯ.

По телу проносится жаркая волна, стоит только вспомнить, как близко мы сидели на его диване, в его квартире. А те три щетки в его ванной? Я точно не первая девушка, проснувшаяся в его студии. Однако он вроде не пытался флиртовать со мной. Это потому что я не привлекаю его как женщина. Ну, разумеется. В этом дело. Эта мысль немного расстраивает. Но я и не тешила себя надеждами. Такие, как он западают только на моделей.

И тем не менее…

Ты красивая.

Ладно, какая-то мертвая часть моего эго все же оживает.

Почему-то я не учла того момента, что появившись вместе с человеком его уровня один раз в обществе, ты можешь неожиданно привлечь больше внимания, чем хотелось бы, а учитывая, что он сказал своим друзьям…

Познакомьтесь с моей невестой.

Я: можешь сказать маме, что тоже не смогла со мной связаться. Я не стану в это ввязываться.

Заноза в заднице: Так это правда или нет?

Нет. Но желания объяснять это каждому у меня нет. Да и тема уже закрыта. Мы с ним больше не увидимся. А сплетни имеют дело сходить на нет, если их не подогревать ответами.

Я: Пока, Карли

На этом сообщении я выключаю телефон. Раз Элиот заварил эту кашу, то пусть сам и расхлебывает.

Теперь я на все сто процентов уверена в своем желании больше не пересекаться с Элиот Бастьеном. Его мир слишком шумный для меня, слишком яркий. Я не могу стать частью его, не сейчас. Не могу позволить своей прошлой жизни снова разбить себя.

К вечеру я заканчиваю слушать лекции про самых выдающихся женщин в истории, занимаюсь йогой, учу десять новых слов на итальянском. Мой преподаватель сейчас в отпуске, но я все равно не даю себе поблажек. По опыту знаю, стоит сделать перерыв, как все иностранные слова просто исчезают из моего мозга. После дозы итальянского читаю несколько страниц романа про герцога и суфражистку. Эви Данмор уже стала одной из моих любимых писательниц. Ох уж эти мужские персонажи, вдохновленные Остин. Любовь с первых страниц.

Затем под Doja Cat я готовлю себе здоровый ужин и ем в тишине.

Так проходят все мои дни.

Не всегда одинаково, но всегда насыщенно.

Моя квартира забита учебниками, книгами, поделками, изделиями. Всем, что я создаю, коротая время в одиночестве. Наверное, когда-нибудь место закончится и мне придется все это выбросить, но пока я просто горжусь тем, что не трачу время впустую. Приятно осознавать, что после моей смерти от меня хоть что-то останется. Это делает мою жизнь не такой бессмысленной.

Подхожу к портрету Элиота у стены, но не рискую развернуть. Какой смысл, если я уже все решила? Может, стоит избавиться от полотна? Перерезать нити окончательно? Нет. Качаю головой и отхожу. Падаю на диван и снова включаю телефон. Помимо моей семьи больше никто сегодня не пытался со мной связаться. Не знаю, чего ждала или кого.

Откидываю голову на диван и смотрю в потолок, который разрисовала в стиле эпохи Возрождения. Однажды я наткнулась в интернете на потолок Сикстинской капеллы в Ватикане и решила перенести кусочек той росписи себе. Тогда мне казалось, что вживую я не смогу это увидеть. Сейчас же…сейчас во мне есть крохотная надежда на то, что однажды все получится. Не знаю, откуда это вообще взялось.

Бросаю взгляд на Милли, она спит на своем месте рядом с диваном. Немного подумав, хватаю ключи и выхожу через оконную дверь. Спускаюсь по металлической лестнице и вхожу в магазин тети через заднюю дверь.

До закрытия остается еще пара часов. Я замечаю Амелию за стойкой, она собирает букет под пристальным взглядом женщины средних лет, поэтому я проскальзываю за столик в углу, стараясь не издавать лишних звуков, чтобы не привлекать внимание.

Не знаю, почему решила спуститься. Наверное, мне просто хочется поговорить. С живым человеком. Вдруг и до тети уже дошли слухи? На мгновение прикрываю глаза, откинувшись на спинку стула. Мысли о семье кружатся вокруг, точно надоедливые насекомые. Ненавижу, когда они вот так просто пытаются снова влезть в мою жизнь, где им уже давно нет места.

Мне потребовались годы, чтобы отпустить их, простить, перестать злиться. Мне казалось, я выстроила достаточно крепкую стену между нами, но теперь возникает такое ощущение, будто в этой стене прорезалась дверь, а под ней ко мне начинает просачиваться вода. Нет. Не вода. Мерзкая слизь из сточных вод. Видимо, день, когда я перестану бояться этой слизи еще не настал.

Раздается звон колокольчиков у входа в магазин, оповещающий о новом клиенте. Я знаю, что он новый, потому что с той женщиной тетя только что попрощалась.

– Добрый вечер. – произносит низкий мужской голос на французском, и по телу проносится дрожь.

Сердце ускоряется. Резко. Почти болезненно. Я распахиваю глаза и выпрямляюсь.

– Не подскажите, где я могу найти Эву Уоллис?

Клод де Шар. Клод, мать его, де Шар стоит в нескольких метрах от меня. Идеальный. Как с обложки журнала. Серый костюм, светлые волосы, легкая щетина на щеках.

– Могу я узнать, кто вы? – вежливо интересуется тетя. – И по какому вопросу?

Что делать? Меня пока не видно из-за растений в горшках, но если попытаюсь сбежать точно не останусь незамеченной. Может, прокатит? Может, Амелия спровадит его? Меня бросает в пот. Прижимаю руку к груди. Черт. Это точно тахикардия. Дыхание перехватывает. Что мне твою мать делать?

– Я Клод де Шар, знакомый Эвы. Мы учились вместе.

Как он узнал, где меня можно найти? Что он вообще здесь делает?

Подаюсь вперед, выглядывая из-за кустов. Тетя явно сбита с толку. Ну, разумеется, я не из тех людей, у кого в знакомых такие красавчики. И уж точно они не приходят к моему порогу, разыскивая меня.

Бросаю взгляд вниз на свою одежду. Черная бесформенная футболка и такие же тренировочные штаны с кроссовками. На голове пучок. Я просто не готова встретиться с Клодом де Шаром.

– Мне нужно поговорить с ней. – произносит он. – Это важно.

Тетя открывает рот, чтобы ответить, но тут замечает меня. По ее взгляду понимаю, она ждет моего сигнала. И что мне делать? Пусть спровадит? Или нет?

Снова прячусь за кустами, стараясь дышать, но легкие сжимает в тиски.

Так, Эва, ты взрослая женщина. И ты пожалела о том, что не дала Элиоту проводить себя. Теперь наверху незаконченная картина. Хочешь повторения? Нет. Ты грезила об этом мужчине уже несколько лет, и вот он прямо перед тобой. Просто. Поговори. С ним.

Прежде, чем успеваю отговорить себя, поднимаюсь на трясущихся ногах. Стул отъезжает с отвратительным скрипом, и я морщусь. Клод с тетей тут же поворачивают головы в мою сторону. В серых глазах на доли секунды проносится удивление, но потом улыбка тут же касается его губ. Он оборачивается к тете и кивает, направившись в мою сторону.

Тете тем временем спрашивает одними губами: «Ты в порядке?».

Я игнорирую, потому что нет, я определенно не в порядке. Клод, мать его, де Шар подходит к моему столику. Ладони начинают потеть, тело бросает в жар. Уже чувствую каплю пота на позвоночнике. Просто храни бог черные футболки, скрывающие все неловкие пятна.

– Привет. – он подается вперед, явно для того, чтобы поцеловать в щеку, как делают все французы, но я резко опускаюсь обратно на стул, зажав руки между коленей.

Его это ничуть не смущает. Слегка улыбнувшись, он размещается напротив, расстегнув пуговицу пиджака.

– Не знаю, помнишь ли ты меня…

Разумеется, помню. Он был старшекурсником в университете, где я училась. Ему и его группе поручили взять под свое крыло по одному первокурснику. Клоду досталась я. Мы вместе готовили проект. Лучшее, что случалось со мной за все время учебы.

– Мы виделись на выставке. – продолжает он с теплыми нотками в голосе и складывает руки на столе между нами. У него красивые руки. Вообще все части тела у него, что надо. Он, точно принц, сошедший со страниц сказок. Сероглазый Крис Хемсворт. – И я курировал твой проект в университете.

Все, что получается, это кивнуть.

Ему не привыкать к моей замкнутости. Не привыкать к моим красным щекам. Могу по пальцам одной руки пересчитать сколько раз, мы действительно провели, работая вместе, бок о бок. Чаще мы общались путем переписки. Я оставляла для него эскизы у преподавателей. И он ни разу не пожаловался.

– Может, хотите кофе. – вдруг появляется Амелия, и я пользуясь тем, что он отвлекается на нее, делаю глубокий вдох. – Или чай?

Тетя смотрит на него, потом бросает взгляд на меня. Хорошо, что она здесь. Ее присутствие успокаивает.

– Нет, спасибо. – вежливо отвечает Клод. Господи, какой же у него красивый голос. – Я не задержусь надолго.

Приятно слышать. Отличная новость. Долго я все равно не продержусь. Высока вероятность, что я просто отключусь от недостатка кислорода.

Тетя улыбается ему и черт возьми, скрывается в глубине магазина, оставляет нас наедине. Пусть вернется. Нет. Она ушла. Почему она еще не научилась читать мои мысли?

– Перейду сразу к делу. – начинает Клод.

Да, было бы неплохо.

– Мне в команду сейчас позарез нужен толковый дизайнер.

Ага, а я тут причем?

– Я помню твои способности. Ты талантлива. Знаю, скорей всего у тебя уже есть работа. Такие, как ты, обычно нарасхват.

Стоп. Что?

Такие, как ты.

Ты талантлива.

Клод де Шар считает меня талантливой? Тот самый Клод, которому пророчили светлое будущее в мире моды?

– Но когда увидел тебя на выставке, решил, что это судьба. Тебя мне сам Бог послал.

Скорее Элиот Бастьен.

– Скажи, ты сейчас работаешь на какой-нибудь модный дом?

Я моргаю. Что происходит? Он же не предлагает мне работу? Мне не нужна работа. Но почему-то язык не поворачивается озвучить это вслух.

Ниточка порвется. Точно порвется. Если откажу сразу, он уйдет и не вернется.

– Как вы…

– Ты. – поправляет он. – Давай сразу на ты.

Ох, ну ладно.

Сглатываю, во рту пересохло. Пот ручьями стекает под футболкой.

– Как ты…вы, то есть, ты нашел меня?

Он улыбается. Мягко. Мило. Так, что появляются ямочки.

– Связался с университетом. Этот адрес был указан последним как место твоего проживания. Я решил попытать удачу.

Что? Но он же…он точно видел меня с Элиотом. Почему просто не спросил его? Хотя даже если бы спросил, что бы сказал Элиот? Он же понятия не имеет, где я живу…