Рэддок кивнул и галантно пропустил меня вперед…

В свое купе я вошла, с трудом удерживая рукой и подбородком стопку книг. Захлопнула дверь и лишь потом заметила скорчившуюся у окна фигурку.

Мари сжалась на сиденье, подтянув колени к груди и обняв их руками. Глаза ее покраснели от долгих слез, волосы растрепались, губы пересохли. Но даже в таком прискорбном виде она умудрялась выглядеть соблазнительно. Талант!

На столике валялась распотрошенная – иначе не скажешь – сумочка. Помада, носовой платок, горсть мелочи, шпильки, ключи и документы в беспорядке лежали вокруг.

– Что случилось? – поинтересовалась я, кое-как пристроив свою ношу на тот же столик.

– Украли! – шмыгнула носом Мари. – Деньги…

Я присмотрелась. Вот так так! В потертой коже сумки зияла дыра.

Говорить: «Я же вас предупреждала!» я не стала. Не стоило растравливать раны. Вместо этого я присела рядом и велела:

– Рассказывайте.

– Что? – всхлипнула Мари. – Я… Я не знаю, как это произошло! Мистер Корбетт пошел за вами, а мне сказал ждать его в кафе. Я заказала пирожное, а расплатиться не смогла! Сумка оказалась разрезанной и…

Должно быть, тот «пьяный» тип, который на нее налетел. Такие ловкачи частенько орудуют в толпе.

– Думаю, кузен уладил этот вопрос.

Она кивнула, не поднимая глаз.

– Да-да. Я ему очень благодарна. Только… Мне же теперь придется вернуться во Фриско! А у меня нет денег даже на обратный билет…

И она горько расплакалась, закрыв лицо руками.

Я покосилась на нее, вздохнула и подала платок.

– Хватит плакать. Умойтесь и пойдем обедать.

Мари вытерла нос, стиснула платок в кулаке и уставилась в залитое дождем окно.

– Вы идите. Я не хочу.

– Будет вам! – рассердилась я. – Вам нужно выпить горячего сладкого чаю и что-нибудь съесть. Вот увидите, сразу станет легче.

Утешать я никогда не умела. Маялась, мучительно искала слова и злилась на собственное бессилие.

– Но у меня нет денег, – выдохнула она чуть слышно.

– Не думайте об этом, – посоветовала я и неловко похлопала ее по плечу. – Я вас угощу.

– Но… – пробормотала Мари, кусая губы. Здравый смысл, очевидно, боролся в ней с гордостью. Разум победил, и она бледно улыбнулась. – Спасибо, мисс Корбетт. Спасибо вам огромное!

* * *

Обедали мы все вместе. Рэддок отмалчивался, я налегала на еду. Дариан вился вокруг Мари и всячески ее утешал, не забывая показательно на меня дуться. Мари мило трепетала ресницами, краснела и смущалась.

Что-то мне подсказывало, что моя помощь ей не потребуется. Дариан охотно снабдит мисс Вайтон куда большей суммой, чем стоимость обеда, после чего благодарность (и благосклонность) Мари будет у него в кармане. Только хочу ли я это наблюдать?

Я отложила вилку и тронула Рэддока за плечо.

– Эндрю, как вы смотрите на то, чтобы кофе выпить в гостиной?

Он встрепенулся, улыбнулся одними глазами.

– Охотно.

– Лилиан! – резко окликнул Дариан. – Останься, будь добра.

– Зачем? – усмехнулась я. – Думаю, в компании мисс Вайтон ты проведешь время куда приятнее. Хорошего дня!

Сделала кузену ручкой и была такова.

* * *

После обеда я намеревалась тихо подремать над книжкой. Общество Мари изрядно действовало мне на нервы – излияния влюбленных бывают утомительны, особенно когда ты сама неравнодушна к тому же объекту – и я сбежала от нее, прихватив с собой новенький, еще пахнущий типографской краской томик.

Поезд мчался сквозь грозу, стук колес сливался с шелестом дождевых капель. Неудивительно, что в гостиной было людно. Мягкий приглушенный свет и уютные кресла манили присесть и отдохнуть.

– Эндрю! – обрадовалась я, завидев Рэддока. Он штудировал какое-то солидное издание по криминалистике.

Напротив скучал с газетой Дариан. При виде меня кузен демонстративно спрятался за разворотом, и я криво улыбнулась. Надо же, какие мы нежные!

– Лили, – теплая улыбка осветила лицо Рэддока. – Присаживайтесь. Хотите кофе?

Он уступил мне место у окна и подмигнул со значением.

– Вашего? Разумеется!

Рэддок немедленно заказал кофе и порцию коньяка, а я уткнулась в книжку…

– Лили, – не выдержал Рэддок, когда я в очередной раз хихикнула, – я думал, вы читаете про убийства?

Я перевернула книгу обложкой вверх и с сомнением изучила красующуюся на ней блондинку. Девица, неуловимо похожая на мисс Вайтон, по-бараньи таращилась на реки крови вокруг. Левой рукой она стягивала разорванный лиф платья, а в правой держала револьвер – двумя пальчиками, как дохлого таракана. Название «Гангстеры тоже плачут» зловещей алой кляксой растеклось над ее головой.

– Да, в сюжете уже четвертый труп.

– Тогда что вас так развеселило?

Я хохотнула и заложила страницу пальцем.

– Тут такой трогательный момент! В общем, главная героиня – вдова босса мафии, после смерти мужа она стала главой бандитов.

– Женщина? – усомнился Рэддок, почесав переносицу. – Сомневаюсь, что члены клана станут ей подчиняться.

– Ничего вы не понимаете в гангстерах, – отмахнулась я, старательно давя улыбку. – Теперь ее подозревают в убийстве.

– Разве у нее нет подручных? – снова удивился инспектор. – Боссы, насколько мне известно, не марают руки. Именно поэтому их так трудно в чем-то обвинить.

– Так вышло. В нее влюбился глава конкурирующего клана. Он пробрался ночью в спальню любимой, дабы покуситься на ее честь и… Хватит смеяться!

– Простите, – Рэддок прикрыл лицо рукой. – Продолжайте, прошу вас. Куда, говорите, подевалась ее охрана?

– Спала? – предположила я, подумав. – Хотя в тексте этого нет. Словом, поклонника застрелили через окно ее будуара. Что ей было делать? От трупа она избавилась…

– Тоже лично? – перебил Рэддок. – Интересно, как?

Я усмехнулась.

– Разумеется. Она побоялась кого-то посвящать и похоронила убитого под розовым кустом.

Брови Рэддока поползли вверх, однако он мужественно промолчал.

Да уж, картинка – загляденье! Изнеженная девица волочит труп, предварительно спустив его с третьего этажа, и мужественно копает яму в ночном саду. (Охранники притворяются, что ослепли и оглохли.) Лопата подрагивает в тонких руках, каблуки туфель сломаны, платье испачкано землей… Надо думать, руки героиня стерла до кровавых волдырей, и хорошо, если вдобавок не заработала грыжу. Хотя кому интересна такая проза жизни? Автора явно больше занимало, как блестят в лунном свете волосы героини, как просвечивает сквозь прорехи ее нежное тело…

– Нашелся свидетель, который это видел, – продолжила я после драматической паузы. – Он пытался шантажировать героиню, требуя от нее любви и ласки. Правда, в конце концов сбежал.

– И она его даже живым отпустила? Надо же, какое нетипичное для мафиози добросердечие!

Я суровым взглядом призвала инспектора к порядку.

– Однако этот свидетель успел позвонить в полицию. Прокурор решил во что бы то ни стало засадить героиню за решетку, но… сам в нее влюбился!

Рэддок, не выдержав, расхохотался. Да и газета Дариана как-то подозрительно подрагивала.

– У прокурора есть соперник, – я мстительно покосилась на кузена, – адвокат. Он готов защищать ее днем и ночью…

– Особенно ночью, – поддакнул Рэддок и поднял руки. – Молчу, молчу. И что дальше?

– Дальше я пока не прочитала. Дошла до момента, когда героиня, Кончитта, печет для прокурора именинный торт.

На подробном описании свечек и розочек из крема я и срезалась. Как будто боссу мафии больше нечем заняться!

Рэддок вытаращил искрящиеся смехом глаза.

– Она хочет подвести его под служебное расследование?

– Нет, – покачала головой я, – у них любовь.

– И он все еще прокурор? – полюбопытствовал Дариан, опуская газету.

– Пока да, но соперник-адвокат как раз решает, накляузничать на них или не надо… – я нашла в тексте нужный момент и зачитала с чувством: – Подать жалобу или не подать – вот в чем вопрос! Адвокат Рэнсом никогда еще не был так близок к…

– Дисциплинарной комиссии? – подсказал Дариан хладнокровно.

– Отчаянию! – поправила я, воздев палец.

– Какая интересная история, – восхитился Рэддок. – Дадите потом почитать?

– Непременно, – пообещала я рассеянно и вернулась к тексту. Ненадолго. Уже через две страницы одноглазая собачка прокурора забралась на стол, лизнула кусок торта и упала замертво. Но ее сумели спасти, поскольку у героини нашлось страшно редкое противоядие и… Не выдержав, я заглянула в конец книги.

– Чем все закончилось? – поинтересовался Рэддок, откладывая серьезный труд по криминалистике. Еще бы! Он наверняка далеко не столь увлекателен.

– Судья ее оправдал, – отрапортовала я. – Потому что тоже в нее влюбился и не верит, что она на такое способна.

Рэддок, запрокинув голову, вновь расхохотался. А скрупулезный Дариан возмутился:

– Такая категория дел обязательно рассматривается судом присяжных!

– До него не дошло, – отмахнулась я. – А если бы дошло, уверена, и присяжные рыдали бы над горькой судьбой Кончитты.

– Еще бы, они ведь тоже мужчины, – поддакнул Рэддок, утирая выступившие слезы. – И как же герои умудрились найти убийцу, при такой-то занятости на личном фронте?

– Он сам нашелся. Прочитал в газетах, что Кончитте грозит смертная казнь, и во всем признался.

Инспектор хмыкнул:

– Какие сознательные убийцы пошли.

– Завидуете?

– Еще как, – согласился он, улыбаясь.

– Кстати, адвокат, – я с намеком взглянула на кузена, – так проникся его благородством, что согласился защищать бесплатно. И суд присяжных его оправдал!

Дариан поморщился.

– Как адвокат при этом умудрялся оплачивать аренду офиса и прочие расходы на ведение деятельности?

– Какой ты меркантильный, – я с наслаждением потянулась. – Надо думать, работа на мафию неплохо оплачивается. В общем, прокурор вытащил любимую из пучины порока, они поженились и родили четверых детишек. Жили долго, счастливо и умерли в один день.

– Что, дети тоже? – осведомился Рэддок с иронией.

– Кто знает? – пожала плечами я. – Пожалуй, было бы интересно, если бы всех убил кто-то из поклонников героини. Благо, выбор богатый.

Рэддок усмехнулся.

– Могу узнать для вас адрес автора, напишете ему свою идею. Пусть новый персонаж расследует убийство этой Кончитты…

– А в конце убьют уже его? – предложила я, усмехаясь.

– И так до бесконечности. Золотая жила!

* * *

Ближе к полуночи большая часть пассажиров разошлась спать, зато остальные сдвинули мебель и свернули ковры, освободив место для танцев. Граммофон заиграл медленный фокстрот, под негромкую музыку закружились пары. Шум дождя, перестук колес, приглушенный свет придавали всему вокруг какую-то хрупкую нереальность. Вечер между «тут» и «там», пауза в бурном жизненном круговороте.

– Потанцуем? – предложил Рэддок, протягивая мне руку.

– Охотно, – я позволила ему обнять меня за талию.

Твердая ладонь скользнула по моей обтянутой шелком спине. Прикосновение отозвалось дрожью вдоль позвоночника. Я запрокинула голову и улыбнулась, когда Рэддок задержал дыхание. Пусть Дариан хоть весь на нотации изойдет, я больше не стану на него оглядываться.

Рэддок отвел меня на импровизированную танцплощадку. Места было маловато, к тому же пол без ковров оказался довольно скользким, так что потанцевать рискнуло всего пять или шесть пар.

За медленным фокстротом последовали чарльстон, вальс, снова фокстрот, только уже быстрый…

Рэддок наконец расслабился, расстегнул пиджак – фигурально выражаясь – и позволил себе забыть о тяжести полицейского значка. Его вечно серьезное лицо смягчилось, порозовело, в карих глазах играли золотистые огоньки.

Расслабилась и я. Растеклась кленовым сиропом от жара его тела, от огня на дне зрачков, от близости губ, будто ненароком касающихся моей макушки.