Глава 41

Эльман

– Кто она, Эльман?

Я медленно опускаю взгляд с лица Даши на фотографии, которые она, изрядно помяв, держит в своих руках.

– Выпусти фотографии из рук. Истерика ни к чему, Даша. Тем более, ночью.

– Нет, не выпущу! Скажи мне, кто она?!

Вчера было десятое августа, день рождения Ясмин. Прошлой ночью я доставал эти треклятые фотографии и в который по счету раз думал о том, что все могло сложиться по-другому, если бы я просто попробовал это «по-другому».

Прошлой ночью я не до конца закрыл сейф, и Даша нашла фотографии Ясмин.

Дерьмо.

По-другому тогда так и не вышло. Я встретил Дашу, скоро у нас родится дочь.

– Кто эта девушка, Эльман? Ты мне ответишь? Почему вместе с нашими ценными вещами ты хранишь в своем сейфе фотографии какой-то девушки?

У Даши затряслась нижняя губа, а истерические ноты сменил рвущийся плач. Пытаясь сгладить ситуацию, делаю несколько шагов к Даше и прошу спокойно:

– Даша, у тебя большой срок. Подумай о нашем ребенке, пожалуйста.

– Не подумаю, пока ты не ответишь мне, кто эта девушка на снимках? Она не отсюда? Да? Ты ее любишь?!

– Да.

Даша бледнеет.

Из ее пальцев моментально выпадают фотографии.

– Любишь? – шепчет одними губами, без звука.

– Она живет в Италии, Даш. Это все, что тебе нужно знать.

– Я спросила: ты ее любишь?

Сжав челюсти, опускаю взгляд на Дашин живот. Восьмой месяц беременности грозил обернуться преждевременными родами.

– Даш, у нас с тобой будет ребенок. Это просто фотографии, понимаешь?

– Любишь или?.. Любишь, черт возьми?!

Это все, что интересовало Дашу.

На последних месяцах беременности ее часто мучила бессонница, она могла ходить по дому ночами или плакать без причины, но я не думал, что она зайдет в кабинет и будет рыться в моем сейфе.

– Ты даже на снимки узи толком не смотрел, зато хранишь фотографии какой-то девушки!

– Даша, ты утрируешь.

– Да, в какой-то степени я эмоционально нестабильна, но…

Усмехнувшись, Даша опускает взгляд и рассматривает фотографии в своих ногах. Ее тело сотрясает дрожь, по щекам текут слезы, а у меня утром самолет и длительная командировка. Преждевременные роды все усугубят.

Как же все не вовремя.

– …но ты не говоришь «нет, я не люблю ее». Ты не говоришь, Эльман.

– Не говорю, Даш.

– Ты ее любишь…

– Люблю, Даш.

– Давно?

– Еще до встречи с тобой.

– А я?

– Мне просто спокойно с тобой, – отвечаю честно.

Подняв обреченный взгляд, Даша хватается за живот и начинает медленно оседать на пол. Подхватив ее за плечи, усаживаю на диван. Она брыкается, плачет и осыпает меня проклятиями.

– Ненавижу! Ненавижу тебя!

Ее шелковый халат распахивается, оголяя большой живот. Я осторожно перехватываю запястья, поправляю халат и заставляю смотреть на себя.

– Эй, успокойся. Приди в себя. У нас будет ребенок. Это важнее, понимаешь?

– Что мне ребенок, когда ты любишь другую? Если бы я знала, я бы сделала аборт!.. Я бы… – Даша срывается на плач.

– Замолчи! Чтобы я не слышал этого слова. Ты поняла меня?

Закрыв лицо руками, Даша срывается в рыданиях.

– Мне жаль, что ты увидела это. Я избавлюсь от фотографий. Все будет как прежде, обещаю.

Поднявшись на ноги, я устало потираю лицо и иду за графином и успокоительным. Налив в стакан воды, заставляю Дашу принять и выпить лекарство.

Ее руки дрожат, тело бьет крупная дрожь. Рожать было чертовски рано, я хотел, чтобы Даша доносила до конца срока и чтобы ничего не помешало этому. Всю беременность я изолировал ее от угроз внешнего мира и, в конце концов, от своего отца, лишь бы родился здоровый ребенок. Наша дочь.

О том, как родители примут Дашу и ребенка – я собирался думать значительно позже. Впрочем, думать я об этом не собирался вовсе, мне было все равно на их мнение.

– Я тебе не изменял. Не трахал другую. Прекращай лить слезы, Даш, я устал.

– Это больнее, чем физическая измена… Ты не понимаешь? – спрашивает обреченно.

– Не понимаю, – отвечаю честно.

Запив таблетку водой, Даша вытирает лицо и поглаживает живот.

– Кто я для тебя? Кто я, Эльман?

– Женщина, которая подарит мне дочь. Это важнее, Даш. Важнее, чем любовь.

– Значит, я просто инкубатор для твоего ребенка? Так? Неужели я не заслуживала твоей любви и честности?

– Ты спросила, и я ответил, – цежу сквозь зубы. – Ответил тебе честно.

– Спустя восемь месяцев после того, как ты заделал мне ребенка! – выкрикивает Даша, впадая в повторную истерику. – А до этого хранил ее фотографии, смотрел… и правда жизни такова, что когда-нибудь ты захочешь ее себе.

– Я и сейчас хочу ее себе. И много лет хочу ее себе. Но это ничего не меняет.

Закрыв лицо руками, Даша всхлипывает.

– Ты до жестокости честен, Эльман. До жестокости.

– Ты просила меня о честности.

– Боже, лучше бы ты молчал! Лучше бы не говорил, что я для тебя просто таблетка, лучше бы солгал…

Опустившись на корточки, я собираю фотографии и убираю их подальше от глаз беременной Даши. Вернувшись, я опускаю ладонь на ее живот и чувствую, как толкается наша дочь.

Когда я ощутил это впервые, меня раздирали эмоции.

Сейчас раздирают не меньше.

– Даш, она толкается без перерывов. Она все чувствует. Хватит плакать, ладно? Подумай о ребенке в тебе.

– Дочь, ребенок, беременность, роды… Как же я устала! – цедит Даша, отталкивая меня от себя. – Теперь я понимаю, что тебе все равно на меня. Главное – наша дочь, а мне до твоей любви… не добраться и за жизнь.

– Даш, у меня утром самолет. Я улетаю в командировку. Идем в постель.

Вытерев слезы, Даша проговаривает почти равнодушно:

– Да, конечно. Ты можешь идти спать, я справлюсь со своей безответной любовью.

– Даш, я не клялся тебе в вечной любви. Ты помнишь это? Ты помнишь. Успокаивайся, ладно? Ты же знаешь, что уважение сильнее любви. На этом изначально строились наши отношения. К чему сейчас эта истерика?

– К тому, что теперь я не верю, что ты был в командировках. Ты летал к ней.

– Она в Италии, а я летаю в Москву. Понимаешь? – разъясняю спокойно как маленькому ребенку. – Мы не виделись с ней ни разу, если тебя это успокоит.

– Пока не виделись. Но когда-нибудь ты встретишься с ней – случайно или специально – и больше не вернешься к нам с дочерью. Так и будет Эльман.

– Я никогда не брошу дочь.

Подняв на меня заплаканный взгляд, Даша обреченно улыбается:

– Да, ты прав. Я знаю, что ты очень любишь дочь и ждешь ее появления. Значит, после встречи с той девушкой ты заберешь нашу дочь и будешь воспитывать ее с ней. Вот и вся моя дальнейшая судьба, Эльман. Вот на такую судьбу ты обрек меня.

Поднявшись с дивана, я сдерживаю вздох раздражения. Даша плачет, таблетки не действуют, мне приходится уносить Дашу в спальню против ее воли.

– Попробуй уснуть, Даш. Я пойду поработаю.

Я опускаю ее на кровать, но Даша тут же вскакивает с места и отходит к окну. Я понимаю, что спокойной эта ночь уже не будет.

– Вот, почему ты так холоден ко мне. Теперь я понимаю, что причина в той итальянке. Она моложе, красивее меня и экзотичнее. А я так, даже наследника не смогла тебе подарить. Просто дочь. Я как качественная реплика дорогой игрушки, и не более.

Стиснув челюсти, оборачиваюсь в дверях спальни:

– Думай как хочешь. Я устал оправдываться.

– Без нас тебе было бы легче! А с нами у тебя просто связаны руки! – выкрикивает в спину. – Мы груз на твоей шее! А ты просто чудовище, которое играет жизнями. Ты просто поигрался мною, выпил меня как таблетку обезболивающего от своего безумия и сейчас уходишь! Ну и проваливай, слышишь?.. Ненавижу тебя! Чудовище! Чудовище!!!

Хлопнув дверью, я спускаюсь в гостиную.

Даша захлебывается в слезах, и весь следующий месяц до родов в доме наступает гробовая тишина.

Мы так и не поговорили с Дашей. Через месяц их не стало. Еще через некоторое время я впервые увидел Ясмин, когда она прилетала в гости.

У меня снесло крышу.

Я заключил сделку с итальянской мафией в обмен на выгодное сотрудничество и другие преимущества в виде выгодного экспорта и импорта. Взамен я попросил всего одну девушку.

Итальянская мафия продала мне Ясмин, получив при этом значительно больше.

Сделка состоялась. Ясмин оказалась у меня.

У меня развязались руки. Даша была права. Во всем права.

Чувствовал ли я себя чудовищем, который играет жизнями других? Чувствовал. Но, к сожалению для Ясмин, мне было все равно.

Я – чудовище.

Чудовище, добравшееся до своего безумия.

Открыв глаза, утыкаюсь взглядом в потолок.

На лбу испарина, шея и спина в поту, воспоминания о Даше – свежи как никогда. Она давно не снилась мне.

На полке вибрирует телефон, и я не знал, что меня разбудило первым: звонок посреди ночи, сон с Дашей или онемение конечности, на которой, ни в чем себе не отказывая, спала Ясмин.

– Мм… – постанывает Ясмин.

– Спи, – говорю ей и перекладываю ее сонное тело на подушку.

– Кто звонит так долго? – сонно бормочет Ясмин.

Я сажусь на кровати и беру телефон. На часах семь утра, Саид звонит в третий раз.

Просто так он звонить не будет.

Сжав телефон в руках, поворачиваюсь к Ясмин.

– Это по делу, – успокаиваю ее. – С днем рождения, Ясмин.

– Нет-нет-нет, никаких поздравлений. Ты трахал меня до утра, так что теперь не трогай меня до полудня, пожалуйста, – хныкает Ясмин и отворачивается. – Я жутко хочу спать…

– До полудня?

– Не раньше.

Я усмехаюсь.

В этом вся Ясмин.

Сбросив вызов, слышу, как ее дыхание выравнивается, после чего выхожу из спальни, принимаю звонок и мрачнею в ожидании новостей.

– Что произошло?

– Господин Шах, мы поймали итальяшку этой ночью, – сообщает Саид. – По всей видимости, он готовил подарок для вашей женщины, который никому из вас не понравится.

– Какой подарок?

– Ему известно о вашем сотрудничестве с итальянской мафией.

– Так…

Голос подводит, срывается и хрипит.

Я понимал, к чему подводил Саид.

– А также пронырливый итальяшка узнал о сотрудничестве с Андреа. Он подготовил целый список документов, который планировал передать сегодня при встрече с госпожой Романо. Мы зафиксировали сообщение на ее телефон.

Вернувшись в спальню, беру телефон Ясмин, ввожу четырехзначный пароль, который она не особо скрывала и нахожу папку с входящими. Здесь посреди переписок с ее сицилийской подругой и с Майей находится еще одна с адресатом «Валентино». Все на итальянском, но базовые знания помогают прочитать, мать ее, несколько предложений.

– У меня есть для вас подарок. Прошу о встрече. Сегодня.

Стерев сообщение с телефона, я возвращаю его на место. Ясмин спала крепким сном, сбросив с себя одеяло и оголив ягодицы. Ночь была охуенная. Утро – уже не очень. За что я ценил Саида, так это за то, что он выискивал информацию очень качественно и вовремя.

Спустившись в гостиную, я надеваю штаны и футболку. Саид рассказывает, как вышли на Валентино. Я искал его с того дня, как он прострелил Саиду колени, и до сегодняшней ночи ему, сука, прятаться удавалось отлично.

Саид еще не поправился. Он прикован к постели и едва ли встанет на ноги в ближайшем будущем, но он все равно остается преданным мне.

– В последнее время он часто мелькал на наших базах. Сегодня ночью его схватили.

– Нельзя допустить, чтобы он приблизился к Ясмин.

– Убрать медленно или быстро?

– Мне без разницы. На твое усмотрение, Саид.