Взгляд цепляется за людей, некоторые из которых стоят возле своих машин, не торопясь заходить внутрь.

Компании. Небольшие, но они есть везде. И я уже мысленно отметил тех, кто считает себя тут пупом земли. Их выдает множество факторов, например, высокомерный взгляд, будто они выиграли генетическую лотерею.

Жесты. Ленивые, нарочито небрежные, показывающие, что им все дается легко и без усилий.

Рэйф выключает зажигание и поворачивается ко мне.

– Я провожу тебя к директору, чтобы ты отдал все нужные документы, а дальше ты сам.

– Мы разве не в одном классе будем?

– Маловероятно. В начале этого учебного года я попросил перевести меня в более усиленный, чтобы набрать необходимое количество баллов для дальнейшего поступления. Я разве не говорил?

– Нет.

– И ладно. Будем видеться на переменах. А так я кратко тебе расскажу, что и как устроено тут, – Рэйф, не выходя из машины, махнул рукой в сторону одной из машин, где собралось несколько человек. – Если ты за последние три года не изменился, то с этими у тебя, скорее всего, будут неприятности, – приподнимаю одну из бровей и смотрю на кузена. – Тэйт не любит новеньких с самого детства, поэтому может показать тебе, где твое место.

– Моё место?

– Не удивляйся так, Джеймс. Ты лучше меня должен знать, что это за люди такие, поэтому я просто предупреждаю.

– Ладно. Дальше.

– Он сейчас вроде бы встречается с Николь, той шатенкой, – рукой он указал на девушку рядом с парнем. – Поэтому даже не думай к ней подкатывать. Остальные все нормальные, как и преподаватели. С директором ты познакомишься позже, он тоже нормальный. В принципе, это всё…

Рэйф осекается, когда мы с ним слышим визг шин и то, как сюда резко поворачивает автомобиль, сразу же сбавляя скорость и паркуясь на одно из мест.

– … ей нужно участвовать в гонках, – проговаривает тихо кузен и качает головой, когда я вижу, что тот, кого зовут Тэйтом, поворачивает голову в сторону машины, что подъехала. Пока из неё никто не выходит.

Я тоже смотрю и жду, спрашивая:

– Кому?

– Мэдисон Солинс. Она всегда так ездит, словно для неё дорожные правила не писаны. И она совсем не заботится о своей машине. Видишь ржавчину? Крыло уже следует заменить и…

И я вижу, как водительская дверь открывается и оттуда выходит высокая брюнетка, которая продолжает что-то говорить. Сначала я думаю, что она просто разговаривает с кем-то по наушникам, но после вижу, как другая дверь с противоположной стороны также открывается.

Оттуда выходит ещё одна девушка, только на голову ниже, чем брюнетка, и темным шоколадным цветом волос.

Как только они отходят от машины, то я вижу, что Тэйт кричит им что-то, а после они смеются, но улыбка с лица парня быстро сходит.

Брюнетка что-то сказала ему, когда другая девушка лишь бросила короткий взгляд в сторону той компании, и её спина напряглась. Она даже выпрямилась, хотя у неё и так идеальная осанка. Странно.

– Даже не думай, Джеймс, – говорит кузен, и я моргаю, переводя взгляд в его сторону.

– О чем ты?

– О том, куда ты смотришь. Вернее, на кого. Поверь, Шоу Брайс худший вариант из всех возможных. Лучше уж выбери Николь и переспи с ней.

– Несколько минут назад ты говорил мне этого не делать из-за Тэйта.

– Поверь, что Тэйт это ещё цветочки. Тем более, даже если он будет не один, то ты всё равно с ними справишься. Конрад же тебя обучал этим военным приемам?

– Да. Что не так с Шоу?

Как только я задаю этот вопрос, то он усмехается, а затем нервно поправляет очки.

– С ней всё так. Просто она… – Рэйф шумно вздыхает, явно думая, как мне всё объяснить. – Максвелл-Корпорэйшн тебе говорит о чем-нибудь?

– По городу множество рекламы с этим названием.

– Верно. Максвеллы владеют большей частью не только нашего города, но и недвижимостью по всей стране. Им принадлежат частные клиники, больницы, старинные поместья и ещё много чего. Я не особо вдавался в их корни и историю, но про это наслышан. – Рэйф зажимает в пальцах ключ от машины, замолкая на секунды, чтобы после вновь продолжить. – Раньше здесь учился Николас Максвелл, наследник своего отца, который всем и заправляет… Он перевелся сюда из частной школы, когда тому было около девяти лет… И скажем так, Тэйт, да и другие воспылали к нему ненавистью. За то, что он отличался от них состоянием и известной фамилией, поэтому над ним издевались.

Я в очередной раз приподнимаю одну из бровей, не совсем это представляя. Издеваться над человеком, отец которого может купить эту школу. Что может быть глупее?

– Не смотри так, Джеймс, и не думай, что издевательства работают только в одну сторону. Если ты будешь один, а против тебя сотня, то всегда выиграет большинство. И Николас не был исключением. Насколько мне известно, то его отец по неизвестной причине никогда не вмешивался… может, не знал, – кузен пожимает плечами, – а может, хотел таким образом воспитать сына. Правда, была одна проблема. Николас был больным ребенком… Не знаю, что за хрень с ним была, но он… Кажется, к нему липла каждая болячка, поэтому он был вдобавок к этому слабым. Отстойные качества для того, над кем издеваются. Я, как и некоторые, просто не лез во всё это. А Шоу… не знаю, зачем ей нужно было это, но именно она чаще всего и заступалась за Николаса. Тэйта это бесило, поэтому у них часто возникали конфликты. Они росли, и Шоу с Николасом хорошо сдружились. Кажется, эти двое больше ни с кем и не общались, вернее, это с ними не общались. А позже поползли слухи, что она спит с ним, хотя нам было тогда по пятнадцать лет, и много всякой другой хрени. Но суть одна. – Рэйф посмотрел мне прямо в глаза. – Эти двое защищали друг друга… и мне кажется, что у Ника было не всё в порядке с головой. Из-за того, что он был слаб в физическом плане, то не мог дать отпор, даже банально ударить, так как его кости были слишком хрупкими и тут же ломались. Он поступал иначе. Это, конечно, слухи, но всё же… Он манипулировал людьми, настраивал их друг против друга, чтобы те сами себя сожрали. Подстраивал ловушки, играл на слабостях. Идеальный стратег и тактик, но в масштабах школы.

Хмыкаю, представляя эту картину. Маленький, болезненный мальчик, плетущий интриги за спинами обидчиков. Звучит как сюжет для фильма.

– Ник всегда был рядом с Шоу. Всегда, Джеймс. И когда ты ребенок, это одно, а когда тот же ребенок вырастает, то в такой семье на него ложится ответственность. Он всё-таки был наследником.

– Почему ты говоришь о нем в прошедшем времени?

– Потому что чуть больше двух лет назад Николас Максвелл исчез.

– Что значит «исчез», Рэйф?

– То и значит. Он не пришел в школу в один из дней, а дальше я узнал о том, что Феликс Максвелл уехал. Соответственно, Николас тоже должен был быть с ним. Я не знаю всего, но кажется Шоу не знала. Она осталась, но как будто бы потеряла что-то. Она стала более замкнутой, отстраненной. Словно часть ее души ушла вместе с ним. – Он делает паузу, глядя на меня с серьезным выражением лица. – Максвеллы, как ты уже понял, не отпускают так просто. И если Шоу и Николас до сих пор связаны, то он непременно вернется сюда. Только уже за ней. Поэтому даже не думай, Джеймс. Это последний человек, которому стоит переходить дорогу.

Мои губы складываются в холодную улыбку, и это не укрывается от кузена.

Между нами повисает тишина.

Интересно. Это что-то новенькое. Нет, не издевательства и унижения, это есть в каждой школе. А исчезнувший наследник, тайные манипуляции, болезненность и гениальность в одном флаконе…

– Впрочем, делай, что хочешь, Джеймс. Но помни мои слова. Не играй с огнем. Особенно с Максвеллами.

После этих слов Рэйф выходит, и я следом за ним.

Мы оба движемся к школе, и я чувствую на себе изучающие взгляды. Такое бывает всегда.

Словно хищники они смотрят на новую добычу, расценивая свои шансы.

Я не обращаю внимания, потому что за столько лет уже привык, просто поднимаюсь по ступенькам вслед за Рэйфом.

Уже внутри мы с кузеном расходимся, когда он объясняет мне, как пройти к кабинету директора и сразу же говоря, какой мой шкафчик, о чем он узнал заранее.

Сначала решаю подойти к шкафчику, чтобы убрать лишние.

Слышу приятный женский голос и замираю, когда понимаю, что она говорит обо мне.

Приподнимаю уже две брови, убеждаясь в этом всё больше. Ухмыляюсь и облокачиваюсь к своему шкафчику, выжидая.

Проходит около минуты, когда соседняя дверца закрывается и девушка поворачивается, поднимая голову и встречаясь со мной взглядом.

Её глаза тут же расширяются, и это меня немного забавляет.

У неё голубые глаза в обрамлении густых ресниц. Её щёки вспыхивают румянцем, выдавая смущение, что еще больше разжигает мой интерес.

Легкая растерянность читается в ее взгляде, смешанном с любопытством.

У нас состоится короткий диалог, когда Шоу спешит уйти, когда я смотрю ей вслед. Снова.

Успеваю зайти к директору, с которым у нас состоится тоже предельно краткий и сухой разговор, а после иду на первый урок, где там же встречаю девушку.

Сажусь перед ней, когда слышу смешки, направленные в её сторону.

Это выводит из себя, даже в груди появляется раздражение, но почти тут же звенит звонок, поэтому все отвлекаются на него.

Её подруга, Мэдисон, тоже уже здесь.

Думаю о словах Рэйфа и о фамилии Максвелл до такой степени, что не сразу понимаю, что урок вскоре заканчивается.

Преподаватель уходит первым, и я встаю, оборачиваясь и собираясь завести диалог с Шоу, когда она берет сумку в руки и делает пару шагов, после чего спотыкается и падает.

Успеваю подхватить её до того, как она встречается лицом с полом.

Смех раздается рядом и позади девушки, когда она отстраняется, словно избегает любых прикосновений.

Сжимаю челюсть и поднимаю тяжелый взгляд, направленный на Тэйта. Его ухмылка растягивается шире, и он бросает какой-то колкий комментарий своим приятелям, которые тут же взрываются новым приступом хохота.

Успеваю сделать лишь полшага вперед, когда вижу замах и удар сумкой в лицо девушки. Следом ещё один удар, только уже в лицо Тэйта, из носа которого начинает хлестать кровь.

– Теперь уже не так весело?

Опускаю взгляд, видя, как Шоу опускает сумку и поворачивается ко мне.

Я не вижу в её глазах ни страха, ни раскаяния, лишь решимость.

Удивление и восхищение. Вот, что я испытываю. Она как дикий зверь, загнанный в угол, но не сломленный.

Девушка обходит меня и выходит из класса, когда я слышу, как Мэдисон пытается окликнуть её.

Тэйт, оправившись от удара, яростно рычит, вытирая кровь с лица и сплевывает её, чтобы следом сделать шаг вперед, желая пойти за девушкой, но я становлюсь прямо перед ним.

– Отойди в сторону, новенький.

Парень рукой желает отодвинуть меня, но я перехватываю её и легким движением заламываю, видя, как искажается его лицо.

Двое дружков делают синхронно шаги, когда я перевожу взгляд на них и качаю головой.

– Лучше не стоит. Вы так легко не отделаетесь. Поверьте.

– … чёрт! Ты мне руку сейчас сломаешь! – повышает голос Тэйт, когда другие спешно выходят из класса. – Отпусти! Иначе позже пожалеешь!

Усмехаюсь.

– Пожалею? – переспрашиваю, слегка надавливая на его руку, от чего тот болезненно шипит. – Сомневаюсь. Скорее, пожалеешь ты. За то, что вообще подумал о том, чтобы поднять руку на девушку.

Отпускаю его и делаю шаг назад, давая ему пространство. Он отшатывается, потирая запястье и злобно смотрит на меня, но я не вижу в его взгляде былой уверенности. Скорее, растерянность и опасение.

– Кто ты такой, вообще?

– Новенький. Ты же сам сказал.

Тэйт еще немного смотрит на меня, хоть его глаза и продолжают полыхать, но потом поворачивается и уходит. Его друзья поспешно следуют за ним.

Остаюсь один и вздыхаю, думая о том, как начался первый учебный день.