Глава 22

Ясмин

– Эй, ты же сказал, что у тебя была единственная сигарета?! – произношу с возмущением, когда вижу Камаля с сигаретой во рту.

Он идет в мою сторону и останавливается возле меня. Близко-близко. Я смотрю на мужчину с легким прищуром. Обманул? Непохоже.

– Я купил новые. Вернулся пару минут назад. А ты где была?

Камаль сощурился в ответ – теперь была его очередь задавать вопросы.

– Я гуляла. В доме слишком душная атмосфера, – лгу осторожно.

– Согласен.

Ничего не заподозрив, Камаль протягивает мне полураскрытую упаковку сигарет, там не хватает только одной – она уже зажата Камалем между зубами. Он собирался прикурить и угощал меня, зная, что я не смогу отказаться.

– Если брат увидит меня с сигаретой во рту, будет беда, – произношу осторожно.

Но все равно невольно облизываюсь, глядя на свежую упаковку никотина.

– Я прикрою, Ясмин, – обещает Камаль. – Бери.

Недолго думая, я вытягиваю одну сигарету из блестящей черной упаковки, разминаю кончик фильтра между пальцами и задумчиво подношу к губам. Камаль предлагает огонь, и я наклоняюсь над горящей спичкой.

– Я привез с собой табак из Лондона. Дам попробовать тебе при следующей встрече.

– Думаешь, такая будет? – спрашиваю у него ровно.

– Почему нет?

Я делаю небольшую затяжку, и концентрированный дым разносится по организму с моментальной скоростью.

Хорошо. Очень хорошо.

После того, как Эльман ушел, я еще долго собирала разбитую посуду, чувствуя при этом дикую опустошенность. Теперь же мне было очень хорошо.

Я ловлю на себе пристальный взгляд Камаля и спрашиваю:

– Что? Нравлюсь?

– Да.

Камаль смотрит прямо. Не отводит взгляд. И говорит откровенно, но без пошлостей. Я делаю несколько коротких затяжек, не зная, что ответить. Лучше бы не спрашивала вовсе, ведь я и без вопроса – знала ответ.

– Даже с сигаретой во рту?

– Так еще больше.

Я шумно выдыхаю, выпуская дым, но даже сквозь серый туман я прекрасно чувствовала изучающий взгляд на себе.

Опустив взгляд, я подмечаю, как близко стоит Камаль. Он сделал несколько шагов, когда давал мне прикурить, но так и не отошел. Между нами было сантиметров тридцать, не больше.

Только не с ним, Ясмин.

Ни через год, ни через два.

– Эмин Шах сказал, что ты остановилась в Санкт-Петербурге. Я тоже направляюсь туда.

– Ты разговаривал обо мне с Эмином Шахом?

Я вскидываю взгляд и чувствую, как тлеет сигарета. Все больше и больше.

Я делаю еще одну затяжку и немного нервно дергаю плечами. Следовало закончить с сигаретой, пока сюда не явился брат. Или пока нас не увидел Эльман. Я, честно, очень устала кого-то бояться.

– Эмина беспокоит мой интерес к тебе, но я сказал ему, что могу сам выбирать, на кого мне обращать внимание.

Интерес. Ко мне.

Камаль говорит обо мне вот так открыто и прямо – как не может говорить Эльман. Тайная связь была нашим максимумом, и мы никогда не сможем находиться открыто у всех на виду точно так же, как я сейчас нахожусь с Камалем.

– Встретимся в Петербурге? В каком университете ты работаешь? Я заеду.

Я заеду. Боже.

Если бы Эльман был рядом, он бы убил Камаля взглядом. А меня бы – трахнул. Очень грубо и жестко – так, как мне еще не снилось.

Будешь мне верной, и я не буду беспокоиться

Если когда-нибудь ляжешь под него, я тебя шлепну.

– Это плохая идея, Камаль.

Камаль прищуривается без тени на улыбку, выпускает дым изо рта и почти сразу после первой сигареты хватается за вторую, он достаточно резко поджигает ее и вставляет в зубы.

– Потому что я Шах?

– Возможно, – отвечаю уклончиво.

– Да или нет, Ясмин, – требовательная просьба.

– Да. Да, потому что ты Шах.

Камаль кивает и глубоко затягивается.

Я спешу докурить свою и уйти, потому что от собственной лжи – меня воротит. Сильно.

Я сказала Камалю, что причина в его фамилии, а сама сплю со старшим наследником Шаха. Больше, чем сплю – я позволяю ему делать с собой все. Все, что захочется и где захочется. На столе, на кровати, на полу, связанной и свободной, снизу и сверху… Я разрешала делать с собой почти все и где угодно.

Щеки опаляет жаром, и я отворачиваюсь, но все равно чувствую на себе неснимаемый пристальный взгляд.

Боже.

– Я другой, Ясмин.

– Я тоже другая, Камаль. Я не понравлюсь тебе настоящей, поверь.

– Прежде чем отвечать за меня, дай узнать себя настоящую.

Я с шумом выпускаю дым изо рта и с тревогой перебираю пальцами по тлеющей сигарете. Когда все зашло так далеко – я не успела понять.

Когда села в его машину?

Когда прикасалась губами к его сигарете?

Когда мы объединились и шутили про семью Шаха?

– Камаль, максимум, что нас может связывать – это одна на двоих сигарета. Извини.

– Мне понравилось и это. Можем повторить.

Камаль чуть усмехается с сигаретой во рту, и я тоже. Накал моментально спадает, хотя до этого в воздухе висело огромнейшее напряжение. Я спешу закончить наш разговор на позитивной ноте, но…

Но не успеваю – из-за угла раздаются торопливые шаги.

Камаль оборачивается и видит то же самое, что и я – сюда направлялся мой брат.

Я спешно бросаю сигарету на землю и пытаюсь примять ее обувью, но Камаль – он делает совершенно другое.

Почувствовав жесткое прикосновение к плечам, я оказываюсь прижатой к кирпичной стене дома – наглухо, крепко, сильно. Камаль оказывается рядом. Очень близко. Он склоняется надо мной с сигаретой во рту, и мы буквально задыхаемся в едком дыме.

– Что ты делаешь?

– Я же сказал, прикрою.

Он усмехается, но через несколько секунд его тело оттаскивают от меня с мощной силой.

– Ты сукин сын! – заорал Эмиль.

Он набросился на Камаля и нанес ему удар в грудь. Первым. Первым объявил войну.

О, боже.

– Эмиль, мы просто разговаривали, – пытаюсь донести до брата.

– А с тобой мы еще поговорим. Я предупреждал тебя даже не разговаривать с ними. С Шахами.

Ладони моментально потеют, когда Эмиль наносит второй, третий удар, разбивая костяшки рук о лицо Камаля, и сердце болезненно ноет, когда Камаль переходит в наступление и наносит ответный, но очень сильный удар.

– Эмиль, остановись! – закричала София, выбегая к нам с дочерью на руках. – Остановитесь оба!

Я нервно кусаю губы, но знаю, что Эмиль остановится. Покажет свою силу – и остановится. Но София, конечно, жутко переживает, ведь эти мужчины ей оба очень дороги.

– Ясмин, ну что ты стоишь?! – плачет София. – Подержи Марию!

София очень быстро передает мне дочь. Я, конечно, обхватываю маленькое тельце племянницы, но спешу предостеречь:

– Нам лучше не лезть в драку, Софи. Если не хочешь пострадать. Лучше позови своих отца или брата.

София делает как я прошу, и через несколько минут во дворе собираются все члены семьи Шах. Я спокойно поглаживаю Марию, укачивая ее на руках, пока мужчин разнимают.

Эмиль, о боже, даже успел достать оружие.

– Ты безумец, Эмиль! – кричит София, бросаясь на мужа. – Что ты наделал?! Ты все испортил!

– Я всех здесь предупреждал, чтобы к моей сестре никто не приближался.

Я прикрываю глаза, тяжело дыша. Камаль всего лишь стоял ближе положенного, а что будет, если Эмиль узнает, что его сестра лишилась девственности со старшим наследником Шаха?

Боже.

– Я каждого Шаха предупреждал, – процедил брат, размазывая кровь со своих рук по рукоятке металла. – И ты, Камаль Шах, нихуя не исключение.

Поцеловав Марию, я бросаю взгляд на Эльмана – тот спокойно и даже с интересом слушал Эмиля. Диана же подбежала к Камалю и стала вытирать его лицо белоснежным полотенцем, которое вскоре стало багровым.

– Согласен с Эмилем, – подает голос Эмин Шах. – Камаль, тебе не стоит лезть к Романо. Тебя об этом предупредили.

– Даже отвечать не собираюсь, – выплюнул Камаль.

– А ты ответь, – процедил Эмиль. – Ответь, что делал возле моей сестры?

– Боже, мы просто курили, Эмиль, – произношу громко. – Вот и все. Не то, о чем ты подумал.

– Ты брала в рот сигареты?!

Я закатываю глаза, качая головой. Эту фразу я услышала за сегодня дважды.

– Мне двадцать пять, Эмиль. Хватит носиться со мной как с маленькой девочкой. У тебя уже дочь родилась, а ты как безумный всех от меня распугиваешь.

Эмиль опускает оружие, впившись в меня ядерным взглядом. Я прижимаю к себе маленькую Марию, чувствуя на себе взгляды окружающих. Диана Шах, как и София смотрели на меня с осуждением – конечно же, в их обществе женщинам не подобает курить.

Когда все понемногу начинают расходиться, я выдыхаю. Хотелось лечь в постель или забыться в объятиях Эльмана Шаха, чтобы больше никого не видеть.

– Мария проснулась? – спрашивает Эльман в полной тишине.

– Да, – отвечает София. – Ты так давно ее не видел, она уже подросла. Возьми племянницу на руки, Эльман, а то к следующему приезду она совсем тебя не узнает.

Эльман кивает и тяжелой поступью подходит ко мне.

– Не забирай. Я еще хочу ее подержать, – прошу его, когда он подходит очень близко. – Ну, пожалуйста.

– Ты должна отдать ее мне.

Сердце обрывается, когда Эльман отрицательно качает головой и, не произнеся больше ни слова, решительно забирает дочь сестры из моих рук. Я очень волнуюсь, когда наши руки соприкасаются, и хочу остаться, когда малышка оказывается в его руках.

– Пошли отсюда, Ясмин, – раздается требовательный голос брата.

Эмиль наглядно показал, что будет, если ко мне прикоснется кто-то из семьи Шаха. Камаль почувствовал это на себе, а Эльман остался не при делах, хотя именно он стал моим первым мужчиной и позволил себе намного и намного больше.

Я делаю несколько шагов назад, хотя очень хочу побыть рядом с Марией, но понимаю, что рядом с Эльманом это невозможно.

Нам нельзя находиться рядом даже для того, чтобы подержать племянницу на руках, что уж говорить о том, чтобы пожениться и стать родителями собственных детей…