– Я? – Удивлению Яны не было предела. Она едва удерживала себя от желания запустить руку в живое пламя гривы, находящейся столь близко от нее.

– Туман, Нетопырь и Светоч из твоего табуна, мам, – добавил Аль, улыбаясь и наслаждаясь восторгом в ее глазах.

Она выдохнула:

– Кажется, мне многое нужно будет заново узнавать. У меня есть табун?

Яромир ловко устроился позади нее.

– Еще какой, ты веками выращивала волшебных лошадей. Таких, как у тебя, ни у кого не было и не могло быть.

Галактион и Альбин последовали примеру брата, и вскоре все трое оказались в седлах. Кони, почувствовав близость свободы, забили о землю лапами и копытами, зафыркали, загарцевали под всадниками, но быстро стали вновь послушными. Хозяева не дали этим опасным созданиям воли, еще не пришло время.

– Выбирай дорогу, мам, – сказал Яромир.

– Я?

– Конечно, ты, это ведь твое приключение, твой поиск. Выбирай сердцем, сутью, прислушайся к себе.

Бурева настороженно посмотрела на каждую из дорог: ни одна не вызывала желания идти по ней. Как только Яна сделала это, все вокруг застыло, по-другому и не скажешь. Остановилось ли время, или мир замер в ожидании? Слишком могущественные силы, чтобы возможно было осмыслить их человеческим разумом.

Дитя Дороги идет лишь туда, куда пожелает.

Вольному воля и бесконечность под ногами.

Что ты выберешь на этот раз?

Яна сглотнула и решительно произнесла:

– Та, которая в тумане.

После этих слов две остальные дороги растворились в неизвестности, камня тоже как будто и не бывало, а белый путь неизвестно как оказался под ногами коней.

Яна бы и рада была попереживать немного, когда вокруг зазмеился туман вперемешку с хороводом крупных снежинок, но не успела. Ее отвлекли.

– Скоро встретишься с нашими сестренками, они по тебе тоже страшно соскучились. А еще папа…

Яна страдальчески взвыла:

– Может, не надо папы?

– Вот еще! Мы даже ставки сделали на вашу встречу!

– Похоже, я вас мало драла в детстве.

– Никогда! – Блин, а сколько гордости-то!

– Жаль.

Три злорадно-веселых вопля-хохота слились в единое целое с запевшей вокруг зимней вьюгой.

– Добро пожаловать домой, в Небывальщину, мама! С возвращением, Баба Яга!

ГЛАВА 4

Если бы не было Яра под боком, точнее, если бы она не находилась под боком Яра, то на входе в Небывальщину появилась замороженная Яна Бурева в количестве – одна штука. Совершенно точно так и было бы. И ходили бы в Зимний Лес всевозможные сказочники, устраивали экскурсии и лекции на тему, как несостоявшаяся Баба Яга скоропостижно обледенела. Хорошо, если бы она в тот момент себе позу попафосней успела выбрать. Чтобы, так сказать, впечатление производить на особо трепетных и восхищающихся, и… надписи, надписи: «Здесь был Вася!» никто не писал. А еще чтобы всякие нехорошие личности не лепили куда ни попадя монетки. Вот такой незавидной участи Яне удалось избежать благодаря своему вновь обретенному сыну. Молодец, полезный мальчик! Привалившись спиной к груди Яромира, она уютно грелась в невидимых потоках тепла, исходящих от него. Бушующий вокруг снегопад с порывистым ветром, обтекающие всадников, навевали мысли о библейском Моисее, позволяли не морщиться от колючей боли на обнаженной коже. Не защищай Буреву магия одежды и Яромира, она вряд ли спокойно разглядывала бы окружающие пейзажи.

Посмотреть было на что, Зимний Лес Морозко производил неизгладимое впечатление на несведущую в волшебстве личность, как она. Первое, что она увидела, когда красный конь перемахнул границы миров – серебряно-белый цвет, заполонивший все вокруг. Живая бесконечная вьюга властвовала в этом месте единолично и неизменно. Она практически заслонила из поля зрения. Ползущие по небосводу пухлые тучи, из недр которых падали бесчисленные снежинки, неумолимой тяжестью наваливались на реальность. Их подхватывал хлесткий ледяной ветер, чтобы разнести по миру и никому не оставить надежды на скорое приближение весны; вообще лишить все живое памяти о весеннем, пусть и далеком, миге. Мелькающие в беге деревья заледенели в диком сплетении стволов и ветвей, создавая ощущение безысходности. Будто судорожное соединение некогда живой природы так пыталось защититься от властвующих в Зимнем Лесу холодов. Сугробы, укрывавшие их, подобно перинам, вырастали до невероятных размеров. Случись ледяным драконам искать здесь лежбища, они наверняка нашли бы приют в этой мерзлой чаще.

Иногда на пути всадников появлялись самые настоящие ледяные скульптуры, которые некогда были животными, людьми и даже чудовищными сказочниками. Особенно страшно было оттого, что все эти статуи еще некоторое время назад дышали, чувствовали, жили, а сейчас были не более чем мертвыми изваяниями, навечно потерянными в белой пустоши. Не полыхай Светоч огненным заревом и не освещай тем самым видимость на достаточно большое расстояние вокруг – из-за вьюги и темноты Яна ничего не смогла бы разглядеть, даже кончик собственного носа. Но видимость была отличная и позволяла рассмотреть многое, и, к счастью, не только мертвые ледяные статуи. Иногда снежинки приобретали форму прозрачно-голубоватых миниатюрных девушек, скользящих по воздуху, как по льду. Они сверкали, как маленькие звезды, и отличались самыми разными размерами – от крохотных до вполне обычного человеческого роста. Заметив любопытство Буревой, Альбин пояснил, что это зимние духи снежинок. В какой-то момент в глубине белоснежной мглы и чернильной чащобы замелькало струящееся до небес зарево, которое исходило от громадного костра, языки пламени которого оказались выше небес. Тогда для Яны ожила еще одна сказка – о Двенадцати Месяцах, устроивших ежемесячную встречу за посиделками у огня.

Сложно передать словами, что испытывала Яна, оказавшись в Небывальщине. Что-то щемило в груди, горло перехватывало от хаоса эмоций, сердце стучало как ненормальное. Она дышала и не могла надышаться, смотрела и не могла насмотреться, впитывала в себя каждую сказку, на которую падал взгляд.

И очередная сказка пришла. Призрачно-серой тенью она… он выскользнул из белого бурана, сопровождаемый вьюжными духами, похожими на волчьи образы. Только они практически не держали форму и рассыпались мириадами снежинок, завывая и рыча. Могучий, гигантский волк, размеры которого раза в два превышали Баюна, когда он впервые появился перед девушкой, мог бы содрогнуть любую твердь. Но он скорее летел над землей, чем парил, стремительный и грозный в своей необузданной грации. Дымчатая шерсть была припорошена не только снегом, но и сединой, весь он казался олицетворением вечности и магии. Таких существ – Яна чувствовала – больше не было ни в Небывальщине, ни за ее пределами. Волк некоторое время мчался рядом с всадниками чудовищным эскортом, творя волшебство одним своим присутствием. Какой-то миг льдисто-голубой глаз с неестественно-вытянутым зрачком внимательно разглядывал Яну, а потом неожиданно подмигнул ей. После этого серый зверь растворился в снежной темноте так же внезапно, как и появился.

– Кто это? – выдохнула Яна после исчезновения волка и прижала руку к груди, где сердце непонятно стучало.

– Серый Волк, мама, один из двух волчьих владык в Небывальщине.

Волк-колдун, мудрый и вольный, во многих сказках спасающий Иванов и творящий самые разные чудеса. Он был наделен всевидением и всезнанием, насылал заклятия и менял облик как вздумается. Ему были доступны не только тропы живых, но и мертвых.

Все это Яна узнала в прочитанных сказках в Яснобыльщине, но полагала, что и тут людям не известно и малой толики информации о нем.

– Мне показалось, что он меня знает.

– Еще бы! Столько он с тобой мучился! – хохотнул Яромир.

Недоумение Яны развеял молчун-Галактион:

– Он твой крестный отец, мама. Даже нам сложно вообразить твой истинный возраст, но именно он вырастил и воспитал тебя.

Бурева от удивления даже рот открыла, чтобы тут же его захлопнуть. Вот ведь… Какие у нее родственники интересные! Она так привыкла к одиночеству, что сейчас, когда в очередной раз столкнулась с кем-то близким, смешалась. Непонятное, незнакомое чувство казалось диким; знание, что в этом мире больше не одна.

Она повернула голову, чтобы увидеть лицо своего солнечного сына, а потом посмотрела и на двух других.

– Вам так нравится называть меня «мама»?

Мужчины переглянулись.

– Нравится, мы слишком долго были лишены твоего присутствия, соскучились, – ответил Аль. – Ты против?

Яна отрицательно качнула головой:

– Нет, в общем-то. Просто это…

Она махнула рукой, будто так становилось яснее, что такое «это».

Над ухом приглушенно и как-то тепло хохотнул Яр:

– Мы были уже взрослыми, когда ты пропала, но… Если позволишь, мы хотели бы и дальше тебя так называть.

Мужчины замолчали, прямо смотря вперед, но в их лицах, позах чувствовалось большое напряжение. Яна подумала, что они, скорее всего, и без того сдерживают себя колоссальным усилием воли, не хотят давить на нее.

– Называйте, – смутилась она еще больше, отказать не получилось, язык не повернулся.

Да и как она могла? Это было бы… Неправильно. Почему-то.

Они вмиг расслабились, а солнечный «сынок» чмокнул ее в макушку.

– Нам еще долго ехать, так что лучше отдохни. Ты ведь вымоталась, пока добиралась до камня.

Отдохнуть было необходимо, Яна давно чувствовала усталость, но адреналин в крови, встречи со сказочниками, вообще переход в другой мир совершенно не располагали к расслаблению. Какой-то внутренний моторчик продолжал работать внутри нее вопреки всем законам. Тяжело было и сидеть долгие часы на лошади, пусть братья организовали всевозможные удобства для такого новичка, как она: опытный наездник оберегал от падений и придерживал коня, когда тот пытался проявить норов, под попой мягкий плед, магия опять же помогала до определенных границ. Яна не была привычна к долгим верховым прогулкам, она вообще ездила верхом крайне мало, только для развлечения. Поэтому все равно поездка вызывала некоторый дискомфорт. В словах Яромира чувствовалась не только забота, но и правота – отдохнуть нужно, жизненно важно. Привалившись к крепкой груди спиной, девушка попробовала расслабиться и закрыла глаза. Несколько минут она думала, что ничего не выйдет, но завывания Зимнего Леса вскоре перестали мешать, а бег коня будоражить. Дрема пришла незаметно, а после девушку сморил и сон. Видать, ей просто нужно было расслабиться. Немного.

У Яны иногда случались в жизни периоды, когда чересчур возбужденный организм отказывался спать и правильно питаться. Иногда они были длительными, иногда короткими. Но в какой-то момент тело попросту после отключалось на некоторое время, будто у него была своя особая кнопка, и оно не спрашивало позволения хозяйки. Сейчас последовала привычная реакция. После пропажи Светы Яна спала урывками, плохо питалась, пропадала на работе или у родителей подруги. Она совершенно не думала о том, что подрывает здоровье. А после жуткая жар-птица принесла свою хорошую-плохую весть, и девушка еще больше потерялась в заботах. Вот и наступил миг, когда организм взял свою плату за безалаберное к нему отношение. Только проспала Бурева недолго, пару часов – не больше. Когда открыла глаза, почувствовала себя до странного бодро и предположила, что это стресс и нестандартность происходящего на нее так повлияли. Значит, окончательная расплата будет еще впереди, но хотя бы так.