Глава 14

В такой поздний час на Староместской площади никого не было. Я остановилась под астрономическими часами. Джеймсон быстро нагнал меня, а Орен занял позицию чуть в стороне. На часах поблескивали фигурки Смерти и католических святых. Астрономический циферблат отслеживал положение солнца и луны.

Солнце, луна, святая, смерть.

– Вот и конец игры, – сообщил Джеймсон, и в его интонации было что-то неуловимое, но пробирающее до глубины души.

Я прошла испытание, придуманное Джеймсоном, но нас с ним ждало еще много игр. Такие, как мы, без них просто жить не могут.

– Подождем, пока часы пробьют полночь? – предложила я.

– Вообще, они в полночь молчат, – пояснил Джеймсон. – Процессия последний раз появляется в одиннадцать, а сейчас одиннадцать сорок четыре. – Он многозначительно на меня посмотрел.

Что ж, к финишу-то я пришла, но почти в самый последний момент.

– Кажется, у меня блестящие шансы на победу, – заметил Джеймсон.

Я увидела в этих словах намек на дальнейшие переговоры.

– Дай мне время подготовиться до полудня, – попросила я. – А я взамен сделаю три раунда вместо пяти. Ты должен будешь их пройти до полуночи.

Джеймсон внимательно смотрел на меня в темноте. Его лицо тонуло во мраке, но моя память без труда дорисовывала недостающие черты.

– Теоретически меня можно уломать на такое, – сообщил Джеймсон. – Продолжай.

– Ну… – Я вытянула руку, поймала его за рубашку и потянула к себе. – Если не дашь мне время до полудня, придется мне всю ночь уделить подготовке. А значит, я с тобой в отель не вернусь.

– Вот это удар под дых! – воскликнул Джеймсон. – Я согласен.

Я вскинула бровь.

– То есть даешь мне время до полудня?

Джеймсон улыбнулся.

– Да, смирюсь как-нибудь с твоими условиями.

Тут я безо всякого предупреждения толкнула его и понеслась прочь, быстро растворившись во мраке.

– Поймай меня, если сможешь, Хоторн!

Следующим утром

Пока я перевязывала рану над ключицей Джеймсона, у меня и самой сердце заколотилось как сумасшедшее – его неумолимый, бескомпромиссный стук отдавался пульсацией в шее. Закончив перевязку, я снова положила ладони на обнаженную грудь Джеймсона.

– Наследница, – прошептал он, умоляя меня продолжать. Умоляя отдать ему всю себя.

С таким же успехом можно было попросить у солнца, чтобы оно сияло. Я не знала, какие секреты он от меня скрывает и что с ним произошло за последние двенадцать часов, но нас крепко связывала неизбежность.

Я мягко прижала Джеймсона к стене, задев его бедра своими.

– Скажи, что ты в норме, – потребовала я.

– Куда лучше, чем в норме, – с жаром возразил он.

Мы почти соприкасались губами. Таити. Таити. Таити. Как же трудно было не проронить это слово. Чтобы отвлечься, я заскользила руками по его груди. Ниже. Ниже. Ниже. Сердце заколотилось еще быстрее. А время замедлилось.

Джеймсон оттолкнулся от стены и впился в мои губы своими.

А потом, резко отстранившись, приказал таким тоном, что сразу стало ясно – он совершенно этого не хочет:

– Ну же, говори, Наследница.

Он не хотел, чтобы я произнесла заветное слово. Но выбор оставался за мной.

Глава 15

Один день назад…

Пока я готовила для Джеймсона серию загадок в хоторнском стиле, я убедилась в его правоте. Прага – это особенный город, и он как нельзя лучше подходит для наших игр.

Когда мы снова поднялись на крышу отеля, взобрались на вершину купола и встали у шпиля, я вручила Джеймсону четыре предмета. Нож и ультрафиолетовый фонарик я позаимствовала из его инвентаря, но добавила еще кое-что от себя: а именно отпариватель и маркерную ручку. На подготовку у меня было несколько часов – тут уж не до разгула креативности.

Но некоторые коварные замыслы воплотить все-таки получилось.

Джеймсон внимательно изучил все предметы. Начал он с ручки и первым делом рассмотрел крупные буквы, выгравированные на ее корпусе. A Very Risky Gamble. Весьма рискованная игра. Удивительно, но Алиса даже не стала меня ни о чем расспрашивать, когда я попросила, чтобы она раздобыла мне такой вот маркер.

Джеймсон открыл его и поднял на меня взгляд.

– Маркер с твоим именем? – И действительно, если переставить буквы, получится Avery Kylie Grambs – Эйвери Кайли Грэмбс. – Дай-ка руку, Наследница.

Я старалась сохранять невозмутимость, чтобы ни один мускул на лице не выдал моего торжества. Джеймсон понял все ровно так, как мне было нужно.

– А какую именно? – невинно спросила я.

* * *

За полтора часа Джеймсон успел прийти к выводу, что маркер пишет невидимыми чернилами, которые можно обнаружить при помощи ультрафиолетового фонарика. Еще он убедился, что на моей коже нет никаких подсказок – что на открытых участках тела, что на… закрытых.

Он… очень тщательно это проверил.

– Какое коварство, Эйвери Кайли Грэмбс. Я, конечно, понимаю, тактика отвлечения, все дела, но это совсем несправедливо!

Я пожала плечами.

– Веду грязную игру, что поделать.

– Знаешь, как Нэш говорит? – сказал Джеймсон. – Если выигрываешь, то о грязной игре не идет и речи. – Казалось, даже упоминание о братьях пробудило в Джеймсоне соревновательный дух. Он снова переключил внимание на ручку. – А чисто гипотетически – что будет, если я попрошу тебя что-нибудь ею написать?

– Чисто гипотетически это будет зависеть от того, когда именно ты об этом попросишь и сколько времени пройдет с начала игры.

Джеймсон беззастенчиво разглядывал мое лицо. Дольше всего его взгляд оставался на моих губах.

– Иными словами, маркер вступит в игру позже, – заключил он.

Он с ухмылкой отложил ручку в сторону, а вскоре к ней присоединился фонарик. Минут пять Джеймсон возился с отпаривателем, а потом переключился на нож. На этот раз в потайном отсеке лежала бронзовая цепочка, на которой висело одиннадцать маленьких бронзовых шармов-буковок.

Алиса, кстати, тоже не стала донимать меня расспросами, когда я попросила найти мне ювелира, готового сделать такое украшение.

Джеймсон расстегнул цепочку и приподнял за край. Буквы одна за другой стали соскальзывать с нее прямо ему на ладонь.

A

O

U

I

Y

X

W

V

T

M

H

Когда упал последний шарм, Джеймсон сжал в кулаке все буквы. У него явно созрел план.

Глава 16

A, O, U, I, Y, X, W, V, T, M, H.

Наблюдать, как Джеймсон пытается разгадать магию букв, было интереснее, чем смотреть соревнования профессиональных спортсменов. Молчать он не любил, особенно когда нужно было думать.

Долго.

И упорно.

Джеймсон начал составлять из букв фразы.

WITH MAY VOX U^[7].

MOUTH IVY WAX^[8].

MOUTH WAY XIV^[9].

– Что такое «ксив»? – не поняла я. Джеймсон поднял на меня взгляд.

– Это не «ксив», а римское «четырнадцать», – пояснил он. – Но, судя по твоему выражению лица и вопросу, такое значение точно не закладывалось.

В итоге Джеймсон воспользовался приемом, которому когда-то научил меня: «Если игра завела тебя в тупик, вернись к началу». Он снова взял маркер.

– А чисто гипотетически что бы ты сделала, если бы я сейчас попросил тебя что-нибудь написать этой ручкой?

Я посмотрела на часы. Джеймсон трудился над разгадкой уже несколько часов. А мне не меньше, чем ему, хотелось поскорее выйти из отеля, в город.

– Сказала бы: снимай рубашку, – пожав плечами, ответила я.

* * *

Через несколько минут на груди у Джеймсона появилась все та же буквенная последовательность:

A, O, U, I, Y, X, W, V, T, M, H

Вооружившись фонариком, я проверила, что точно ничего не забыла, а потом закрыла маркер.

– Серьезно? Мою подсказку переписала? – спросил Джеймсон.

– Именно.

Джеймсон запрокинул голову назад и залился смехом. Смеялся он точно так же, как бегал, ездил или летал, – самозабвенно, совершенно не сдерживаясь.

– Если что, Наследница, напомни мне, что с тобой опасно ссориться.

– Расскажи про свою тайну – и, может быть, я еще на что-нибудь расщедрюсь, – велела я.

У Джеймсона заблестели глаза.

– Так ведь совсем неинтересно! – Он стал расхаживать по комнате кругами с какой-то почти кошачьей грациозностью, а потом вдруг резко замер. Посмотрел на меня, забрал фонарик, посветил себе на грудь. Одиннадцать заглавных печатных букв, написанных без особых изысков, но так, что ему придется посмотреть на себя под другим углом, чтобы их увидеть.

– Я тут одну штуку заметил, – с плохо скрываемым воодушевлением сообщил Джеймсон. – А именно: ты не очень-то позаботилась о том, чтобы мне удобно было все это читать. – Он выдержал паузу, но она тут же наполнилась негласными догадками. – Умно, Наследница.

А через секунду он уже спрыгнул с крыши на наш балкончик. Я последовала его примеру.

В номере он первым делом подскочил к зеркалу в нарядной золотой раме. Включил фонарик и направил свет себе на грудь. Написанные мной буквы тут же отзеркалились. Умница.

– Даже с фонариком я не смог разобрать, что ты написала у меня на груди, – не под тем углом смотрел, но, учитывая, что ты воспользовалась аж двумя из оставшихся трех предметов, этот маневр явно таит в себе скрытый смысл. – Джеймсон сделал короткую паузу. – И тут я снова думаю про угол зрения. Возможно, буквы написаны так, чтобы я их читал не опустив голову, а заглянув в зеркало.

«Да», – подумала я, но вслух ничего не сказала, пусть продолжает свои рассуждения.

– В английском алфавите всего одиннадцать букв могут похвастать идеальной вертикальной симметрией. – Джеймсон выразительно посмотрел на меня, выгнув бровь. – Они нисколько не меняются, даже если их отзеркалить. A, O, U, I, Y, X, W, V, T, M и H.

Я ждала, пока он сделает следующий шаг.

– Зеркало, – тихо проговорил он, и тут же стало понятно, что он догадался, куда нужно спешить теперь.

– Только последний предмет не забудь, – сказала я. – Ты отпариватель на крыше оставил.

Глава 17

Нескончаемые колонны и арки обступили нас стеной. Казалось, мы вдруг перенеслись в сказку или легенду, где магия – вовсе не выдумка, а лабиринты – живые и бесконечные. Умом я понимала, что это все – иллюзия, что бесконечны тут лишь мы с Джеймсоном.

Но зеркала были ужасно убедительны.

Джеймсон повернулся на триста шестьдесят градусов, и его отражение сделало то же самое.

– Зеркальный лабиринт, – проговорил он. – Как похоже на нас.

Я усмехнулась.

– Мне тоже так показалось. – Я даже представить себе не могла, что перемена наших ролей окажется такой приятной. – Я попросила подготовить нам все для пикника, если вдруг проголодаешься, – сообщила я.

И оставила его бродить по лабиринту в одиночестве в поисках подсказки, спрятанной среди зеркал.

Я начинала понемногу понимать, почему миллиардер Тобиас Хоторн так любил утренние субботние головоломки.

* * *

Через три часа поиски Джеймсона увенчались успехом. Мы встретились неподалеку от замка. Джеймсон уселся рядом со мной на покрывало, расстеленное для пикника, достал фонарик и посветил им на свою руку, где зарисовал найденную подсказку.

Я заглянула Джеймсону в глаза.

– Ну и сколько тебе понадобилось времени, чтобы догадаться, что надо использовать отпариватель?

Он взял с подноса клубнику в шоколаде и бросил ее в меня.

– Как по мне, многовато, но могло быть и хуже. Потом ведь еще нужное зеркало искать пришлось, на это тоже понадобилось время. А потом я еще непозволительно долго пытался использовать твою подсказку как карту.