Тайная связь (страница 60)
Камаль поднимает нас на ноги, но не выпускает меня из рук. Велит мне пригнуться, а сам немного отступает к окну. Я туда смотреть не хочу – больно. Поднимаю оружие с пола, прижимаю к себе горячим дулом. Камаль оборачивается, хмурится, отбирает у меня оружие и подталкивает к выходу, а сам бегло осматривает бетонное помещение на наличие улик.
– Хорошая двустволка, Ясь.
– Знаю. Ты отдашь мне? Там все равно пусто…
– Позже, – решает Камаль. – Иди за мной.
Я упираюсь. Камаль снова хмурится и смотрит очень серьезно.
– Она убила мою лошадь. Она отняла у меня последнее, ты не понимаешь?
– Там переполох. Нужно убираться отсюда, Ясь.
– Хочу ее убить.
– Приди в себя, пташка. Убьешь, и тебя упекут в тюрьму. На кучу лет. Эмин Шах хорошо посодействует. Хочешь повторить участь своего отца?! Только срок посерьезнее будет, он постарается. Хочешь или нет?!
Камаль повышает на меня голос.
И неожиданно – злится.
– Я тогда не вытащу тебя, Ясь. И никто не вытащит. Эльману тоже будет похуй.
– Нет, не будет…
– Ему будет похуй! – чеканит жестко и забирает мое оружие себе. – Сегодня край был. Он выбрал себе жену. Она взяла его фамилию. Стала Шах. Дальше некуда, Ясь. Его папаша усадит тебя за решетку, а он будет молчать, как и на кладбище тогда. Ему. Будет. Похуй.
Я больше не спорю с Камалем.
Он на пределе. А я начинаю верить в то, что Эльману будет похуй…
– Я вытащу нас отсюда, но для этого нужно действовать быстро. Не противься, Ясь. Просто доверься мне.
Камаль берет меня за руку и переплетает наши пальцы. Получив долгожданное разрешение, он с шумом выдыхает и быстро ведет нас на выход окольными путями. Оставив меня снаружи у стены ресторана, он схватил меня за плечи и попросил:
– Не уходи никуда. Я подгоню машину и вернусь за тобой. Слышишь?
Я молчу, кусая губы.
Ему будет похуй…
– Эй, слышишь?
Камаль подходит ближе, поднимает мое лицо и заставляет посмотреть на него. От него пахнет сигаретами. Теми, что мы делили в его машине. Одну на двоих. Эльман потом ругался, ревновал меня, и у нас с ним был секс. Все эти воспоминания проносятся в голове, и я совсем не слышу Камаля.
А он очень хочет, чтобы я услышала.
– Ясь, не убегай. Я приду за тобой. Хочу, чтобы ты была здесь, – повторяет он, словно перед ним маленькая девочка. – Пожалуйста, пташка.
– Буду здесь, – говорю тихо.
Кивнув, Камаль срывается с места. Я прижимаюсь к красному кирпичу и оседаю на землю. Чувствую себя грязной и опустошенной. Во мне ничего не осталось. Даже забирать нечего.
Я слышу полицейские мигалки с маяками. Вижу их огни, они приближаются и становятся ближе.
Если Камаль оставит меня здесь, то мне конец.
Если не вернется, то на меня повесят покушение. Или убийство. Повесят кровь на ее белоснежном платье, испуг гостей и звон битого хрусталя.
Это все сделала я.
– Я здесь. Идем, пташка, – слышу шепот.
Он вернулся.
Не бросил меня.
Подхватив меня как пушинку, Камаль несет меня к своей машине. Внутри оказывается очень темно, запах сигарет окутывает до полной фрустрации. Камаль захлопнул дверь, сел за руль и сорвался с места, увозя нас с места преступления.
– Там были камеры. Меня наверняка увидели.
– Я договорюсь, – бросает Кам.
– Ты подставляешься. Сильно.
Я смотрю на него и не понимаю. Ничего не понимаю.
– Я того стою? – спрашиваю его.
– Не твои заботы, Ясь. Просто доверься мне.
Отвернувшись к окну, встречаю огни полицейских машин, а дальше мы уносимся из душной улочки Петербурга в полную неизвестность. Камаль дышит ровнее, спокойнее, будто он уже ухватил свою жертву и больше ему нечего бояться, что она убежит.
– Дай сумку, пташка, – просит он.
– Для чего?
Тем не менее, протягиваю ему сумку. Удерживая одной рукой руль, другой он разбирает мой телефон на части, ломает симкарту и все, что можно сломать. После – выбрасывает мой телефон на ближайшей свалке.
– Зачем? – спрашиваю вяло.
– Чтобы не нашли.
Я до крови кусаю губы.
В какой-то момент он решается закурить и предлагает мне.
– Хочешь?
Я молчу.
Он подносит сигарету ко мне, и я приоткрываю губы. Делаю из его рук одну затяжку, вторую, затем вовсе отбираю сигарету из его пальцев и докуриваю трясущимися руками.
– Докури, – разрешает он. – Это тебя расслабит.
– Она жива?
– Я без понятия. Я ушел после первого выстрела, как только увидел тебя. Когда тачку забирал, слышал, что кто-то из Шахов пострадал.
– Эмиль и София…
– Их уже там не было. Эмиль увел жену.
Меня всю трясет.
Впереди долгий светофор.
Камаль тормозит и смотрит на меня. Безотрывно. Когда он ласкает мою щеку, я не сопротивляюсь. Я, возможно, убила человека, а он по-прежнему хочет получить меня себе.
– Что дальше? – спрашиваю без эмоций, чувствуя его горячие прикосновения к лицу. – Мне на Сицилию надо. Домой.
Кам резко качает головой.
– Паспорт еще не готов. Он все предусмотрел, когда оставил тебя без документов. Выхода из страны нет. К тому же, тебя могут объявить в розыск. Аэропорт – это самовольная удавка.
– Что мне делать?..
– Я отвезу тебя в безопасное место, пташка. О нем никто не знает.
– Совсем никто? – спрашиваю равнодушно.
– Он тебя не найдет, – обещает Камаль, и я ему верю.
Загорается зеленый сигнал светофора, и автомобиль с ревом срывается с места.
Глава 56
Мы ехали по незнакомому проспекту.
Камаль пообещал, что он меня не найдет, поэтому в одном из поворотов мы сменили машину на не очень приметную иномарку и продолжили путь дальше. В машине сквозило напряжение. Сильное. У меня – от нервов, а у Камаля…
У Камаля от того, что я в его руках. Наконец.
Квартира Камаля находилась недалеко от центра. Это было его логово, о котором никто не знал. В лифте он зажимает кнопку с цифрой одиннадцать, а я прячу от него свои глаза.
Как я выгляжу в его глазах?
Наверное, потрясающе. Вот бы также выглядеть в своих, и чтобы всякие чувства не сжирали меня изнутри.
– Который час? – спрашиваю тихо.
– Десять вечера.
– Уже…
Камаль не отвечает, но его взгляд я чувствую очень остро. Мы едем в полной тишине, я скольжу взглядом по его крепким рукам и замечаю, как его пальцы мелко подрагивают.
Они подрагивают, когда он вставляет ключ в замочную скважину. Та ожидаемо не поддается. Подойдя ближе, перенимаю инициативу и открываю дверь сама, потому что я очень боюсь, что за нами ведется погоня и нас вот-вот поймают. Я хочу спрятаться, даже если это будет логово врага.
Внутри квартиры очень темно. Сбросив босоножки без каблука и сумку, прохожу вглубь. Слышу, как Камаль запирает дверь на несколько замков, и мы остаемся совсем одни.
Это оказывается просторная однокомнатная. Я обнимаю себя за плечи, чувствуя спиной прожигающий взгляд.
– Закажу доставку на ужин. Что ты хочешь?
– Хочу на Сицилию.
Кусаю губы в кровь. Теперь мой дом ассоциируется с плачем моей лошади. Последнее живое существо, которым я дорожила, убили.
Что теперь будет?
Камаль подходит со спины, тяжело дышит. Я ощущаю его дыхание на своих плечах и мелко дрожу.
– Не хочется мне ничего, Камаль, – признаюсь еле слышно.
– Закажу на свой вкус, – шелестит за спиной. – Для начала наберу тебе ванну, ты дрожишь.
Когда Камаль уходит, я подхожу к окну на оборудованной кухне и слегка одергиваю шторы. Здесь открывался вид на Невский канал, за окном кипела жизнь и люди куда-то ехали, кого-то любили, по кому-то тосковали, ждали, целовали, обнимали…
Я не чувствовала ничего.
Не тосковала и даже как будто не любила. Больше. Обручальное кольцо на его пальце сделали свое дело, а его руки, обнимающие ее талию, сжали мое горло и задушили.
Я только сейчас начала осознавать произошедшее, хотя стоило раньше. Папа говорил, что любовь затмевает рассудок, а я, как всегда, не послушала его.
Только сейчас начинали всплывать образы со свадьбы. Эльман обнимал свою жену. Они танцевали, затем вернулись за свадебный президиум и слушали напутствие отца семейства, Эмина Шаха. Я его не слышала, да и не могла бы при всем желании. Просто видела его и прицеливалась для первого выстрела.
Мои глаза затмила ярость. Его руки на ее талии, его улыбка – холодная, но все же это была улыбка. Боже. Разве я могла полюбить этого человека?
Сейчас я не чувствовала к нему ничего, кроме презрения.
Когда стреляла – тоже. До сих пор не помню, кого задела. Возможно, это был Эльман.
В ванной зашумела вода. Это для меня. Чуть позже, набрав воду, Камаль дозвонился до ресторана, а его уверенный голос немного дрожал. Он не знал, что со мной делать – уложить в кровать или лучше не трогать. Хотелось ему, конечно, первое.
– Вода набирается быстро, – слышу голос за спиной. – Я оставил тебе полотенце и свою рубашку. Все чистое.
– Спасибо.
– Я пока узнаю, есть ли пострадавшие и погибшие.
– А если есть?
Я оборачиваюсь и смотрю прямо на Камаля. Он подходит ближе, но не трогает. Я и сама боялась себя.
– Если я убила ее, ты отдашь меня им на растерзание?
– Не отдам.
– Что же так? – усмехаюсь болезненно.
– Я бы все положил, чтобы ты за меня так боролась, Яся, – произносит он серьезно. Очень.
Его голос надламывается, а взгляд болезненно скользит по лицу. В глазах Камаля ни ноты осуждения.
– Я не за него боролась. Она мою лошадь застрелила.
– Тогда я бы все отдал, чтобы ты меня так же полюбила.
– Не смогу, – говорю обреченно, быстро вскинув взгляд. – Не смогу, наверное.
– Наверное – это лучше, чем ничего, пташка.
Обойдя Камаля, я прячусь в ванной. Он пропускает, но когда я прохожу совсем рядом – сжимает руки в кулаки.
Влюбился как дурак…
По пути в ванную захватываю свою сумку. В ней все самое важное – телефон с итальянской связью для папы, оружие, подарки от Эльмана…
В ванной достаточно тесно, но светло и уютно. Защелкнув замок, раздеваюсь и залезаю в горячую ванную.
Мыслей нет.
В голове пустыня – беспробудная, дикая, голая. Впервые за день мне удается не думать ни о чем.
Я мою голову мужским шампунем и оттираю тело гелем для бритья. Это все, что было в квартире Камаля. Очевидно, он здесь давно не жил, а переехал в более комфортное жилье. Обтеревшись сухим полотенцем, я надеваю чистую рубашку. Мужская рубашка велика мне, я закатываю рукава и бросаю взгляд на себя в зеркало. Смотрится как короткое платье, а я и не в таком коротком выходила в свет.
Когда я вышла из ванной, по квартире уже разносились разные ароматы, но от них почему-то выворачивало желудок. Я не стала есть, посидела рядом за компанию и вскоре планировала уходить. Камаль был голоден.
– Хотя бы немного, Ясь, – просит Камаль.
– Не хочу. Ты узнал о погибших?
– Их нет.
Я киваю. Среди ресторанной еды отыскиваю горький шоколад и кое-как засовываю в рот несколько кусочков. До тошноты. Стоит только вспомнить, сколько крови и грязи осталось в ванной после меня, хотя я смывала ее раз пять и мылила голову столько же, не меньше.
Мои руки в крови. По локоть, не меньше.
Камаль наливает немного вина. Я выпиваю все.
– Она выжила. Но сейчас находится в больнице, ее оперируют, – информирует Камаль.
– А мою лошадь уже не спасти, – отвечаю холодно.
– Ясь, это хорошие новости.
– Я поняла. Меня не упекут в тюрьму.
– Ты задела Эмина. Он бросился под пулю, которая предназначалась для его сына.
– Как серьезно? – уточняю ровно.
– Не знаю, Ясь. Без понятия.
Я поднимаюсь с места.
В ушах стоял плач Сицилии. Это просто ужасно.
На выходе из кухни Камаль перехватывает мою ладонь, и я растерянно встречаюсь с ним взглядом.
– Я мог бы уехать, но не хочу оставлять тебя одну.
– Хорошо.
– Тогда я лягу на полу.
– Ладно.