Бывшие. Малышка от миллиардера (страница 4)
– Я ведь сказал завтра, – чеканит мужчина. – В отделе кадров тебе объяснят фронт работ. И только попробуй скрыться с моими деньгами! – Богдан прищуривает глаза, демонстрируя свои намерения.
– Я приду, – обещаю ему и со всех ног выбегаю из кабинета.
Не позволяю себе даже отдышаться. Направляюсь прямиком к лифту и одержимо нажимаю на кнопку, вдавливая ее то и дело, точно от этого действия кабина приедет быстрее.
Деньги, что лежат в сумочке, будто бы заставляют меня задохнуться. Я не знаю, как смогу работать здесь. Мне больно даже думать о таком. Но долг ведь сам себя не отдаст…
Я возвращаюсь домой убитой.
Мне ничего не хочется.
Мама с пониманием относится ко мне, потому не пристает с расспросами.
Разговор с Богданом оказался тяжелее, чем я предполагала. А про деньги, брошенные на стол, точно подачка, я вряд ли смогу когда-нибудь забыть.
А еще мне очень страшно, что он может забрать дочь.
Наверное, зря я не спросила… Но как же мне было страшно! Ведь не стоит тягаться с такими людьми, как Богдан. Хорошо быть его любимой женщиной, врагом – плохо. Очень плохо.
– Может, расскажешь? – все же спрашивает мама, когда мы садимся пить чай: она зеленый, я с молоком, пока наша малышка Сашенька спит.
– Сейчас, – поднимаюсь с табуретки, чтобы выйти в коридор за сумочкой.
Возвращаюсь и вытаскиваю купюры на стол.
– Это что? – мама поднимает брови.
– Деньги.
– Вижу, что деньги, – она ждет пояснения, а я жалею, что не умею ментально транслировать мысли, а придется рассказывать словами, которые мне до сих пор сложно подобрать.
После моего рассказа мама ничего не отвечает. Задумывается.
– То есть про Сашулю ты ему не рассказала? – уточняет она в итоге.
– Не рискнула. Но этот разговор… Вдруг он правда заберет у меня дочь?
– А с чего ты взяла, что мы ее отдадим? – мамуля укладывает свою ладонь на мою и нежно сжимает.
– Потому что у Богдана есть все! А у нас ничего. Оглянись!
– Что значит, все? Есть закон, и он на нашей стороне.
– Мам, перестань, – грустно усмехаюсь. – Закон всегда на стороне сильного. Богдан в состоянии все устроить так, как нужно ему, так что в этом я не сомневаюсь. Нас даже слушать не будут!
– А с чего ты вообще взяла, что он говорил о Саше?
– «Дочь должна быть моей» – как еще можно понять эту фразу?
– Не знаю, – пожимает плечами мама. – Но почему тогда он не сказал тебе в лицо, что знает? Это странно.
– Ладно, не будем больше о нем… Давай лучше подумаем, как ты останешься одна с Сашей, пока я буду работать на Богдана. А молоко? Боже… – до меня только сейчас доходит! Я же не смогу сцедиться на весь день!
Сашуля вдруг начинает плакать, и я бегу к ней.
Все мысли отходят на второй план, когда прижимаю плачущую дочку к себе.
Я ради нее на все готова. И работа на Богдана – это лишь малость.
– Я тебя никому не отдам, принцесса моя. Мама всегда будет рядом, – целую маленький лобик и начинаю медленно раскачиваться, прижимая малышку к груди.
Для меня ведь правда нет ничего важнее моей семьи.
А когда-то и Богдан был моей семьей. Пока нелепая случайность, которая оказалась вовсе не случайной, заставила его посмотреть на меня другими глазами.
Я помню его глаза тогда. Ужасные слова, что он говорил. И я не могла понять, за что мне такое? Почему судьба так поступает со мной? Или это закон жизни – за счастливые моменты всегда нужно расплачиваться?
Сашенька быстро засыпает, почувствовав меня рядом.
Она такая маленькая, просто крошка. А мне так нравится смотреть на нее. Наблюдать, как забавно дочка морщит носик, и как улыбается во сне. И я никому не позволю лишить меня этого!
– Ты считала, сколько здесь? – спрашивает мама, когда я возвращаюсь в кухню.
– Нет.
– Сто тысяч, – сообщает она.
– Ясно, – поджимаю губы.
На погашение долга не хватит, но это большая часть нужной суммы.
– Только, пожалуйста, ничего больше не говори, – прошу маму, – я очень устала.
День подходит к концу, а я снова не могу сомкнуть глаз. Да и некогда мне спать. Принимаюсь сцеживать молоко, чтобы набрать нужную дозу на день.
Это далось трудно. Подчас хотелось бросить все и завыть. Но я понимала, что тогда придется давать дочери смесь, а мне бы очень этого не хотелось. Потому я сцеживала и сцеживала, пока меня окончательно не настигла беззвучная истерика.
Так что утром я оказалась сама не своя.
Попыталась привести себя в божеский вид, но ничего путного не вышло. Мешки под глазами никак не хотели прятаться под слоем тонального крема.
«Как у вас дела?» – пишу маме, пока жду Нину Александровну, что должна открыть мне кабинет босса.
Кроме его кабинета мне определили еще несколько, плюс две переговорных. Богдан, будто нарочно, выбрал именно те места, где мы будем встречаться гораздо чаще.
«Вот проснулись» – отвечает мама. К сообщению она прикладывает фото доченьки, лежащей на одеяльце с голой попкой.
Боже! Какая же она сладенькая.
Невольно улыбаюсь.
Никогда не перестану любоваться ей!
– Доброе утро!
От голоса Богдана я вздрагиваю. Телефон едва не выскальзывает из рук.
– Ты меня напугал, – сообщаю ему.
– Вы, – поправляет он меня. – Соблюдай субординацию.
– Да, конечно, – опускаю взгляд.
– Телефоном в личных целях на работе пользоваться запрещено, – предупреждает он меня.
– Извини… те, – добавляю вспомнив.
Богдан направляется к своему кабинету, а я замираю.
– И чего ждешь? – обращается он ко мне, распахнув дверь своего офиса. – За работу.
Глава 8
Даша
– Ой, я кажется, тряпку забыла, – с испугом произношу.
Это неправда, но сейчас я оказалась не готова оставаться с Богданом наедине. Сердце начало быстро биться, и я вряд ли бы справилась с работой при таком напряжении.
Мужчина лишь плотнее сжимает губы. Бегло осматривает меня с ног до головы, точно пытается уличить во лжи, а после, так ничего больше и не сказав, скрывается в своем кабинете.
Выдыхаю. Хотя и понимаю – это ненадолго. Мне ведь все равно придется работать бок о бок с человеком, от которого хотелось бы держаться подальше. Рядом с которым все процессы ускоряются, и я никак не могу на это повлиять.
Оставляю ведро на полу, а сама иду в туалет. Хочется умыться прохладной водой.
– Ты справишься! – говорю своему отражению.
Стараюсь изобразить на лице улыбку, но она почему-то не идет.
– Это просто работа, – напоминаю себе. – А мне нужны деньги.
В этот момент какая-то девушка в строгом костюме заходит в туалет, и я вынуждена прекратить этот незапланированный сеанс самовнушения.
Понимаю, что откладывать попросту некуда больше, так что приходится выйти из туалета, подхватить ведро в том месте, где я его оставила.
Полная уверенности направляюсь к кабинету босса. Открываю дверь, даже не постучавшись, но тут же замираю, потому что с той стороны на меня несется Богдан.
Он едва не сбивает меня с ног, но успевает вовремя подхватить.
Прижимает к себе за талию, и от жара его крепкого тела у меня голова начинает идти кругом.
Мы слишком близко, чтобы я могла произнести хотя бы слово. Чтобы получилось расправить легкие и вдохнуть спасительного кислорода.
Но Богдан почему-то не отпускает меня. Так и держит, вглядываясь сверху-вниз в мое лицо. А потом и вовсе кладет руку мне на щеку, и меня обдает ее обжигающим жаром.
Спина в миг становится влажной. Я вся сжимаюсь, боясь даже представить, что будет дальше. Еще чуть-чуть, и я перестану осознавать реальность.
Звук входящего сообщения, и мужчина достает из кармана смартфон. Этого оказывается достаточно, чтобы эйфория прошла, и пространство между нами увеличилось.
Экран загорается, и я невольно успеваю прочитать сообщение: «Любимый, я беременна!».
В горле тут же образуется колючий комок.
Я спешу скрыться в кабинете, а Богдан, наоборот, выходит из него, как и планировал.
Даже анализировать не пытаюсь. Несмотря на то, что мое бедное сердце вот-вот выпрыгнет из груди, хватаюсь за швабру и принимаюсь за работу.
В режиме турбо-веника, точно заведенная, быстро управляюсь с кабинетом Богдана. Скорее бы отсюда уйти.
Просто не думать. Не думать!
Жена Богдана беременна, и это нормально, ведь она жена, а я никто. Простая поломойка.
Я не позволяю себе плакать. Я сильнее. Сильнее всех обстоятельств.