Глава 39

Ясмин

– Где ты был?

– Спал. Проснулся полчаса назад. Приехал.

– Мм…

Я оглядываю его с ног до головы. Эльман был краток и, кажется, даже равнодушно небрежен. А еще он был холоден и собран, а я – совсем не выспавшаяся и вся на нервах. Прошлым вечером он так и не вернулся домой, а все мои звонки были им успешно проигнорированы.

Я звонила ему до четырех утра по разу в час, а в перерывах пыталась успокоиться тем, что стала обзванивать почти всех своих родных – поговорила с папой, затем с братом и Софией, но в сумме это заняло около часа, остальную же ночь мне пришлось мучиться в одиночестве.

– Ты мог хотя бы ответить на мои звонки. Я переживала, ждала тебя, – произношу как можно спокойнее.

– Тебе не все равно?

– Что? Причем здесь это?

– Простой вопрос, Ясмин. Ответь.

Эльман подходит ближе, внимательно рассматривая меня как словно я являюсь для него самым ценным экспонатом.

Не выдержав, опускаю взгляд и придирчиво оглядываю себя, затем разглаживаю невидимые складки на юбке формы карандаш, но все еще не нахожу ответа на его вопрос.

Все ли мне равно?

Если я не сомкнула глаз за эту ночь – очевидно, не все равно, но этот ответ влечет за собой никому не нужные признания и еще более ненужные вопросы.

А еще от Эльмана пахло женскими духами, и предчувствие подсказывало – он встречался с дочкой Батуриных. И, судя по этикетке на коробке с моим любимым десертом, он делал это в ресторане «Sky Garden».

Почувствовав укол уязвимости, делаю голос как можно равнодушнее:

– Ладно, я не хочу знать, где ты был. Я уезжаю, у меня сегодня несколько консультативных занятий для группы, у которой завтра экзамен, и я не могу их подвести. Позавтракай без меня, ладно? Кстати, пианино вчера привезли. Оно действительно самое лучшее, спасибо.

– Если тебе интересно, то этой ночью я никого не трахал.

– Хорошо, Эльман.

Я хватаю сумочку с дивана, натягиваю улыбку и машу Айе рукой, понимая, что она стала невольным свидетелем нашего разговора в гостиной. Айя в ответ желает мне хорошего дня, но дойти до выхода я не успеваю. Дождавшись, пока я застегну застежки на туфлях, Эльман хватает меня за шею и рывком прижимает к стене.

Едва устояв на каблуках, я хватаюсь за его запястье и вскидываю беспомощный взгляд.

– Пиздец ты бесчувственная, Ясмин.

– Ты что… делаешь? – шиплю, царапая его запястье. – Совсем с ума сошел?!

Кажется, что сошел. Совсем сошел.

Эльман приближается ко мне очень близко и выдыхает в губы:

– Ты просто пиздец какая бесчувственная эгоистка. Надо же мне было полюбить именно тебя.

– Что?..

– Отмотать бы время назад, я бы на хрен выбросил все фотографии. Просто они… слишком часто говорили о тебе. Я все слышал. Я все впитывал. Ты в моей крови, Ясмин. Ты въелась мне под кожу. Понимаешь?

Я хмурю брови, цепляюсь за его руку на своей шее и не могу понять ни слова из того, что он бормочет в хмельном бреду. Это жуткое ощущение, когда кислород стремительно покидает мои легкие, а новый совсем ни капельки не поступает – это ощущение было болючим, жутким и немного страшным.

Страшнее, чем выражение лица слетевшего Эльмана Шаха.

– Почему, Ясмин? Почему ты такая? Я пробовал тебя сломать, но так меня не вставляет… Понимаешь?..

Когда Айя все же приходит на помощь, в моих глазах уже изрядно темнеет. Но затем Айя уходит, ее крики становятся все дальше и тише, а я – я, кажется, почти что умерла.

…Я пытаюсь пошевелить кончиками пальцев, и у меня немного получается. Приоткрыв глаза, я «ощупываю» белый туман перед глазами – он был везде, но потихоньку он рассеивался, и я возвращалась в реальность.

Рядом был Артур и еще несколько голосов.

Их позвала Айя – я слышу это из их разговора.

– Бедная девочка, ее лицо было мертвенно бледным!.. Я подумала, что опоздала.

Айя заплакала. Она была рядом со мной и поддерживала за руку, которой я начала шевелить. Я ощущала тепло на кончиках своих пальцев.

– Айя, не преувеличивайте. Идите на кухню, займитесь своими делами и не вздумайте сказать что-то подобное при Эльмане. Вы слышите?

Голос незнакомый. Кто-то из начальства безопасности. Их здесь было много, ведь дом большой, а непослушную девочку Ясмин нужно было хорошо охранять.

– Я в порядке, – произношу, предварительно смочив пересохшее горло слюной. – Просто потеряла сознание.

Попросив Айю оставить меня, я прикасаюсь к шее и ощущаю неприятные смешанные чувства.

Ясно было одно: Эльман сорвался с петель.

Поднявшись с дивана, на который меня уложил, по всей видимости, сам Эльман, я неровным шагом направляюсь к выходу. В голове набатом бьются только две мысли: не хочу здесь находиться и меня ждут студенты. Я не могу их подвести.

…В университете у меня окончательно садится голос, но вместо того, чтобы включить презентацию и позволить студентам самостоятельно изучить материал, я до последней минуты подготавливаю их к предстоящему экзамену и стараюсь ответить на каждый их вопрос.

Поэтому к концу дня я остаюсь без сил и без голоса, а к последней минуте позволяю себе присесть и стянуть с ног надоевшие каблуки.

Студенты медленной толпой покидали аудиторию, кто-то – с благодарностью, кто-то – с искренним участием и заботой о моем голосе, а точнее об его отсутствии, и это сильно согревало мое сердце.

Когда аудитория опустела полностью, я позволила себе сложить руки на стол и опустить на них голову.

В душе был раздрай.

Я говорила ему, что со мной так нельзя.

Теперь, получается, можно? Можно прижать к стене, как куклу и нести ерунду? Что он вообще говорил?

Бесчувственная эгоистка.

Надо же было полюбить именно тебя?

Ты в моей крови, Ясмин.

Ты въелась мне под кожу.

Можно ли въесться под кожу за два месяца? Или это началось давно? Насколько давно? Что за фотографии и кто говорил обо мне? Сейчас в памяти остались лишь несвязные обрывки фраз, а перед глазами стоял все тот же белый беспросветный туман.

Подогнув босые ноги в коленях, я перелистывала в своей голове сотни вопросов, от которых хотелось убежать, и ни капли – не хотелось разгадывать.

– Ясмин Давидовна? К вам можно? – раздается насмешливый голос.

Приподняв голову, я поворачиваюсь на звук и замечаю в дверях застывшую фигуру.

– Я тебя нашел.

Склонив голову, Камаль Шах смотрел на меня с легкой усмешкой, а я думала лишь о том, что он появился очень-очень не вовремя.

Я опускаю босые ступни на холодный пол и с опаской наблюдаю за приближением Камаля. Он излучает спокойствие и тихую гладь, но не такую, какую излучает Эльман. От Камаля не приходится ждать плохих известий, он прост и открыт – по крайней мере, со мной.

Сегодня он был одет в брюки и белую рубашку, и последняя выгодно обтягивала рельефность его мышц. Эльман посещал зал несколько раз в недель, я же занималась дома, но знала, что такое телосложение – результат большой работы над собой.

Схватив бутылку с водой, которую всегда брала с собой, я делаю жадный глоток, чтобы смочить горло, и спрашиваю Камаля:

– Долго искал?

– Пришлось потрудиться.

Я пытаюсь отшутиться, хотя и чувствую сильное волнение, вызванное неизвестными мотивами Камаля.

Для чего он искал меня?

Чего он хочет на самом деле?

Только узнать ответ о союзничестве или?..

– Наверное, и не стоило, – предполагаю с осторожностью. – Или ты приехал по рабочим вопросам?

– У нас нет рабочих вопросов, Ясмин.

– И правда, – соглашаюсь, чувствуя сильную боль в горле.

– Что с твоим голосом?

Подойдя ко столу, Камаль придирчиво оглядывает меня, и от его внимания, безусловно, не ускользает кольцо на моем пальце. Но больше его, конечно, заботит мое состояние, и это льстит.

– Ты простудилась? Лето на дворе.

– Так получилось.

Я пожимаю плечами. Камаль скользит по мне взглядом, останавливаясь на босых ногах, что я опрометчиво поставила на холодные университетские полы. Простудившиеся так себя не ведут, и мы оба это понимали.

– Здесь неподалеку есть хороший ресторан. Я попрошу приготовить для тебя чай с имбирем и медом.

– Мне кажется, что не стоит, Камаль.

– Не утруждайся, я заметил кольцо на пальце. Понял, что ты занята. Мы просто пообщаемся, Ясмин.

Вскинув взгляд, я недолго смотрю на Камаля и коротко киваю.

– Хорошо. Мне нужно застегнуть босоножки, это займет время.

– Застегивай.

Глубоко вздохнув, я отыскиваю под столом босоножки и начинаю переплетать между собой тонкие полоски ткани до щиколоток, после чего делаю маленький узелок и фиксирую все это застежкой.

– Всегда удивлялся женщинам, которые выбирают красоту вместо удобства, – раздается голос сверху.

А затем, подумав, Камаль добавляет:

– И восхищался тоже.