Нет. Он сжал зубы. На самом деле я хочу совершенно противоположного.

Вот только, едва мысли Гидеона устремились в этом направлении, он уже не мог заставить себя переключиться, снова и снова устремляясь по проторенной, такой опасной тропе. В последний раз, когда они с Руной так прижимались друг к другу, она лежала под ним в его постели. Он боготворил ее ртом, шептал нежности, касаясь губами кожи. Они отдались друг другу, и сделанного не воротишь, а теперь он страдал из-за последствий этого решения.

Ну что за девушка.

Ему ужасно хотелось быть достойным ее. Он даже смел надеяться, что так и будет. Наивный дурак.

Больше я на ее уловки не поддамся.

– Помоги мне понять, что тобой движет, – прошептал он, прислушиваясь к удаляющимся шагам. Внезапно ему отчаянно захотелось получить ответы. – Ты собираешься вернуть Крессиду к власти, хотя знаешь, на что она способна? Ты что, желаешь террора и кровопролития?

– Людям, которые хотят выследить меня и перерезать мне глотку? – Идеально очерченные брови Руны сошлись у переносицы. – А чего еще мне им желать?

Гидеон сощурился.

– А потом, когда все закончится и твои драгоценные ведьмы окажутся в безопасности, и тиран, возведенный тобой на этот мрачный трон, останется у власти, ты выйдешь замуж за принца, который обращается с тобой как с трофеем, так? Ты этого хочешь? Чтобы тебя демонстрировали всем вокруг, будто экспонат за стеклом?

Руна, казалось, колебалась, но потом вызывающе вздернула подбородок.

– Сорен осчастливит меня гораздо больше, чем некоторые.

Подумать только, а он ведь целовал губы, с которых слетают такие слова.

– Может, всех остальных ты и одурачила, но я тебе не по зубам. Посмотри на себя, Руна. Ты пытаешься напиться до изнеможения, чтобы выдержать вечер рядом с ним. – При мысли об этом Гидеон вспомнил, каким сам был совсем недавно, и напоминание ему не понравилось. – Тебе ненавистна перспектива стать женой Сорена Норда.

– Ты понятия не имеешь, что мне ненавистно.

– Вообще-то имею.

Глаза ее метали молнии.

– Ты совершенно меня не знаешь.

– Может, я и не знаю толком Руну Уинтерс, – прошептал он, и их с Руной губы оказались на расстоянии вздоха. – Зато знаю Багрового Мотылька. И таких, как она, в клетке не удержать.

Руна вздрогнула.

– Прекрати.

– Мне заранее жаль мужчину, который подрежет ей крылышки.

– Замолчи.

– Попрощайся со своей свободой, Руна.

– Заткнись!

Она дернулась так резко, что Гидеон чуть не выпустил ее запястья. Он и забыл, что Руна, будучи вдвое миниатюрнее его, весьма сильная. Ему пришлось убрать колено, чтобы вернуть былую хватку.

И тут он совершил вторую ошибку.

Руна двинула острым коленом ему прямо в пах.

Боль взорвалась подобно снаряду, разлилась по телу. Очертания комнаты вокруг исчезли в белой вспышке. Гидеон согнулся вдвое и рухнул на пол. Давление в паху было невыносимым, и мир вокруг, казалось, поблек. Он притянул колени к груди, пытаясь защититься, если Руна вдруг повторит свой маневр.

Впрочем, у нее были другие планы – она подобрала его пистолет.

– Это за то, что отправил меня на очистку.

Гидеон застонал. Мир сузился до лужи виски, осколков стекла и всепоглощающей боли.

Дверь распахнулась.

В комнату кто-то вошел, и в воздухе разлился запах крови и роз.

– Надо же, Гидеон Шарп! – произнес голос, до сих пор преследовавший его в кошмарах. – Какой приятный сюрприз.

Ее тень накрыла его, и кровь застыла в жилах. Гидеон не смел поднять глаз. Он знал, кого увидит – ведьму с волосами цвета березовой коры, с глазами холодными, как подернутое льдом море.

Крессиду Роузблад.

Гидеон зажмурился.

Черт.

Он всегда говорил себе, что лучше умрет, чем попадет в когти Крессиде. Что если однажды он снова окажется ее пленником, то найдет способ покончить с собой.

Он взглянул на свой пистолет, но Руна до сих пор сжимала его в руке.

Не дотянуться.

Глава 4
Гидеон

Стражи подхватили Гидеона под руки и, вздернув на ноги, сковали ему руки за спиной.

Крессида подошла ближе. Волосы у нее были влажные, будто она пробиралась сюда в ливень, в грозу. А взгляд ее вонзался в грудь подобно ножу. Боль стихала, уступая место леденящему страху.

Худший его кошмар сбывался.

Крессида взглянула на Руну, которая до сих пор целилась в Гидеона из его же пистолета. В глазах молодой королевы мелькнул вопрос, но вслух она ничего не сказала, только протянула руку, требуя у стражников ключ от оков.

– Ава, ты нужна мне, – обратилась Кресс к девушке, которая, видимо, пришла вместе с ней. – Все остальные, на выход.

Гидеон тут же узнал вошедшую. Ведьма по имени Ава Сэрс раньше была у Роузбладов художником по шрамам. Когда страной правили сестры-королевы, богатые ведьмы перед нанесением порезов для заклинаний нанимали талантливых художников, чтобы те придумывали, как сложить образовавшиеся шрамы в красивый рисунок на коже. Сестры Роузблад сами наносили друг другу порезы, но по особым случаям обращались к помощи Авы. Гидеон помнил, с каким изяществом, с какой легкостью Ава взрезала кожу.

Она была одной из первых ведьм, которых Багровый Мотылек вытащил из камеры.

Темно-рыжие волосы Авы были завязаны сбоку модным узлом, платье цвета сапфира мерцало в свете свечей при каждом ее шаге навстречу королеве. Должно быть, она присутствовала на сегодняшнем торжестве в качестве особого гостя.

Скольким еще ведьмам дал убежище Сорен?

Ава раскрыла расшитый блестками клатч и достала ножик.

Щелкнула застежка – плащ Крессиды скользнул на пол, и взгляду Гидеона во всей красе открылись руки ведьмы. Каждый дюйм кожи покрывали серебристые шрамы, и все они были ему до боли знакомы. Рисунок напоминал цветущий сад и вился от запястий вверх, к плечам.

Ава прижала нож к коже Крессиды и начала резать, добавляя одной из лилий очередной лепесток.

В воздухе разлился запах магии Крессиды – медный, как у крови, смешанный с тошнотворной сладостью роз.

Когда Ава завершила работу, Кресс окунула пальцы в сочащуюся кровь и, присев, начала наносить на пол рядом с Гидеоном ярко-алые символы заклинаний. При виде их он побледнел. Воздух сгустился от магии, заклинание обретало силу, и Гидеона затошнило.

Его ноги обвил крепкий невидимый плющ, надежно приковав к полу. На этом волшебство не закончилось: плющ потянулся дальше, вверх, по рукам, груди и плечам, полностью лишив возможности двигаться.

Гидеон отчаянно сопротивлялся заклинанию, напрягал мышцы, стиснул зубы, как будто одного только усилия воли было достаточно, чтобы разорвать путы магии. Вот только чем больше он упорствовал, тем больше крепла их хватка.

Заклинание Крессиды быстро завладело им.

Ты это заслужил.

Если бы он не засомневался при виде слез Руны, если бы попросту нажал на курок, то уже скакал бы обратно в Кэлис, зная, что миссия успешно выполнена.

Крессида поднялась на ноги, сделала пару шагов к Гидеону, но в последний момент помедлила.

– Руна. – Она оглянулась через плечо. – Ты слышала, что я сказала?

Гидеон оторвался от созерцания королевы и обнаружил, что Руна все еще в комнате, в нескольких шагах от них. Казалось, она застыла. Так и целилась в Гидеона, а взгляд серых глаз казался нечитаемым.

Их с Гидеоном взгляды встретились, и в воздухе будто промелькнула невидимая искра.

Покончи с этим. Положи конец моим страданиям.

Руна ведь знала, что Кресс делала с ним в прошлом. Знала, что Кресс сделает с ним теперь.

– Руна. – Он воззрился на нее, умоляя. – Стреляй.

Глаза ее вспыхнули, и Гидеон понял, что если она спустит курок, то не из жалости, а из куда более сильного чувства.

Крессида тут же оказалась между ними.

– Отдай пистолет Аве.

Казалось, оборвалась невидимая нить – приказ вырвал Руну из оцепенения.

– Пистолет, Руна.

Руна взглянула на пистолет, который до сих пор держала в руках, и, как послушный солдат, как преданный исполнитель, передала его Аве.

Она даже не взглянула на Гидеона. Просто повернулась и пошла прочь. Осколки стекла захрустели под подошвой туфель. Дверь за ней захлопнулась, и Гидеон остался наедине с Крессидой и ее художницей.

Видимо, Руне не было до него никакого дела.

Ада подошла к раковине, положила пистолет на край, а потом начала поправлять макияж, не отводя взгляда от зеркала.

– Посмотри-ка на нас. Наконец-то воссоединились.

Гидеон с трудом оторвался от двери, за которой исчезла Руна, и сосредоточился на главном враге. Крессида Роузблад была красива холодной, пугающей красотой. Такие женщины напоминают снежную бурю: на мгновение засмотришься и погибнешь.

По руке ее текла кровь, пальцы окрасились алым. Она встала на расстоянии фута^[2] от Гидеона и вытащила ритуальный нож. Изогнутый край коснулся горла Гидеона, и он был вынужден поднять взгляд.

Клинок медленно скользил вниз.

– Ты прибыл в Ларкмонт один? – спросила Крессида.

Во рту пересохло.

– Да.

Она обошла его по кругу, провела кончиком ножа по плечам, остановилась в районе спины. Гидеон почувствовал, как ведьма вставила ключ в замок, как повернула. Цепи с грохотом упали на пол.

Гидеон пытался дотянуться до ножа, до нее, но даже свободные от оков руки до сих пор были скованы заклинанием.

Крессида продолжала кружить вокруг него, клинком скользила по его телу, пока они снова не оказались лицом к лицу. Она подцепила кончиком ножа воротник украденной формы, потянула вниз, расстегнув верхнюю пуговицу. Гидеон услышал, как рвется нижняя рубаха.

Сердце так и грохотало в груди.

– И какова цель твоего пребывания здесь?

– Убить Руну Уинтерс.

Крессида не останавливалась: расстегнула следующую пуговицу, прорезав рубаху дальше.

– Зачем?

Гидеон сглотнул.

– Чтобы помешать ей обеспечить тебе союз с Сореном Нордом.

– И она была рада видеть тебя?

Гидеон помедлил, не понимая вопроса.

Крессида резким движением разрезала куртку и рубаху под ней. Полы разъехались, обнажая грудь Гидеона.

Взгляд Крессиды скользнул по его горлу, по торсу, и уголок губ ее изогнулся в улыбке. Гидеону был прекрасно знаком этот взгляд – от него пробивал холодный пот.

– Ты все у меня украл, Гидеон.

– Я абсолютно уверен, что дело было совсем наоборот.

– Я хочу простить тебя. Правда, хочу.

Простить его?

– Когда ты убил моих сестер, я хотела заставить тебя страдать. У меня была масса времени подумать, что я с тобой сделаю, когда ты снова окажешься в моих руках. И тут я осознала… что в долгу перед тобой.

Гидеон непонимающе воззрился на ведьму.

Она окончательно обезумела?

Цепкий пальцы Крессиды обвили его подбородок, вынуждая посмотреть ей в глаза. Взгляд льдисто-голубых глаз пробирал до костей.

– Благодаря тебе я осознала, как часто принимала сестер как должное. Насколько нуждалась в них. Вместе с Эловин и Анали́з мы были намного сильнее. И потому… – она осклабилась, – я верну их.

Она определенно обезумела.

– От твоих сестер остались одни только кости. – Наверняка он этого, впрочем, не знал. В хаосе Новой зари тела Анали́з и Эловин затерялись. Все полагали, что трупы кто-то украл и осквернил или что их швырнули в одну из общих могил, выкопанных для ведьм, убитых во время революции.

– Ох, Гидеон. – Крессида рассмеялась. – Думаешь, я бы позволила своим сестрам сгнить? – Она покачала головой, и светлые волосы рассыпались по плечам подобно снегу. – Я спрятала их тела в безопасном месте. Два года я хранила их с помощью магии.

– Это невозможно.

Вот только речь шла о Крессиде Роузблад. Гидеон точно знал, на что она способна.